Юрист назвал решение ЕСПЧ по делу Навального политическим актом

Суд отклонил апелляцию адвокатов на ранее принятое решение о замене условного срока Алексею Навальному на реальный. Излагая свое требование, адвокаты ссылались на решение Европейского суда по правам человека, который потребовал освободить подсудимого.

Степень законности такого требования и действия российских судов в связи с ним прокомментировал юрист, политолог, кандидат юридических наук, преподаватель юридического факультета Финансового университета при правительстве Российской Федерации Игорь Семеновский в беседе с корреспондентом ИА Красная Весна.

ИА Красная Весна: Сегодня очередной суд над Навальным. ЕСПЧ требует его освободить по жалобе на его заключение по делу «Ив Роше». Обязана ли Россия выполнять это требование? Если нет, то почему? В каких случаях мы можем не выполнять решения ЕСПЧ, а в каких обязаны?

— Вопрос выполнения решений ЕСПЧ, как и решений других межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации, является исключительной прерогативой нашего государства, а конкретно его принимает Конституционный суд. В него с соответствующим запросом могут обратиться президент, правительство или Верховный суд Российской Федерации.

Ключевой фактор возможности исполнения конкретного решения межгосударственного судебного органа — вопрос о том, не противоречит ли такое решение основам публичного правопорядка Российской Федерации.

Также следует исследовать вопрос о том, не налагает ли такое решение какие-либо исключительные и специфические обязанности на Российскую Федерацию или ее государственные органы и организации, основано ли оно на обычном контексте принятия таких решений в системе правового регулирования, нет ли в таком решении отступления от объекта, целей и содержания международного договора, на основании которого оно принято.

В решении ЕСПЧ 16 февраля по жалобе Алексея Навального от 20 января в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод указывается, что палата из семи судей суда решила дать указание России в соответствии с правилом 39 регламента суда освободить заявителя, причем сделать это немедленно.

На мой взгляд, здесь, во-первых, следует обратить внимание на чрезвычайную оперативность действий ЕСПЧ, а во-вторых, на то, что практическое применение 39-го правила является крайне редким явлением в случае, когда заявителю грозит неминуемая опасность причинения ему непоправимого вреда жизни и здоровью. При этом, как отмечает сам же ЕСПЧ, на практике обеспечительные меры применяются только в ограниченном числе областей и в основном касаются высылки и экстрадиции по делам, связанным с миграцией, хотя отдельные исключения из этих случаев есть.

В-третьих, оценивая требования ЕСПЧ освободить оппозиционера, следует учесть, что в основу его принятия легли ответы правительства России на поставленные Европейским судом вопросы, в том числе об обеспечении безопасности Навального.

Очевидно, что российские власти совершенно не заинтересованы в том, чтобы с политиком что-то вновь произошло или была произведена какая-либо инсценировка такого происшествия. Поэтому, как это ни парадоксально, СИЗО или иное место лишения свободы — это гарант максимальной безопасности политика, с точки зрения применения 39-го правила регламента ЕСПЧ.

Таким образом, решение ЕСПЧ по обеспечительной мере, принятой, как говорит суд «на первый взгляд» (а не на объективный взгляд) противоречит здравому смыслу: иначе зачем было вообще охранявшемуся спецслужбами Германии Алексею Навальному возвращаться в Россию, где его, по логике европейского судебного органа, снова ждет очередное отравление и иные угрозы его жизни в заключении или на свободе?

Таким образом, обеспечительные меры ЕСПЧ об освобождении из-под стражи, когда есть вступившие в законную силу приговором суда и иные указанные обстоятельства — это, конечно же, акт скорее политический, чем юридический, что дает основания оценивать расширительное толкование применяемых норм на противоречие национальному законодательству.

Очевидно, что совокупность указанных обстоятельств дает основание для обращения компетентных органов в Конституционный суд Российской Федерации с запросом о возможности исполнения подобного решения.

В то же время министр юстиции Российской Федерации, заявив 17 февраля о том, что данное решение является необоснованным и неправомерным, не уточнил, будут ли ответственным министерством готовиться документы для обращения правительства в Конституционный суд по данному вопросу.

Вместе с тем это — может быть, первый в российской правовой практике случай, когда запрос в Конституционный суд будет касаться возможности исполнения не окончательного решения ЕСПЧ (как это было по делу «Гладков и Анчугов против России» и по делу «ЮКОС против России»), а промежуточного решения об обеспечительной мере в рамках рассмотрения отдельного дела по жалобе заявителя.

Важным будет и то, как требование ЕСПЧ оценит российский суд апелляционной инстанции при рассмотрении жалобы адвокатов осужденного о его освобождении из-под стражи.