«Лучше хлеб убирать на заминированном поле, чем жить в безвластии»

От редакции

Два рассказа, которые мы помещаем в нашем разделе «Культура», принадлежат перу Виталия Кораблева, писателя из г. Ясиноватая в ДНР.

Многие знают, что у нас достаточно крепкие связи с людьми из непризнанных республик Донбасса — и с бойцами, и с гражданскими жителями. Виталий Кораблев — один из таких людей. Он в 2014 году был бойцом самообороны, за что получил медаль «За освобождение Донбасса», позже стал журналистом и редактором городской газеты. А рассказы начал писать еще раньше — сначала для детей, потом и для взрослых.

Вот через его необычные рассказы и состоялось наше знакомство, которое, надеемся, станет сотрудничеством.

Виталий Кораблев пишет о том, что видел и знает. А видел он и знает войну, уже шесть лет идущую в Донбассе. Его рассказы документальны и в то же время описывают не только какой-то конкретный случай или эпизод, но передают общее состояние людей на войне. Читая эти рассказы, мы видим, как изменяет людей война, как эти простые жители донецких городов и городков, занимающиеся, казалось бы, какими-то бытовыми хлопотами, осознают свое место и свой смысл на окружающей их войне.

Не будем предварять многословием то, что надо прочитать и во что надо вдуматься. Приглашаем к этому читателя.

Лучше хлеб убирать на заминированном поле, чем жить в безвластии

После первых обстрелов семья Ивана Забудько решила переехать из Донецкой области на новое место жительства в небольшое село Кировоградской области, недалеко от районного центра Онуфриевка.

В спешке собрав нехитрые пожитки, нагрузив старый «Москвич» под завязку всем, что попадалось под руку, Иван с щемящей тоской в сердце взглянул на родной порог, и под аккомпанемент свистевших мин двинулись они на центральную Украину, к родной сестре Ивана — Марии.

Вся дорога была как страшный сон: блокпосты и украинская полиция как псы на кость бросались на донецкие номера. Но, слава Богу, уже через сутки, уставшие, но счастливые тем, что живы, сидели они в доме у сестры — после деревенской бани закусывали крепкий самогон горячим наваристым борщом. После пары дней отдыха семья принялась налаживать быт.

Сестра предоставила им для проживания пусть небольшую, но уютную летнюю кухоньку. Дети отправились в школу, своим появлением вызвав небольшой ажиотаж в учительской среде. Также и сельская ребятня с интересом общалась с «сепаратистами». Но вскоре все определились, что дети нормальные, учатся хорошо, да и то, что появились два лишних ученика, для школы, находящейся на грани закрытия в связи с «экономией бюджета», оказалось большим плюсом.

У себя на родине, в Тельмановском районе, Иван трудился комбайнёром, супруга Галина была бухгалтером в сельсовете. И на новом месте жительства они попытались устроиться по профессии. Но увы, так как хотелось — не получилось. Однако Иван не отчаивался: с улыбкой определив супругу в домохозяйки, сам брался за любой труд — копал, ремонтировал, выпасал скот, перекрывал кровли, рыл подвалы, в общем трудился, как мог. За свою силу и трудолюбие он вскоре стал уважаемым человеком, что на селе выражалось в налитые граммы, а кое-когда и в литры. Но мужчина знал меру и за это его ещё больше стали уважать односельчане.

Прошли полгода, жизнь не спеша стала налаживаться, благо, что сестра по-родственному помогала всем, чем могла. Да и сельчане оказались людьми отзывчивыми на чужую беду. И нередко то ведро картошки подкинут, то молока бутыль, а иногда и мясо с салом принесут.

Но спокойствие деревни закончилось с появлением бывших бойцов АТО, мечтающих получить выделенные им государством земельные наделы. И тихая, спокойная, насыщенная чистым воздухом жизнь села сменилась пьяным разгулом и дебошем. Словно при оккупации, с наступлением вечера плотно задёргивались шторы, на крепкие замки замыкались сараи и дома. И на улицах ни одной живой души. Лишь шатающаяся от постоянной пьянки гурьба в зелёной форме под хриплые выкрики «Слава Украине» кочевала с одной улицы на другую.

Наделы им выделили те, которые оставались свободными, а именно на склонах, оврагах, в лесополосе. «Защитникам» это оказалось не по нраву, и при пахоте они старались отхватить себе ближайшие участки селян, не стесняясь захватывать до полгектара жирной земли.

Люди пытались жаловаться, но сам голова сельсовета в растерянности разводил руками, тем самым показывая, кто в доме хозяин. Явное беззаконие не встречало сопротивления, что еще больше укрепляло молодчиков в их наглости.

Но то, что произошло на выпасе скотины, поразило всех односельчан.

Сосед Ивана, 70-летний Кондрат Прокопович, вывел на пастбище годовалых бычков. Забил клинья, похлопал телят по холке, и не спеша поковылял к дому. Но не дойдя до хаты, услышал тревожное мычание бычков. Чувствуя неладное, поспешил обратно. И недаром. Четверо пьяных уродов пытались тащить упиравшегося телёнка в ближайший лесок, естественно, для его убиения. Не раздумывая, Прокопович бросился на обидчиков, но те псы даже не попытались понять, что перед ними инвалид, старый человек, который выращивал бычков, чтобы заплатить за учёбу внуку. Его жестоко избили, и никто из сельчан, собравшихся на крики, не заступился за него.

И лишь Иван имел другую закваску — донецкую, и в эту трудную минуту она проявилась. Благо, что силы, да и духа ему было не занимать. С двух ударов он уложил двоих ублюдков, но тут получил оглушительный удар обухом топора по голове. Перед глазами всё поплыло, показалось, что вот и смерть пришла. Но односельчане, преодолев трусость, бросились растаскивать дерущихся.

Ивана спасли. Но вытирая кровь и сопли из разбитых носов, фашисты пообещали вернуться и спалить дом Ивану.

Рисковать жизнью близких людей семья Забудько не могла. В тот же вечер на машине головы сельсовета, так как на своей было ехать опасно, они все вместе отправились в обратный путь.

500 километров пролетели так, что не заметили — дорога на родину намного желанней. Вот только проезжая каждый украинский блокпост, семья Забудько вспоминала все молитвы, какие знала. То ли Господь помог, то ли потому, что за рулём сидел водитель головы, но их без всякого досмотра довезли до блокпоста ДНР.

Ну, а там все было проще. Связавшись с родственниками из Донецка и перегрузив все пожитки в другую машину, они тепло попрощались с человеком, который фактически помог им остаться в живых. И потом, уже торопясь в родное село, всматривались из окна автомобиля в дорогие сердцу терриконы, вдыхали сладкий аромат степи.

И уже дома Иван пожалел, что тогда, в 2014 году, поддался женским причитаниям и уехал на Украину.

Но Родина есть Родина. Дети отправились в родную школу, супруга вернулась в сельсовет бухгалтером, а сам Иван вновь сел за штурвал корабля пшеничных полей — комбайна. И теперь, что бы ни случилось, он знает, что у него есть Родина, которая всегда ждёт своих детей, и с радостью примет каждого, кто имеет в сердце к ней любовь.

О Тимке и несущей стене

Не знаю, как другие города, но Ясиноватая — по свойственному только ей характеру, жизненному укладу — полна людьми, представляющими собой определяющий фактор бытия. И не только взрослые, но и дети совершают поступки, поражающие высокой степенью мужественности.

Городское дошкольное учреждение, иначе детский сад № 9, расположен в железнодорожной части города, утопающей в начинающих принимать осенние оттенки парковых насаждениях, то есть, деревьях и кустах. Само здание, несмотря на возраст, имеет прочные кирпичные стены и (главный показатель нашего времени) подвал.

Мы, взрослые мужчины и женщины, являлись инспекцией, осматривали детские учреждения для выявления нарушений (чаще всего, незначительных) всевозможных норм, связанных с пищеблоком или отоплением. В общем, проверяли все то, о чем постоянно кричат в своих просьбах-требованиях заведующие детскими садами.

И вот, пока мы, сидя на лавочке, под тихий умиротворяющий шелест раскидистой груши ставили окончательный вердикт данному учреждению, вдруг прогремел обдавший нас горячей волною взрыв.

Страх, неподконтрольный разуму, охватил наши сердца. Первой реакцией всех важных дядь и теть, только что стоявших в значительной позе проверяющих с возвышенным вердиктом на физиономиях, было броситься в спасительный подвал! Бежать, спрятать свои, еще секунду назад такие важные тела, под защиту мощных стен и плит перекрытия сталинского здания.

Но тут раздался детский голос — как гром с ясного неба! Пронзительный, звонкий, но совершенно спокойный голосок, словно сам ангел вещал с небес, требовательно разносился по территории детского сада.

— Всем быстло в подвал, девочки и мальчики, отклывайте лотики и заклывайте ушки. И всем стать возле несущей стенки. Быстло, быстло, блосайте свои иглушки.

Возле детской песочницы, метрах в трех от нас, мальчуган примерно четырех лет умело руководил бегущим потоком разновозрастной ребятни.

И что было поразительно: его слушали все, и даже я, взрослый мужчина, чуть было не последовал за бегущей детворой, но глядя на столь геройское дитя в шортиках с недоеденной грушей в руке, устремился ему помогать.

Да и воспитатели, вспомнив, кто они, принялись выполнять свои обязанности.

— Это не к нам, но ложится где-то лядом, возле голловской тлассы, — продолжал удивлять нас мальчуган.

И уже в подвале, с нескрываемым чувством благодарности прижавшись к основательной несущей стене, мне удалось рассмотреть героя.

— Вот такой он, наш Тимофей, а попросту Тимка, наш защитник и валидол в одном лице, — с нескрываемой гордостью представила мальца воспитательница. — Всю войну никуда не уезжал. Не по годам рассудительный и очень смелый мальчик. Его мама у нас нянечкой работает, и сестренка тут же, в ясельках.

— Ну, а отец его где? Воюет?

— Что вы! Как стали мины шлепаться, бросил семью и к себе на западную рванул. Мы все удивляемся, что при таком раскладе ребенок — настоящий мужчина. Да и среди вас уж такого не сыскать, как наш Тимоша, — с сомнением осмотрела нас воспитательница.

— Нам с ним не страшно, вот и пояски с собой носим, но не как ополченцы. У них на руке повязаны, а это неправильно, это ведь святые молитвы «Живые помощи», и повязать их надо на талии, на челе или аккуратненько в карманчик.

— Что, и этому вас Тимофей научил? — удивился самый главный республиканский проверяющий.

— А как же! — словно само собою разумеющееся подтвердила воспитательница.

А Тимоша тем временем с серьезным видом инспектировал запасы пресной воды, наличие теплых одеял, поинтересовался о наличии сухарей и спичек, и с удовлетворением заявил:

— Ну, на пелвое влемя хватит, а потом как Бог даст!

Меня, прочитавшего уйму книг, имеющего философское образование, кичившегося своей эрудицией, в глубочайший ступор повергли эти изречения Тимы.

Поразительна эта философия маленького человека, который простотой веры превзошел всех нас, взрослых дядей и тетей, трясущихся за свои вялые тела и забывших Бога. Ведь не для ослов, а для нас, людей, было сказано — «будьте как дети, и познаете царство небесное». Так и надо жить: больше думать о других, а уж потом о себе.

Тогда и Господь получит основание взглянуть на вас повнимательнее и, возможно, поверить в вас.