Болонская химера
В сентябре 2003 года Россия присоединилась к Болонской декларации, которая ставит своей задачей объединение европейского пространства высшего образования. Давайте рассмотрим историю возникновения этой декларации, развитие вопроса и некоторые результаты, которые уже сейчас можно наблюдать в европейских странах.
Для глубокого понимания контекста я должен напомнить о том, что говорил в своих предыдущих статьях. Что системы образования в России (и в СССР) и в Европе формировались принципиально разными путями. В России была создана централизованная система государственного регулирования с единым видом учебных заведений, единой и наследуемой учебной программой. В Европе же напротив государство минимально вмешивалось в систему образования. Единая программа обучения не создавалась. Каждая территория внутри государства (земля, графство и так далее), а зачастую даже и каждое учебное заведение, могли формировать свою учебную программу.
Время показало, что централизация обеспечивает систему образования, которая дает значительно более качественный результат. Что же произойдет с централизованной системой, если в нее начать внедрять модули децентрализации? Вполне очевидно, что она начнет разваливаться, но и новая система не сложится. То есть, такое внедрение есть мощное оружие против достаточно качественного образования.
Так вот, Болонская система и есть тот самый модуль децентрализации, который взрывает централизованную систему полностью.
Может сложиться впечатление, что я стою на позиции полного антизападничества. То есть яростно отрицаю всё западное и столь же яростно защищаю свое, посконное. Это впечатление ложное. Было бы полным безумием отрицать западный опыт только на основании того, что он западный. Если его можно использовать, не разрушая русские традиции, но совершенствуя те или иные направления социальной или технической составляющей нашей жизни, то использовать этот опыт нужно.
Точно таким же безумием является слепое подражание Западу и внедрение западных подходов без оглядки на наши традиции.
Теперь оценим последствия введения Болонской системы в России с этих позиций.
Изначально Болонская декларация была подписана в Италии в 1999 году по результатам длительного сотрудничества европейских стран в сфере образования как ответ на сегментацию европейского высшего образования, которая мешала развитию науки. Обратите внимание — сегментация мешала развитию науки! Это признают европейские страны! Но так как каждая страна не желала отходить от привычной ей системы образования и переходить на некую унифицированную систему, они стали конструировать некую химеру, которая должна была как-то склеить изначально сегментированное образование.
Основными целями этой декларации были:
– повышение мобильности учащихся и преподавателей внутри Европы (мобильность предполагает возможность студентов по их желанию перемещаться между европейскими университетами в процессе обучения);
– разработка универсального механизма оценки сложности полученного диплома (так называемой европейской системы зачетных единиц трудоемкости дисциплин);
– переход на двухуровневую систему высшего образования (бакалавриат и магистратура).
Таким образом, вместо выработки унифицированной программы обучения Европа перешла к некой усредненной оценке образования «вообще» через оценку трудоемкости обучения.
Поясню новое понятие — «усредненная оценка».
Невозможно посчитать, например, только аудиторные часы, которые студент потратил, присутствуя на лекции. Потому что в разных учебных заведениях разный подход к обучению. Где-то основные занятия проходят в аудитории. А где-то считается, что основные знания студент приобретает при самостоятельной проработке рекомендованной литературы.
Поэтому была введена шкала трудоемкости предметов — «кредиты». В ней 60 «кредитов» соответствуют одному году обучения. Эти кредиты можно накапливать, засчитывать привезенные из других вузов при возвращении студента в базовый вуз.
Даже без применения этой системы к российским реалиям и к нашему советскому образовательному наследию видно, что система порочна изначально. И об этом говорили российские эксперты, которым небезразлично наше образование. Вначале они лишь предсказывали, но теперь это уже факт, который можно непосредственно наблюдать.
Кредитная система закладывает несколько мин под российскую централизованную систему образования. Это и есть та самая химера, которая вырастает из желания как-то собрать воедино раздробленные кусочки европейского образования без унификации. Она же приводит — так в нашем случае — к раздроблению существующей единой системы.
Что же это за мины?
Первую можно условно назвать — фрагментарность знаний.
Кроме некоей минимальной базы студенты должны добрать кредитов до годового уровня. И набирать их можно совершенно фрагментарно. В любом институте, будь то технический вуз или гуманитарный при старой системе обучения дается полный курс сопутствующих предметов. Более глубоко или менее, но он дается не фрагментами. Например, в бывшем Институте восточных языков абсолютно не важно, на каком направлении учился студент — арабские страны, Китай или Ближний Восток. Студент изучал историю Средних веков Запада, Нового времени, полную историю как Востока, так и Запада и, что очевидно, полную историю страны, по которой он специализируется.
Как это выглядит в рамках Болонской системы? Студенту нужно набрать баллы по древней истории. Студент записывается условно на курс «Монеты эпохи династии Цинь». И кроме монет этой династии студент ничего не знает. Баллы набраны. Древняя история считается закрытой. Но, по сути, целостной картины по древней истории нет. Есть лишь малый фрагмент этой истории. И так по каждому курсу или предмету. В итоге мы получаем легко манипулируемого узкого специалиста, который проваливается в бездну, отходя на шаг в сторону от тех фрагментов, которые он изучил. А теперь представьте, что такой человек едет послом в одну из стран Востока. Он взорвет отношения между странами, даже не поняв, каким образом он это сделал.
Вторую мину можно назвать «мина размывания уровня образования».
Поскольку нужно набрать определенное количество кредитов, студент пойдет (и это уже можно наблюдать) по пути наименьшего сопротивления. Он запишется на наиболее простые курсы и к тем преподавателям, у которых низкие требования. Те же монеты династии Цинь можно изучить досконально, а можно поверхностно. То есть даже фрагментарные знания у него будут неполноценны.
У этого процесса есть и обратная сторона. Тех преподавателей, у которых будет мало студентов, то есть мало часов лекций, будут переводить на полставки или вовсе сокращать. Таким образом вымываться будут именно самые требовательные, дающие (и спрашивающие со студентов) глубокие знания. Тем самым система понизит не только уровень студента, но и свой потенциал — в будущем она просто не сможет давать знания высокого уровня, даже если найдется желающий их получить.
Третья мина — привязка к конъюнктуре рынка. Болонская система предусматривает разделение высшего образования на две ступени — бакалавриат и магистратура. Первая ступень — бакалавриат — призвана удовлетворять существующую конъюнктуру рынка, выпуская за короткий срок узкого специалиста. При этом не делается прогнозов на изменение этой конъюнктуры. Поэтому через какое-то время оказывается, что узкий специалист, который был востребован на рынке еще недавно, теперь уже не нужен. А так как он специалист узкий, то для получения новой специализации необходимо серьезно переучиваться. Тратя на это время и деньги. Последнее безусловно выгодно для учебных заведений. Но абсолютно не выгодно для общества и государства, так как общество теряет специалиста и не может быстро использовать его потенциал (даже если не брать во внимание, что потенциал этот мал в силу узости полученных им знаний).
В итоге Болонская система низводит систему образования до уровня сферы услуг. А сфере услуг важно выкачивать из клиента деньги. Поэтому вся система построена так, чтобы человек учился, потом переучивался, снова переучивался — пока хватит денег.
Но может быть это связано лишь с нашим неумением внедрять правильные западные технологии?
Во-первых, если мы не умеем этого делать, то и не нужно, пока не научимся. Пока не начнем предварительно оценивать издержки и приобретения от таких внедрений.
Во-вторых, такие ли они «правильные»? Нужно же изучать опыт такого внедрения в других странах. А опыт говорит об обратном.
Президент Совета ректоров вузов Германии Хорст Хипплер (Horst Hippler) в интервью Süddeutsche Zeitung от 14 августа 2012 года подверг критике Болонскую систему. Он заявил, что «выпускники бакалавриата еще не являются индивидуальностями, которые нужны экономике».
Хипплер утверждает, что и работодатели недовольны реформой. Они жалуются на низкий уровень знаний выпускников. «Важно, чтобы они умели мыслить и вне рамок собственной специальности», — заявил Хипплер.
Еще в 2011 году во время визита в МГУ министр образования, университетов и исследований Италии Мариястелла Джелмини обратила внимание на то, что Италия и Европа в целом испытывают кадровые трудности в связи с введением трехлетнего бакалавриата. Так как уровень образования бакалавров таков, что они не могут найти себе места ни в науке, ни в экономике. А промышленность Италии уже начала ощущать дефицит инженерно-технических кадров. «Полагаю, следует делать ставку на 5 лет, и такое отношение к Болонскому процессу разделяют другие страны Европы», — сказала во время визита в МГУ М. Джелмини.
В МГУ она приезжала не погостить, а налаживать сотрудничество с нашим университетом. С тем, чтобы МГУ готовил специалистов для Италии. Своих они подготовить уже не могут. Таковы реалии Болонской системы.
В России введение Болонской системы сопровождается специфическими казусами, связанными с неподготовленностью к переходу, а также с отсутствием стратегической цели качественного образования и ее подменой на цель «как в Европе и быстрее». Приведу всего лишь один пример, характеризующий методы внедрения Болонской системы.
В конце ноября 2012 года в СМИ появилась информация, что часть студентов-бюджетников НовГУ (Новгородского государственного университета) будут вынуждены оплачивать пятый курс обучения. На тот момент НовГУ проводил обучение по трем уровням квалификации — «бакалавр», «магистр» и «специалист». Но с переходом на Болонскую систему квалификация «специалист» должна исчезнуть. Министерство образования заложило в бюджет для поступивших в 2009 году финансирование только четырех лет обучения. Поэтому у студентов остался небольшой выбор: получить диплом бакалавра, поступать в магистратуру, где число бюджетников ограничено (а на некоторых специальностях ее просто нет), либо оплачивать последний год обучения.
Ситуацию пришлось решать в «ручном режиме» после того, как студенты стали писать открытые письма. В результате студентам дадут возможность доучиться. Но этот пример хорошо показывает, что может сделать бездумное, неподготовленное внедрение тех или иных технологий.
Итак, из всего сказанного можно сделать два вывода.
Во-первых, внедрение Болонской системы в России теми методами, которыми оно ведется, есть не улучшение системы образования, а прямые военные действия против нее. Даже если бы Болонская система была необходима нашему образованию, способы ее внедрения не оставляют сомнения в том, что задача состоит не в положительном реформировании образования, а прямо в противоположном.
И второй вывод — западный опыт показывает ущербность Болонской системы. Но ее продолжают неумолимо внедрять. Следовательно, ведется война против остатков еще качественной системы образования на полное уничтожение.
