Как избыть синдром поражения внутри себя
В первый раз я попал на показ «Зёрен» в июле 2018 года, когда постановка спектакля еще не была завершена. В то время «Суть времени» еще не приступила к сбору подписей против пенсионной реформы.
А вторично я посмотрел уже полную версию спектакля 7 ноября, когда делегация из Брянска прибыла в Москву, чтобы принять участие в митинге «Отстоим социальные завоевания Октября — нет пенсионной реформе!». Сбор подписей к этому времени был окончен. Участники «Сути времени» и сочувствующие им граждане проделали огромную работу, собрав более миллиона подписей. Во время сбора мы постоянно взаимодействовали с разными людьми — призывали, убеждали, спорили.
Как оказалось, полученный нами опыт поразительным образом перекликается с содержанием спектакля «Зёрна».
Движение «Суть времени» не в первый раз вышло на улицы, но в первый раз я настолько отчетливо почувствовал в людях состояние апатии и неверия в собственные силы. Ощущение безнадежности разлито в обществе. Люди отказываются от борьбы с пенсионной реформой не потому, что нет возможности бороться, а из-за того, что уже потерпели то «поражение внутри себя», которое так остро переживают герои спектакля «Зёрна» — французские военные летчики образца мая-июня 1940 года, времени, когда Франция была раздавлена фашистской Германией. Сегодня пораженцы — это наши сограждане. Это и молодые люди, которые заявляют, что не доживут до пенсии. Это и представители старшего поколения, которые, даже оставляя подпись, говорят о том, что ничего уже не изменишь.
Кто нанес поражение людям, и как его избыть? Ответ на первый вопрос мы знаем. Перестройка оформила поражение нашей страны в холодной войне. Реформаторы-перестройщики похвалялись тем, что сломали хребет советскому обществу. Печать поражения легла на сломленное общество. Даже на тех, кто уверен, что перестройка была благом. Даже на тех поколениях, которые выросли уже после перестройки — как будто молодежь впитала поражение с молоком матери.
Как избыть в россиянах апатию и неверие в себя? Я задумывался об этом и раньше, прекрасно понимая при этом, что печать поражения лежит не только на окружающих — и на мне самом. Спектакль «Зёрна» помог глубже осмыслить проблему.
Один из сочувствующих «Сути времени» людей после просмотра спектакля захотел перечитать книгу Антуана де Сент-Экзюпери «Военный летчик». Позже, когда мы собрались, чтобы обсудить спектакль, он начал убеждать нас, что спектакль Кургиняна — это интерпретация данного произведения, потому что сам автор несколько иначе расставляет акценты.
Интерпретация… Какое неподходящее слово. Высшее творчество режиссера заключается вовсе не в том, чтобы буквально воспроизвести какое-то произведение, а в том, чтобы сделать живое еще более живым. Чтобы взглянуть на произведение с такой позиции, когда оно по-новому заиграет смыслами.
Спектакль «Зёрна» — это не «Военный летчик» Экзюпери, а диалог героев «Военного летчика» с людьми из будущего (нашими современниками), которые обращаются к прошлому, чтобы понять, как избыть синдром поражения. Это придает совсем другой смысл всему действию, в нем появляется дополнительное измерение, когда действие останавливается, а люди из будущего вступают в диалог с летчиками или друг с другом.
Некоторые моменты спектакля запомнились мне особенно ярко. Например, командир экипажа, размышляя о смертельно опасном и, как ему кажется, абсолютно бессмысленном разведывательном полете, куда экипаж должен отправиться по приказу командования, вдруг вспоминает теплый лазарет времен своего далекого детства, куда он так мечтал попасть, чтобы не ходить в школу. Когда реальность бросает вызов, человек может либо принять его, либо уклониться. Лазарет — это бегство от неприятной реальности туда, где легко и комфортно. Я думаю, что метафора лазарета имеет прямое отношение к нашему обществу.
Один из героев спектакля говорит, что искушение — это голос рассудка или низменного чувства в условиях спящего духа. Не это ли происходит, когда люди, выражавшие свое недовольство пенсионной реформой, на предложение принять участие в митинге против реформы находят десятки поводов и причин, чтобы отказаться и никуда не ходить? Голос рассудка нашептывает человеку: «Зачем тебе куда-то тащиться? Все равно это ничего не даст. А вдруг что-нибудь случится? У тебя столько несделанных дел…» Голос рассудка и низменного чувства подталкивает человека к бегству «в лазарет».
Интересно, что обратно в реальную жизнь героя спектакля возвращает воспоминание о колокольном звоне. Когда, будучи ребенком, он попал-таки в теплый лазарет и нежился в кровати, колокол настойчиво напомнил ему, что сбежать в лазарет — это значит спрятаться от жизни. Колокольный звон из детского воспоминания вновь разбудил героя, напомнив ему, что реальность никуда не исчезла, что идет война, на которой кто-то сражается вместо тебя. Что мысль об отмене вылета равносильна бегству в лазарет. Если в человеке еще жива совесть, колокол заставляет его устыдиться бегства. Одна из задач нашего движения, как мне видится, — быть таким колоколом.
«Прииди, бомба, нас спасать» — это метафора, которая описывает состояние многих людей, в том числе и тех, кто сочувствует нам. Людей питает надежда на то, что катастрофа встряхнет страну и пробудит народ от апатии. Люди не верят в возможность победить реальность или преобразовать себя. Они надеются на спасительное чудо. Если задуматься, нет никаких оснований полагать, что катастрофа окажется для страны благотворной. Вся логика нашей постперестроечной жизни говорит об обратном. Однако человек продолжает иррационально верить в чудо, которое должно произойти в тот момент, когда станет совсем худо. Эта вера плоха не только тем, что люди отказываются от активной борьбы, но и тем, что в критический час, поддавшись своей иррациональной безумной надежде, они поддержат деструкторов, которые направят их в пропасть.
«Лазарет» и «прииди, бомба» описывают, по сути, разные формы отказа от активной борьбы. К обретению победительности ведет другой путь, который помогает раскрыть метафора собора. «Нас выковывала их стрельба по нам», — говорит герой спектакля. Нельзя постоянно подвергать жизнь опасности, не понимая, за что. И ты либо сбегаешь в «лазарет», либо зацепляешься за то, что для тебя превыше собственной жизни. За то, что останется после тебя, даже если не станет твоего тела. За будущее, до которого ты сам, вероятно, не доживешь, но в создании которого хочешь участвовать. Люди не готовы отдавать свои жизни за камни, лишь за собор, говорит герой спектакля.
Еще хочется отметить, что содержанием спектакля «Зёрна» является преодоление синдрома поражения внутри человека. Но что будет дальше? Ведь освобожденное от синдрома поражения зерно должно прорасти. Что будет дальше? Этот вопрос в спектакле тоже затронут. Один из героев спектакля говорит, что отступление разгромленной армии нельзя остановить и превратить в наступление, если нет резервов (то есть бойцов, которые психологически не сломлены поражением). Так же и общество, отягощенное синдромом поражения, будет отступать все дальше и дальше. Нужны «резервы», которые упрутся и остановят наступление. К сожалению, их нет.
В 1917–1918 годах большевики столкнулись с подобным вызовом. Нужно было дать отпор агрессорам, но армия была уже в том состоянии, когда никакая борьба невозможна. Солдаты сдавали позиции наступающему противнику без боя. Большевики в 1917–1918 годах приняли решение расформировать неспособную воевать старую армию и создать новую. Ядром этой новой армии стали люди, которые были связаны общими идеями и общими представлениями о будущем, и которые отчетливо понимали, что если они сейчас не встанут на защиту Отечества, то никакого Отечества у них не будет.
В той же ситуации находимся и мы, и нам предстоит решить схожую задачу, с той лишь разницей, что мы говорим не об армии, а о политическом субъекте, который встанет на пути деструктивных реформ, упрется, выдержит и возглавит контрнаступление. Мы должны ясно понимать, что если мы не сделаем этого, то никто этого не сделает. Это стало просто очевидным, когда мы собирали подписи против пенсионной реформы. Однако мы не сможем стать ядром сопротивления, если не сумеем избыть синдром поражения внутри себя. А также связанные с этим синдромом вялость и неорганизованность.
