Ковидный раскол. Получить правду, потерять друзей

Продолжим знакомство с выступлениями участников «Саммита белых халатов», который был организован и проведен в конце июля 2021 года организацией «Американские врачи с передовой».

Вот что говорит, обсуждая психологическую травму ковида (психологическую, подчеркиваю), еще один участник этого саммита — врач-психиатр со стажем Марк Макдональд, частный практикующий врач из Лос-Анджелеса.

В своем докладе «Психологическая травма 2020» Макдональд констатирует следующее. По его словам, пандемия страха, так он ее называет, длится больше года. Именно она, как говорит Макдональд, стала настоящим бичом для страны. Макдональд настаивает, что каждый житель США перенес травму страха, и спрашивает: это что, бесплатное удовольствие? Он настаивает на том, что перенесение травмы страха вызвало потерю возможности критически мыслить и проявлять мужество, и сделало очень многих людей избыточно послушными. При этом под «избыточно» имеется в виду с точки зрения психиатрии.

Макдональд подчеркивает, что это разобщает даже членов семьи и нарушает отношения с теми, кому раньше доверяли. Теперь первый вопрос пациента при посещении психиатра: «Доктор, а вы сделали прививку?» Для примера Макдональд рассказал такую историю: «Мать пару дней назад привела в мою клинику тринадцатилетнего сына, которого я не видел, вообще их обоих не видел, более года. Они вошли в масках и первое, о чем меня спросили: «Доктор Макдональд, а вы сделали прививку?» По мнению врача, налицо разновидность стокгольмского синдрома. То есть он говорит, что это всё психоз ― солидаризация жертвы, которой страхом навязали определенные действия, с властью, которая навязывает действия через страх.

«Вся семья была травмирована, ― продолжает свой рассказ Макдональд, ― и всё из-за того, что они думали, что убьют своих родителей, бабушку и дедушку ребенка, они вошли в зону подчинения ― полного, бездумного, бестолкового подчинения». И он отвечает за свои слова, это его пациенты.

Макдональд далее говорит о том, что вражда идет даже между вакцинированными и невакцинированными родственниками, и что в Лос-Анджелесе медицински безграмотный официоз (он приводит пример, насколько безграмотный) занят только раздуванием этой вражды. Например, начальница департамента общественного здравоохранения Лос-Анджелеса Барбара Феррер, которая по профессии не врач, а социальный работник, заявляет, что эта пандемия всё еще продолжается в значительной степени по вине тех, кто не вакцинирован. Они должны за это отвечать, они враги, их надо травить, их надо изолировать.

А теперь главное. Описав в деталях все эти психологические обстоятельства, порожденные ковидом, Макдональд далее говорит, что истерия страха вокруг климата, расизма и всего остального длится уже тридцать-сорок лет. Он считает эту истерию страха частью психологической войны, призванной сломать человека, то есть частью великой трансформации человека в постчеловека. Вот что говорит Макдональд о распрях, которые умело организуют сторонники ковидизации:

«Это тактики психологической войны, и они крайне эффективны. Если вы что-то заберете у кого-то, а потом возложите вину не на себя или тех, на кого вы работаете, а обвините других, тогда угадайте, что произойдет. Они начнут пожирать друг друга, а вы отступите на шаг назад и будете смотреть, как кровь хлещет в океан». «Хорошее» предсказание…

А вот как Макдональд описывает причины слабости противников ковидизации: «Женщины становятся заложниками ситуации, когда мужчины уходят в сторону и перестают проявлять мужество». Он говорит: «Женщины впадают в истерику, мужчины выхолощены, и все они подпитывают сами себя».

Нужно быть достаточно смелым человеком, чтобы такое сказать, особенно когда ты профессионал и должен отвечать за свои слова. В итоге, по мнению Макдональда, создается разделенное общество, состоящее из тех, кто участвует в истерии и ее усугубляет, и тех, кто против нее борется. Людям, усугубляющим истерию, как считает Макдональд, свойственно ― и он говорит об этом как профессионал ― нарциссическое поведение и стремление командовать.

Я столько это видел по телевизору за последнее время, что просто уже сыт по горло. Эти люди испытывают удовольствие от того, что властвуют над людьми. Там не только «бабки», но и что-то еще. «Вот я говорю, и будет так. А если стадо не захочет ― мы его насильственно будем вакцинировать и делать с ним что угодно. Мы власть, я чувствую себя властвующим, и я от этого испытываю разновидность оргазма». Я что, не вижу, как это происходит? Всё это существовало в других масштабах и раньше, но именно ковид это настолько разоблачил в существующем сейчас официальном истеблишменте, что стало страшно, и это та «некрасивость, которая убьет». Точнее, сильно скажется на происходящем.

На противоположной стороне, говорит Макдональд, люди, желающие мыслить самостоятельно и требующие, чтобы их просто оставили в покое. Такова линия раскола.

Я не знаю, такова ли она на самом деле, но я имел возможность лицезреть антиковидное интервью очень милого интеллигентного человека, более чем обеспеченного, являющегося хозяином частных медицинских учреждений. Этот человек спокойно и без всякой истерики говорит, что он по таким-то и таким-то причинам не согласен с тем-то и тем. Что ему отвечают? Ему орут: «Сука! Деньги зарабатываешь!» Но он частный врач, он хозяин частных клиник, как может он их не зарабатывать? А главное, ему-то это зачем? Зачем нужно орать «вакцинируйтесь, гады», — понятно. Потому что это в мегатренде, да? Это поощряется, это может привести к увеличению твоего статуса, твоих каких-нибудь акций на какой-нибудь бирже и т. д. А зачем что-то против вакцинации говорить профессиональному медику (притом что у нас каждая частная медицинская клиника очень-очень зависима от Минздрава)? Ему зачем, как говорят в таких случаях, прошу прощения, этот геморрой? Вот что он от этого выиграет? Он же ничего выиграть не может. «Гляди не гляди, а не выглядишь выгод». Значит, ему, естественно, доверяют. Он разговаривает мягко, спокойно, интеллигентно и обоснованно, а на него орут, как на одесском привозе. Это что такое?

Это же не вопрос о том, нужна вакцинация или нет. Это вопрос о том, какие уродства демонстрируются, и о последствиях такой наглой демонстрации уродств. А вы понимаете, что это не бесплатное удовольствие?

Но вернемся к Макдональду. Он убежден, что запуганные люди должны найти в себе мужество бороться за правду и человеческое достоинство.

«Я твердо верю, что эта обязанность лежит на них, — говорит Макдональд. — Не общество должно их вылечить, этих людей, а сами они должны это сделать с собой».

Вот я считаю, что российское общество — это общество, которым овладел всеобщий посттравматический синдром, где травмой является распад СССР и постсоветская действительность. И если они сами себя не вылечат ― с помощью других людей, с помощью самих себя, ― то ничто не изменится. А не изменившись к лучшему, оно изменится к худшему. И очень быстро. Поэтому мне эта мысль Макдональда ― они сами должны себя излечить ― представляется не просто крайне важной, а имеющей решающее значение.

На более широком общественном уровне, по мнению Макдональда, нужно создавать структуры, которые могут оказать общественную поддержку тем, кто противодействует нарциссам, стремящимся доминировать.

Да, конечно, речь идет о структуризации, причем профессиональной. Потом ― более широкой. Прежде всего с профессиональным ядром. И вроде люди-то для этого есть, но там у них в их крайне неблагополучном обществе, которое мы все не любим, эти структуры созданы. А в нашей стране, которую мы все любим, в каком бы пагубном состоянии она ни находилась, их нет. Почему?!

Макдональд утверждает, что такие структуры, которые могли бы противодействовать нарциссам, стремящимся доминировать, должны создавать прежде всего врачи. Он утверждает, что нужно преодолеть засилье так называемой корпорации медиков (то есть избыточную цеховую связанность ― он имеет в виду под корпорацией цех, который исповедует принцип запредельной солидарности: «Мы молчим, и ты молчи»).

Макдональд также настаивает на том, что все институты, в которые медики должны входить (имеются в виду больницы, научно-исследовательские институты и прочее), в существенной степени коррумпированы. И что коррумпирована вся система медицинских журналов. Из этого он делает вывод: нужна альтернативная медицинская пресса.

А что ― не нужна? Что в этом плохого? И нужны средства для поддержки альтернативных медицинских сообществ. И это правильно, потому что если этих людей начнут очень сильно прессовать, то дальше нужна самозащита: профсоюз ― не профсоюз, но что-то.

Макдональд настаивает на том, что нужно преодолеть цензуру, изменить систему образования ― всего образования, он говорит, с начального и до высшего, ― потому что оно становится ужасно ущербным и занимается преимущественно пропагандой и индоктринированием учащихся. В университетах относительно некоррумпированы лишь технические специальности и точные науки, но и это скоро накроется.

Констатируя всё это, Макдональд в итоге выдвигает очень нетривиальный тезис. И мне он представляется намного более важным, чем невероятно важный анализ специфики лекарств, их внутренней структуры, природы иммунитета и прочего. Как бы это ни было важно, но то, что сейчас я процитирую у Макдональда, ― еще важнее. Он говорит, что люди должны быть готовы пожертвовать своим комфортом для того, чтобы отстоять правду и создать эффективные параллельные структуры. И нужно быть готовым к остракизму со стороны большинства.

Я процитирую Макдональда: «Мы должны осознать, что если мы хотим дать отпор лжи, пропаганде, давлению и принуждению, опираясь на правду и смелость, то мы можем подвергнуться остракизму. Мы можем потерять друзей. Мы можем перестать нравиться. Нас могут критиковать. И это может причинить настоящую боль, но альтернатива еще хуже. Альтернатива ― позволить этому постепенно развиваться, пока в конце концов вообще ничего не останется». «Смысл жизни, ― говорит Макдональд, ― не в максимизации безопасности, а в полноценности».

Другие ораторы выражают возмущение тем, что Байден на голубом глазу заявляет, что вакцинированные не могут заболеть, притом что на практике 40% больных ковидом вакцинированы. Говорится также о низкой смертности от ковида в африканских странах, где постоянно приходится использовать антималярийные средства. Говорится, что эти средства резко понижают заболеваемость ковидом, но это скрывают.

Более внимательное ознакомление с материалами американского «Саммита белых халатов» требует непомерного труда многих людей и системного преодоления барьеров, выстроенных официозом специально для того, чтобы всё погрузить в состояние неопределенности.

Чего стоит одна ситуация в Африке! Можно ли ее проанализировать с достаточной доказательностью без проведения полевых исследований и получения доступа к врачам, лечащим от ковида, и пациентам, получившим определенное лечение там, в Африке? Ни те, ни другие по понятным причинам не горят желанием обсуждать интересующую нас проблематику с первыми встречными. А без такого живого обсуждения, превращенного в убедительную статистику, что потребовало бы огромной работы, все разговоры об эффективности лечения ковида с помощью антималярийных средств окажутся каплей в море издевок, псевдоразоблачений и всех остальных информационно-психологических игр, осуществляемых мощной группой сторонников тотальной вакцинации.

На симпозиуме американских врачей, который я обсуждаю, говорилось также о том, что оставшаяся инкогнито сотрудница центра службы Medicare (это организация, занимающаяся государственным медицинским страхованием пожилых людей в США) подала заявление в суд в качестве свидетеля (а это ко многому обязывает) по иску организации «Американские врачи с передовой». В иске этой организации содержится требование отменить разрешение на экстренное применение вакцин от COVID-19, произведенных компаниями Pfizer, Moderna и Johnson&Johnson.

В заявлении анонимного свидетеля, подавшего это заявление и знающего, что ему будет за лжесвидетельство, опирающегося на данные по медицинским страховым искам, говорится, что число смертей после вакцинации от ковида на самом деле составило на момент подачи иска 45 тысяч, в то время как в VAERS на тот момент сообщили только о 9 тысячах. На тот момент.

Кто этот анонимный свидетель? Можно или нельзя верить этим данным? Чем это закончится? Что произойдет в недрах судебной машины? Это ведь не вопрос для человека, который живет в России, смотрит на это с огромного расстояния и вовсе не желает изменить тип своего рассмотрения происходящего.

Эта сотрудница настаивает на сохранении инкогнито, а значит, ее сведения носят закрытый характер. Может быть, организации «Американские врачи на передовой» кто-то помогает закрытыми данными из альтруистических побуждений. А может быть, им слили «дезу» для дискредитации в суде…

В любом случае я не американец и не буду налаживать особые отношения с американским судом, который обязан защищать инкогнито одного из граждан страны. В любом случае я не являюсь ни американским журналистом, ни американским активистом, я не проявляю особой заинтересованности к тому, что происходит в США. Я не выстраиваю в США ответственных коммуникаций. Я не пытаюсь вписаться в американский общественный ландшафт, став гражданином США или получив вид на жительство, ― США одна из немногих стран, где я ни разу не был, и это не случайно. В силу этого я не могу и не хочу проводить собственных расследований всего, что касается закрытой игры с ковидом, осуществляемой на территории США, и я не ищу компру на США, копаясь в материалах организации «Американские врачи с передовой», и не потираю руки по поводу того, что сообщается на проводимом этой организацией «Саммите белых халатов».

Я с уважением, а не со злорадством констатирую и наличие такой группы как группы, и проведение такого саммита как мероприятия, потому что и то, и другое говорит о неокончательной парализованности медицинского сообщества США. О том, что это сообщество способно выделить из себя группу профессионалов, формулирует позицию, альтернативную позиции официоза. И я спрашиваю себя: почему при наличии в России мужественных врачей, которые готовы от собственного лица формировать альтернативную точку зрения, не сформированы ни группы профессионалов, ни ориентированные на них движения, способные выработать коллективную профессиональную позицию и довести эту позицию до российского общества, как это делают представители «Саммита в белых халатах»?

Медицинский официоз, занявшийся дискредитацией начинания под названием «Американские врачи с передовой», внезапно обнаружил многочисленные дефекты в той самой системе VAERS, которую создал и пестовал на протяжении десятилетий и данными которой с удовольствием пользовался. Но ни «Американские врачи с передовой», ни другие оппоненты, указывающие на пагубность нынешней вакцинации, никогда не говорили о VAERS как об абсолютно совершенной системе данных, способной выявить все случаи того, что называется нежелательными побочными реакциями вакцинирования (сокращенно НПР). Все, кто ссылался на VAERS, настаивают не на совершенстве этой системы, а на невозможности игнорировать ее данные, о представительности которых говорили десятилетиями.

Но разве только в США мудрый медицинский официоз обеспокоился тем, что в диалоге с ним начинают задействовать такое средство, как VAERS?

9 июня 2021 года врач Тереза (Тесс) Лори, получившая медицинское образование в ЮАР и переехавшая в Великобританию, где занимается частной медицинской практикой, написала открытое письмо директору британского Агентства по регулированию лекарственных средств и товаров медицинского назначения.

Тереза Лори возглавляет консалтинговую фирму по так называемой доказательной медицине, то есть она профессионально занимается аналитикой эффективности статистики. Какой статистики? Статистики, которая выявляет эффективность тех или иных медицинских методов и их издержечность, включая методы лечения инфекционных заболеваний. Доказательная медицина выясняет: вот эта статистика, та или иная ― VAERS или другая, ― она насколько репрезентативна, насколько эффективны применяемые статистические методы, позволяющие что-то сказать об осложнениях, связанных с вакциной? Сколько осложнений, насколько они серьезны, насколько доказательна связь? Она статистикой занимается, понимаете? Она занимается тем, насколько система VAERS хороша или плоха, или другие статистические инструменты. Это называется доказательная медицина. Представитель этой медицины следит за тем, что сообщается ему по поводу бедствий, порожденных теми или иными лекарствами. И говорит, насколько эти сообщения репрезентативны, достоверны и так далее. Это его профессия.

Так вот, в своем письме директору британского Агентства по регулированию лекарственных средств и товаров медицинского назначения Тереза Лори разбирает данные об осложнениях, связанных с вакцинацией против COVID-19.

Данные об этих осложнениях, разбираемые Терезой Лори ― специалистом по данным, ― собраны не американской системой VAERS, а британской национальной системой мониторинга «Желтая карта».

Эта система оценивается медиками всего мира как одна из лучших национальных систем фармакологического контроля. Такая система контроля была внедрена в британскую медицинскую практику в 1964 году как раз из-за катастрофы с «Талидомидом». Считается, что она опирается на самый эффективный метод пострегистрационного выявления побочных реакций на лекарственные средства.

Значит, методы сравнивают и говорят: «Желтая карта» самая эффективная, VAERS тоже ничего, но эта-то гораздо лучше. «Желтая карта» ― это система так называемых спонтанных сообщений. Речь идет о специальной форме извещений ярко-желтого цвета, которые надо заполнять и отправлять по почте в Национальное агентство по контролю за лекарствами и продуктами здравоохранения. В форме извещения, заполняемой определенным образом, сообщаются сведения о подозрениях, касающихся того, что те или иные медикаменты вызывают нежелательные побочные реакции. Главным источником спонтанных сообщений о нежелательных побочных реакциях являются рядовые профессионалы: врачи, стоматологи, исследователи в сфере медицины, фармацевты и квалифицированные медицинские сестры.

Схема «Желтой карты», повторяю, в настоящее время является общепризнанной как наилучшая схема фармакологического контроля. В ее основе добровольное или законодательно оговоренное информирование ведомств, осуществляющих контроль за качеством лекарств, о выявленном информатором побочном действии того или иного лекарства.

Тот, кто заполняет желтую карту, должен не просто написать какую-нибудь филькину грамоту, он должен ответить на конкретный перечень вопросов, которые содержатся в этой карте. Что это за вопросы? Это вопросы, позволяющие провести ориентировочное определение степени причинно-следственной связи между приемом лекарственного средства и его побочным действием. Именно по этой причине британская система «Желтая карта» гораздо более развернутая, чем американская VAERS.

Доктор Тереза Лори в своем письме перечисляет то, что обнаружено системой «Желтая карта» по отношению к вакцине против ковида. Выявлены осложнения с кровотечениями, тромбозами и ишемией. А также иммунные осложнения. А также болевые синдромы. А также неврологические осложнения. А также потеря зрения, слуха, голоса и обоняния. А также осложнения у беременных.

В своем письме доктор Тереза Лори утверждает, что у британского Агентства по регулированию лекарственных средств и товаров медицинского назначения есть более чем достаточно доказательств, содержащихся в системе «Желтая карта», которые никто не проблематизирует вообще. Речь идет о доказательствах того, что вакцины против ковида небезопасны для применения на людях.

Первый вопрос, возникающий после ознакомления с письмом Терезы Лори: ну и чем же в этом случае будет обосновывать свое нежелание реагировать нужным образом британский истеблишмент? Ненадежностью «Желтой карты»? Но этот истеблишмент десятилетиями воспевал ее особую надежность. Непрофессиональностью Лори? Но она специалист по доказательной медицине, а это отдельное направление, которое призвано выявлять ненадежности в подобных системах данных. Тереза Лори занята именно этим.

Ее объявят некомпетентней дикаркой? Кто? Люди, которые вообще не понимают, что такое доказательная медицина (а это большинство наших медиков)? Или люди, которые не понимают вообще, что такое медицина как таковая, являясь при этом экстазными проводниками вакцинации?

Второй вопрос, адресованный нашему медицинскому официозу мною лично: если мы десятилетиями равняемся на высокоразвитые западные страны, то почему не создана «Желтая карта» в Российской Федерации? Хотя бы по прямой аналогии с британской «Желтой картой», которая считается эталонной. А если эта «Желтая карта» создана, и я просто об этом не знаю, то какие данные поступили о том, что касается нежелательных побочных реакций на антиковидные вакцины? Этих данных вообще нет? Ими забит интернет, но их не отражает «Желтая карта» Российской Федерации? Или все-таки этой карты нет?

Так почему ее до сих пор нет? И почему она не оказалась создана хотя бы в связи с повальной вакцинацией против ковида ― беспрецедентной экспериментальной вакцинацией? Нет ни VAERS, ни «Желтой карты». Есть только заявление госпожи Поповой о том, что надо вакцинировать 100% населения.

Специально оговариваю, что я констатирую не отсутствие помпезной информации Министерства здравоохранения или губернаторов, а отсутствие информации снизу, которая для того и собирается, чтобы верхи не борзели окончательно и не говорили, что у них всё полностью в шоколаде. Где у нас информация снизу, подобная той, которая есть в западных странах, чей опыт, по мнению российской прозападной элиты, мы должны перенимать? Где эта информация снизу? И почему по этому поводу нет никаких официальных запросов ни от оппозиционных партий, ни от кого-либо еще? Почему нет никаких телодвижений в этом направлении хотя бы от партий, идущих на выборы и выдвигающих в своих повестках, что они против тотальной вакцинации?

В России что, вообще нет специалистов по доказательной медицине? Опыт доказательной медицины аккуратно обошел нас стороной? Почему? Потому что министерствам, ведомствам, губернаторам и прочим хочется быть монополистами и выдавать ту информацию, которую им хочется? Им не хочется, чтоб их контролировали снизу, ―, но тогда причем тут демократия, которую воспевают уже тридцать лет?

А теперь я спрошу: какое отношение эти мои вопросы имеют к демонизации вакцин? Вот только я боюсь, что для лиц, проводящих определенную стратегию ковидизации, вакцинизации, трансформации и так далее, эти мои вопросы гораздо опаснее, чем чьи-то полубезумные речи, что внутри вакцин сидят демоны.

Согласитесь, что если я прав, то это состояние умов надо, во-первых, оценивать, а во-вторых, исправлять. И вряд ли тех, кто хочет это исправлять и создавать в России «желтые карты» и прочие инструменты, существующие в высокоразвитых западных странах, которые там рекламируются как замечательные, необходимые и прочее, можно называть ковид-диссидентами или лицами, пренебрежительно относящимися к достижениям западной медицины. А я эти достижения еще обсужу более подробно.

(Продолжение следует.)