«Интернационал» как никогда актуален сегодня, во время реванша черных сил
12 ноября 1888 года на празднике печатников французского города Лилля в исполнении рабочего хора впервые прозвучал гимн «Интернационал», который был в свое время и официальным гимном РСФСР (1918—1944) после Великой Октябрьской социалистической революции, и официальным гимном СССР — с 1922 по 1944 годы. О всемирно-историческом, общечеловеческом значении этого музыкального творения корреспондент ИА Красная Весна побеседовал с композитором, академиком Петровской академии наук и искусств, художественным руководителем фестиваля русского искусства «Петербургская осень» Михаилом Журавлевым.
ИА Красная Весна: Здравствуйте, Михаил Георгиевич! Каково Ваше личное отношение, как композитора и поэта, к этому гимну, с которым связана борьба за человеческое восхождение в XX веке?
Михаил Журавлев: Здравствуйте! Для меня это событие, в каком-то смысле, факт личной творческой биографии. Свою первую композиторскую победу я одержал, когда студентом принял участие в конкурсе песни к 100-летию «Интернационала». В 1988 году по инициативе обкома комсомола был объявлен этот конкурс, и у меня как-то легко получилась песня. Сейчас, вспоминая ее в деталях, нахожу ее хотя и наивной, но хорошей, и очень жалею, что и она, и написанная за 8 лет до этого песня о Ленине сейчас не звучат. А я считаю эти юношеские работы одними из лучших своих песен.
Сто лет прошло всего, а не века
С тех пор, когда впервые прозвучала
Мелодия и первая строка
Призывная Интернационала.
Версальцев завершающий удар,
Коммуна пала, и уже в подполье
Запел ее безвестный коммунар
С надеждой, гневом, верою и болью…
Честное слово, когда я вспоминаю о музыке той поры, о стихах, о линейках, политинформациях, комсомольских собраниях, иногда мороз по коже пробирает: как же правильно и хорошо это было…
ИА Красная Весна: А что Вы можете сказать о художественной, культурной ценности «Интернационала» как музыкального произведения?
Михаил Журавлев: «Интернационал» считаю одним из величайших творений человеческого гения — и как музыку, и как поэзию, и как идею: здесь всё сошлось вместе, и надо быть совершенно духовно незрячим, чтобы не чувствовать его целительной мощи.
Как музыкант я нахожу звуковое воплощение общечеловеческого символа в мелодии «Интернационала» гениально точным, на уровне архетипических интонационных кодов внятным любому человеку Земли с минимальным уровнем понимания проблематики.
Как поэт я нахожу текстовое воплощение интернационалистской идеи в словах этой песни практически безупречным. Как историк искусства я обнаруживаю огромное, не поддающееся точному исчислению количество глубинных связей этого произведения со всеми вершинными образцами музыкально-художественного творчества. Тут и связи с хорами из «Страстей по Матфею» И. С. Баха, и с ораториями Г. Ф. Генделя, и с «Одой к радости» из «Девятой симфонии» Л. ван Бетховена, и с гимническими страницами музыки Г. Берлиоза, Ф. Листа, Р. Вагнера.
Есть целый ряд поразительных интонационных совпадений с малоизвестными страницами европейской музыки, являвшимися в то время частью музыкального обихода (почти цитатное совпадение с фрагментом «Концерта № 2» Б. Ромберга, сходство интонации с фрагментами из музыки Дж. Верди, Дж. Каспера и многое другое). Подобная глубокая укорененность художественного явления в традиции свидетельствует о его глубинной связи с нею и наилучшим образом опровергает измышления некоторых буржуазных идеологов о том, что идея интернационализма-де искусственная и порождена воспаленным воображением неких «безумных кабинетных фанатиков». Считаю «Интернационал» как явление культуры одним из величайших в своем ряду.
ИА Красная Весна: Но есть и общечеловеческое, историческое значение, недаром в «Интернационале» есть адресация к библейскому тексту…
Михаил Журавлев: У человечества не так много символов, имеющих всеобщее значение. Поскольку на излете XIX столетия оформилась самая высшая на сегодня идея — идея всечеловеческого братства людей труда, не разъединенных на племена и национальности, именно в виде «Интернационала» эта идея стала высшей ценностью того человечества, которое устремлено в будущее.
Именно эта идея породила возможность осмыслить человеческое бытие дальше и выше, чем это было возможно в предыдущие века: возникли понятие о ноосфере Вернадского и концепции освоения человеком космоса Циолковского и Ивана Ефремова, стали формироваться новые научные системы: экологические, политические, гуманитарные.
До «Интернационала» разделение человечества, по крайней мере, на группы с несовместимыми между собой национальными интересами, казалось непреодолимым препятствием на пути восхождения человека. Родившийся вскоре лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» стал конкретным рецептом устранения этого препятствия. Тем, кто испокон веку строит мир под лозунгом «Разделяй и властвуй!», концепция «Интернационала» словно кость в горле.
Да, сейчас мы переживаем исторический период временного реванша темных сил, считающих, что одержали победу над восхождением человека. Им ненавистно все, что связано со словом «интернационал», и они порочат его всеми доступными им методами. То создают порочные модели превращенных форм («черный интернационал», «националистический интернационал», «транснационал», «социалистический интернационал» троцкистского розлива), то в целом отрицают идею, объявив интернационализм пережитком «рухнувшей коммунистической утопии». Верю, надеюсь и жду, что время расставит всё как надо, и мы вновь будем радостно петь «Интернационал».
