«Казачье образование» — 2

Прежде чем вернуться к теме «казачьего образования» на Кубани, которую мы начали рассматривать в предыдущем номере нашей газеты, сделаем еще раз одно очень важное замечание. Мы не против возрождения настоящих русских традиций, если оно направлено на укрепление российской государственности. Мы не против (начавшегося еще в конце 1980-х годов) процесса «возрождения казачества», но при одном условии… Если в его основе лежат такие (присущие российскому казачеству) ценности, как служение Отечеству, защита территориальной целостности России, военно-патриотическое воспитание молодого поколения.

К сожалению, возрождение казачества в нашей стране сопровождается такими неприемлемыми для нас (и довольно распространенными) явлениями, как возвеличивание казаков-коллаборационистов, воевавших на стороне фашистов во время Великой Отечественной войны. Или искажением фактов, относящихся к истории казачества после 1917 года (те же либеральные мифы о «геноциде казачества», «голодоморе» и т. д.). Или утверждениями о том, что «казачество — это самостоятельный народ» (с претензией на свою территорию и государственность).

И эти неприемлемые для нас «казаки-герои» и мифы о казачестве нередко встречаются в учебных пособиях и программах обучения, составленных для казачьих классов и учебных заведений Кубани.

Рассмотрим это более подробно.

О казачьих школах

Осенью 2019 года в Краснодарском крае функционировало 55 школ со статусом «казачья образовательная организация».

Согласно приказу краевого министерства образования, школе присваивается статус «казачьей» при условии, что в ней доля классов и групп «казачьей направленности» превышает 50%. Кроме этого, в казачьей школе должна быть создана «целостная образовательная среда, способствующая становлению личности кубанского казака, казачки». Причем создание «целостной среды» реализуется путем закрепления за классами казаков-наставников из Кубанского казачьего войска (ККВ), внедрения «школьного казачьего самоуправления» с выборными «атаманами» из учеников, создания казачьих музеев, ведения поисковой работы. Детей систематически водят на мероприятия ККВ, где, к примеру, отмечают «день репрессированных народов» или проводят памятные поминовения (о них будет сказано ниже).

В школах и классах проводится «посвящение в казачата» с произнесением «казачьих заповедей» и принесением «клятвы казака».

Приведем текст клятвы полностью (жирным шрифтом выделено автором): «Я, казак родной Кубани, обещаю свято, не щадя жизни своей, оберегать и защищать интересы казачества и К убанского края. Крепить единство Кубанского казачьего войска, слушаться старших, добросовестно овладевать знаниями, чтобы стать надежной сменой славным кубанским казакам — моим дедам и п радедам. Клянусь с честью нести звание кубанского казака и быть верным сыном великой моей Родины — России».

Возникает вопрос: так кому же клянутся служить — «интересам казачества и Кубанского края» или все-таки великой Родине — России? Ведь это совсем не одно и то же.

Обращаем также внимание на то, что у большинства детей Краснодарского края нет дедов и прадедов из казаков, и подрастающему поколению фактически навязывается определенная самоидентификационная модель. Ведь детей для казачьих классов никто не отбирает по происхождению, формально достаточно только желания родителей.

А теперь перейдем к главному — содержанию предметов.

О содержании казачьего образования

Очевидно, что многое в процессе обучения зависит от учителя, а также от того, как он расставит акценты. Ранее отсутствовали единые методические материалы по «казачьим предметам» и учителя в школах вели их по собственному разумению, делая упор на том, что считали необходимым. Однако в последние годы краевым министерством образования были предприняты усилия по формированию единого учебного курса (и дискурса) по основным «казачьим предметам».

Так, ГБОУ ДПО «Институт развития образования Краснодарского края» издал методические и информационные материалы для педагогов по главным «казачьим предметам». Среди них: «История и культура кубанского казачества» (1–4-е классы), «Традиционная культура кубанского казачества» (5–9-е классы), «История и современность кубанского казачества» (10–11-е классы), на которые выделяется ежегодно 34 учебных часа.

Наиболее развернутые материалы представлены для программы старших классов по предмету «История и современность кубанского казачества». И здесь, наряду с «дежурными» словами о «служении кубанского казачества России», необходимо обратить внимание на следующие опасные для российской государственности тенденции.

Опасная тенденция № 1. В информационных и некоторых учебных материалах транслируетсяидеология казачьего национализма. Говорится, что «казачество — это отдельный народ» и основная его цель на современном этапе — «утвердиться как народ».

Приведем несколько цитат из программы «История и современность кубанского казачества» (для 10–11-х классов), ибо эти разрушительные мифы читает и впитывает молодое поколение Кубани.

Первая цитата: «Основным направлением казачьей идеологии в современном Кубанском казачьем войске является позиционирование казачества не как сословия, а как народа. Для Кубани, для кубанских казаков, казачество — это народ и никак иначе. Это народ с богатейшей историей, сплошь и рядом пропитанной ратной доблестью и кровью наших предков… Это народ с уникальной и многогранной традиционной культурой, формировавшейся веками, что в основе и определяет его отличие от других народов. Народ со своим говором, самосознанием, этническими особенностями формирования, вероисповеданием…»

Вторая цитата: «Казаков Кубанского казачьего войска объединяет… стремление возродить казачий народ, как полноправный народ, проживающий на территории расположения Кубанского казачьего войска».

Фактически здесь кратко оформлена идеология казачьего национализма. А во второй цитате можно увидеть намерение по формированию как минимум отдельной национальной республики на территории РФ.

Третья цитата: «Особенностью казаков, отличавшихся от русского народа, были привязанность их к своим землям и своим порядкам… Казачество как особое этнокультурное образование продолжает существовать и поныне. По современным оценкам, казачество как этнос составляет около 3–4 миллионов граждан России».

Обратим внимание на то, что в качестве доказательств пропагандистского тезиса, согласно которому «казачество — это народ», указаны отдельный говор (в других цитатах — «кубанская мова», то есть некий «кубанский язык»), культура, самосознание, вероисповедание и некие «этнические особенности формирования». Хотя, по мнению целого ряда исследователей истории казачества, казачье сословие формировалось совершенно из разных этнических компонентов.

Вот, к примеру, мнение доктора исторических наук, автора порядка 80 научных работ по «истории и этнологии казачества» А. Сопова (на которого любят ссылаться и в ККВ): «Этносы возникали и формировались в разное время… Некоторые этносы возникли из различных „компонентов“… На мой взгляд (и это доказывается в моих работах), с IX по XVI век казачество складывалось именно как этнос, но, попав под мощное политическое, культурное и экономическое воздействие Русского государства, сформировалось как сословие русского общества. Этногенез прекратился».

Отметим также, что в вышеупомянутой программе для 10–11-х классов в смягченной форме воспроизводится популярное в среде так называемых казаков-самостийников утверждение о некой исключительности казачества, о наличии у него особых черт, «отличающих его от окружающего населения России».

Следующей опасной для российской государственности тенденцией (№ 2), имеющей место в казачьих информационных и учебных материалах, является распространение либеральных антисоветских мифов.

К примеру, трагедию раскола казачества после 1917 года на красных (поддержавших большевиков и воевавших в рядах Красной Армии) и белых (часть которых эмигрировала после Гражданской войны на Запад), а также последующую сложную интеграцию данного сословия в новое Советское государство, либеральные мифостроители «упаковали» в миф о «тотальном уничтожении» и «геноциде» казачества.

Приведем цитату из материалов для преподавания «Традиционной культуры кубанского казачества» (в 5–9-х классах), где Советская власть обвиняется в «геноциде казачества»: «Казачеству, возможно, как никакой другой части русского народа довелось испытать на себе губительные последствия разного рода социальных экспериментов, включая и „расказачивание“, бывшее по сути своей геноцидом».

А вот цитаты из разбираемой нами программы для преподавания курса «История и современность кубанского казачества (10–11-е классы), где совершенно не берутся во внимание реальные факты, адресующие к наличию в то непростое время классовой борьбы, в том числе и в казачьей среде: «С Кубани выселялись десятки тысяч казаков, у которых отбирали имущество, лишали права на свободу передвижения, свободного труда, участия в выборах. Ограничение получали и члены семей. Раскулачивание явилось формой особых репрессий. На Кубани было раскулачено более 30 тысяч человек… У иных защемит сердце от вспомнившихся рассказов бабушки, как высылали из родной станицы за принадлежность к казачьему званию».

Теперь приведем мнения отдельных историков, специалистов по истории казачества, достаточно сдержанно относящихся к советскому периоду нашей истории.

Например, д. и. н., профессор С. А. Кислицын в своей книге «Указ и шашка: политическая власть и донские казаки в первой половине XX века» (изданной в 2015 году) пишет: «Эту политику нельзя считать настоящим геноцидом. Нельзя хотя бы потому, что политика террористического расказачивания была официально приостановлена через два месяца и уничтожения большей части „мирного“ казачества как субэтноса ни на Дону, ни на Урале, ни в других местах не произошло. Даже эмигрантские источники, которые никак не упрекнешь в симпатиях к большевизму, подтверждают, что основные потери казачества в гражданской войне связаны с боевыми действиями. Ни одному белоказаку — эмигранту в голову не приходила фантазия на тему, что большевики уничтожали просто так сотни тысяч беззащитных казаков».

А вот мнение другого историка (к. и. н.) Г. О. Мациевского (из его работы «Расказачивание как историческая проблема» за 2012 год): «Некоторые исследователи предлагают определять эту политику [расказачивание — автор] термином «геноцид казачества», введенным в обиход в 1990-е гг. публицистами и литературоведами. Однако применять данный термин в отношении казачества не корректно, в силу того, что казачество в начале ХХ века не представляло из себя самостоятельного отдельного народа… Более того, как отмечает С. А. Кислицын, анализируя циркуляр Оргбюро ЦК ВКП (б), «концепция пролетарского интернационализма и мировой коммунистической революции, которых придерживались большевики, исключали политику геноцида в принципе…»

Обратим также внимание на то, что Г. Мациевский в одной из своих работ, посвященных «истории становления российского казачества» в постсоветское время, пишет следующее: «Характерным для движения за возрождение казачества становится перманентный процесс раскола на „красных“ и „белых“, „государственников“ и „автономистов-самостийников“, „родовых“ и „приписных“…»

Как уже говорилось ранее, важной частью казачьего образования является участие в так называемых поминовениях, которые проводятся Кубанским казачьим войском. Существует десять основных поминовений, четыре из которых посвящены событиям Кавказской войны, одно — советскому казачеству в Великой Отечественной войне и пять — «красному террору» против казачества в годы Гражданской войны. При этом в учебных казачьих программах и поминовениях нет места такому явлению, как «белый террор», который, по мнению многих историков, начался раньше «красного» и породил в качестве ответной реакции то, что называют «красным террором».

Отметим, что в числе поминовений нет крупнейшего кавалерийского сражения времен Гражданской войны — битвы под Егорлыкской, где Первая конная армия Буденного, более 60% которой составляли «красные казаки», столкнулась с донскими и кубанскими белоказаками. Тогда с обеих сторон в сражении участвовало до 30 тысяч человек. Для этого, безусловно, трагического для истории казачества события (подтверждающего реальный раскол казачества в годы Гражданской войны), места в поминовениях нет. Ведь это событие (как и другие, ему подобные) подрывает «белоказачий» антисоветский миф (культивируемый в Кубанском казачьем войске), согласно которому «большевики проводили политику тотального уничтожения казаков».

Подчеркнем, что этот миф «прививается» школьникам через поминовения и казачьи учебные программы.

Еще одной опасной для российской государственности тенденцией (№ 3), имеющей место в казачьих информационных и учебных материалах, является толерантное отношение к казакам-коллаборационистам, воевавшим на стороне гитлеровской Германии в г оды Великой Отечественной войны.

Вот красноречивая цитатапро то, как многие члены Казачьего стана (военной организации казаков, входившей в состав вермахта) и их семьи (всего порядка 24 тысяч военных и гражданских лиц) пытались уйти от наступления советских войск (и возмездия): «Казачье руководство все еще надеялось: англичане, которым они готовы были сдаться в плен… не выдадут их Красной Армии… Были арестованы и переданы СССР и командиры казачьих частей… Русские генералы, непримиримые враги советской власти со времен Октябрьской революции и Гражданской войны, П. Н. Краснов и А. Г. Шкуро были осуждены в СССР к смертной казни и в 1946 году повешены. Атаман Кубанского казачьего войска за рубежом В. Г. Науменко назвал действия англичан „великим предательством“, а судьбу казаков — „великой трагедией“… Трагедия многих тысяч наших казаков… сражающихся на стороне фашистских агрессоров, свидетельствует: измена Родине, своему народу — всегда наказуема… Чем бы ее не оправдывали».

Несмотря на «правильную концовку», текст составлен так, что заставляет сопереживать казакам-коллаборационистам и их лидерам — атаманам А. Шкуро и П. Краснову. Замечательное «патриотическое воспитание», не правда ли?

А ведь реабилитация казаков-коллаборационистов — это еще и реабилитация «казаков-самостийников», стремившихся отделить казачьи области от России. И ярким примером здесь является атаман П. Краснов (почитатели которого до сих пор имеются среди возрожденного российского казачества).

Напомним, что после краха царской власти и начавшегося развала Российской империи казачья верхушка стала создавать на юге страны сепаратистские квазигосударственные образования.

Одним сепаратистским анклавом на юге России в годы Гражданской войны стало Всевеликое войско Донское (ВВД), созданное весной 1918 года. Известно, что поддержку ВВД в борьбе с «большевистской Россией» оказывала Германия. А холуйские письма главы ВВД атамана П. Краснова германскому императору Вильгельму II стали одной из позорнейших страниц в истории донского казачества. При этом обратим внимание на то, что, согласно историческим источникам, с санкции атамана П. Краснова белоказаки осуществляли в регионе массовый террор против казаков, поддержавших большевиков, а также против их семей. Впоследствии этот сепаратистский анклав был разгромлен большевиками, а территория возвращена в состав Советской России.

Вторая попытка создания сепаратистского казачьего государства на Дону была предпринята в годы Великой Отечественной войны. Атаман П. Краснов, являвшийся «начальником Главного управления казачьих войск Имперского министерства восточных оккупированных территорий нацистской Германии», надеялся создать антирусское казачье государство на штыках немецко-фашистских захватчиков. Но и тут планы атамана провалились, а сам он, как было сказано выше, вместе с другими нацистскими пособниками заслуженно окончил свой путь на виселице по приговору военной коллегии Верховного суда СССР.

Еще одним сепаратистским анклавом на юге России в 1918 году (но уже на территории Кубанской области) стала так называемая Кубанская народная республика (КНР), тут же провозгласившая свою независимость. Напомним, что сначала «самостийников» наказал один из лидеров белого движения генерал А. Деникин, в планы которого не входило отделение Кубани от России. А в 1920 году после наступления Красной Армии КНР полностью прекратила свое существование.

Обратим внимание на то, что с декабря 1918-го по сентябрь 1919-го «членом Кубанского краевого правительства по военным делам» был атаман В. Науменко. После Гражданской войны В. Науменко стал атаманом эмигрантского Кубанского казачьего войска (ККВ). Он сотрудничал с нацистами, в 1944 году служил в Главном управлении казачьих войск вермахта. Входил в состав коллаборационистского Комитета освобождения народов России генерала-предателя А. Власова. После войны атаман В. Науменко, бывший хранителем регалий ККВ и казачьего архива, эмигрировал в США (где и скончался в 1979 году).

И вот так «случайность»! Именно В. Науменко стал одной из казачьих фигур, которую усиленно реабилитировали в Краснодарском крае в постсоветское время. Напомним, что возрождение ККВ в России (в том числе и возвращение на родину регалий ККВ) шло при поддержке зарубежных сторонников и последователей В. Науменко. Портрет атамана до недавнего времени можно было увидеть в некоторых казачьих учебных заведениях Краснодарского края. А в кубанском Музее им. Е. Д. Фелицина к В. Науменко до сих пор относятся с нескрываемым почтением.

Так и хочется задать вопросы составителям «казачьих учебных программ» и организаторам «казачьего образования»: не кажется ли вам, что среди вышеперечисленных фактов встречаются какие-то странные (а точнее, провокационные) элементы «патриотического воспитания» подрастающего поколения? Неужели данные методические материалы призваны обеспечить трансляцию в школы Кубани идеологии казачьего национализма для воспитания в «казачатах» псевдоэтнического «казачьего самосознания» и чувства собственной казачьей исключительности? С какой целью?

Заметим, что тревожные процессы происходят не только в центральном звене «системы оказачивания» — общеобразовательной школе, но и на периферии. Ключевым событием здесь стало учреждение 27 сентября 2017 года Союза казачьей молодежи Кубани, куда автоматически записали всех учащихся казачьих классов, казачьих школ и казачьих кадетских корпусов. Инициатива создания такой организации принадлежит краевому руководству. А организационным и политическим ядром новой организации стали члены Кубанского казачьего войска.

Заключение

В последние годы усилия региональной власти по реализации политики тотального оказачивания населения Краснодарского края возросли многократно. Фактически эти усилия направлены на «перековку» подрастающего поколения, которое в итоге может сыграть решающую роль в будущем региона. Эта перековка осуществляется посредством масштабного внедрения казачьего образования в общеобразовательную школу и расширения воспитательной работы (по «казачьим программам») во внешкольное время.

В выступлениях официальных лиц и документах по казачьему образованию всегда декларируются благие цели по воспитанию у подрастающего поколения чувства патриотизма, культивации традиционных ценностей, повышения нравственности и даже «преодоления духовного кризиса в обществе». Многие воспитательные инициативы краевого руководства действительно можно только поприветствовать, ибо они в какой-то мере способны оградить молодежь от некоторых негативных сторон современной жизни, включая деструктивное влияние интернета, достаточно низкий уровень нравственности и культуры в обществе, навязывание молодежи негативных образцов поведения и пагубных привычек…

Однако острейшую настороженность вызывает искусственное насаждение на Кубани псевдоэтнического самосознания. Казачество называют «отдельным народом» и подспудно навязывают представление о его неком превосходстве, исключительности по отношению к другим народам.

Такое «воспитание» создает среди молодежи питательную среду для распространения экстремистских псевдоказачьих идей и создания движений, выступающих за «самостийную» Кубань.

Курс на тотальное оказачивание школьников по таким лекалам вкупе с трансляцией идеологии казачьего национализма говорит о том, что кто-то пытается уготовить Краснодарскому краю в будущем судьбу как минимум «казачьей» национальной республики.

Политическая игра, направленная на обособление Кубани, адресует к уже рассмотренному нами выше прецеденту — попытке создания самостийной Кубанской народной республики на развалинах Российской империи в 1918 году. Подчеркнем, что тогда главным фактором поражения «самостийников» стала слабая поддержка их идей среди рядового казачества, которое в большинстве своем не видело оснований для раздельного бытия с Россией.

Очевидно, что в настоящее время преобладающая часть населения Краснодарского края не поддерживает идею обособления Кубани. Притом что доля «оказаченного населения» пока находится в пределах статистической погрешности. Однако будущее региона, где разворачиваются вышеописанные процессы и при одобрении краевой власти в казачьих обществах и классах раздаются приветствия «Слава Кубани! Героям слава!», не может не вызывать серьезнейшего беспокойства.

Так чем же является сегодняшняя политика краевых властей по навязыванию квазиэтнического «казачьего самосознания»? Ренессансом «самостийного» кубанства с учетом ошибок прошлого?

В какое будущее пытаются направить регион власти Краснодарского края?