О необходимых гарантиях армянского и российского присутствия в Карабахе

После заявления руководителей Азербайджана, Армении и РФ от 10 ноября сего года о прекращении боевых действий и трехсторонней договоренности по Нагорному Карабаху вдоль линии соприкосновения в Нагорном Карабахе и вдоль Лачинского коридора развертывается миротворческий контингент РФ в количестве 1960 военнослужащих со стрелковым оружием, 90 бронетранспортеров, 380 единиц автомобильной и специальной техники.

Миротворческий контингент Российской Федерации развертывается параллельно с выводом армянских вооруженных сил (Заявление, пункт 3, 4). В результате данной договоренности РФ закрепляется на территории, остающейся под юрисдикцией властей НКР с их неопределенным статусом, а миротворческий контингент РФ становится единственным неазербайджанским воинским контингентом на данной территории, включая Лачинский коридор.

Между тем ускоренное развитие ситуации создает нагрузку не только для миротворческого контингента РФ, но, прежде всего, для присутствия РФ на территории Нагорного Карабаха как в военном, так и в политико-правовом смысле. Прежде всего, присутствия российских миротворцев в таком количестве самого по себе недостаточно для обеспечения гарантий безопасности армянского населения в анклаве, окруженном Азербайджаном, включая ВС АР, которые в перспективе отнюдь не перестанут увеличиваться и усиливаться.

Сразу же после трехсторонней договоренности Турция стала претендовать на более активное военное присутствие в Карабахе через дислокацию своих миротворцев. Аргументация Турции примерно та же, что и в процессе военных действий, когда ее в основном озвучивал президент Азербайджана: РФ якобы выступает отнюдь не нейтрально, а на стороне Армении (тогда как, с другой стороны, Россию обвиняют именно в отсутствии поддержки Армении), поэтому Турция якобы должна уравновешивать роль РФ аналогичным присутствием.

Оспаривание Турцией и Азербайджаном непредвзятости и тем самым эффективности российского миротворческого контингента параллельно с его дислокацией демонстрирует изначальное нежелание этих стран допустить любое российское военное присутствие в Карабахе. Интересно заметить, что предлагаемый Турцией формат участия в наблюдательной деятельности совместно с российской стороной уже является выходом за рамки трехстороннего заявления от 10 ноября, в котором роль Турции вообще не прописана ни в одном из пунктов, включая наблюдательскую деятельность.

Подобных гарантий недостаточно также в психологическом смысле. Сразу же после подписания трехстороннего заявления начался и, скорее всего, будет ускоренно продолжаться отток армянского населения не только с переходящих под юрисдикцию Азербайджана территорий, но и с территорий, остающихся под юрисдикцией властей бывшей НКР. Покидая нажитые места, армянские семьи сжигают свои дома, увозят все свое имущество, не надеясь туда вернуться. Кроме того, присутствие российских миротворцев в качестве гарантии долгосрочной безопасности не рассматривается также беженцами из Карабаха, эвакуировавшимися в Армению во время войны и в возникших обстоятельствах по большей части не собирающимися возвращаться обратно в Карабах.

Армяне Карабаха и карабахские беженцы в Армении, скорее всего, не рассматривают также Армению в качестве гаранта их безопасности на карабахской земле в долгосрочной перспективе, учитывая поражение в войне, несмотря на поддержку Армении, а также кризис государственного управления в Армении, ставший перманентным явлением. Сегодня власти Армении не способны не только обеспечивать безопасность оставшегося от НКР армянского анклава, но и безопасность самой Армении в необходимой степени.

Соответственно, по мере оттока армянского населения из контролируемой властями территории бывшей НКР, соединенной с Арменией лишь Лачинским коридором, к властям РФ и ее присутствию в форме миротворческого контингента будут расти претензии, прежде всего, со стороны Азербайджана и Турции, а также Западного сообщества: а кого и от кого охраняют российские миротворцы и для чего они там присутствуют?

Учитывая небольшой размер оставшегося после войны армянского населения в Карабахе и, вероятно, их быстрый отток, процесс информационно-политического оспаривания необходимости присутствия РФ в Карабахе начнется очень скоро, а затем может возникнуть угроза попыток выдавливания российского миротворческого контингента с бывшей армянской территории, оцепленной кольцом азербайджано-турецких войск, через различные провокации и вплоть до прямых столкновений.

Необходимо понимать, что техническая оснащенность и миротворческий формат российского контингента не позволяет ему осуществлять большую часть возможных действий в случае вероятных столкновений с азербайджано-турецкой армией, поэтому статус миротворцев не должен рассматриваться как постоянный. Не исключено, что в азербайджанской части Карабаха в скором времени появится активное военно-техническое присутствие Турции, выходящее за рамки миротворчества (этот вопрос не будет согласовываться с РФ и тем более с Арменией).

Параллельно могут возникнуть иные международно-правовые формы давления на Россию с целью выдавить миротворческий контингент из Карабаха, в частности, обвинение РФ в «оккупации азербайджанских земель Карабаха». Такие претензии уже начали озвучиваться в Грузии, где проводятся параллели между присутствием российских миротворцев в Карабахе и российским военным присутствием в Абхазии и Южной Осетии.

Причем в двух признанных РФ республиках гражданам выдавались дополнительные гарантии безопасности, в частности в форме российского гражданства, тогда как в случае с армянским анклавом, оставшимся после трехстороннего соглашения от 10 ноября, подобных дополнительных гарантий пока что нет. Подобные претензии в «оккупации» российскими войсками «азербайджанских земель Карабаха» будут, безусловно, поддержаны Турцией, которая, соответственно, может выдвинуть России новые территориальные претензии и выступить гарантом для иных субъектов, выдвигающих подобные претензии в отношении властей РФ.

Соответственно, с учетом высокой вероятности подобных рисков и угроз интересам РФ, безопасности армянского населения Карабаха и Армении, а также армяно-российскому присутствию в регионе, необходимо принятие дополнительных мер по долгосрочному политико-правовому и военно-техническому закреплению российского присутствия в Карабахе. В частности, определение статуса армянского анклава Карабаха должно исходить из интересов Армении и решаться в связке с более высоким статусом российского военного присутствия, выходящим за рамки миротворчества.

Кроме закрепления присутствия российского воинского контингента в армянской части Карабаха в более расширенном и долгосрочном формате, необходимо обеспечение дополнительных гарантий присутствию армянского населения Карабаха, от которого зависит обоснованность самого российского военного присутствия.

Будучи русскоязычным и пророссийски настроенным, армянское население Карабаха (а также беженцы, находящиеся в Армении), по всей вероятности, будут готовы принять гарантии своей безопасности не столько от Армении, сколько от РФ. Республика Армения, потерявшая существенную часть ресурса и находящаяся в ситуации внутриполитической нестабильности, скорее всего, также воспримет такую возможность как помощь.

Вместе с тем именно субъектный статус армянонаселенной части Карабаха в привязке к РФ является решением возникшей системной проблемы как сегодня, так и в долгосрочной перспективе. Обеспечение стабильного и долгосрочного проживания армянского населения в Карабахе послужит необходимым гарантом безопасности Армении и защиты интересов РФ, а также обоснованием для присутствия там российского воинского контингента, статус которого, соответственно, может быть заменен с миротворческой миссии на постоянную форму (погранвойска, военная база).

Автор статьи — Артур Владимирович Атанесян, доктор политических наук, профессор, факультет социологии Ереванского государственного университета (Армения).