Потребительство: болезнь или система порабощения?

В статье «О коммунизме и марксизме — 110» Сергей Ервандович рассматривает недостатки методологии Эриха Фромма при исследовании марксизма. Он указывает, что философ отделяет марксистскую теорию от советской практики, осуждая диктатуру в СССР, и при этом допускает методологическую ошибку. Тем не менее, на мой взгляд, суждение Фромма имеет значение — он пытался развивать Маркса в вопросе об отчуждении человека от его родовой сущности.

В своей работе «Марксова концепция человека» Фромм пишет: «Идолы — это вещи, это творение человеческих рук, человек же преклоняет колени и молится вещам, то есть тому, что сам он создал своими руками. И в этом своем акте человек сам превращается в вещь». То есть Фромм развивает тезис о человеке-товаре, который можно прочесть в «Экономическо-философских рукописях 1844 года»: «Производство производит человека не только в качестве товара, не только человека-товар, человека с определением товара, оно производит его, сообразно этому определению, как существо и духовно и физически обесчеловеченное». Таким образом, человек, превращающийся в вещь, обесчеловечивается. В этом контексте создание общества потребления можно рассматривать как этап войны с гуманизмом.

В обществе потребления люди относятся к своим человеческим качествам как к вещам, которые можно продать за определенную цену: красивые ноги, эрудированность, чувство юмора — все превратилось в товар на витрине. В «Манифесте Коммунистической партии» написано о буржуазии: «Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли». Как мне кажется, при написании этих строк Маркс имел в виду как раз торговлю человеческими качествами и превращение человека в вещь.

Человек-вещь — это и есть формула рабства. В «Политике» Аристотель называет раба «одушевленной собственностью», которая является активным орудием для своего господина. Формулу рабства в своей книге «Понятие о власти» рассматривает также неогегельянец Александр Кожев. Он, ссылаясь на Гегеля, пишет: «Раб сознательно и добровольно отрекается от возможности противостоять действиям господина; он знает, что такая реакция несет риск его жизни, а он этот риск не желает принимать».

Коварство современного потребительского рабства заключается в том, что человек постепенно, незаметно и добровольно превращает себя в вещь. Субъект порабощения не так очевиден, как в древние времена. Однако результат одинаковый. Потребители, как рабы по своей сути, не в состоянии бороться с вызовами и угрозами, они пасуют при любом повелении господина. Более того, потребительское общество должно выполнять повеления господ, а не сопротивляться им. В этом контексте становится очевидным, что новая холодная война будет Россией проиграна, если мы не откажемся от существующей модели общества.

Общество потребления, действительно, формирует раба. Однако механизм превращения человека в вещь очень напоминает действие вируса. В книге американских журналистов Дэвида Ванна, Джона де Граафа и Нэйлора Томаса «Потреблятство. Болезнь угрожающая обществу» потребительство рассматривается как болезнь. Авторы выступают диагностами, перечисляют симптомы болезни и предлагают терапию. «Синдром потреблятства болезненное, заразное, передающееся внутри общества состояние пресыщения, обремененности долгами, тревоги и опустошенности, которое является результатом упрямой погони за новыми и новыми приобретениями», — пишут журналисты.

Если потребительство — это болезненное состояние общества, то его, как вирусное заболевание, можно вылечить, отказавшись от поклонения идолам. Однако мутировавшая капиталистическая система не может быть терапевтом, ее цель — загнать как можно больше народа в ярмо потребительского рабства. Маркс, действуя и как диагност, и как врач, предлагает единственно верное решение — преодоление отчуждения человека от родовой сущности через построение коммунизма.