Может ли антиковидное движение сформировать новое Сопротивление во Франции?

С 18 по 19 мая 2023 года во Франции в городе Сент (департамент Приморская Шаранта) произошло знаменательное, но проигнорированное всеми ведущими СМИ событие: юбилейное сотое заседание Независимого научного совета (Conseil Scientifique Indépendant, CSI), созданного в период пандемии французскими медиками и учеными, несогласными с правительственной антиковидной политикой. При этом тематика конференции выходила далеко за рамки чисто медицинских вопросов. Она напоминала скорее политическое объединение нового типа, направленное против фундаментальных деструктивных мировых трендов.

В условиях нынешнего противостояния между Западом и Россией в русскоязычном информационном пространстве явно не хватает материалов о подобных внутренних процессах. Из Франции до российского читателя доносится разве что их отдаленное эхо в виде ретранслируемых в российских СМИ заявлений главы партии «Патриоты» Флориана Филиппо (в основном в связи с СВО) и еще двух-трех близких к нему по духу оппозиционных лидеров.

Сегодня есть все признаки того, что во Франции существуют не просто разрозненные фигуры, пытающиеся плыть против течения, а целое движение с достаточно широкой аудиторией, исчисляемой как минимум сотнями тысяч, со своими организациями и лидерами, известными во всей стране. Исторически новая черта этого движения в том, что консолидировавшей его силой стали не политики, не военные, не философы, а медицинские работники и ученые. Из уст представителей этого лагеря можно нередко услышать слово «сопротивление» и даже прямые отсылки к действиям участников французского Сопротивления времен Второй мировой войны. Ставить знак равенства между ними, возможно, рановато, но проводить определенные параллели вполне правомерно.

Итак, сотое заседание CSI проходило в конференц-зале Saintes Vegas, где на сцене выступили около сорока докладчиков в присутствии 1700 зрителей. Организаторами мероприятия, кроме CSI, выступили ассоциация Reinfo Liberté во главе с математиком Венсаном Паваном и реаниматологом Луи Фуше и «Коллектив Сента за свободное гражданство» (CSCL). Помощь организаторам оказывали 380 волонтеров.

Перед аудиторией выступили ставшие известными во всей Франции и за ее пределами ученые и медики: инфекционист Кристиан Перрон, генетик Александра Анрион-Код, микробиолог Жан-Марк Сабатье, фармакологи Элен Банун и Амин Умлиль, онкологи Николь и Жерар Делепин, биостатистик Кристин Коттон и другие. Их выступления затрагивали такие вопросы, как бесчеловечность коронавирусного эксперимента, поставленного над всем человечеством, опасность использования противокоронавирусных вакцин, отсутствие регламентации применения РНК-вакцин, отсутствие подлинного информированного согласия вакцинируемых, побочные эффекты, фальсификация клинических исследований.

Ученые рассказывали, с каким трудом им приходилось получать данные от государственных органов. Так, чтобы получить информацию от Национального агентства безопасности лекарственных средств (ANSM) известной в антиковидном лагере ассоциации Bonsens потребовалось 12 месяцев «упорной борьбы».

Ученые указали на проблемность «моделирования» динамики заражений, на основе которой принимались многие антипандемические меры. Например, на основе модели, приведенной в статье эпидемиологов Симона Кошмеза, Арно Фонтанэ и соавторов, обосновывалось решение властей о якобы полезности и необходимости введения санитарного паспорта. Но описанные в статье результаты моделирования было невозможно проверить каким бы то ни было способом, так как авторами не были даны ни формула, использованная в расчетах, ни конкретные цифры.

Статистик Пьер Шайо говорил о фальсификации информации, которую передавали СМИ о якобы переполненности больниц и о причинах регистрируемых смертей.

Присутствующим напомнили хронику запретов во Франции и ЕС таких препаратов, как гидроксихлорохин и ивермектин, эффективных против COVID-19, причем запрету гидроксихлорохина предшествовала основанная на ложных данных публикация в престижном научном журнале The Lancet. Статья вскоре была отозвана со скандалом и извинениями редакции, тогда как запрет на препарат остался.

Подчеркнем, что все выступавшие являются высококомпетентными специалистами, и что именно благодаря их работе стало возможным «поймать за руку» шулеров от медицины, не вылезавших из телеэфиров, подпевавших властям и «обосновывавших» самые противоречивые и гротескные меры.

Так, например, биостатистик Кристин Коттон, которая 23 года проработала в крупнейших лабораториях, в течение нескольких месяцев изучала вместе со своим коллегой статистические данные Pfizer. Речь идет о документах, которые по планам компании должны были оставаться секретными 75 лет, но американское правосудие обязало компанию их опубликовать. В частности, по данным за 2020 год выявилось, что на момент получения разрешения на применение вакцины Pfizer в ЕС не имелось никаких данных о ее эффективности для предотвращения тяжелых случаев COVID-19 у всех категорий населения. У малышей младше 4 лет тяжелые случаи затем оказались даже более частыми среди вакцинированных. По факту Коттон с коллегой проделали работу, которую должны были провести надзорные органы.

Было сказано также, что новую угрозу представляет вакцинация препаратом гардасил против вируса папилломы человека, которым Макрон недавно предложил провакцинировать всех школьников на добровольной основе. Это типичный пример пренебрежения гонящимися за прибылью фармацевтическими гигантами (в данном случае Merck & Co) интересами населения. Еще в 2001 году французская система здравоохранения была признана ВОЗ лучшей в мире. Но ныне во главу угла в ней уже ставится не пациент, а фармацевтический бизнес.

Хирург-онколог Жерар Делепин сказал, что огромной болью для него стал тот факт, что врачи уступили властям и предали клятву Гиппократа.

Докладчики особо отметили, какой колоссальный удар нанесла ковидная истерия физическому и психическому здоровью детей — маски, дистанцирование, невозможность нормальной учебы и социализации, вакцинация с последующими побочными эффектами. Некоторые цифры особо впечатляют: детей с тяжелыми побочными эффектами от вакцинации оказалось в три раза больше, чем детей, госпитализированных из-за ковида; при этом применение вакцин среди детей оказалось в 400–600 раз более летальным, чем сама болезнь COVID-19; за 2021 год потребление антидепрессанта флуоксетина у детей младше 15 лет в стране увеличилось на 100 тысяч упаковок.

Сенатор от департамента Нижний Рейн от партии «Республиканцы» Лоранс Мюллер-Бронн в своем докладе особо остановилась на случае, когда обнаружилось, что во Франции несколько тысяч детей получили взрослую дозу вакцины Pfizer. В статье Le Monde от 23 января 2021 года на основе данных Национального агентства здравоохранения было сказано, что с декабря 2020 года дети младше 12 лет получили взрослую дозу. Согласно Le Monde, их число — 25 тыс., по оценкам Libération — более 30 тыс. Среди них было несколько тысяч детей младше 5 лет. При этом не было ни клинических испытаний, ни официального разрешения для этой возрастной категории. Сегодня нет никакого медицинского обследования или сопровождения этих детей и ни один врач не сможет сообщить о наличии побочных эффектов.

Более чем год спустя по этому поводу было начато парламентское расследование, но окончательного отчета всё еще нет. По словам сенатора, несмотря на поддержку нескольких ее коллег, всё продвигается очень медленно, т. к. у них нет достаточного влияния.

«Коронавирусный кризис показал, что жестокое обращение с детьми и неуважение к физической и психологической неприкосновенности [целостности] ребенка стало обычным делом»,  — заявила сенатор. Детей в пандемию «стигматизировали, говоря, что они могут убить дедушку с бабушкой» (например, не надевая маски).

Тематика докладов на конференции затрагивала также широкий круг социальных и философских проблем, связанных с западными политическими трендами. Так, Мюллер-Бронн посвятила часть своего выступления беспрецедентному вмешательству государства в семью, вышедшему за рамки всех мыслимых морально-этических норм. По ее словам, подобно тому, как во время коронавирусного кризиса дети оказались подопытными кроликами идеологии вакцинации, сегодня они стали заложниками гендерной теории и идеологии «транс».

Удивительно, сказала сенатор, что когда речь идет о трансформации тела ребенка с целью изменения пола, не соблюдаются никакие меры предосторожности, в то время как при коронавирусе власти якобы максимально «заботились» о людях, облагая их всевозможными санитарными ограничениями. Власть придерживается концепции гендерной дисфории (dysphorie de genre), которая создана без какой-либо научной базы. Следуя этой теории, государство стало не только пособником манипуляции над детьми и подростками, легко подверженными влиянию в силу их возраста, но и внедрилось в сферу семьи, родительских прав и обязанностей. В итоге министерство образования в рамках «Семейного планирования» (Planning familial) и Фонда семейных пособий (CAF) навязывает семьям доходящую до абсурда пропаганду, в которой слово «женщина» заменено на «лицо с утерусом» или утверждается, что мужчины могут беременеть.

Мюллер-Бронн отметила, что, несмотря на ее официальное требование, чтобы CAF и Planning familial, финансируемые на деньги налогоплательщиков, прекратили свою пропаганду гендерной теории во имя нейтральности и объективности государственных услуг, государство остается глухим ко всем аргументам и продолжает поддерживать подобные кампании. В сенате созданной ею рабочей группой «Трансидентификация у несовершеннолетних — нужно ли вводить законодательство?» проводится работа по информированию сенаторов с привлечением экспертов. Но это пока не мешает министру образования навязывать секспросвет и (транс)гендерную теорию.

В то время, когда в стране каждый второй ученик в возрасте 11 лет не умеет полноценно читать, писать и считать, министр образования выпускает циркуляр (от 30 сентября 2022 года), делающий «секспросвет» в школе обязательным и приоритетным.

Подобные уроки существовали в школе и раньше, однако теперь это выливается совсем в другое. Родители в смятении, поскольку во многих школах эти уроки превратились в сексуализацию для взрослых. По словам многих детей (а родителям о содержании курса не сообщается), преподаватели данного предмета говорят «невообразимое».

На конференцию пришли и другие политики, хоть и не все, получившие приглашение. Так, евродепутат от экологов Мишель Ривази, которая должна была выступить по видеосвязи насчет борьбы с Pfizer, видимо, подверглась давлению и накануне написала в Twitter, что не будет участвовать, поскольку на конференции «правые». При этом на сцене много раз подчеркивалось, что никакого деления на правых и левых у собравшихся нет и не должно быть. В мероприятии, например, участвовали как «левая» Мартин Воннер, так и «правая» Виржини Жорон из Национального объединения (RN). К тому же в зале было немало сторонников «Желтых жилетов» — движения в классическом смысле левого, которое, кстати, тоже было разрушено через искусственное противопоставление якобы «левой» повестки (экология, права мигрантов, женщин и проч.) и «правой» (защита традиционных устоев).

О «мягком» разрушении Макроном гражданских институтов (профсоюзов, союзов предпринимателей, ассоциаций граждан, института семьи) говорил глава христианско-демократической партии «Путь народа» Жан-Фредерик Пуассон. В результате эти институты превращены властью в статистов, не имеющих самостоятельного влияния, благодаря чему, например, недавно удалось пропихнуть пенсионную реформу.

Лидер партии «Патриоты» Флориан Филиппо, выводивший в Париже многотысячные митинги против QR-кодов и принуждения к вакцинации, призывал к максимально активному участию в сопротивлении, к действию, чтобы «взять в свои руки нашу страну и наши институции», не позволяя властям «дрессировать людей».

Глава партии «Вставай, Франция» Николя Дюпон-Эньян подчеркнул, что главным в противостоянии коронавирусному безумию было то, что специалисты коллективов CSI и Reifno Liberté (изначально — ReinfoCovid) заняли позицию без разделения общества на правых и левых. Он заявил, что Франция находится в центре борьбы за свободу и что независимое слово медиков имеет огромное значение для возрождения демократии.

Отдельный круглый стол был посвящен СМИ и их будущему. В круглом столе участвовали: владелец одного из самых влиятельных альтернативных французских информационных каналов France Soir Ксавье Азальбер, редактор Magazine Nexus Марк Дауд, журналисты из Бельгии и Италии, а также мэтр французской журналистики, ведущий Sud Radio Андре Беркофф.

Отношение своего агентства с мейнстримовыми медиа Альзабер охарактеризовал как «хуже, чем холодная война». «У них есть сила, все средства… чтобы попытаться сломить нас, поскольку они контролируют СМИ, соцсети, википедию». Независимым медиа, таким, как France Soir, остается, по словам Альзабера, бороться, давая читателям как можно более правдивую информацию. «Необходимо запастись терпением», — сказал Азальбер, поскольку «правда пробивает себе дорогу, поднимаясь по лестнице, они же едут на лифте».

Вечером 18 мая зал бурными овациями приветствовал прибывшего на заключительные дебаты профессора-инфекциониста Кристиана Перрона. Перрон, специалист мирового уровня, был в течение 15 лет председателем французского технического комитета по вакцинации и вице-президентом комитета экспертов при ВОЗ. Он стал национальной знаменитостью в декабре 2021 года, когда в интервью Sud Radio назвал РНК-вакцины не вакцинами, а генной терапией, и обратился с открытым письмом к гражданам, предостерегая их от вакцинации подобными разработками. Кроме того, в интервью France Soir он тогда заявил, что ПЦР-тестирование на наличие коронавируса у бессимптомного населения является научной ересью, поскольку выдает массу ложноположительных результатов.

В декабре профессор был уволен с поста заведующего отделением инфекционных заболеваний больницы Рэймон-Пуанкаре в Гарше, но подал в административный суд и был оправдан. Это была одна из немногочисленных судебных побед «антиковидного» лагеря в период пандемии. Наряду с умершим в прошлом году Нобелевским лауреатом в области медицины Люком Монтанье и марсельским профессором Дидье Раулем, разработавшим протокол лечения COVID-19 гидроксихлорохином и азитромицином, Кристиан Перрон стал в мировом масштабе символом научного сопротивления коронавирусной истерии.

На конференции Перрон рассказал о том, что под французскую систему здравоохранения власть начала подкапываться еще во время премьерства Алена Жюпе (1995–1997), но вовсю процесс пошел при Саркози, когда полноту решений в госпиталях передали от медиков администраторам, руководствующимся принципом рентабельности.

Говоря о подкупе врачей и ученых, Перрон сообщил, что, по сведениям его знакомых и учеников, работающих на важных постах в фармацевтической промышленности, его коллеги во Франции, которые официально декларируют выплаты от 10 до 100 тыс. евро от Big Pharma, в действительности получают миллионы на зарубежные счета, открытые, например, в США.

Известный марсельский реаниматолог Луи Фуше тоже привел примеры чисто коммерческого подхода к здравоохранению. «Мы были удивлены, увидев молодого 25-летнего парня, только что выпустившегося из своей бизнес-школы, явившегося от имени кабинета McKinsey с контрактом на полтора миллиона евро (с гос. управлением марсельскими больницами. — Прим. авт.), который стал объяснять нам с помощью 15 слайдов в PowerPoint, как реформировать госпиталь и как бороться с нежеланием меняться». Фуше добавил, что огромный бюджет системы здравоохранения Франции равен бюджету целого государства — «кому не захочется откусить кусок». Врачам и студентам внушают, что приоритетом в их деятельности должны стать разработка новых лекарственных препаратов, их клиническая проверка, создание стартапов, цифровых приложений и алгоритмов, которые принесут деньги, осуществление партнерства между госсектором и частным сектором, иначе не будет финансирования.

Было несколько интересных выступлений ученых и философов. Социолог и философ Мишель Маффесоли указал, что научный прогрессизм, на котором вместе с рационализмом и индивидуализмом основано всё современное общество, имеет исток в идее преодоления страдания и болезней, в теоретическом пределе — преодоление смерти. На этой почве проросла одна из современных форм «тоталитарного насилия» — «гигиенизация» существования, стремление к нулевому риску в жизни, которое и пыталась максимально реализовать официальная пропаганда во время «пандемии».

Математик Венсан Паван интерпретировал трансгуманизм как садистский проект отношения к человеческому телу. А хореограф и писатель Тристан Эдельман сделал историко-философский обзор предпосылок появления нового рабства, которое сулит человечеству трансгуманистический глобалистский тренд с его сращиванием человека и машины. Эдельман связал этот процесс движения к «постгуманизму» со стремлением крупного капитала к превращению всего в предмет и товар. Он говорил о «темной силе, которая овладела нашей цивилизацией» и которая содержится в самой основе капиталистического процесса. Ее можно назвать «нигилистической компульсией». Ее суть в «абсолютной ненависти к человеку, к жизни, к природе и бытию». От нее — стремление оторвать разум от тела, свести живое к инертному, превратить человека в машину, перейти от разума к искусственному интеллекту.

Среди выступавших был также всемирно известный итальянский философ Джорджо Агамбен (по видеосвязи), который говорил о кризисе правового государства, вырождающегося в «административного Левиафана» — в бесконтрольное правление «глубинного государства», приводящее к фашизму.

Перейдем к обобщениям. Итак, на наш взгляд, во Франции сегодня можно говорить если не о новом движении Сопротивления, то по крайней мере о процессе, идущем в этом направлении. В чем его сильные и слабые стороны? Основной сильной стороной, несомненно, является то, что в его ядре находятся ученые мирового уровня. Антиглобалистские суверенистские политические партии с гуманистическим дискурсом существуют во Франции с середины 2000-х годов и даже ранее. Но консолидационный процесс возник именно на антиковидной почве, когда на первый план вышла наука. А наука во Франции — больше чем наука. С XVIII века она стала важнейшим компонентом культуры и национально-политической идентичности. Что касается численности сегодняшнего движения, то оно в процентном отношении как минимум сопоставимо с численностью Сопротивления 1940–1945 годов. В активе нынешнего движения — его огромный вклад в противодействие коронавирусному безумию. То, что во Франции отпор коронабесию был одним из самых действенных в мире, четко осознается в самом движении.

Теперь о слабых сторонах. Из выступления участников майской конференции видно, что у движения имеется четко сформулированный охранительский подход, но нет внятной альтернативной концепции будущего. Их главный ответ на вопрос «что делать?» — это «не поддаваться». Надежды многих зиждутся на том, что человеческая природа возьмет реванш, а натиск «темных сил», если выстоять, сам захлебнется в своем безумии. Однако собственных чаяний, кроме возврата к «нормальности», они сформулировать не могут. Еще одна слабость — неспособность многих небольших политических партий преодолеть межпартийные и межличностные противоречия и выступить единым фронтом. Кроме того, к слабостям сопротивления относится использование ими многих размытых и плохо работающих понятий, таких как тоталитаризм, диктатура, «естественные законы», «духовные вибрации» и т. д. Религиозные аспекты либо совсем не затрагиваются, либо затрагиваются с крайней опаской (поскольку во Франции такая отсылка моментально приведет к дополнительным противоречиям, недоразумениям и конфликтам). Вдобавок сопротивление затрудняется найти в прошлом своей страны и Запада в целом необходимые ценностно-смысловые опоры, которые не были бы скомпрометированными, были бы всеобщими и неуязвимыми с моральной и философской точки зрения.

Способно ли такое движение переломить господствующие тренды? Тем более в постмодернистском мире, в эпоху гибридных и концептуальных войн (Макрон, например, уже начал употреблять термин «Сопротивление» применительно к себе)? Нам кажется, что у движения есть потенциал для выстаивания в течение определенного времени, но никак не для самостоятельного прорыва. Однако в сегодняшнем мире и это имеет большое значение.