«Ювенальные беженцы»: граждане Германии получили убежище в России. Почему?
Мы уже много писали о бесчинствах ювенальной юстиции в Европе, о том, как выдающая себя за «благодетельную» и «сверхгуманную», «пекущуюся только о благе детей» служба защиты детства тяжелым катком проходится по судьбам людей, как разрушает их жизни и семьи.
Мы постоянно говорили и писали о растущей с каждым годом статистике таких случаев во многих европейских странах, о бесчеловечном отношении к отобранным и помещенным в реабилитационные центры и приюты детям, о злоупотреблении там опасными медикаментами, о жестоком обращении и о частых случаях сексуального насилия.
Всё это в Европе уже начинает принимать характер бедствия. А где бедствие, там и беженцы.
И вот в Россию как последний оплот защиты семьи, где всё еще есть место нормальным папе, маме и их детям, начинают прибывать беженцы из Европы. До недавнего времени русские массово уезжали в Германию и другие благополучные страны.
Но в связи с бесчинствами европейской ювенальной системы и всё более четко артикулированной позицией России в защиту традиционной семьи, граждане, когда-то уехавшие на Запад из СССР или России, начали искать убежища в РФ. А теперь появился и новый феномен. Убежища в России от зверств ЮЮ ищут и коренные немцы.
16 марта прибыла в Россию семья Бергфельд, которая вынуждена была просить здесь политического или временного убежища. Ее преследовали на Западе за открытую борьбу против ювенальной системы на протяжении долгих лет. К сожалению, спасти детей им так и не удалось.
Старший сын умер в ужасных муках от тяжелейшей болезни в испанской больнице 7 февраля 2018 года, а за несколько дней до приезда в Россию немецкая служба защиты детства Югендамт буквально выкрала двух младших детей из приюта в Испании, куда их поместили после смерти старшего брата.
Но, расскажем всё по порядку.
Соня и Маркус Бергфельд до 2011 года жили счастливо и в достатке со своими пятью детьми — четырнадцатилетним Нико, двенадцатилетней Катариной, десятилетней Мишель, восьмилетним Леоном и Тайроном пяти лет от роду — в немецком городе Альсфельд, расположенном в земле Гессен в центре Германии.
Семья занимала весь второй этаж родительского дома со всеми удобствами, бабушка активно помогала с воспитанием детей. Нехватки ни в чем у детей не было, они учились, были близки к церковной общине, активно участвовали в жизни прихода. Дети посещали разные кружки: Нико увлекался игрой на гитаре, футболом, участвовал в добровольной пожарной службе своего города.
Катарина занималась конным спортом, Мишель училась играть на флейте. Леон тогда только пошел в первый класс, но уже был членом футбольного клуба, а Тайрон еще ходил в садик. Тайрон родился с врожденным пороком сердца, поэтому дома был оборудован специальный ультразвуковой монитор, посредством которого родители могли следить за его состоянием здоровья.
Всё это продолжалось до тех пор, пока ювенальные службы не обратили на эту семью пристального внимания в связи с их отказом давать старшему сыну очень спорные медикаменты, прописанные ему в летнем лагере для лечения якобы обнаруженного у него синдрома гиперактивности и дефицита внимания.
Тут надо пояснить нечто, связанное с этим синдромом гиперактивности и дефицита внимания (так называемый СДВГ) и уже очень давно ведущейся вокруг него дискуссии — как в научном сообществе, касательно самого факта существования этого синдрома, так и по поводу методов его лечения. СДВГ и его лечение вызывают споры, начиная уже с 1970 годов. В существовании СДВГ сомневаются многие ученые, медики, учителя, родители. Некоторые считают, что такого заболевания попросту не существует. Но еще больше споров вокруг методов его «лечения».
В случае семьи Бергфельд для леченая этого синдрома были прописаны — сначала старшему сыну Нико, а затем и остальным детям Сони и Маркуса — метилфенидат и другие препараты, являющиеся стимуляторами центральной нервной системы (ЦНС) классов фенэтиламина и пиперидина. То есть, аналогичные амфетамину (в народе его называют детским кокаином).
Он вреден для здоровья, особенно при долгом применении, имеет огромное количество противопоказаний, прежде всего, при болезнях, связанных с сердечно-сосудистой системой, вызывает привыкание, разрушение внутренних органов. К тому же по истечении действия чреват депрессиями, что часто провоцирует самоубийства среди принимающих его детей. В Российской Федерации препарат квалифицируется как наркотическое средство, запрещен и изъят из употребления.
Решение родителей не давать сыну психотропных препаратов с наркотическими свойствами было дополнительно обосновано тем, что по возвращению из лагеря они проконсультировались у своего врача, который подтвердил их опасения по поводу необоснованности назначения их сыну данного препарата. И тем более категорически не рекомендовал давать его в назначенной дозе. Она, по его мнению, могла быть опасной для его жизни. Родители сохранили это медицинское заключение.
Однако врач лагеря, узнав о том, что они отказались от постоянного применения препарата, позвонил в ведомство по делам молодежи Югендамт с жалобой на несоблюдение рекомендаций врача и, вследствие этого, нахождения их детей в опасности.
Маркус Бергфельд рассказывает: _«Сразу после этого летом 2011 г. в пять утра в наш дом, когда мы и дети еще спали, ворвался большой отряд полиции в масках и с автоматами в сопровождении пятерых сотрудников Югендамт. Никаких документов на изъятие детей, или судебных решений на лишение нас родительских прав у них не было, а также никакие удостоверения нам не были предъявлены.
«Я был потрясен таким вероломством и пытался защитить моих детей, которые были до смерти напуганы, цеплялись за нас с криками и не хотели уезжать с неизвестными людьми из родного дома. За оказание сопротивления я был жестоко избит железной дубинкой на глазах у детей и жены, а затем прикован наручниками к батарее отопления. Всех детей забрали из дома и увезли в разные детдома. Им было запрещено общаться с родителями, а также между собой. Под запретом оказалась даже возможность поздравить друг друга с днем рождения».
Югендамт четыре раза подавал иск в суд с просьбой об изъятии детей, трижды суд отклонял иск Югендамта и только на четвертый раз принял положительное решение. При первых трех обращениях в суд семье была якобы предоставлена «помощь» для воспитания детей.
Детей забрали 14 июля 2011 года, и уже 22 июля 2011 суд лишил Соню и Маркуса родительских прав. Они боролись за восстановление своего родительства, подавали апелляции во все инстанции, но безуспешно. Причиной для изъятия детей в документах Югендамт называется то, что они якобы «одеты не по погоде, гуляют в холодную погоду босиком и в коротких шортах. Их не кормят. Детей явно "воспитывают" неправильно, рассказывая им какую-то ложь. Дети разучились отличать правду ото лжи».
Также как повод для изъятия детей указывается низкий уровень интеллекта родителей (хотя оба имеют высшее образование и нормально работали до пришествия беды в их дом). Далее на нескольких страницах описывается неспособность родителей к "реализации" помощи от ювенальной системы.
Итак, Система решила, что родители не способны воспитывать своих детей, что родители представляют для них опасность, и дети были изъяты. Не смирившись с потерей своих детей и с жестоким с ними обращением в приютах (о чем были жалобы самих детей, а также медицинские подтверждения), Бергфельды начали долгую борьбу против Ювенальной системы Германии.
Но это оказалось делом далеко не безопасным для жизни. Недаром многие родители в подобной ситуации предпочитают молча покориться социальным службам в надежде на то, что те когда-то вернут им их детей.
«С 2011 года мы организовывали митинги в Германии, на которых объединялись с такими же родителями и выступали с лозунгами «Верните нам наших детей!» На одном из таких митингов на мою жену Соню было совершено покушение. Неизвестные, проезжая мимо на машине, выстрелили в нее, она потеряла сознание, и ее пришлось срочно госпитализировать. В результате врачам пришлось удалить ей часть почки. Однако никто по этому делу наказан не был», — рассказывает Маркус.
Уже через два месяца после отобрания детей, их дочь Мишель обманом заманили в парк, обещая дать деньги на звонок родителям, и изнасиловали. Насильника поймали и приговорили его к 3 годам и 8 месяцам тюрьмы. Но родителям общение с дочерью так и не разрешили. За четыре года Мишель 26 раз перемещали из одного детского дома в другой.
В связи с постоянным желанием детей вернуться домой и видеть своих родителей и даже несколькими попытками побегов из детского дома, им также назначили психотропные препараты и несколько раз помещали в психиатрическую больницу, где их признали невменяемыми. Ведь, по мнению профессионалов, пекущихся о благе детей, это же не нормально, что дети так хотят видеть своих родителей!
«Дети нам периодически тайно звонили или писали и жаловались, что в детдомах к ним плохо относятся, постоянно травят таблетками. Мы сделали адвокатский запрос в медицинскую страховую компанию с просьбой выдать нам медицинские карты наших детей. Большинство страниц в медицинских картах было изъято, но информацию о назначении сильнодействующих психотропных препаратов невозможно было изъять, так как они строго учитываются и выдаются только по назначению врача. Мы обнаружили подтверждение жалоб наших детей о назначение им психотропных препаратов в больших дозах, что потрясло даже видавших виды наших адвокатов» — рассказывает Маркус.
В документах, предоставленных страховкой, кроме постоянного назначения психотропных препаратов, включая натуральные опиоиды, зафиксированы существенные физические травмы у детей, в том числе различные переломы, сильные ушибы, депрессии и даже (!) остановка сердца у Леона!
У Леона тоже диагностировали синдром гиперактивности, сообщая, что это может быть следствием недостаточного внимания родителей. Якобы без медикаментов для урегулирования своего поведения он совершенно неподконтролен. На протяжении 2012, 2013, 2014 годов в документах страховки имеется более 6 упоминаний о том, что они выписывали ему и оплачивали риспоридон.
Риспоридон — это другое атипичное антипсихотическое средство, производное бензизоксазола, разработанное компанией Janssen Pharmaceutica и впервые одобренное к применению в 1993 году. В 2012 году производящая его компания Johnson & Johnson была оштрафована в США на 1,1 миллиарда долларов за то, что компания и её дочернее предприятие Janssen рекомендовали излишне широкое применение этого препарата и преуменьшали и скрывали риски, связанные с его приёмом.
Такие, как повышенный риск смертности, инсультов, судорог, увеличения веса и сахарного диабета. Формулировки суда гласили: «Препарат не был должным образом изучен… Отсутствие данных о его безопасности… Препарат применялся излишне широко….».
Но оказывается такие факты никак не могут помочь конкретным детям и конкретным родителям, которые бьются за жизнь своих детей. Это и есть самые настоящие эксперименты на детях! Но, видно, для «экспериментаторов» люди — всего лишь цифры. Представьте, как отзывается это на каждом конкретном ребенке, на каждой конкретной семье. Как растлевает и дегуманизирует это и всю систему «детозащиты», которая видит легкое решение своих проблем с непослушными детьми в применении таких препаратов!
При долговременном употреблении прописанных детям препаратов у пациентов разрушаются почки, печень, легкие, происходят необратимые повреждения кровеносных сосудов, в результате возникают инсульты, разрушается мозг, возможна эпилепсия и разрушение сетчатки глаз. Есть противопоказания для людей, страдающих гипертонией, сосудистыми заболеваниями, заболеваниями сердца...
Но всё это — что вызвало бы оторопь у любого любящего родителя — не учитывается при назначении препаратов в «казенном заведении». И они назначались даже Тайрону, младшему сыну Сони и Маркуса Бергфельд, который, как мы уже упоминали, родился с врожденным пороком сердца.
Да, у данных медикаментов существуют серьезные противопоказания, в особенности при сердечно-сосудистых заболеваниях, но сердечника Тайрона ими закармливали! Соня, Маркус и все их дети прошли, что называется, все круги ада в борьбе с ювенальной системой Германии.
Они вышли за пределы своей страны, обращались и встречались с Римским папой Бенедиктом XVI, передав ему письма от порядка 200 немецких семей, находящихся в сходной ситуации. Папа их принял, но не сделал ничего относительно этой проблемы.
Они обращались и в Европейский Суд по Правам Человека, где проблему тоже проигнорировали. _«Пока мы судились в ЕСПЧ, — рассказывает Маркус — мы организовали на Мальте Приют для беженцев из Германии, пострадавших от ювенальной юстиции. За все время к нам обратилось около 400 семей. Все эти случаи задокументированы и информация по этим делам находится у нас. Вся помощь оказывалась бесплатно. Нам удавалось получать гранты, за которые должны были отчитываться, поэтому мы сохранили все дела обратившихся к нам семей.
«Через некоторое время по соседству с нашим Приютом открылся офис Югендамта, который следил за нами и вскоре они устроили провокацию, объявив полиции, что мы занимаемся торговлей детьми. Приехавшая полиция арестовала всех родителей, а детей отправили в детдома. Но очень скоро полиция во всем разобралась, было вынесено оправдательное решение в отношении нашей деятельности, родителей освободили, детей им вернули, за исключением двоих малышей, которых Югендамт уже успел выкрасть из детдома и вывезти с территории Мальты. Больше эти детей никто не видел, и их мать так и не смогла найти своих детей».
В 2015 году старшему сыну Бергфельдов Нико уже исполнилось 18 лет и он вышел из детского учреждения совершенно больным. В 2016 году подал заявление в полицию, изложив историю своей жизни в приютах, рассказав об издевательствах, которым он там подвергался, о постоянном приеме лекарств, вследствие чего он потерял здоровье. Заявление в полицию осталось без рассмотрения.
Тем не менее, по свидетельствам родителей, сразу же по выходе из приюта ему предъявили счет об уплате 250 тысяч евро за содержание его в приютской системе, с условием ежемесячной выплаты 7 тыс. евро. На то, что к этому времени у него уже диагностировали разложение костей вследствие многолетнего приема психотропных препаратов, и он уже был инвалидом — никто даже не обратил внимания!
На тот момент уже приближалось и совершеннолетие дочерей, их отпустили из приюта под строгим присмотром госопекуна, легально лишив дееспособности. Им разрешили проживать с бабушкой в Германии. Когда родителям разрешили видеться со своими младшими детьми, мальчики постоянно жаловались и молили их о помощи, чтобы те не позволяли им вернуться в детский дом, где им было так плохо.
Тогда Соня и Маркус приняли решение просто уехать со своими тремя сыновьями в Испанию. Просто взять и уехать. Но здоровье Нико уже было сильно подорвано. Очень скоро он поступил в больницу в испанском городе Реус в Каталонии с диагнозом тромбоз глубоких вен (ТГВ) и осложнение тромбоэмболией лёгочной артерии. Там у него обнаружили очень редкое заболевание крови. Но ответ на запрос испанской больницы в Германию выслать историю болезни пациента ответ так и не пришел.
Не пришел, несмотря на многочисленные запросы больницы, а также звонки и просьбы родителей. Ответ пришел уже после смерти Нико. После того, как Нико вышел из больницы в Реусе семья переехала в Малагу, где наблюдалась в местной больнице. Здоровье Нико ухудшалось стремительно. Даже простой укус комара вызвал у него такую инфекцию, с которым организм уже не смог справиться.
Нико умер 7 февраля 2018 г. в Гранаде в возрасте 20 лет с диагнозом «гемофагоцитарный синдром», испытывая ужасные мучения. Незадолго до своей смерти он записал видео, в котором рассказал свою историю. Вот его слова: «Я бы поговорил напрямую с адвокатами, если мне кто-нибудь смог помочь пойти против Югендамта. Они меня полностью разрушили. Я просто хочу вернуть мою жизнь. Нормальную жизнь. Я хочу снова ходить. Я боюсь за своих братьев. У меня 2 младших брата, и у них те же проблемы, что и у меня. Потому что это все последствия применения этих поганых медикаментов. Больше я не мог выдержать, я не мог больше выдержать находиться в Германии. Эти подонки меня сломали, этот Югендамт. Это уже не государство, это ликвидком».
Тут надо не забывать, что это не один единичный частный случай. Таких случаев сотни тысяч! Только в Германии в том же 2011 году было «спасено» от родителей более 38 тысяч детей. Каждый год эта цифра только возрастала на несколько тысяч. А в 2016 году детей забранных у родителей и детей беженцев стало более 84 тысяч! Это огромная система, против которой никто не смеет восстать. А что бывает с теми, кто это посмел сделать, мы только что увидели на примере этой немецкой семьи.
P.S. После смерти старшего сына руководство госпиталя обратилось в посольство Германии по поводу оплаты лечения Нико, так как родители были уже не в состоянии оплачивать такие счета. С этого момента в Германии стало известно об их местонахождении. Германия подала в международный розыск, обвинив Бергфельдов в краже из Германии собственных детей Леона и Тайрона.
В соответствии со ст. 235 УК Германии там им грозит до 10 лет тюремного заключения. Также их обвинили в смерти старшего сына Нико, которого они так и не смогли похоронить из-за неизбежного ареста.
13 февраля из школы в Гранаде были изъяты двое младших сыновей — Леон и Тайрон — и помещены в приют в Испании. Через несколько дней их перевезли в Германию. Приехали сотрудники Югендамта и, не обременяя себя лишними формальностями, увезли детей. Поскольку младший сын Тайрон сильно сопротивлялся при переезде в Германию и кричал в аэропорту, ему там сделали укол и бессознательного на руках перенесли в самолет.
О том, как это происходило, Леон написал родителям через Интернет. 13 марта 2018 года Соня и Маркус Бергфельд обратились в посольство Российской Федерации с просьбой о временном убежище.
Продолжение следует.
