СМИ: молодежь КНДР ведет полуподпольную капиталистическую жизнь

Документальный фильм о северокорейской молодежи, полуподпольно занимающейся предпринимательской деятельностью в коммунистической КНДР, был снят и опубликован организацией северокорейских перебежчиков «Свобода в Северной Корее», 15 декабря сообщает сайт The Washington Post.

Представляем вам перевод статьи американской газеты, посвященной этому фильму.

При взгляде снаружи на Северную Корею кажется, что за последние семьдесят лет ничего не изменилось. Но внутри страны происходят фундаментальные сдвиги: экономическую революцию возглавили миллениалы (родившиеся в 80-е и 90-е годы — прим. ИА Красная Весна), выросшие капиталистами в официально коммунистическом государстве.

Они — «Поколение Чанмадан», и они становятся самым мощным двигателем перемен, которые когда-либо видела Северная Корея.

В необычном документальном фильме «Поколение Чанмадан» калифорнийская общественная организация «Свобода в Северной Корее» (СвСК, англ. Liberty in North Korea — LiNK), помогающая северокорейским перебежчикам, показала то, как молодые люди меняют КНДР. «Чанмадан» — это рынки, появившиеся в ходе опустошающего голода в 1990-е годы, когда государство перестало обеспечивать народ. Жертвами голода стали до 2-х миллионов жителей КНДР, и многие из оставшихся выжили благодаря тому, что из-за нужды стали предпринимателями. У кого была кукуруза, те стали делать кукурузную лапшу; у кого были бобы — начали делать тофу.

В коммунистическом обществе укоренился капитализм, а режим был вынужден с этим смириться, поскольку в противном случае народ мог восстать.

Дети голода 90х выросли, рассматривая подпольную торговлю как часть своей повседневной жизни, и, во многих отношениях, они стали естественными капиталистами.

Например, Йо Йан, которой было 6 лет, когда начался голод, и которая все детство видела людей, умирающих от холода или голода. Она начала думать о своем деле с 14 лет, и начала с того, что собирала соевые бобы в фабричных отходах, и прошла путь к тому, чтобы ввозить из Китая носки и батареи.

Или Данби, которая начала ввозить одежду из Китая — копии костюмов из контрабандных южнокорейских драм — и просила своих привлекательных друзей служить ей ходячей рекламой — они ходили по рынку в этой одежде.

В результате голода эти дети выросли «энергичными и смелыми», — сказала мать Геумю, еще одного из «Поколения Чанмадан».

Прошло 20 лет, и вчерашние «чанмаданы» теперь стали центрами городов и городков по всей Северной Корее. Задним числом режим их легализовал, зная, что джина обратно в бутылку уже не загнать.

Сейчас на этих рынках покупают не только еду, одежду или товары для дома. Они стали настоящим центром связи с внешним миром, местом, где можно купить USB-флешки с записанными иностранными фильмами и мыльными операми.

Фильм вышел после того, как беглецы из Северной Кореи раз за разом рассказывали Сокилу Парку, южнокорейскому руководителю «СвСК», о важности происходящих в стране перемен. В то время как внешний мир занят только Ким Чен Ыном и его ядерным оружием, обычные северные корейцы говорят о переменах в народных массах.

«СвСК» решила снять этот фильм, публикуемый впервые на сайте The Washington Post, чтобы показать человеческие истории из Северной Кореи. Чтобы показать, что молодые северные корейцы — не роботы с промытыми мозгами, и не просто жертвы. Что у них есть организация, и что они на передовой социальных изменений внутри КНДР.

«Это самая закрытая и репрессивная страна в мире», — заявил Парк, который срежиссировал фильм и озвучил текст от автора. «Но мы хотели дать зрителям увидеть северокорейцев как обычных людей, увидеть, что эти люди пережили невероятные потери и трагедии, но в то же время, показать динамику процессов в стране», — заключил он.

Все показанные в фильме представители «Поколения Чанмадан» бежали в Южную Корею, где теперь они учатся в университетах или идут своим путем в мир. Пока старшему поколению КНДР тяжело приспособиться к быстроизменяющемуся и безжалостному капитализму Юга, молодежь из этого поколения, как правило, без проблем меняет свою жизнь.

«Наше поколение выросло, изучая и наблюдая свободу в то время как нас самих подавляло правительство. Поэтому наше желание свободы крепко», — заявил Ху Шимон. На вопрос о том, что такое свобода, он ответил: «Свобода означает возможность работать в определенном месте, если ты этого хочешь, и не работать, если не хочешь. Быть способным начать свое дело, если хочешь, жить там, где хочешь, и быть способным поехать туда, куда ты хочешь», — заключил он.

Проблема расхождения видимого с действительным не уникальна для КНДР. Позднесоветское общество также содержало полулегальные капиталистические элементы — фарцовщиков, цеховиков, а зачастую на сцену прямо выходил криминал. Рассчитывать на вечную стабильность северокорейского режима династии Кимов в таких ситуациях не приходится — завтра эта молодежь начнет влиять на все процессы в стране, изнутри или извне — не так важно. Важно решать те проблемы, отдушину которым народные массы находят в таких подпольных рынках — нехватку товаров, продовольствия, информационную изоляцию. В конце 80-х народ СССР фактически променял все достижения советского общества на условные «джинсы» и «колбасу» — а ведь их можно было добиться и без разрушения страны, границ и массовых бедствий как внутри стран СНГ, так и по всему миру. Понимает ли эту проблему руководство КНДР, и что оно готово сделать по этому поводу помимо уступчивой «легализации» задним числом активно ведущейся без контроля со стороны государства подпольной торговли?

В то же время, при всей важности поднятой проблемы, следует обратить внимание также на явные передергивания и манипуляции в тексте статьи. Так, КНДР действительно в середине 90-х пришлось пережить голод. Однако вызван он был вовсе не «пороками социализма», а постигшими страну климатическими бедствиями — вначале затяжными дождями и наводнениями, уничтожившими значительные площади плодородного слоя, а затем засухой. Кроме того, после разрушения мировой социалистической системы страна лишилась традиционных торговых партнеров и кооперационных схем. Все это действительно привело к серьезным проблемам и даже жертвам, но их число, конечно, не достигало заявленных «двух миллионов».

Тогда же руководство КНДР было вынуждено сократить социальную помощь населению и предоставить возможность «самостоятельных заработков» — и этот период для народа Северной Кореи стал одним из самых тяжелых в новейшей истории. Однако сегодня значительная часть народнохозяйственных проблем решена, и уровень благосостояния граждан начал расти.

Наконец, не следует забывать и о том, что практически все «организации северокорейских беженцев» курируются спецслужбами Южной Кореи. Потому достоверность предоставляемой ими информации должна закономерно вызывать сомнения, тем более, будучи опубликованной в издании, выходящем в США.