«В 6 часов вечера после войны» — художественное воплощение мечты о Победе
Эта картина не относится к общепризнанным шедеврам советского кинематографа из раздела «Фильмы о Великой Отечественной войне». И все же ее стоит разобрать — я считаю, что под поверхностной простотой «В шесть часов вечера после войны» прячется мифопоэтическая модель реальности, талантливо созданная авторами картины.
Жанр картины — героическая мелодрама. В фильме очень много запоминающихся песен, стихов. Смотрится он легко, а его главная идея, которую можно выразить строчкой из стихотворения Константина Симонова «Жди меня, и я вернусь. Только очень жди» лежит на поверхности. Его главный минус тоже легко просматривается — фильм можно упрекнуть в некотором отрыве от реальности. Действие, да и сама обстановка в некоторых его сценах, больше походит на театрализованное представление, чем на реальную жизнь. Даже создается впечатление, что неправдоподобие создателями фильма нарочито выставляется напоказ. Но зачем? А может, эта неправдоподобная действительность вовсе и не минус для этого фильма?
Фильм, премьера которого состоялась в ноябре 1944 года, имел большой успех у зрителей той, военной поры. Он повествует об истории любви лейтенанта-артиллериста Василия Кудряшова (Евгений Самойлов) и зенитчицы Вари Панковой (Марина Ладынина), которые дали друг другу обещание встретиться «в Москве на мосту над рекой в шесть часов вечера после войны» и сдержали свое обещание. Ни долгая разлука, ни тяжелые военные испытания не смогли разрушить их чувство.
Режиссер Иван Пырьев и сценарист Виктор Гусев создали удивительную атмосферу — как будто реальность в их произведении демонстративно заменена полуфантазией, в которой и происходят испытания главных героев, и где, как в сновидении, сбываются их мечты.
Фильм Пырьева иногда упрекали в лакировке, намеренном искажении действительности. Я же не соглашусь с такой оценкой. Наоборот, считаю, что Пырьев и Гусев намеренно использует мифологизацию реальности, как художественный прием. Осознанно переводят нас в «особую реальность» символизма, в которой и действительность, чувства, устремления героев отображаются в поэтической, возвышенной форме.
«Гремит суровый бог войны», — поется про артиллерию в песне из этого фильма. Разумеется — это аллегория, но, кажется, что авторы фильма использовали все художественные приемы, чтобы этот символ воспринимался в картине совершенно буквально. А такие перевоплощения образов — из символов в реальную действительность характерны только для мифов. И именно в такую мифологическую «особую реальность» очень гармонично вписываются и «особая» военная Москва из макетов, сделанных в павильоне киностудии, и стихи, которыми говорят герои фильма, и их возвышенные клятвы и песни — героические и романтические. Эта «особая реальность» совсем не нуждается в абсолютной реалистичности — наоборот, такая реалистичность способна уничтожить сакральность происходящего.
Военная Москва показана как символ, который олицетворяет центр Русского мира. Этот центр, как и в давние времена, вновь призывает героев на свою защиту.
«Нам сказанья о ней говорили,
Нам о ней шелестела листва.
И мы с детства навек полюбили
Это русское слово — Москва».
Авторы вполне целенаправленно создают атмосферу героического мифа, в котором влюбленные проходят через многочисленные испытания. Происходящее напоминает грезы, сновидения главных героев. И именно в такой «особой реальности» можно было показать долгожданную Победу, за которую в реальной жизни всё еще шел кровавый бой.
«Сновидение — это персонифицированный миф, миф — это деперсонифицированное сновидение; и миф, и сновидение символичны на основе тех законов, которые определяют движения души. Но образы сновидений вырастают из конкретных страданий конкретного человека, в то время как в мифе проблемы и их решения имеют общечеловеческую ценность», — написал известный психолог и антрополог Джозеф Кэмпбелл в свой книге «Тысячеликий герой».
Народная священная война в реальной жизни накрепко соединила судьбу отдельного советского человека с судьбой всего народа. Это соединение очень символично показано в фильме. Надежды главных героев, как и миллионов советских людей, деперсонифицированы в «особой реальности» картины. Теперь они могут обрести свое личное счастье только через общую Победу над ненавистным врагом — их встреча состоится в шесть часов вечера после войны. Победа — это и есть решение, которое имеет огромную общечеловеческую ценность.
Когда состоялась премьера этого фильма, Великая Отечественная война была еще далека от своего завершения. Тяжелейшие испытания для миллионов советских людей всё еще продолжались. Но люди ждали Победу, мечтали увидеть окончательное преодоление военных испытаний. Как в фильме — с обязательным счастливым финалом для всех.
Народ ждал всеобщий праздник Победы с обязательной встречей в этот день всех, кого война разлучила. Именно это и было бы для советского народа осуществлением всеобщей справедливости. Всё это прекрасно понимал Пырьев. Он дал возможность самым заветным мечтам людей той военной поры сбыться — хотя бы в «особой реальности» своего фильма. Думаю, это в большой степени способствовало успеху картины у зрителя.
В фильме Пырьев применяет свое умение сочетать требование текущего политического момента с воплощением народных чаяний. Это умение он продемонстрировал и в «Трактористах», и в «Кубанских казаках» — герои в этих картинах воплощали идею всечеловеческой справедливости и счастья, гармонично соединяя личное бытие с социальным. Думаю, в этом умении и есть главная ценность фильмов Пырьева. Его фильмы, как и древние мифы, решали проблему поиска и обретения идентичности общества через соотношение социального и личностного бытия с общей традицией. Здесь остается напомнить, что мечта о земной справедливости для всех и устранении социального зла, как воплощение христианской правды в социальной жизни — есть неотъемлемая черта русского коммунизма.
Фильм заканчивается долгожданной встречей героев в шесть часов вечера после войны. Хотя известно, что Виктор Гусев изначально свой сценарий завершил совершенно другим — очень сильным и трагичным — финалом. В нем Варя сразу после короткой встречи и нового расставания со своим возлюбленным погибает под огнем немецкого бомбардировщика. По изначальному замыслу желанное свидание в шесть часов вечера после войны — это только греза в сознании умирающей Вари. Возможно, Гусев предполагал, что в «особой реальности» фильма такой финал был бы очень символичен — даже Смерть не смогла помешать Любви исполнить самое заветное желание героини.
Но для Пырьева крайне важно было дать зрителю веру в счастливый финал-праздник для всех, веру в торжество справедливости — и он сохранил жизнь героини Марины Ладыниной. Что ж, успех картины у зрителей подтвердил правильность такого решения.
