Подготовка к эпидемии обескровила местные больницы — интервью
Когда для подготовки одной больницы для больных с коронавирусом приходится свозить аппараты ИВЛ со всей области, когда президентские надбавки доходят до врачей одних специальностей и не доходят до других, а в лабораториях остались только самые стойкие кадры и не хватает оборудования — это не отдельные недостатки, а признаки больной, «оптимизированной» системы здравоохранения, которую нужно восстанавливать. Так считает депутат Ярославской областной Думы, член комитета по здравоохранению Ольга Секачева, которая ответила на вопросы ИА Красная Весна.
ИА Красная Весна: Ярославская область в последнее время входит в первую десятку регионов с наибольшим числом случаев коронавируса в сутки. Скажите, насколько готова медицина области к борьбе с эпидемией, спустя два месяца после ее начала?
— Конечно, сейчас ситуация значительно улучшилась, чем два месяца назад, когда мы были совершенно ни к чему не готовы. Сейчас начали закупать соответствующую аппаратуру.
В частности, в моем округе, в Ростовской Центральной районной больнице (ЦРБ) наконец-то запустили в эксплуатацию компьютерный томограф, закупленный несколько лет назад. Можем делать снимки и увидеть воспаление легких. Появляются и аппараты УЗИ, подводят кислород, появились средства индивидуальной защиты и аппараты искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Но полностью готовы, буквально, два-три учреждения.
Видимо, первоначально думали, что хватит одного-двух учреждений. Госпиталю ветеранов повезло, его успели подготовить. Там подвели кислород, закупили аппараты ИВЛ. Вернее, их даже не закупили, а собрали эти аппараты со всей области, чтобы отчитаться перед Москвой.
С одной стороны, вроде бы сделали благо: подготовили место, куда вести тяжелых больных. С другой, были обескровлены местные центральные районные больницы.
их даже не закупили, а собрали эти аппараты со всей области, чтобы отчитаться перед Москвой.
Некоторые врачи звонили и говорили со слезами на глазах, что они остались ни с чем. Есть же и другие болезни, кроме коронавирусной инфекции, есть другие больные, которым требуется кислород. В некоторых больницах остались только дышащие на ладан советские аппараты, которые могут работать не более двух-трех часов. Они свой ресурс выработали еще в девяностые годы.
Вот и получается, на бумаге-то аппараты ИВЛ есть, а фактически, они работать не могут. Зато перед Москвой область отчитались, что есть столько-то аппаратов. Кстати, реального количества ИВЛ в области мы не знаем до сих пор.
ИА Красная Весна: Обеспечены ли медработники Ярославской области средствами индивидуальной защиты?
— И ситуацию со средствами индивидуальной защиты можно назвать показухой. Приказано Москвой, чтобы у медучреждений был запас этих средств на две-три недели. А где их взять?
Главные врачи больниц оказываются между молотом и наковальней. Они отчитываются, что всё есть, все запасы созданы, а на самом деле, зачастую, их просто не хватает. Бывало, каким-то домашним способом шили защитные костюмы и маски. Кто-то из главврачей покупает сам, кто-то просит спонсоров. Всё как-то держится на грани.
Если в специализированных учреждениях хоть что-то более-менее есть, то на местах те же скорые помощи, те же участковые врачи идут к больным, как говорится, на авось: повезет — не повезет. Так было в начале борьбы с коронавирусом, так есть и до сих пор. Медики каждый день своей жизнью рискуют.
Хочется задать вопрос: где были раньше? Любому было очевидно, что медицину в области развалили. У нас же ничего нет.
ИА Красная Весна: Для предотвращения распространения инфекции очень важно быстро выявлять зараженных. Как в области обстоят дела с анализами на коронавирус?
Сейчас в области только три лаборатории Роспотребнадзора делают анализ на коронавирус. У остальных нет необходимой техники. Хорошо еще Ростов закупил за 2,5 млн рублей аппаратуру в рассрочку. Так и перебиваемся. У всех, наверное, оскомину набило, как долго у нас делают анализы на COVID-19. Это вам не Советский Союз, где всё необходимое медицинское оборудование в таких случаях поставлялось централизованно.
Обещаны крупные суммы на закупку препаратов для изготовления анализов. Но их нет. Зато в частных клиниках любые исследования — пожалуйста. Это что такое?
К примеру, у меня есть сообщения одного из медиков. Она была в контакте с больным, 15 мая сдала анализы. На 26 мая результатов не было. За это время медик уже сама по симптомам поняла, что заразилась коронавирусом. Однако ей отказались бесплатно делать КТ. Пришлось в срочном порядке делать снимок платно. И за всё это время ей никто ни разу не позвонил. Ни участковый, ни еще кто-то. Так у нас работает система.
Это вам не Советский Союз, где все необходимое медицинское оборудование в таких случаях поставлялось централизованно.
Опять же, лаборанты — это самые униженные люди в медицине. Оттуда кадры уже давно ушли. Я не понимаю, как мы успеваем делать полторы–две тысячи анализов в сутки при таком количестве лаборантов, как есть сейчас. Этим людям надо поклониться в пояс. То, что лаборанты (а остались, в основном люди пенсионного возраста) всё выдерживают и работают — это просто чудо. Когда же мы проснемся, что нужно менять, начиная с первичного звена?
Почему мы перед Москвой не ставим эти проблемы? Чего мы боимся? Боимся себя показать? Если верить центральным каналам телевидения, то денег центральная власть выделила достаточно. А где они?
ИА Красная Весна: Как обстоит дело со статистикой по заболеваемости и смертности от коронавирусной инфекции в регионе?
— Зараженных не скрывают. Это, думаю, по области реальная цифра. За каждую койку зараженного коронавирусом деньги идут. А вот относительно смертности, тут пытаются приукрасить реальное положение.
То ли власти области не хотят выглядеть на фоне Москвы не очень хорошо, то ли, действительно, есть такие установки сверху. Но то, что правды нет, в этом можно не сомневаться. Взять, к примеру, мой Борисоглебский район. Как минимум три человека у нас умерло от коронавирусной инфекции. Тем не менее в статистике у нас нет ни одного человека, который бы умер с таким диагнозом.
ИА Красная Весна: Как в области обстоят дела по выплатам медикам, которые были обещаны президентом?
— С выплатами очень интересно. Деньги в регион пришли. А вслед за деньгами пришли различные постановления.
К примеру, первый транш пришел только для сотрудников скорой помощи, работающих с больными ковидом и для специализированных инфекционных больниц. Всё. Получалось, что деньги во многие мелкие районы пришли, а платить их практически некому.
Педиатры, реаниматологи, водители скорой помощи — все оказались за бортом.
Сотрудники скорой помощи деньги получили и мне пошел шквал звонков. Рентгенологи звонили, говорят: «Мы снимки делали, мы рисковали жизнью, даже не зная, болен пациент коронавирусом или нет. Но мы же работали». Им — ноль. Педиатры, реаниматологи, водители скорой помощи — все оказались за бортом.
Особенно на местах обеспокоены выплатами санитарки, которые по штатному расписанию числятся как уборщицы. Поскольку при «оптимизации» здравоохранения должности санитарок сокращены до минимума. Тех санитарок, кого при сокращении удалось уговорить остаться на должностях уборщиц, те и работают с больными, рискуя своей жизнью за зарплату в десять тысяч. Остальные люди уволились.
Я говорю на будущее, пора систему здравоохранения менять.
Парадокс получается. Наверное, когда выделяются деньги, то нужно сначала всё продумать. То платят за часы, то не за часы. То всем, то не всем. До сих пор сплошная неразбериха.
Анатолий Гулин (зампред правительства Ярославской области, курирует вопросы здравоохранения — прим. ИА Красная Весна) нам сказал, что всё исправим, в следующем постановлении всё будет указано. Но пока сказать точно, что всё будет учтено, не могу. А люди всё ждут.
И хотелось бы, чтобы правительство не только деньги присылало. Да, необходимо платить достойную зарплату врачам, фельдшерам, санитаркам. Но пора уже и за работу спрашивать. В советское время контроль за работой врача был, а сейчас нет. К сожалению, очень часто на местах врачи, получая деньги, работать не хотят. И это факт. Как бы это горько ни звучало.
Я говорю на будущее, пора систему здравоохранения менять.
