Другое человечество
26 мая 2013 года в Париже проходила очередная массовая манифестация против легализации однополых браков.
И в этот же день, 26 мая, на 66-м Каннском фестивале жюри во главе со Стивеном Спилбергом присудило «Золотую пальмовую ветвь» фильму французского режиссера тунисского происхождения Абделатифу Кешишу за ленту «Жизнь Адель. Часть 1 и 2» (с международным названием «Синий — самый теплый цвет»). Фильму, который рассказывает историю лесбийских отношений двух девушек — Адели и Эммы.
Режиссер Кешиш заявил, что посвящает фильм французской молодежи, с которой работал во время съемки картины: «Мой фильм — о свободе и жизни вместе, — давайте любить и быть свободными».
А Спилберг присуждение награды прокомментировал так: «… мы послали сильный сигнал. …Все знают, что во многих странах, включая США, сейчас ведутся дискуссии об однополых браках. Это реальность».
По мнению некоторых кинообозревателей, «Награждение подобного фильма — еще один шаг на пути обработки сознания зрителя. Пусть воспринимает «однополых» не только как что-то обыденное, но и восхитительное. Пусть знает, что критики планеты считают такое кино шедевром. Попробуй возрази: прослывешь ретроградом».
Нетрадиционная ориентация, пример которой мы привели в начале статьи, поощряется не только в искусстве. Она становится, как принято говорить, модным трендом, а значит, обязательно найдутся потребители, которые захотят ему следовать. К их услугам — целая промышленность, позволяющая воплотить любой образ, в том числе, и подражающий «голубому сообществу». Более того, современные возможности хирургии позволяют даже изменить пол — прежде немыслимое вмешательство в природные (или божественные) прерогативы.
По мнению руководителя Центра французских исторических исследований Института всеобщей истории РАН Петра Черкасова, «богемная среда всегда была носителем непризнанных и нетрадиционных ценностей… Роль богемы во внедрении в общество нетрадиционных представлений началась еще в 1960-х годах, когда модельеры-гомосексуалисты стали разрушать представление о красоте женщины. Они внедряли образ худосочной анорексичной женщины как идеала женской красоты…».
Действительно, в каждую эпоху были свои представления о красоте, которые соответствовали конкретному историческому времени и объяснялись принадлежностью к той или иной социальной группе, классу.
Например, в дореволюционной России тенденция здоровой полноты была характерна для более низких социальных слоев (крестьян или выходцев из купечества). У русских крестьян не могли считаться красивыми женщины, у которых по внешнему виду прочитывались признаки болезненности (худые и бледные). Зато у аристократок эти признаки были свидетельством благородства и утонченности (они даже пили уксус, чтобы стать еще бледнее).
Советская культура отвергала буржуазный (называя его мещанским) подход к внешнему виду и широко пропагандировала «новый тип женственности», основу которой составляли «здоровье», «естественность», «скромность», отказ от использования всяческой косметики. Но главное — пропагандировались и приветствовались люди труда, люди здоровые физически и духовно, полные энергии и устремленности в будущее. Это отчетливо проиллюстрировала прошедшая недавно выставка «Венера Советская», где были показаны скульптуры и картины с изображением советских женщин: ткачих, трактористок, строителей, художниц, спортсменок.
Однако в конце XX века триумфальную победу одержало общество потребления. Философ Жан Бодрийяр в книге «Общество потребления» (1970 г.) писал: «В наборе потребления есть объект более прекрасный, более драгоценный, более яркий, чем все другие, более нагруженный коннотациями, чем автомобиль, объект, который, однако, все их подытоживает: это — Тело.
Его «новое открытие» после тысячелетней эры пуританства, произошедшее под знаком физического и сексуального освобождения, его вездесущность в рекламе, моде, массовой культуре, гигиенический, диетический, терапевтический культ, которым его окружает, навязчивость молодости, элегантности, мужественности или женственности, ухода, режимов, жертвенных занятий, которые с ним связаны, миф Удовольствия, который его окутывает, — все сегодня свидетельствует, что тело стало объектом спасения.
Оно буквально заменило собой душу в этой моральной и идеологической функции. Пропаганда без устали нам напоминает в соответствии со словами духовного гимна, что мы имеем только тело и что его нужно спасать…»
Мысль французского философа ясна, хотя ее он впрямую не договаривает. Культ тела подменяет собой культ духа, отодвигает на второй, а то и третий план все, связанное не только с духовностью, восхождением, обращением к высшему, но даже с разумом, элементарной гармонией душевных и физических качеств.
Свободный рынок не замедлил откликнуться на эти изменения. Тело человека стало товаром, бесконечным ресурсом для продажи. Пластическая хирургия, косметология, фитнес, диетология и прочие «сервисные услуги» транслировали человеку: такой, какой ты есть — ты не подходишь для жизни, ты неприемлем, но твой внешний вид можно улучшить! Ты можешь соответствовать лучшим стандартам красоты — только заплати деньги!
Соответственно возник активный спрос на хирургические изменения внешности: где-то пришить, где-то отрезать, что-то натянуть. И конечно, пример подают представители мировых модных домов, звезды шоу-бизнеса и других разновидностей современной поп-культуры.
Например, модели модного дома Prada для показа новой коллекции сбрили брови (как у Моны Лизы). Но это самая малая часть изменений. Глава дома моды «Версаче» Донателла Версаче имплантировала титановую звезду в глазное яблоко.
В 1990-е годы известный модельер Кельвин Кляйн создал знаменитый одеколон cK One для обоих полов (и для мужчин, и для женщин), тем самым положив начало стилю «унисекс», который постепенно оформился в целое культурное направление. Унисекс — стиль «бесполости»: одну и ту же одежду могут носить и мужчины, и женщины. Такая одежда создает образ человека-гермафродита, и со стороны даже трудно понять, кто это — мужчина или женщина.
«В прежние времена (если взглянуть на вещи упрощенно) существовала система дресс-кодов, смысл и задачи которых заключались в том, чтобы разграничить — с абсолютной ясностью... половые и классовые различия... Предполагалось, что строгий порядок в одежде гарантирует общество от социальной неразберихи…» — пишет специалист в области французской литературы, профессор Барбара Викен.
В последнее время уже и операции по смене пола не являются чем-то экстраординарным и шокирующим. Так, после проведения Недели моды в Рио-де-Жанейро выяснилось, что более 10 % участниц модных показов — бывшие мужчины.
Человеку навязывается определенный идеал: то унисекс, то стиль «Барби» для девочек, то универсальные размеры 90-60-90. Люди, поддаваясь привнесенному идеалу, становятся недовольны своим внешним видом, и тратят громадные деньги на изменения внешности (гораздо большие, чем, например, на образование). Но мало соответствовать кем-то придуманному идеалу. Все внимание человека переключается на тело, озабоченность телом превращается в социальную манию.
Татуировки, пирсинг, шрамирование (нанесение шрамов), совершенно меняющие человеческий облик, становятся одним из авангардных течений в «искусстве модификации тела».
Житель Санкт-Петербурга Игорь Лисовенко решил продать рекламодателям свою спину, заработав при этом и деньги, и известность. Он нанес себе на спину татуировку, представляющую «рекламную сетку» из 950 квадратов. В каждом квадрате (за 10 евро в месяц) можно разместить, например, «логотип фирмы или любое другое изображение». Представительницы группы «Фемен» также пишут тексты на свои полуголые тела.
В современной рекламе, с одной стороны, тело предлагается всячески улучшать и поэтому рекламируется супертело спортсмена, фотомодели. С другой стороны, в социальной рекламе демонстрируются устрашающие последствия для тела от вредных привычек. В такой рекламе содержится много «поврежденного, покалеченного или мертвого человеческого тела». Чем же можно объяснить такую рекламу, отдающую некрофилией? А тем, что потребителя уже мало чем можно «зацепить», люди пресыщены рекламными образами, нужен своего рода «шок», чтобы хоть какая-то картинка оказалась замеченной и осталась в памяти.
Христианская культура оставила в человеке воспоминание, что у него была душа. Но современный поп-арт намерен уничтожить даже это воспоминание.
Сейчас в Москве, в арт-центре «Ветошный» проходит выставка: «Тайны тела. Вселенная внутри». Как заявили организаторы, это научно-образовательная выставка, которая состоит из 200 экспонатов, представляющих собой умерших людей или отдельные человеческие органы, обработанные с помощью метода полимерной консервации, известного как метод доктора Гюнтера фон Хагенса.
Эту технологию, позволяющую превратить мертвое тело в, так сказать, «художественный объект», Хагенс изобрел в 70-е годы и назвал пластинацией.
В одном из интервью Хагенс сказал: «В 1977 году, когда я был ассистентом Гейдельбергского университета, мне пришла в голову идея пропитать препараты (части тела) биополимером при помощи вакуума».
Но то, что представлено в Москве, уже не оригинальная выставка Хагенса. Эта экспозиция была создана медиками из образовательного центра The Universe Within Project и фонда Анатомических Наук и Технологий в Гонконге. Поскольку метод пластинации стал очень популярным в мире, то приобрел множество последователей.
В настоящее время более 400 лабораторий в 40 странах мира занимаются пластинацией. На выставках-экспозициях Хагенса в разных городах мира побывали уже миллионы зрителей.
Многие даже считают, что Хагенс внес вклад в науку. Однако есть и те, кто считает подобные выставки глумлением над мертвыми. Это они дали автору прозвище Доктор Смерть. Но уже никто не обращает внимания на просьбы представителей церкви закрыть сайт Гюнтера фон Хагенса, который «нарушает табу», проявляя вопиющее неуважение к усопшим.
Деятельность профессора стала так популярна, что уже около пяти тысяч человек завещали для нее свои тела. Но вот незадача — завещатели еще достаточно молоды, и их смерти придется ждать долго. Поэтому Хагенс для работы скупает неопознанные тела из моргов разных стран.
Но и это еще не все, к чему приучают современное человечество.
8 июня 2013 года на лондонском рынке мяса «Smithfield» был открыт мясной павильон, где предлагалось купить любую часть человеческой тела: руки, ноги, уши, пальцы, гениталии и пр. Конечно, товары представляли собой не человечину, а обычную свинину, выложенную в форме человеческих частей тела. Как охотно объясняли устроители, это был всего лишь рекламный ход для продвижения японской компьютерной игры «Resident Evil». По сюжету, персонажи этой игры в условиях приближающегося Апокалипсиса сражаются с зомби, поедающими людей. Потом устроители акции много раз повторяли, что денежные средства, вырученные от продажи «фейковой человечины», поступили на благотворительные цели, что «мясной павильон» работал в Лондоне всего два дня…
Но вот так постепенно, в форме игры человечество приучают к каннибализму.
Фактически, обозначен маршрут расчеловечивания (снятия всех табу, всех норм, всех фундаментальных ценностей): от однополой любви до изменения данной природой (или богом) антропологической внешности и далее к каннибализму. Есть ли будущее у такого человечества?.. И хотят ли его создатели, чтобы у создаваемых было хоть какое-то будущее?
