Он повернул общественное сознание. К 210-летию Белинского — 1
Искусство и его творцы во все времена были примером для подражания. На самых талантливых людей своего времени старались равняться, их превозносили, считали носителями истины.
Поэзия Александра Сергеевича Пушкина создала гений Михаила Лермонтова, романы Александра Герцена и Николая Чернышевского вдохновили сотни и тысячи людей на революцию, а Иван Тургенев и вовсе сумел создать новый тип человека — тургеневскую девушку.
Литература XIX века стала особенно влиятельной в политической и духовной сферах общественного сознания. Главной ареной борьбы за отмену рабства, которая велась на протяжении всего века разными писателями и философами, были литературные журналы «Телескоп», «Отечественные записки», «Современник» и другие. И были люди, стоявшие у руля этой борьбы и отстоявшие права униженных людей на равенство.
Уже намного позже, после уничтожения Советского Союза, который как последователь великих идей равенства ввел общее бесплатное образование, создал доступное всем культурное пространство, после перестройки из образовательной среды была практически полностью изъята подлинная культура, переврана история, по радио перестали «крутить» концерты Шопена и Моцарта, хорошее кино было заменено мещанскими сериалами типа «Богатые тоже плачут» или «Просто Мария». Таким образом, через отлучение от подлинной культуры был запущен процесс деградации целой нации.
Эта деградация шла постепенно, от более-менее художественной и небесталанной рок-музыки песенная культура переходила к рэп- и поп-исполнителям, чье словесное дерганье с огромной натяжкой можно отнести к искусству, зато смело можно назвать эпатажем и распущенностью. Однако это заменило собой современное искусство.
И теперь бабочка-однодневка Алишер Валеев по прозвищу Моргенштерн и подобные знаменуют собой современный суррогат искусства, воспевая власть доллара, разврата и свободы от нравственности, любых обязательств, любви и в конечном итоге от других людей. И именно эту безнравственность они возводят на пьедестал почета, являясь продолжателями идей разложения, о которых открыто было заявлено в перестройку.
Подобная распущенность обрывает все связи человека с миром, любовью, красотой, народом, историей и в конце концов с самим собой. И к чему могут привести в итоге эти необузданные животные инстинкты, если нет силы, способной заставить человека вновь стать человеком?
А ведь в истории были моменты тяжелого жертвенного преодоления такого обрыва связей. И они не единичны в русской истории.
Литература середины XIX века, о которой мы говорили выше, была наполнена людьми неординарными и цельными. Они сумели образовать общность, в которой через любовь к народу и жестокие политические гонения закалились, выстояли и передали дух борьбы тем, кто осуществил Октябрьскую революцию в начале ХХ века.
Но путь становления той цельной литературной группы и связанного с ней литературного течения, которое теперь мы называем критическим реализмом, был сложен и полон жертв. Ее творцом и идейным вдохновителем стал знаменитый критик Виссарион Григорьевич Белинский.
Чтобы создать мощное идейное оружие, повернувшее общественное сознание, нужно было обладать особыми чертами характера.
Родившись на севере, в Финляндии, в крепости Свеаборг, где по долгу службы пребывал его отец, военный врач Григорий Никифорович, мальчик с раннего детства впитал в себя ее суровую простоту.
Маленький Виссарион рано начал страдать от частых ссор между родителями и уединяться, убегая к берегам северного моря. Он часами мог глядеть в морскую даль, воображая себе город, о котором так много слышал от родителей — имя столицы его далекой великой родины — России, куда семья Белинских вернулась в 1816 году.
Хоть с отцом отношения у Белинского были и непростые, но Григорий Никифорович был человеком свободомыслящим, прямым, образованным и смело высказывающим свое мнение о людях, часто в достаточно резкой манере. За это его и уважали, и не любили. Эти черты характера сын перенял от отца, позже развив их и на порядок превзойдя.
Со временем богатые люди практически перестали обращаться к нему за врачебной помощью из-за его острого языка, а бедным он помогал зачастую бесплатно или вовсе отдавал последнее.
Поселившись в Чембаре Пензенской области, отец Белинского кроме прямой врачебной практики занимался обучением крестьянских детей оспопрививанию, и они часто приходили в его дом. От этих ребятишек Виссарион наслушался рассказов о страшной судьбе крестьян, над которыми измывались местные помещики. И чувства гнева и негодования с детства вошли в его сердце.
Мать Белинского Мария Васильевна была мещанкой, мыслившей сугубо материально, постоянно требовавшей от отца денег на содержание семьи, что и было предметом частых ссор родителей. От этих ссор в Чембаре Виссарион убегал в огород и среди стручков гороха погружался в чтение книг, детских или философских, позаимствованных украдкой из кабинета отца.
В 1825 году Белинский поступил в Пензенскую гимназию, где ему привили любовь к латыни, естествознанию и театру. На последние деньги гимназист покупал билеты в театр, посещая все премьеры или ухитряясь пройти с товарищем по одному билету.
Начитанность Белинского уже в гимназические годы была невероятной, он читал все выходившие в то время журналы, впитывал, как губка, произведения писателей и литературных критиков того времени.
В 1829 году для поступления в университет будущий критик приезжает в Москву, которую воспринимает как символ истинного русского духа, сохранившую «свою национальную физиономию», ознаменованную «печатью священной древности».
Интересно, что он уловил не мещанский или туристический дух Москвы, а выявил ее героическое содержание через монумент Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, спасших в 1612 году Русь: «Вот, — думаю я, — вот два исполина веков, обессмертившие имена свои пламенною любовью к милой родине. Они всем жертвовали ей: именем, жизнию, кровью. Когда отечество их находилось на краю пропасти… они одни решились спасти ее, одни вспомнили, что в их жилах текла кровь русская. В сии священные минуты забыли все выгоды честолюбия, все расчеты подлой корысти — и спасли погибающую отчизну».
С легкостью поступив в Московский университет, Белинский стал одним из лучших студентов на своем курсе. При этом он всё время протестовал против всякого произвола. Одному студенту пришлось однажды без разрешения выйти из общежития и по необходимости сходить в город. Его поймали и посадили в карцер, не слушая никаких его объяснений. Тогда Виссарион организовал собрание казенных студентов и потребовал инспектора. Так как это было чистой воды самоуправство, то инспектор пошел на попятную и освободил студента. Белинский отстоял справедливость, но после этого случая к нему стали относиться настороженно.
Во время своего недолгого студенчества Белинский создал первый литературный клуб, состоящий из шести человек. Каждый из участников должен был читать другим вслух свои произведения.
Будущий критик много лет обдумывал написать драму об ужасах крепостного права. И вот, когда «Дмитрий Калинин» был готов, Виссарион решился прочитать ее на публику. В битком набитой аудитории Московского университета нервным хрипловатым голосом он прочитал свою первую драму.
«Неужели эти люди для того только родятся на свет, чтобы служить прихотям таких же людей, как они сами?.. Кто дал это гибельное право одним людям порабощать своей власти волю других, подобных им существ, отнимать у них священное сокровище — свободу?» — читал он, негодуя, что «господин может, для потехи или для рассеяния, содрать шкуру с своего раба».
Зрители в аудитории были потрясены силой гнева, с которой Белинский обрушился на помещиков. Взывая к Богу, он спрашивал: «Твоя ли премудрая рука произвела на свет этих змиев, этих крокодилов, этих тигров, питающихся костями и мясом своих ближних и пьющих, как воду, их кровь и слезы?»
Родственники отговаривали Белинского печатать драму, так как всем было понятно, что за такие нападки на существующий монархический порядок можно поплатиться жизнью. Но будущий критик был непоколебим и отнес рукопись в цензурный комитет.
Продолжение следует…
