Фрол
События весны и лета 2014 года изменили мирное течение жизни. Обстрелы городов, убитые женщины и дети, расстрелянные колонны гражданских, спасавшихся от огня ВСУ... Собрал вещи, завершил текущие дела, и, никому не сказав, отправился в Донбасс воевать с украинскими фашистами.
В Донецке пришел на базу батальона «Восток», а оттуда меня отправили в учебную роту, в Ясиноватую. После того, как продемонстрировал свои навыки в обращении с оружием, быстро попал к Чике, командиру учебки. Чика и предложил мне перейти в отряд СВ, который к тому времени находился в процессе преобразования в ряд подразделений: 10-ю роту, минбатарею и разведвзвод 3 батальона бригады «Восток». В выборе пути для меня очень многое определила служба в армии, поскольку готовых артиллеристов у нас не было вообще. В ту же ночь одетый, обутый, экипированный и даже с лишней парой магазинов от Колючего, я на машине Газетчика и Буржуя уехал на передовую. Довольно быстро меня назначили одним из командиров позиций в бывшем поселке Веселое.
На Веселом, несмотря на название, весело не было. Украинские войска вели постоянные обстрелы, почти каждую ночь горели то один, то два дома. В поселке не было ни воды, ни света, ни канализации. Жить под огнем в таких условиях — удовольствие невеликое, тем не менее, крепкий подвал давал шанс увидеть завтрашнее утро.
Но всё же иногда украинская артиллерия замолкала и тогда бойцы выходили на разведку местности. Во время очередной разведки в подвале сгоревшего дома мы обнаружили баню. А что может быть лучше, чем баня, в холода, да еще и когда помыться удалось крайний раз в прошлом месяце! Починив стены, мы натаскали дров и воды, нагрели печку. И вот по поселку уже идет группа лиц в тапочках и в простынях, но при этом с оружием, в касках и бронежилетах. На недоуменный окрик соседей: «Пацаны, вы куда?» — группа отвечает: «В баню!» На вопрос, какая может быть баня на передовой, следует ответ: «Русская, мужики, русская». Эту ситуацию мы потом долго вспоминали со смехом.
Из Веселого я и еще семеро бойцов отряда уехали в бригадную артиллерийскую группу учиться сложной науке артиллерийской стрельбы, благо к тому времени у нас уже появились минометы. Минометам остро требовались грамотные расчеты, командиры, наблюдатели. Далеко не все, кто приходил в ополчение, становились грамотными бойцами, было и наоборот. Один из обучавшихся просто сбежал с войны, рассказав, как ему нужно домой и как он вернется вскорости. Второй — напился, напал на патруль и попал на гауптвахту. Поэтому оставшимся пришлось осваивать смежные специальности. Я выучился тогда на механика-водителя.
Потянулись будни войны — много работы и мало стрельбы. Слабое снабжение боеприпасами батальон пытался компенсировать, как мог. Особенно страдали минометчики, ведь состояние мин было ужасным, как-то раз, во время стрельбы, из 21 штуки вылетела всего одна, у 20 штук просто не сработали вышибные заряды. Это было связано с условиями их хранения, но и тут солдатская смекалка нашла выход — мы занялись переснаряжением основных зарядов. После переснаряжения срабатывало не менее 80% мин. Наша позиция работала день и ночь, ведь процесс переснаряжения небыстрый и трудоемкий. В то же время мы не желали мириться с ситуацией, которую застали на передовой линии в Веселом, — провели себе свет, наладили баню, организовали закрытые огневые позиции.
С февраля 2015 года после учебы началась боевая работа на новом уровне. Наши наблюдатели заняли передовые позиции и вызывали огонь поддержки, который незамедлительно призывал украинских вояк к соблюдению мирных соглашений. Приходилось успевать везде. Мы с бойцом Колено и корректировали огонь, и учили новичков, и стреляли, и учились сами.
Как-то уже после того, как 10-я рота заняла новые позиции в районе поселка Спартак, мы с Колено наводили 82-мм минометы на вражеских снайперов в районе вентиляционного ствола шахты «Бутовка». На тот момент позиция наблюдателей была только одна, противник ее хорошо знал и регулярно обстреливал из всех видов стрелкового оружия. Находиться на ней было очень опасно, постоянно свистели пули, часто прилетали гранаты из РПГ-7 и СПГ-9. Верхнему этажу доставалось очень сильно. Нескольких ребят из смежного подразделения там ранило, одного тяжело. И вот во время идущего боя, передавая разрывы наших мин по рации, я вдруг потерял равновесие — это Колено оттащил меня с точки наблюдения. Тут же в то место, где я только что сидел, прилетела граната, которая выбила мешок с песком к ногам ребят.
Такие вещи в боях происходили часто и просто случайностями их не объяснить. Например, одна мина пробила крышу дома, потолок, пролетела через комнату, полную бойцов, и взорвалась на улице. А ракета системы «Град» застряла своей головной частью прямо над кроватью Чогра, в тот момент работавшего на рации. Кто хранил наших бойцов? Ответ у каждого свой.
В боях за окрестности аэропорта наш отряд серьезно потрепал украинских карателей из нацбатов, на этом участке фронта стало значительно спокойнее.
В мае 2015, с формированием армии республики, мы перешли в батальон «Хан». Здесь реализовалась моя давняя мечта — я стал разведчиком. Мы участвовали в отражении атак врага на всей линии соприкосновения, вели разведку в тылу противника.
Как-то вместе с группой, в которую я входил, пошел на выполнение задачи один из местных солдат. Проходя по еще вчера разминированной тропе, боец сорвал растяжку и в сторону группы сработала украинская противопехотная мина МОН-50. Счастьем было то, что направленный заряд мины прошел по касательной, группу не задело, если не считать легких контузий. А вот у добровольного разведчика была тяжелейшая черепно-мозговая травма, он потерял много крови. К счастью, его удалось спасти, через некоторое время он снова вернулся в строй.
В перерывах мы безвылазно жили на полигоне, тренировались, занимались огневой подготовкой, тактикой, медициной и так далее.
Сейчас я служу в одном из разведподразделений армии ДНР в должности заместителя командира роты. Впереди много работы — война не окончена.
