Что происходит в Армении?

Большинство экспертов — и российских, и западных, и даже армянских — заявляют, что нынешние события в Армении стали полной неожиданностью. И лишь сегодня, задним числом, они начинают классифицировать и сводить в объяснительную схему давно накапливавшиеся «симптомы», а также строить иногда логичные, иногда откровенно конспирологические версии происходящего.

Версии эти чаще всего строятся на основе аналогий с прецедентами других «цветных революций» на постсоветском пространстве и в других странах, нередко — с подробными отсылками к разработкам отца цветных технологий Джина Шарпа. Реже в аналитическое рассмотрение включаются — поверхностно или более-менее глубоко — политические биографии основных фигурантов политического обострения в Армении, а также властные и экономические «привязки» этих фигурантов в стране и за рубежом.

Это, конечно, важная и необходимая часть аналитики любого процесса такого рода, в том числе и обсуждаемого «армянского эксцесса». Часть необходимая, но недостаточная. Поскольку, как правило, выводит за скобки сущностную специфику конкретной страны и ее народа.

С этой специфики и начнем.

Географическая, политическая и историческая специфика Армении

Армения — единственная в своем роде постсоветская республика, находящаяся (с точки зрения России и ее собственной) в «полном враждебном окружении». (см. карту 1)

Не имея выхода к морю, то есть к международным коммуникациям и рынкам, она может связываться с Россией по суше только через Грузию (с которой у России разорваны дипломатические отношения) или через Азербайджан (для которого Армения официально — главный враг). На западе Армения граничит с Турцией (с которой отношения более чем сложные), на юге — с Ираном (который находится под международными санкциями и объявлен одним из главных врагов США).

Как факт такой враждебной изолированности, так и массовое мироощущение этого враждебного окружения, конечно же, не могут не сказываться и на экономике, и на внутренней и внешней политике республики.

Далее, Армения — единственная из постсоветских республик, которая уже 30 лет находится в состоянии перманентного территориального, политического и вооруженного конфликта с главным соседом — Азербайджаном. Трагедии сумгаитского и бакинского погромов и взаимных изгнаний армян и азербайджанцев из родных мест в 1988 г. продолжились крупномасштабной войной в 1992–1994 гг. за объявившую свою независимость преимущественно армянскую автономию Нагорный Карабах (Арцах) в Азербайджане. По итогам этой войны Армения помогла Карабаху отстоять независимость, а также оккупировала часть азербайджанских районов вокруг Карабаха. Азербайджан также захватил несколько армянских районов. (см. карту 2)

Заключенное в 1994 г. при посредничестве Минской группы ОБСЕ (Россия, США, Франция) перемирие остановило большую войну. Попыткой Минской группы урегулировать конфликт стали так называемые Мадридские принципы, предложенные Армении и Азербайджану в 2007 г. Эти принципы включали возврат Азербайджану всех захваченных Арменией районов вокруг Карабаха, кроме сухопутного коридора в Карабах, международные гарантии безопасности Карабаха в его временном статусе, возвращение в освобожденные районы беженцев, а далее — принятие референдумом окончательного статуса Карабаха.

Однако обе стороны конфликта Мадридские предложения не приняли. Боевые действия слабой интенсивности, на уровне обстрелов соседних территорий, происходят достаточно регулярно. В апреле 2016 года снова была война: прямые приграничные боестолкновения и захват Азербайджаном участков территории.

Эта ситуация конфликта и усилий Армении в отношении защиты Карабаха и армянских сородичей ощущается и населением, и властью как постоянная военная угроза и во многом определяет современный армянский менталитет, который социологи иногда определяют термином «массовое милитаризованное самосознание».

Далее, Армения — единственная из постсоветских республик, в смыслообразующий идеологический багаж населения которой устойчиво и прочно входят великие свершения и поражения не только новой и современной, но древней и средневековой истории.

Это и принятое раньше всех в мире (царем Тиридатом в 301 г. н.э., за десять лет до Рима) в статусе государственной религии христианство, которое в стране по-прежнему крайне влиятельно, поскольку его ревностно исповедует подавляющее большинство населения.

Это и былое государственное величие (включая древнюю империю Великую Армению, которая на вершине своего могущества в I в. н.э., при царе Тигране II, простиралась от Средиземного моря до Каспия и соперничала с Парфией и Римом).

Это и сокрушительные поражения, когда государство надолго исчезало с мировых карт, но вновь возрождалось верой и усилиями народа.

Это, в огромной степени, страшная трагедия изгнания «нелояльных» армян турками из Османской империи в 1915 г., во время Первой мировой войны. Изгнание сопровождалось массовыми зверскими убийствами или голодной смертью в пустыне более миллиона армян, включая женщин и детей. В национальной памяти армян эта трагедия сохраняется как «турецкий геноцид армян», причем несколько десятков стран мира, включая Россию, официально признали этот геноцид в соответствии с нормами международного права.

Вся эта глубокая историческая память, запечатленная в эпосе, обросшая преданиями и легендами, в Армении активно культивируется государством и церковью и составляет важнейшую из основ национальной социокультурной и политической идентичности.

Наконец, Армения — единственная из постсоветских стран, государствообразующий народ которой в большинстве находится в диаспорах, а не в самой республике. По последним данным, население Армении составляет около 2,9 млн чел., в то время как в диаспорах — в России, на Западе, в арабских странах, Ливане — живет не менее 8–9 млн армян, в той или иной мере поддерживающих устойчивую связь с Арменией, в том числе прямые связи с армянскими родственниками и друзьями. Это, наряду с сохраняющейся в диаспоре армянской индентичностью, определяет очень высокую роль диаспор в политической, экономической, социальной жизни Армении. Причем особую политическую роль играет диаспора (ее всё еще так официально называют) Карабаха. И прежде всего те политики, которые отстояли Карабах в войне с Азербайджаном в 1992–1994 гг.

Современные политические и экономические реалии Армении

Как и практически везде на постсоветском пространстве, где политические партии очень молоды (и недоформированы как полноценные субъекты государственной политики), в Армении отчетливо проявляется так называемая клановость государственной и экономической жизни. Кланы, как правило, формируются на основе территориально-земляческой привязки, внешнеполитических и внешнеэкономических ориентаций, а далее и общих экономических и политических проектов и интересов.

На земляческой основе в Армении достаточно явно выделяют карабахский и ереванский кланы, на основе внешних ориентаций — прежде всего пророссийский, проамериканский и профранцузский кланы. Хотя, конечно, это деление очень условно, поскольку изменения актуальных интересов (и тактических, и стратегических) приводят к взаимопересечениям и взаимопроникновениям клановых конфигураций.

Как везде в условиях клановости власти, в Армении достаточно высокий уровень коррупции и кумовства. И, как везде, есть как условно «традиционалистские» группы (подавляющее большинство населения), так и условно «либеральные» группы (существенная часть элиты). Однако в отличие от других постсоветских республик у либеральной части армянской элиты в ее обвинениях против любой власти есть две практически табуированные темы.

Первая тема — сверхценнность Карабаха и его армянского населения, то есть безусловная необходимость их защиты. Это ни один армянский политик поставить под сомнение не осмеливается.

Вторая (пока!) также табуированная для политического обсуждения тема — активное участие России в военной и военно-технической поддержке Армении. Враждебное окружение при малочисленности населения и сравнительной бедности республики (ВВП в 2017 г. — всего 11,6 млрд долларов), несмотря на то, что оборонные расходы составляют около четверти госбюджета, просто не дает Армении возможности самостоятельно обеспечить надежную защиту своей территории.

Границы республики с Турцией (около 330 км) и Ираном (около 45 км) по межгосударственному договору охраняют отряды Погрануправления ФСБ России в Гюмри, Армавире, Арташате и Мегри, а также российская военная база в Гюмри. Кроме того, Россия обеспечивает Армению поставками современных вооружений, в том числе на основе долгосрочных дешевых кредитов. Так, в 2017 г. Армения получила российский «военный» кредит на сумму $200 млн. В 2018 г. предусмотрен аналогичный кредит на $100 млн.

Политическая конкуренция в Армении в основном идет между условно карабахским (вновь подчеркнем эту условность) и условно евреванским кланами. Причем много лет основные внешнеполитические симпатии этих условных кланов достаточно ясно различались: у «карабахцев» — прежде всего на Россию, у «ереванцев» — и на Россию (без нее никак), и на Запад. На Запад — в том числе потому, что именно на Западе оказалось сосредоточено большинство армянской образованной диаспоры.

Так, первым президентом постоветской Армении стал «западник» Левон Тер-Петросян. Его на выборах 1998 г. сменил «карабахский» Роберт Кочарян. На выборах 2008 г. Тер-Петросян попытался вернуться в президентское кресло, но проиграл «карабахцу» Сержу Саргсяну, получив лишь 22 % голосов избирателей. На выборах 2013 г. «западник» (армянин из США) Раффи Ованнисян также проиграл Саргсяну, получив около 37 % голосов.

Подчеркнем, что иногда в Армении эта политическая конкуренция принимала крайне острые — со стрельбой и убийствами — формы. Так, 27 октября 1999 г., во время заседания парламента, в зал ворвались оппозиционеры-террористы, объявили о государственном перевороте и открыли стрельбу. Погибли восемь депутатов, включая премьер-министра Вазгена Саркисяна и спикера Карена Демирчана. Через 9 лет, когда созданный Тер-Петросяном политический блок «Импичмент» попытался оспорить результаты выборов 2008 г. и вывел на улицу тысячи сторонников, их столкновения с полицией завершились убийством 10 и ранениями более 200 человек, в том числе правоохранителей.

Отметим, что нынешний армянский «возмутитель спокойствия» Никол Пашинян был инициатором кровавой «улицы» 2008 г., после этого год скрывался, в 2009 г. сдался властям, был осужден на 7 лет тюрьмы, но уже в 2011 г. вышел на свободу по амнистии.

Повторим, постсоветская Армения — страна достаточно бедная. Высокоприбыльных полезных ископаемых (в том числе нефти и газа) на экспорт нет. Транспортная изоляция и потеря большинства советских рынков привели к практическому обрушению вполне качественного и современного промышленного сектора. Основные статьи промышленного экспорта на сегодняшний день — медно-молибденовые руды, а также изделия из драгоценных и полудрагоценных металлов и камней. Однако аграрный сектор достаточно развит, экспортируются алкогольная продукция, сухофрукты, консервы, табак, что вместе с продукцией переработки дает более 26 % ВВП страны.

В 2015 году Армения присоединилась к ЕАЭС, что заметно облегчило экономическую ситуацию в стране. В 2016 г. объем армянского экспорта вырос на 12 %, в 2017 г. темпы роста ВВП увеличились до 7,5 %.

В то же время, например, энергоносители (основная статья армянского импорта) и многое другое приходится ввозить. После политического и экономического разрыва с Азербайджаном Армения получает газ из Ирана. По импорту в Армению машин и электроники лидером является Китай, он обеспечивает почти треть такого импорта. Но армянский экспорт — существенно ниже импорта; соответственно, внешнеторговое сальдо страны уже давно устойчиво отрицательное, а внешний долг растет и достиг $60 млрд.

При этом в стране в условиях обрушения промышленности резко сократился рынок труда. Именно это предопределило высокий уровень постсоветской эмиграции и увеличение масштабов «новой диаспоры». В основном уезжают в Россию, но и не только. В частности, по данным последней переписи населения 2010 г., в России проживают около 1,2 млн армян. Однако сегодняшние неофициальные оценки гораздо выше — до 2,4–2,5 млн чел.

Именно эти «новые мигранты» оказываются одним из главных факторов поддержки армянской экономики, отчасти компенсируя дефицит внешней торговли. По имеющимся оценкам, в недавние годы их переводы денег родственникам в Армению только из России суммарно составляли более $2 млрд в год, и примерно столько же в совокупности поступало из других зарубежных стран.

Сейчас, на фоне кризиса, эти поступления заметно сократились (из России составляют $1,5–1,7 млрд в год), однако по-прежнему являются одним из ключевых факторов поддержки «на плаву» большинства населения страны.

Наиболее мощные инструменты «жесткого» влияния на армянскую политику — в руках России. Конечно же, свое прямое вмешательство в армянскую политику, тем более военной силой, Москва исключает, о чем Россия не раз официально заявляла во время предыдущих политических и военных (карабахских) кризисов в Армении, и о чем вновь заявила сейчас. Однако есть, повторим, такие болезненные для Армении проблемы, как поставки вооружений и некоторых критических технологий, а также их обслуживание, в которых Россию никто в мире в близком будущем Армении не заменит.

А вот в сфере «мягкой силы» ситуация совершенно другая. Законодательное оформление в Армении системы связей с диаспорой предоставляет зарубежным армянам достаточно широкие возможности легального участия в политической жизни страны. В частности, для этого введен институт облегченного двойного гражданства для армян диаспоры, а также сокращенные сроки проживания в Армении (три года) для репатриантов, претендующих на высокие политические посты. В частности, претендентом на пост президента Армении в 2013 г. был репатриант из США Раффи Ованнисян. А нынешний президент Армении Армен Саркисян, бывший посол страны в Великобритании, официально отказался от британского гражданства лишь в 2011 г.

Кроме того, особые связи Армении с диаспорами предопределили чрезвычайно широкие возможности деятельности в стране зарубежных некоммерческих организаций (НКО). На сегодняшний день в маленькой Армении официально зарегистрировано Министерством юстиции около трех тысяч НКО! (При этом НКО из России — всего около десятка.)

Большинство НКО, управляемых и финансируемых зарубежными организациями и фондами, официально объявляют сугубо благотворительные цели: восстановление разрушенных памятников истории, поддержка малоимущих и инвалидов, благоустройство «родных» территорий, строительство, ремонт и обеспечение современным оборудованием университетов, школ и детских садов и т. д. И, подчеркнем, многие из этих НКО, как и граждане, участвующие в их деятельности в Армении, реализуют эти цели вполне искренне и наглядно-эффективно.

Однако немало зарубежных НКО даже официально объявляют цели вовсе не благотворительные: например, борьбу в Армении «за гражданское общество широкого политического участия», «за права человека, свободу слова и современную демократию», «за права меньшинств», «против коррупции», и т. д.

Специфика нынешней Армении состоит в том, что все эти НКО заполняются в стране далеко не всегда лишь циничными бездельниками, которых принято называть грантоедами. Причина не только в том, что в сравнительно бедной Армении участие в работе таких НКО за гранты (а их суммарный объем в последние годы, по экспертным данным, превышает миллиард долларов в год) является существенным привеском к семейным бюджетам. Причина прежде всего в том, что политическая психология огромной части населения Армении в последние годы неуклонно менялась в прозападном направлении.

Главными факторами этих изменений можно назвать следующие.

Первый фактор — широкое обучение за рубежом, в основном благодаря грантовой поддержке диаспоры, армянской молодежи. Причем значительная часть амбициозной армянской молодежи заканчивала за рубежом такие вполне политизированные университеты, как «Лондонская школа экономики», «Школа права и управления имени Флетчера» в американском Университете Тафта, курсы менеджмента, права, социологии и политологии в университетах парижской Сорбонны и т. д.

Отметим, что в самой Армении в духе этих западных университетов работает фактически «первичная ячейка отбора перспективных кадров» — созданная при поддержке диаспоры в Дилижане «Международная школа» для подростков 16–18 лет. Эксперты утверждают, что главная поддержка была от друга британского принца Чарльза и Анатолия Чубайса, российского олигарха Рубена Варданяна.

Отметим также, что в совет попечителей этой школы до 2016 г. входил бывший посол в Великобритании и тоже, как утверждается, друг принца Чарльза, а ныне президент Армении Армен Саркисян. Отметим, наконец, что его одной из первых поздравила с избранием на пост президента лично королева Великобритании.

При этом школа в Дилижане не единственная: есть и другие подобные (в основном американские) «кузницы кадров».

Второй фактор — постепенное сокращение в стране масштабов использования русского языка в общении, в образовании и СМИ. Вплоть до того, что очень значительная часть молодых армян неплохо знает английский и/или французский, но русского языка не знает вообще.

Третий фактор, формирующий «западный выбор», — всё более активная работа в Армении не только на армянском, но и на английском языке, западных, прежде всего американских и британских, радиоголосов. А также всё более широкое использование собственно армянскими СМИ (которые, подчеркнем, в значительной мере принадлежат Микаэлу Минасяну, зятю бывшего президента Сержа Саргсяна и нынешнему послу Армении в Ватикане и на Мальте), включая телевидение, новостные ленты западных, прежде всего американских и британских СМИ.

Четвертый фактор — возрастающее влияние на политический дискурс в Армении западной диаспоры, которая в последние годы, особенно после событий на Украине, не может не впитывать и не транслировать на родину доминирующие англо-саксонские, в том числе воинственно-русофобские, мировоззренческие матрицы.

В этом процессе, конечно же, принимают активное участие такие англо-саксонские политические профессионалы, как имеющие свободный доступ в Армению фонд «Открытое общество» Джорджа Сороса, фонд «Партнерство Евразия», Агентство США по международному развитию USAID и ряд фондов, которые курируются одним из главных спонсоров «цветных революций», американским «Национальным фондом Демократии» NED. В этом же ряду находятся «Хельсинкский комитет Армении», армянский «Союз информированных граждан», «Клуб журналистов Аспарез» и т. д.

Ну и, разумеется, не остаются в стороне дипломатические ведомства США, Великобритании, Франции, а также ряда других европейских стран и Организации безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ). В частности, в маленькой Армении работает огромное, самое большое во всех постсоветских республиках, посольство США. А в посольствах всегда и во всех странах (это уже привычная «дипломатическая норма») на разных должностях, включая, как правило, второго секретаря посольства, работают профессиональные спецслужбисты, которые тоже всегда выполняют в стране пребывания свою профессиональную работу, в том числе вербовку агентуры и поиск и поддержку агентов влияния. И уж, разумеется, не могут не работать в этом же направлении и азербайджанская, и турецкая разведка...

Вся эта работа Запада и враждебных соседей в Армении сегодня дает свои результаты. В том числе выходом на улицы и площади «оппозиционной молодежи», значительная часть которой не отрабатывает копеечные гранты и не вовлечена в бессмысленную скандально-веселую движуху, а искренне верит в то, что будущее страны — в повороте к идеям и идеалам Запада.

В то же время Россия во всех перечисленных выше сферах опосредованного влияния или так называемой мягкой силы в Армении почти незаметна. О чем многие армяне, особенно немолодые, откровенно и с возмущением говорили и раньше, и сейчас: «Наверное, в Москве думают, что, мол, куда от нас Армения денется. Она, мол, и от нашей армии и ФСБ зависит (они там, внутри), и от поставок оружия и обучения военного персонала. И русские армяне, мол, своими переводами денег очень серьезно поддерживают жизнь в армянской экономике. А того, как страна — особенно Ереван и особенно молодежь — неуклонно поворачивает в сторону Запада, в Москве видеть не хотят».

Признаем, что эти обвинения в адрес политики России — в очень большой степени справедливы. Но выводов из них в Москве не делают. Их не сделали даже после того, как произошел бандеровский переворот на Украине, а ведь именно такие же оценки российской политики (в духе недальновидно-преступного «мол, куда они от нас денутся») много лет, с середины 1990-х годов, транслировали в Москву многие украинские политики и общественники. Об опасности такой политики России твердили представили русских и других национальных общин разных украинских регионов, не только Донбасса и Крыма, но и украинского Центра, Закарпатья и западных областей.

Однако от подобных украинских «алармистов» в Москве, как правило, отмахивались, — экстремисты, мол. А представители нашего МИДа и Россотрудничества отчитывались о своей «успешной деятельности» на Украине помпезными и масштабными, но политически бессмысленными публичными мероприятиями в «Русских домах дружбы», вялыми круглыми столами и конференциями, а также организацией гастролей ведущих певцов, музыкантов и театральных коллективов.

Но примерно то же самое происходило и в Армении. И сегодня мы имеем то, что имеем...

Политическая интрига армянской «бархатной революции»

Напомним, что политическое противостояние между либерально-западническими ереванцами и антилиберально-пророссийскими карабахцами в Армении идет давно. И нельзя не признать, что от нахождения у власти карабахцев целых 20 лет (начиная с поражения Левона Тер-Петросяна на выборах 1998 г.) армянская политически активная элита явно устала.

Нельзя не признать и того, что инерция уважения к герою войны в Карабахе Сержу Саргсяну в достаточно широких народных массах потихоньку угасала.

Эта инерция уважения угасала потому, что становилась всё более явной коррупционно-кумовская составляющая политики клана Саргсяна, сокращающая долю доходов других клановых групп и далеко не высокие доходы населения (тем более в условиях мирового кризиса, когда поток экономической помощи от диаспор начал заметно скудеть).

Она угасала потому, что именно Саргсян в 2015 г. инициировал конституционную реформу в духе «западнических» рекомендаций, превращающую Армению из республики «полупрезидентской» в республику парламентскую. Это и оппозиция, и общество расценили как попытку президента Саргсяна «превентивно создать под себя новый властный аэродром», то есть после завершения второго президентского срока пересесть в кресло всевластного премьер-министра.

Эта инерция уважения угасала и потому, что властный карабахский клан начал постепенно, но достаточно отчетливо сдвигаться в направлении уступок своим западническим конкурентам.

В частности, 24 ноября 2017 г. на саммите Восточного партнерства Саргсян подписал Соглашение между Арменией и Евросоюзом «О всеобъемлющем и расширенном партнерстве». Хотя это соглашение не содержит таких торгово-экономических разделов, которые вошли в аналогичные договоры Евросоюза с Молдавией и Грузией и ставят эти республики в глубокую экономическую зависимость от ЕС, однако в нем тем не менее записаны достаточно болезненные для республики обязательства. Среди таких обязательств, в том числе:

• немедленное составление Арменией графика остановки и закрытия Мецаморской АЭС — важнейшего объекта энергоснабжения республики;

• расширение сотрудничества в сфере безопасности, свободы и юстиции, с целью укрепить верховенство закона и уважение к основополагающим правам и свободам человека;

• поддержка экономического потенциала, в том числе за счет сближения национального законодательства с европейским;

• сотрудничество во внутреннем контроле и аудите госсектора, в том числе налоговой системы, а также в сборе и обмене статданными;

• создание «Партнерского совета», который будет оценивать реализацию Соглашения.

Наконец, 18 января 2018 г. Армения подписала Стамбульскую конвенцию Совета Европы о предупреждении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием, содержащую много таких «ювенально-гендерных» положений, включая защиту прав ЛБГТ, которые не признаются христианско-традиционалистским большинством населения страны. (Отметим, что на сегодняшний момент эту Конвенцию не подписали только две страны, входящие в Совет Европы: Россия и Азербайджан.)

Эти прозападные сдвиги политического курса Саргсяна вызвали резкое неприятие со стороны его базового армянского традиционалистского электората. А когда он вдобавок заявил (отметим, вопреки его прежним заверениям), что намерен баллотироваться на созданный им же пост премьер-министра, этот шаг действительно переполнил чашу терпения даже у многих симпатизировавших Саргсяну граждан страны, а также у большинства влиятельных фигур армянской диаспоры.

Именно на такой почве массового недовольства смогли успешно прорасти семена того элитного и низового протеста, который инициировал, канализировал и возглавил Никол Пашинян, давний оппозиционный противник Саргсяна.

Сегодняшний бунтарь родился в 1975 г. в Иджеване. Отлично учился на отделении журналистики Ереванского госуниверситета, но перед выпускными экзаменами в 1995 г. был отчислен за критические статьи в адрес ректората и политического руководства Армении. Работал в разных газетах, в 1999 г. стал главредом оппозиционной «Айкакан жаманак».

В 2008 г. был членом предвыборного штаба кандидата в президенты Тер-Петросяна, проявил себя как яркий политический оратор, способный привлекать большие человеческие массы. После проигрыша выборов Тер-Петросяном стал одним из организаторов протестных беспорядков, приведших к бойне на улицах Еревана, был осужден и в 2011 г. амнистирован.

В 2012 году Пашинян был избран депутатом Национального собрания Армении от блока Тер-Петросяна «Армянский национальный конгресс», но вскоре отмежевался от АНК и стал организатором партии «Гражданский договор».

В 2016 г. создал вместе с партиями «Республика» и «Просвещенная Армения» блок «Елк» («Выход»), который 2 апреля 2017 г. на парламентских выборах получил 9 мандатов. В мае 2017 г. безуспешно баллотировался на пост мэра Еревана.

Жена Пашиняна Анна Акопян — главред «семейной» газеты «Айкакан жаманак». Четверо детей: сын и три дочери в возрасте от 3 до 18 лет.

В блоке «Елк» Пашинян демонстрировал достаточно отчетливую прозападную позицию в связи с вступлением Армении в ЕАЭС, обвиняя Россию в постепенном изъятии армянского суверенитета, а также призывал к «декоммунизации» названий ереванских улиц. В 2017 г. инициировал в парламенте законопроекты о выходе из ЕАЭС и «декоммунизации», но они были отвергнуты парламентским большинством.

31 марта 2018 г. Пашинян, стартовав с десятком единомышленников из Гюмри, начал пешую акцию «Мой шаг» против попытки президента Сержа Саргсяна по завершении второго срока президентства стать полновластным премьер-министром. Дойдя 13 апреля до Еревана, начал организацию митингов и массовых уличных протестных акций.

С 17 апреля, когда парламент большинством голосов избрал Саргсяна премьером, Пашинян резко усилил и радикализовал протесты, выводя на них студентов и школьников, блокируя улицы, площади и госучреждения.

Начал разговаривать с властью тоном ультиматумов. 22 апреля заявил, что готов обсуждать только отставку премьера и фактически призвал митингующих к его свержению. Был задержан полицией, но 23 апреля выпущен на свободу.

Когда в этот же день вышли из казарм и присоединились к протестам солдаты одного из батальонов армянской «Миротворческой бригады» (подчеркнем, обучаемые, в том числе, офицерами стран НАТО), Саргсян неожиданно вышел к толпе, сказал, что Пашинян прав, и заявил о своем уходе с поста премьера.

Для иллюстрации политического стиля Пашиняна приведем несколько его ярких высказываний.

23 апреля на вопрос журналиста «зачем выводить на улицы детей?» Пашинян ответил «Чтобы довести дело до конца». В тот же день в интервью Пашиняна российскому телеканалу «Россия 24» ему задали вопрос: «Вот Вы всё время говорите так, как будто Вы уже премьер-министр Армении: «Я сделаю так, этак». Разве Вас уже избрали премьером?» Пашинян ответил: «Да. На площади. Народ. Вы же слышали вчера. Избрал».

24 апреля на пресс-конференции для зарубежных СМИ Пашинян заявил, что считает себя «армянским Нельсоном Манделой». А затем сказал, имея в виду уже не Саргсяна, а вице-премьера Карена Карапетяна: «Мы не можем согласиться с тем, чтобы премьером был назначен кандидат от Республиканской партии. Как и с Саргсяном, переговоры могут быть проведены по следующим пунктам: назначение премьером кандидата народа, формирование временного правительства, проведение внеочередных парламентских выборов».

Поскольку хронология событий в Армении достаточно подробно излагается в сводках политического мониторинга нашей газеты, здесь остановимся на самом методологически важном.

В ходе протестов, начиная с 23 апреля, Пашиняна и его «Елк» поддержал не только партнер по парламентской оппозиции, «Процветающая Армения» бизнесмена Царукяна, но и член правящей коалиции «Дашнакцутюн», тем самым оставив лидера — правящую Республиканскую партию (РП) — в политическом одиночестве. Если ранее правящая коалиция имела в парламенте 65 из 105 мест, то теперь у нее осталось только 58 мест.

25 апреля фракция «Елк» официально объявила Пашиняна своим кандидатом на пост премьера. Все другие фракции сообщили, что своих кандидатов не выдвигают, а РП объявила, что будет выбирать нового председателя партии вместо Саргсяна.

26 апреля спикер парламента Ара Баблоян объявил, что вопрос выборов нового премьер-министра Армении будет обсуждаться на специальном заседании парламента 1 мая с 12:00.

Подчеркнем, что открытой официальной поддержки какой-либо из сил возникшего в Армении противостояния ни одна страна не проявляла; все призывали к «мирному разрешению конфликта». Однако зарубежные СМИ, прежде всего «Радио Свобода», ВВС и «Евроньюс», вели, конечно, не информационное, а скрыто-пропагандистское сопровождение протестов. В том числе прямой «возбужденной» трансляцией событий в Ереване и других городах страны поддерживали и расширяли мобилизацию участников протестных акций.

Кроме того, высокопрофессиональная организация протестов с привлечением преимущественно молодежи и широким использованием соцсетей явно адресовала к «мирным и децентрализованным» технологиям из методичек Джина Шарпа. На улицах и площадях возникал тот самый «управляемый хаос», который просто парализовал любое эффективное противодействие правоохранительных органов.

Единственным, хотя и достаточно внятным политическим жестом поддержки оппозиции со стороны США стало «внезапное» появление в СМИ выдержек из очередного ежегодного отчета по правам человека Госдепа США. А отчет гласил, несмотря на предыдущее признание справедливости и бесспорности армянских парламентских выборов 2017 г. со стороны США (включая посла в Ереване Ричарда Миллса), что «достоверные сообщения о покупке голосов и давлении на госслужащих и сотрудников частных компаний подорвали общественное доверие к результатам парламентских выборов»...

Эта статья пишется вечером 30 апреля, когда результаты завтрашней чрезвычайной сессии парламента еще неизвестны.

Известны лишь основные возможные процедуры.

По уставу парламента, у фракций будет по 15 минут для представления своих кандидатов, затем — по часу на программные выступления кандидатов, а далее еще по 30 минут для их финальных выступлений. После этого парламент открытым поименным голосованием выбирает премьера — кандидата, набравшего минимум 53 голоса.

Если голосование результата не дает, процедура второго тура повторяется через неделю, но при этом кандидатом становится лишь тот, кто получил поддержку минимум 32 депутатов. Если и второй тур результата не дает, парламент распускается и назначаются новые парламентские выборы.

А Пашинян уже призвал своих сторонников 1 мая, в день голосования, наводнить улицы...

Что дальше?

Азербайджанская пресса радостно пишет, что хаос в Ереване ослабляет Армению и дает Азербайджану реальные шансы на быстрое отвоевание захваченных армянами территорий.

Минобороны Карабаха раз за разом публикует видео о концентрации тяжелой азербайджанской военной техники вблизи линии соприкосновения с передовыми позициями Армии обороны Карабаха. Минобороны Азербайджана эти видео не комментирует, но сообщает о «плановых учениях».

Победивший на внеочередных выборах президент Азербайджана Ильхам Алиев, который уже неоднократно заявлял, что не только Карабах, но и Эривани (то есть Ереван) — это азербайджанская земля, совершает торжественные визиты в Турцию к Эрдогану, а также в Лондон к Терезе Мэй. И присутствует вместе с Мэй на подписании очередного соглашения с британской ВР о совместной разработке крупного нефтеносного блока на Каспии.

Страны постсоветской Азии всё внимательнее прислушиваются к голосу Анкары и возглавляемого ею «Тюркского совета».

Армянские аналитики пишут о том, что у Пашиняна нет не только необходимого политического и государственного опыта, но и ясной программы, а также квалифицированной команды, которая способна занять ключевые посты в правительстве. И что из высказываний Пашиняна на последних дебатах следует, что он не предлагает никаких действий и проектов, которые не содержались бы в программе Саргсяна.

А Россия — пока — молчит. И устами наших политиков, включая пресс-секретаря президента Пескова и депутатов Думы и Совета Федерации, повторяет, что события в Армении — это внутренне дело страны и ее граждан.

Хотя совершенно понятно, что Азербайджан, Турция, США, Великобритания — так явно не считают. Понятно, что практически любое развитие армянской «бархатной революции» — наносит огромный ущерб интересам России. И не менее понятно, что этот ущерб никак не ограничится Закавказьем...