Опасность системного сбоя нацпроекта. За счет чего повышать производительность труда?
Руководство России возлагает большие надежды на то, что реализация национальных проектов повысит благосостояние и уровень жизни людей. Однако недавно появилась информация, свидетельствующая об обратном. Так, 28 ноября 2019 года работники крупного белгородского предприятия ООО «Полиграфия-Славянка» сообщили, что под предлогом реализации нацпроекта «Производительность труда и поддержка занятости» произошло сокращение заработных плат. При этом руководство компании неоднократно публично заявляло об успешной реализации нацпроекта.
Есть ли здесь противоречие? Можно ли повысить производительность труда при одновременном сокращении заработных плат рабочим? Допустимо ли это с исторической точки зрения? Правомочно ли считать успешным реализацию нацпроекта при условии сокращения уровня доходов населения? Эти вопросы приобретают особенную актуальность в свете недавнего заявления президента России Владимира Путина, сделанного им 25 декабря 2019 года на заседании Президентского совета по стратегическому развитию и национальным проектам. Он отметил, что граждане страны не ощущают перемены к лучшему в жизни.
Сразу отметим, что самым надежным способом повысить уровень благосостояния народа является повышение производительности труда. Именно труд создает блага, которые потребляет общество. Ничего из воздуха само по себе не берется: всё, чем мы пользуемся, есть результат труда людей. Чем больше общество производит товаров и услуг — тем больше оно может потребить.
Да, немаловажную роль в общественном потреблении играет и система распределения. Она может быть более справедливой или менее справедливой. Ее баланс может быть сдвинут в сторону различных социальных слоев населения, а также в ту или иную сферу общественной жизни: образование, здравоохранение, оборона и безопасность, культура, наука и так далее. Но в любом случае общество физически не может потребить больше, чем оно произвело.
В этом ракурсе национальный проект «Производительность труда и поддержка занятости» занимает особое место. Неслучайно губернатор Белгородской области Евгений Савченко на совещании с членами регионального правительства 8 июля 2019 года отметил, что «мы только через производительность труда можем вести разговор о повышении доходов населения, работающего как в бюджетной, так и в производственной сфере».
Однако вопрос повышения производительности труда не так прост, как может показаться на первый взгляд. Он имеет огромное количество подводных камней. При этом нередко можно услышать, что производительность труда в России ниже, чем на Западе. Например, заместитель главы Минэкономразвития РФ Петр Засельский в кулуарах Санкт-Петербургского международного форума труда 28 февраля 2019 года высказал мнение о том, что средняя производительность труда в целом по России в два-три раза ниже, чем в странах Евросоюза.
В то же время до конца не понятно, как оценивать величину производительности труда. Не существует единой методики ее расчета. Данный вопрос даже был вынесен на обсуждение летнего заседания научно-методологического совета Росстата в июле 2019 года. На нем предлагались две различные методики расчета производительности труда: за авторством Росстата и Минэкономразвития. При этом участники заседания отмечали, что обе методики имеют недостатки, с которыми приходится мириться не только отечественной, но и зарубежной статистике.
Также не снят с повестки дня вопрос, в какой мере статистика отражает реальность. Неслучайно слова, приписываемые премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли, гласят, что «существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика». Яркой иллюстрацией этому служит ситуация, при которой растет уровень социального расслоения. Так, статистические данные вполне могут показывать общий рост благосостояния, в то время как беднейшие слои населения — беднеют, богатейшие — богатеют. В общем, дьявол кроется в деталях.
А детали заключаются в том, что повышать производительность труда можно не только за счет внедрения инноваций, автоматизации, совершенствования технологических процессов и повышения мотивации работников, но и за счет сокращения издержек производства, то есть уменьшения фонда заработных плат, или за счет создания кабальных условий труда.
Первый способ объективно повышает производительность труда, увеличивая «общественный пирог потребления». А значит, создается потенциальная возможность увеличения благосостояния всех слоев населения без исключения: как богатых, так и бедных; как владельцев бизнеса, так и наемных работников; как государственных и муниципальных служащих, так и работников бюджетной сферы.
Второй способ лишь создает бухгалтерскую иллюзию повышения производительности труда. Реальных товаров и услуг больше не становится, при этом значение производительности труда растет только на бумаге за счет сокращения издержек на заработную плату работникам.
Третий способ — это создание нечеловеческих условий труда. Повышение производительности достигается за счет чрезмерного поднятия норм выработки, а также принуждения к сверхурочной неоплачиваемой работе. Всё это приводит к тому, что трудовая жизнь человека превращается в ад.
В свою очередь, второй и третий способ повышения производительности труда несут в себе ряд негативных социально-экономических последствий, в пределе угрожающих национальной безопасности России. Понимание этого есть в высших эшелонах власти. Об этом свидетельствует заявление главы Минэкономразвития РФ Максима Орешкина, сделанного на форуме «Производительность 360» в июле 2019 года:
«Важно понять, что производительность (труда) — это не про то, как много человек работает. Это про то, как он мало делает ненужной работы в процессе своей работы. Поэтому повышение производительности — это не про сокращение, не про увеличение рабочего времени, это про высвобождение рабочего времени для реальной работы, реального результата».
Теперь самое время ознакомиться с краткой историей вопроса реализации национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости». В мае 2018 года президент РФ Владимир Путин издал указ № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Он направлен на развитие значимых сфер государства: образования, здравоохранения, производительности труда и поддержки занятости, а также других. Каждое направление состоит из ряда федеральных проектов, ориентированных прежде всего на рост экономических показателей страны и благосостояния населения.
Разработкой нацпроектов занималось «всеми любимое» правительство РФ, возглавляемое Дмитрием Медведевым, которому согласно летнему опросу «Левада-центра» в 2019 году большинство россиян высказало недоверие (60% респондентов). Вероятно, вызвано это тем, что, как правило, слова расходятся с действиями. Так, премьер-министр РФ в своей статье «Россия-2024: Стратегия социально-экономического развития» для журнала «Вопросы экономики» заявил, что национальные проекты служат для «развития человеческого капитала» и направлены на «достижение национальных целей по естественному росту населения, повышению ожидаемой продолжительности жизни, устойчивому росту реальных доходов, снижению бедности и улучшению жилищных условий». А что же на деле?
Даже Медведев на заседании президиума в ноябре 2019 года признался, что реализация нацпроектов за прошедший год далека от идеала: есть «риски недостижения показателей 2019 года». При этом основным показателем реализации нацпроекта является ежегодный 5-процентный рост производительности труда на средних и крупных предприятиях базовых несырьевых отраслей экономики вплоть до 2024 года. Проект предполагает охват до 10 тысяч предприятий в 85 регионах России. Общий объем финансирования нацпроекта составляет 52,1 млрд рублей, из них 45,7 млрд рублей из федерального бюджета.
На данный момент в реализации национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости» участвуют далеко не все регионы. Одним из участников является Белгородская область. В рамках нацпроекта в области до 2024 года планируется вовлечь 179 предприятий региона и обучить 1,5 тысячи сотрудников методам бережливого производства. На данный момент практически все представители вовлеченных предприятий говорят об успешной реализации нацпроекта. Однако она неоднородна, разные предприятия выбрали различные способы достижения повышения производительности труда.
Одни предприятия выбрали первый способ повышения производительности труда, что позволило им не только повысить производительность, но и увеличить доходы рабочим. Со слов главы регионального центра компетенций Елены Сидоренко, на Белгородском заводе металлоизделий и ЖБК-1 благодаря нацпроекту выросли зарплаты сотрудников. Это вполне соответствует ожиданиям губернатора Белгородской области, который, рассуждая о мотивации рабочих, заявил следующее:
«Тогда они будут активными участниками проекта. Иначе — они ничем не мотивированы. Зачем ему в полтора раза интенсивнее или более организованно работать, если он не почувствует, как на 20–30% вырастет его зарплата?»
Иные предприятия помимо первого способа повышения производительности труда задействуют второй или третий способы, то есть снижают издержки за счет сокращения заработных плат работников или чрезмерно поднимают нормы выработки. Например, уже хромает реализация национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости» на одной из белгородских фабрик — ООО «Полиграфия-Славянка» (г. Старый Оскол).
Не успело руководство управляющей компании отрапортовать об успешном внедрении нацпроекта на фабрике, как выяснились дополнительные подробности, которые переворачивают ситуацию с ног на голову. Вместо ожидаемого роста доходов рабочих наблюдается их сокращение. Под предлогом повышения мотивации и производительности труда рабочих на фабрике начали сокращать зарплаты, резать тарифные ставки и изменять условия начисления премии не в пользу трудящихся.
На этих конкретных примерах видна неоднородность практической реализации национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости». Она может обернуться для всех трудящихся страны как благом, так и катастрофой. И хотя руководство страны изначально декларирует, что одной из основных целей нацпроекта является увеличение благосостояния и уровня жизни людей, существует большая вероятность получения противоположного результата. А это уже переводит ситуацию из сугубо экономической плоскости в социально-политическую.
Что в итоге мы получим, зависит, в первую очередь, от действий российской элиты — бизнеса и власти. Она вольна в своих решениях, но обязана помнить об исторической ответственности. Именно на это указал политолог и лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян: «Когда элиты запамятуют, что есть народ и они призваны ему служить, то им напоминают таким образом. Либо национальные очень жесткие лидеры, либо революции».
