Бездна изобилия. Как человек оказался «в поисках смысла»?

Человек в XXI веке в ходе исторического развития оказался «выброшенным на обочину» времени. Классический капитализм оторвал его от традиции, религии, универсальных ценностей, оставив его наедине с миром. До эпохи Модерна (XVI — XIX вв.) человек жил в обществе, где ему было понятно для чего он живет, ответ на этот вопрос был ему очевиден, он знал на что опереться: на Бога или традицию.

Оставшийся наедине с самим собой и жестоким миром человек для того, чтобы не раствориться в хаосе окружающих событий, вынужден опираться в своей жизни на бытовой прагматизм. Однако это очень неустойчивая опора. В небольшой мирок, кажущийся человеку устойчивым, неизбежно рано или поздно вторгается внешнее событие, такое, например, как пандемия коронавируса и от его устойчивости не остается и следа.

Если для верующего человека достаточно было объяснения «на то воля божья», то для секуляризованного современного человека в глубине души этот ответ не кажется удовлетворительным и вынуждает его продолжать искать ответы на вечные вопросы, искать смысл в происходящем вокруг него и с ним.

Человек задает вопросы о том, кто он, почему эти события валятся на его голову, зачем он нужен в этом мире? Но безрезультатность поиска ответов на эти вопросы образует так называемый «экзистенциальный вакуум». Этот вопрос подробно разобрал известный австрийский психолог Виктор Франкл во второй половине ХХ века в своей работе «Человек в поисках смысла».

Что такое экзистенциальный вакуум? Франкл описывает это состояние как страдание от бессмыслицы и ощущения «внутренней пустоты». Главными его проявлениями являются апатия и скука.

«Всё больше пациентов жалуется на то, что они называют внутренней пустотой, вот почему я назвал это состояние „экзистенциальным вакуумом“. В противоположность предельным переживаниям, так хорошо описанным Маслоу, экзистенциальный вакуум можно считать „переживанием бездны“, — пишет Франкл.

Обращаясь к истокам образования экзистенциального вакуума, Франкл говорит о том, что человек оказался без духовной, метафизической почвы, на которую мог бы опереться:

«Как было сказано, в эпоху экзистенциального вакуума образование не должно ограничиваться и удовлетворяться передачей традиций и знаний, оно должно совершенствовать способность человека находить те уникальные смыслы, которые не задеты распадом универсальных ценностей».

Франкл констатирует распад универсальных ценностей, более того, проблематизирует возможность их передачи сегодня. Подчеркнем, что, если они выхолощены, передать возможно лишь форму, что современное образование, по Франклу, с успехом и осуществляет. И это в лучшем случае. В худшем, оно не занято и передачей формы, а напротив, поддерживает экзистенциальный вакуум и способствует отсутствию напряжения.

«Образование, которое основывается на гомеостатической теории придерживается такого принципа, что к детям и студентам следует предъявлять как можно меньше требований. Как студент может проявить интерес, с чего он вдруг озаботится идеалами и ценностями, если ему внушают, что они лишь реактивные образования и защитные механизмы?»

Система образования избегает сталкивать молодых людей с идеалами и ценностями, а также требованиями к себе. От них держатся в стороне. Среди молодежи наблюдается панический страх того, что смысл и цель могут быть им навязаны, а требования к себе перестали быть необходимы.Таким образом, ребенок оказался выплеснутым вместе с водой, идеалы и ценности были в целом изгнаны.

Далее, такой лишенный идеалов и ценностей человек оказывается в обществе изобилия, в первую очередь — изобилия свободного времени.

«Общество изобилия порождает и изобилие свободного времени, которое хоть, по идее, и предоставляет возможность для осмысленной организации жизни, в действительности же лишь еще сильнее способствует проявлению экзистенциального вакуума».

В наше время «общества изобилия», большая часть людей страдают не от избытка, а от недостатка требований. Общество потребления — это общество с пониженными требованиями, которое лишает людей напряжения, высвобождая энергию и время для духовной жизни, которую образование с успехом редуцировало. Это порождает положительную обратную связь и лишь наращивает внутреннюю пустоту. Рассмотрим этот парадокс подробно.

Здоровая доза напряжения, которая порождается смыслом, необходима человеку для душевного благополучия. Прежде всего ему нужно такое напряжение, которое создается его направленностью. Фраза Зигмунда Фрейда о том, что «люди сильны до тех пор, пока они отстаивают сильную идею», нашла свое подтверждение в концлагерях. А в обычных жизненных условиях сильная ориентация на смысл нужна не только для сохранения здоровья, но и для продления жизни.

Внутренняя пустота образует в человеке некую «дыру», которую необходимо как-то заполнить. Он не видит возможностей осуществления смысла, т. к. не воспринимает ценности, благодаря которым этот смысл мог бы быть найден — он «привит» от их восприятия с детства.

Можно выделить несколько вариантов заполнения человеком экзистенциального вакуума, которые, вероятно, покажутся вам знакомыми по окружающему обществу.

Ощущение пустоты может скрываться за различными «масками», такими как конформизм и тоталитаризм. В связи с тем, что экзистенциальная фрустрация связана с отсутствием у человека способности самостоятельно ориентироваться в жизни, то человек склонен делать все так, как делают другие люди (конформизм), либо вести себя так, как диктуют ему другие (тоталитаризм).

Часто, вытесняя экзистенциальный вакуум, люди ускоряют темп своей жизни и с головой уходят в профессиональную деятельность, в информационные потоки, переключаются на чтение детективных романов, просмотр телесериалов, то есть, заменяют реальную жизнь на виртуальное общение. Они просто не могут остаться наедине с собой, вести внутренний диалог. Вместо этого происходит перелистывание чужих жизней в соцсетях и интернете. И мы видим, что даже «бунт» человека против системы выражается лишь в чатах, комментариях, а не на улице. Одурманивание себя алкоголем и наркотиками является часто встречающимся случаем заполнения апатии, безнадежности и скуки.

Наконец, стремление к власти и к удовольствию также выступают компенсацией экзистенциального вакуума. Наиболее простая форма стремления к власти — это одержимость желанием заработать как можно больше денег, получить экономическую власть. Также это касается и повышенной сексуальности: «Сексуальное либидо процветает в условиях экзистенциального вакуума», — констатирует Франкл.

Однако он констатирует, что экзистенциальный вакуум — это не болезнь, не простой невроз. Это ноогенный невроз, т. е. духовный поиск своего смысла жизни в экзистенциальном вакууме. То есть экзистенциальный вакуум может быть не только вытесненным, но и осознанным — ноогенным неврозом.

«Мы определяем ноогенный невроз как такой, который вызывается духовной проблемой, моральным или этическим конфликтом, каким может быть, например, конфликт между „Суперэго“ и истинной совестью, когда последняя по необходимости противостоит первому. Не в последнюю очередь ноогенная этиология может быть представлена экзистенциальным вакуумом».

Такое состояние может быть, например, связано с катастрофами вроде войны или перестройки. Ведь для человека, который отличается от животных тем, что традиции и моральные ценности ему очень важны, их разрушение и дискредитация может привести к потере высокого смысла жизни и к редукционизму.

Это заставляет посмотреть на рассматриваемую проблему более оптимистично, поскольку если экзистенциальный вакуум есть ноогенный невроз, то есть осознаваемый и проявляющий себя через внутренний моральный или этический конфликт, то человек, пораженный им, находится в поиске или в готовности к поиску универсальных ценностей. Он, выражаясь языком капитализма, проявляет к ним повышенный спрос, их цена в его глазах неизмеримо повышается.

Где же выход из сложившейся ситуации? Рассматривая довольно глубоко этот вопрос, в своих работах Франкл полагает, что выход можно найти в логотерапии, т. е. в поиске смысла жизни. При этом он говорит, что этот смысл можно находить в самых простых своих действиях, наполнять смыслом каждый миг жизни, осознавая его уникальность и свою ответственность за то, как ты им распорядишься, что ты дашь миру и каким ты выйдешь из него.

«Быть человеком — значит выходить за пределы самого себя. Я бы сказал, что сущность человеческого существования заключена в его самотрансценденции. Быть человеком — значит всегда быть направленным на что-то или на кого-то, отдаваться делу, которому человек себя посвятил, человеку, которого он любит, или богу, которому он служит».

Однако хотя Франкл дает ответ как найти смысл для одного конкретного человека, он вообще не рассматривает общество в целом. Проще говоря, хотя экзистенциальный вакуум, по Франклу, порождается утратой универсальных ценностей, ответа, как их вновь обрести, он не дает. Тем не менее именно вопрос реконструкции этих ценностей стоит на повестке дня человечества. От того, какие универсальные ценности будут ему предложены, что заполнит экзистенциальный вакуум дня нынешнего, зависит дальнейший ход человеческой истории.

Попытку дать ответ для общества в целом сделали в начале ХХ века большевики. Вопрос смысла жизни решался путем революционного созидания коллективной жизни. Человек, который жил в Советском Союзе, чувствовал, как писал Владимир Маяковский, как «мой труд вливается в труд моей республики».

Однако распад великого государства обнажил оставленный в его недрах вопрос о предельном смысле человеческой жизни. И экзистенциальный вакуум с новой силой, подогретый поражением СССР, всплыл уже в постсоветской жизни. Теперь ответ на этот вопрос придется искать новому, постсоветскому, поколению. Поколению, судьба которого быстро уничтожается той самой «дырой», полученной в наследство от поколения перестройщиков. А мир в это время стремительно меняется далеко не в лучшую сторону, и смысловой вакуум играет в этом совсем не последнюю роль.