Оргия в Авиньоне. Что рассказал о Западе театральный фестиваль
Часть I Avignon IN
В среду, 6 февраля директор знаменитого Авиньонского фестиваля Оливье Пи получил Орден Почетного легиона за заслуги перед культурой. Награждение состоялось в присутствии «первой леди» французского государства Брижит Макрон и других представителей элиты. Министр культуры Франк Ристер на страницах Twitter поприветствовал нового члена ордена словами: «Дорогой Оливье Пи, спасибо за свет, который Вы несете с каждым поднятием занавеса. Спасибо за неустанные действия при выполнении амбициозной задачи, которую мы разделяем с Вами: стремления открыть двери культуры для всех, как артистов, так и зрителей».
Принадлежность к ордену Почетного легиона — высший почетный знак отличия Французской республики, который дается за выдающиеся заслуги. Что отражает свет, несомый Оливье Пи, каковы его выдающиеся заслуги перед Францией, а также во что превратилось культурное явление, основанное в прошлом веке на прогрессивных и демократических принципах, под его руководством, позволит понять небольшая ретроспектива театрального форума, проведенного Оливье Пи в прошлом году.
С 6 по 29 июля 2018 г. в 72-й раз прошел крупнейший международный театральный фестиваль в Авиньоне (Франция). Традиционно форум делился на официальный Avignon IN, в рамках программы которого зрители посмотрели 40 постановок, и альтернативный Avignon OFF. В последнем приняли участие 1000 самодеятельных и коммунальных театров, которые показали 1300 спектаклей. Число зрителей театрального форума достигло 50 000 человек. По числу посетителей и престижности Авиньонский фестиваль действительно не имеет аналогов в мире.
Если тематика официального фестиваля сжата определенными идеологическими установками, то Avignon OFF — более демократичен. Здесь нет различий между профессиональными и самодеятельными театрами, кроме того, что последние ставят спектакли и приезжают за свой счет. Для многих областных трупп — это уникальная возможность получить контракты и финансирование, заявить о себе в общенациональном и даже международном масштабе. В поисках талантов на фестиваль съехались 3500 продюсеров, режиссеров и журналистов. Как сообщает главный сайт Авиньона www.festival-avignon.com, фестиваль является «крупнейшим рынком искусств, во время которого город покрывается флаерами и афишами, а труппы зазывают зрителя прямо на улицах». Тем не менее зритель как-то ориентируется в этом хаосе, знакомясь с программой по отзывам и анонсам или полагаясь на свою интуицию.
Авиньонский фестиваль был основан в 1947 году французским режиссером и актером Жаном Виларом, который оставался его бессменным директором до самой смерти (1971). С 1951 по 1963 гг. Жан Вилар также возглавлял Национальный народный театр (TNP), много сделавший для демократизации театрального искусства во Франции. Он стремился познакомить широкую публику с классическими произведениями в хорошей постановке. О высоком уровне театра отзывался в том числе Луи Арагон. Сделав доступными цены на билеты и введя систему абонементов, он позволил многим, ранее лишенным этой возможности, приблизиться к культуре. Жан Вилар считал, что театр не может стоять вне политики и выступал против войны в Алжире.
Политически ангажированным фестиваль остается и сегодня. Изменилась до неузнаваемости лишь его идеологическая направленность.
24 июля, на закрытии официальной части Оливье Пи дал развернутую пресс-конференцию о целях фестиваля. Он, в частности, сказал, что основной проблематикой, волнующей сегодня французскую интеллигенцию, является судьба различных, а особенно «гендерных меньшинств», и он намерен расширить границы обсуждения этой тематики так, «чтобы она коснулась всех». Особое внимание он призвал уделять молодежи.
Оливье Пи подробно рассказал о главных, с его точки зрения, проблемах современности, которыми должно заниматься искусство: «В этом году главной темой фестиваля мы выбрали гендерный вопрос. … Мы также боролись за женщин и феминизм в большом количестве спектаклей. … Мы боролись за гендерный вопрос, который затрагивает всех и особенно за идентичность трансгендеров, за их права. Мы боролись за права ЛГБТ. Это огромная сообщность, которая затрагивает всех и которая до сих пор нелегальна в ряде стран мира. Мы боролись за беженцев, которых некоторые называют мигрантами, во многих спектаклях говорилось об этой проблеме. Эта борьба пересекалась с борьбой за общности ЛГБТ и женщин. Мы боролись за Европу, в тот момент, когда Европа не верит в себя сама. Естественно, мы боролись за культурную Европу, а не диктат финансистов. Мы боролись и боремся за национальное образование. … Мы боролись за мужчину, которого зовут Кирилл Серебренников, находящегося под домашним арестом в ожидании процесса, наверняка, по политическим мотивам». Также, по словам Оливье Пи, они боролись «за жителей Газы, против ужасных тюремных условий, против патриархата и дикого капитализма…» В общем, это был бы обычный путаный леваческий дискурс, если бы не колоссальные административные возможности в руках этого человека. Особенную тревогу вызвало то, что основной натиск пропаганды было решено направить на молодежь.
Воинственный тон выступления арт-директора звучал несколько непривычно на культурном мероприятии, а повторяющееся слово «борьба» подразумевало наличие некого культурного фронта.
Впрочем, свою войну французский режиссер ведет давно, а позиций никогда не скрывал. Несмотря на иногда спорное отношение к его искусству, Оливье Пи добился славы как постановщик, актер и основатель театра, сочетающего «христианский мистицизм с дионисийским безумием». Проявляя многогранность таланта, он выступал в джаз-клубах и кабаре под псевдонимом «мисс Найф» в качестве травести. Написанные им тексты в основном посвящены «трудности жить в этом мире», наслаждениям, несчастной любви и другим личным проблемам. Он опубликовал несколько книг, последнюю из которых «Парижанин» некоторые литературные критики признали «инфантильной и нечитаемой», тогда как глянцевые журналы околокультурной тематики представили как лучший роман сезона. В качестве политического журналиста принимал активное участие в антисербской кампании, защищал нелегальную миграцию и гомосексуальные «браки». С 2013 — постоянный арт-директор фестиваля в Авиньоне.
Согласно расставленным им приоритетам, значительная, если не большая часть спектаклей, была посвящена трагичности судьбы людей с проблемами сексуальной идентичности и другими отклонениями, а также феминисток и мигрантов, то есть всему набору политически-корректных тем.
Честь открытия фестиваля досталась международно известному французскому постановщику и актеру Тома Жолли, избравшему для этого одну из самых мрачных трагедий Сенеки «Фиест». С наступлением ночи на главной сцене Авиньонского фестиваля в папском дворце началось действо.
В трагедиях Сенеки, творившего в жестокие времена Калигулы и Нерона, говорится о невозможности победы морали над греховными страстями и ударами судьбы. Глубокое разочарование философа особенно остро проявляется в этой трагедии, где автор выходом из трагического противоречия видит лишь смерть. Восклицание хора из трагедии Сенеки — «Жаден до жизни тот, кто не хочет умереть, когда гибнет мир» — становится лейтмотивом всего фестиваля.
На вопрос журналиста о выборе сюжета и о том, почему актерам было интересно сыграть злодеев, а сам Тома Жолли выбрал худшего из них, Атрея, постановщик ответил так: «Когда актеры играют чудовищ, они ищут в них что-то человеческое… Находя человеческое в монстрах, мы задаем себе вопрос и ищем что-то чудовищное в себе». И действительно, черноту человеческой души Тома Жолли удалось передать в полной мере. Постановка с великолепной сценографией, костюмами и эффектами взорвала театральный зал под открытым небом. Вот как описал спектакль один из критиков: _«Тома Жолли, исполняющий роль главного монстра Атрея и постановщик „Фиеста“ воспроизвел сумеречную, черную трагедию римского философа Сенеки. Это рок-опера с элементами китча, переполненная угнетающей, сумасшедшей избыточности. Дикая одиссея в глубину корней, ужасное зло, которое каждый несет в себе.»__
Весь спектакль можно посмотреть здесь.
«Фиест» стал событием и задал тон начавшемуся фестивалю. Нельзя было лучше подобрать нечто объединяющее последующий парад моральных и психических отклонений, в зеркале которых человек был разобран до самых темных закоулков души. Воспевание смерти физической или духовной, как единственно возможного выхода, в прологе театрального праздника само по себе заставило задуматься о неслучайности выбора сюжета.
Вот краткое описание лишь нескольких спектаклей из программы, которое могло бы охарактеризовать общую атмосферу форума. Судите сами.
«Ода попытке» — хореографическая постановка Яна Мартенса и «Бен и Люк» — чувственный па-де-де танцоров из Буркина-Фасо.
«Медуза» — натуралистическое повествование о канибализме и животной природе человека, «борьба с которым будет вечна». (О суде над спасшимися на плоту фрегата «Медуза»).
«Далекая страна» — адаптация Кристофом Рауком автобиографического романа Жана-Люка Лагарса, умершего от СПИДа в 38 лет. В постановке участвовали выпускники театральной школы Лилля. Сюжет повествования: осознающий приближение смерти молодой человек гомосексуальной ориентации хочет попрощаться со своими близкими. Он как бы возвращается в родительский дом, где не одобряют его наклонности и «не понимают» его. В этой «далекой стране» происходит встреча не только с живыми, но уже умершими родственниками. Кроме того, там же присутствует весь сонм его бывших любовников, с которыми продолжаются разборки. Кристоф Раук так сказал о выборе произведения: «Я не ожидал встретить в театральной пьесе столько гуманизма. Мы все когда-то переживали или испытывали эмоции и ситуации, описанные Жаном-Люком Лагарсом. Он напоминает мне Чехова». С легкой руки постановщика Лагарса теперь называют «современным Чеховым».
«И почему я должен говорить как ты?» Для подготовки этого спектакля актриса Анук Гринберг отправилась на поиски «сырых текстов» в приюты, дома сумасшедших, в круги ада обездоленных и забытых людей. Она нашла старые документы, заархивированные медицинским персоналом, письма обитателей домов скорби. Их она и читает мягким, хорошо поставленным голосом. Иногда тексты просто душераздирающие, похожие на мольбу, другие наполнены надеждой, объединяет их лишь одно — что на них никто не ответит.
«Некоторые никогда не видели моря» — сага о драматической судьбе молодых японских женщин, приехавшие в США, чтобы стать женами японских эмигрантов. Речь идет об их бесправной и беспросветной жизни, осложнившейся с началом войны Японии и США.
Еще один спектакль на анти-патриархальную тематику привез постановщик из Египта. В пьесе «Мама» говорится о том, что являясь хранительницами «Патриархального храма», женщины в египетской семье подвергаются ежедневным унижениям. С точки зрения автора они отдают себя в «добровольное рабство», из которого нет выхода.
Внимание привлекла и работа самого Оливье Пи — «Антигона» Софокла, которую он реализовал с заключенными тюрьмы Авиньона. Все роли в спектакле исполняются мужчинами. Как пишут критики, несмотря на непрофессиональную дикцию, заключенные играют искренне, ежедневная борьба за «достоинство» в ужасных французских тюрьмах им близка.
«Транс» — постановка Дидье Руиса. Слово представляется семи транссексуалам, которые на протяжении спектакля рассказывают о переходе из одного пограничного состояния в другое.
«Он всегда может сказать, что это ради любви к пророку» постановщик из Ирана Гуршад Шаиман в театральной оратории рассказывает о драме молодых людей, бежавших из Магриба и Ближнего Востока из-за своей сексуальной ориентации.
«Сухой сезон» — жесткий матриархальный ритуал, в котором руководитель труппы Nova nova Фиа Менар, мужчина с нарушением сексуальной идентичности, после терапии принявший облик женщины, объявляет войну норме и патриархату. Спектакль начинается сценой, в которой семь обнаженных женщин, раздвинув ноги, лежат под прессом низкого потолка, который вертикально перемещается независимо от их воли. По замыслу постановщика, это должно символизировать порабощение, единственный способ освободиться из которого — бунт против общества.
По словам французского критика: «В визуально ошеломляющей сценографии „Сухого сезона“ проводится ритуал разрушения патриархального дома. Будучи преисполнен решимости прекратить мужское угнетение, Фиа Менард демонстрирует мстительную силу, не избегая, однако, стереотипов. „Я хлопаю по твоей киске“, — первые слова спектакля, произнесенные Фией Менар, звучат как объявление войны. В ответ на эти непристойные слова, которые многие женщины, вероятно, слышали в подворотне, и являющиеся символом господства мужчин, превративших общественное пространство во враждебную территорию, руководитель труппы Nova nova решил выйти из игры (поменять пол). Тяжелая артиллерия, способная стрелять красными шарами в патриархат… Глаз за глаз, зуб за зуб».
И здесь невольно отмечаешь, что несмотря на подчеркнуто виктимизированные образы большинства театральных постановок, из-за их спины уже раздается чей-то рык, позволяющий себе угрожать обществу на языке подворотни. Кто-то объявляет войну культуре модерна и образу в ней человека, призывает к победе архаических инстинктов над человеческой сущностью, упивается грехом и пороком. Этот субъект, похожий на персонажей с картин Иеронима Босха, творит оргию «возвращения». Воюя с патриархатом, он занимается разрушением того тонкого культурного слоя, на создание которого человечество потратило десятки тысячелетий. Отметим, сей масштабный проект идет при полной поддержке элит, растерянности гуманистической интеллигенции и непротивлении народа.
Исчерпывается ли повестка крупнейшего театрального форума «гендером» и чем живет театральная глубинка — об этом во второй части статьи Avignon OFF.
