Реальность и пропаганда. Как ЮНЕСКО продвигает дистанционное образование
Идея устроить «карантин наоборот», не изолировав больных от здоровых, а заставив здоровых сидеть безвылазно по домам, захватила умы политиков по всему миру практически с самого начала так называемой пандемии коронавируса. И почти тотчас же ЮНЕСКО стала бить тревогу по поводу того, как это отразится на учебе детей.
Тогда же был дан и универсальный ответ на этот вызов ― дистанционное обучение. Уже 28 марта на сайте ЮНЕСКО было объявлено о создании Глобальной коалиции по развитию образования, которая занялась именно дистанционными технологиями обучения. В нее вошли крупнейшие международные организации и структуры: от технологических компаний, занимающихся дистанционными образовательными технологиями (таких как Microsoft и Google) до финансовых организаций вроде Всемирного банка и Азиатского банка развития. Причем было откровенно заявлено о намерениях использовать дистанционное обучение как инструмент переформатирования обществ в выгодном Западу ключе.
И вот в конце 2021 года был выпущен совместный доклад Всемирного банка, ЮНЕСКО и ЮНИСЕФ по итогам борьбы за школьное образование в период «пандемии» коронавируса. Согласно выводам авторов отчета ЮНЕСКО, образовательные потери школьников в результате борьбы с коронавирусом оказались больше ожидаемых. 1,6 млрд детей в 188 странах пострадали, причем больше пострадали дети из стран с низкими и средними доходами. В среднем по всему миру дети с февраля 2020 года по начало августа 2021 потеряли 121 учебный день полностью и 103 дня — частично.
На Западе, где всё привычно измеряют деньгами, вычислили, что суммарные закрытия школ на семь месяцев лишили детей примерно 10 квинтильонов (десять в восемнадцатой степени) долларов дохода в течение будущей жизни согласно средней оценке и 16 квинтильонов — по худшей. Или, если измерять в доходах одного учащегося, — по $25 тыс. для каждого.
Полученные эмпирические оценки подтверждают прогнозные. Так, в Мексике для школьников 10–15 лет потери знаний (снижение среднего бала) в области чтения составили 0,34–0,45, в математике 0,62–0,82, в зависимости от пола, возраста и обеспеченности семьи. Число детей, которые не могут прочитать или понять простой текст, возросло на 15% (по сравнению с доковидной статистикой) для учеников из благополучной социальной страты и на 25% для детей из бедных семей.
Помимо прочих стран, ЮНЕСКО приводит статистику и по России. Для четвероклассников потерь в чтении не обнаружено, для шестиклассников образовательные потери оцениваются в 3–4 учебных месяца, а для восьмиклассников научная грамотность снизилась так, как если бы они потеряли полтора года учебы. В данной статье мы не собираемся глубоко анализировать выводы ЮНЕСКО, которая опирается на данные единственного исследования по России, проведенного младшим научным сотрудником Центра общего и дополнительного образования Института образования НИУ «Высшая школа экономики» Романом Звягинцевым.
Звягинцев исследовал образовательные потери не всех российских школьников, а только по Красноярскому краю: как он сам объясняет, потому, что там велись ежегодные мониторинги знаний учащихся. Причем мы знаем, что школы функционировали в разных российских регионах по-разному, а оценки результатов проводились в том числе на основе данных Всероссийских проверочных работ (ВПР) и вполне доступны, хотя и не афишировались. Согласно исследованию РВС, составленному на основе результатов ВПР за 2018–2020 год, качество образования к 2020 году упало, в зависимости от предмета, на 16,5–27,3% для 4-х классов (падение среднего балла на 0,42–0,56), и на 15,3%–35,5% для 6-х классов (средний балл упал на 0,23–0,51).
Выбор доклада Звягинцева, по всей видимости, определило то, что его результаты оказались в наибольшей степени совместимы с методиками, избранными авторами докладов. В данной статье не будут пристально рассматриваться результаты Звягинцева, потому что обращение к докладу ЮНЕСКО рассматривается не с фактологической точки зрения, а с идеологической.
А с этой точки зрения обращает на себя внимание размещение статистики по России среди стран со средним или низким уровнем доходов ― по соседству с Эфиопией и Пакистаном. Причем, по оценке ЮНЕСКО, Россия находится в существенно худшем положении большинства представленных в той же таблице стран, в том числе хуже Кении, Южной Африки, Пакистана и Эфиопии. Образовательные потери (забывание учебных материалов) оцениваются в 150% за учебный год для восьмиклассников (то есть эквивалентно потере полутора лет учебы за год), для шестиклассников — примерно в 40%.
Что вполне предсказуемо, в таблице развитых (богатых) стран ситуация не такая плохая. Хуже всего в ней статистика Нидерландов и Италии, в относительно неплохом положении Великобритания, хотя и для нее образовательные потери для старшеклассников оцениваются как довольно существенные: эквивалентно потере двух месяцев учебы.
Вне зависимости от того, насколько точны эти оценки, не вызывает никаких сомнений тот факт, что потери есть. Тем более что об этом говорят и другие исследования. Но как же предлагается решать проблему? В заключительной части документа говорится о необходимости улучшения образовательных материалов, инновационных подходах и необходимости возможно более быстрого открытия школ.
Однако наряду с этим указывается на якобы успешный опыт стран, широко применявших дистанционные технологии обучения. В частности, в документе указывается, что «Китай, Республика Корея и Сингапур развернули национальную цифровую образовательную систему более чем за двадцать лет с существенной долей учителей, обученных работать с использованием информационно-компьютерных технологий. Эти страны сообщили о минимальных или нулевых потерях учебного времени благодаря своей готовности перейти на широкомасштабное онлайн-обучение».
При этом показательно, что никаких данных по Китаю в докладе найти не удалось. Вообще. Единственная ссылка, размещенная в справочнике материалов в конце документа и относящаяся к китайскому опыту, — это опубликованный в 2020 году в журнале JAMA доклад под названием «Психическое здоровье детей, находящихся на домашней изоляции во время коронавирусной инфекции в 2019 году». Исследование проводилось методом телефонного опроса самих детей и было посвящено изучению их душевного состояния, успеваемость не оценивалась.
Зато у нас есть возможность изучить опыт Великобритании, образовательные потери школьников которой сама ЮНЕСКО рассматривает как не очень тяжелые. Правительство Великобритании, по крайней мере на словах, неоднократно декларировало стремление сохранить очное обучение. Тем не менее два года подряд школьников в течение учебного года отправляли на какое-то время по домам во время обострения борьбы с коронавирусом в национальном масштабе.
Последствия такого пребывания на дистанционном обучении в королевстве оценивали как тяжелые и предпринимали усилия для того, чтобы дети не пострадали от них. Способ помощи был выбран нетривиальный. Выпускные экзамены в Великобритании делятся на несколько типов: базовые (O Level), расширенные (A1 Level) и продвинутые (A Level). Последний уровень рассматривается как вступительный в университет и для его сдачи необходимо отучиться на два года больше, чем для сдачи на базовый уровень. В любом случае оценки на экзаменах важны для будущей жизни выпускников и несдача экзаменов вполне может означать крушение жизненных планов.
С учетом этого, а также того, что ученики многое потеряли в учебе за год, министерство образования придумало отменить экзамены и возложить на учителей ответственность по оценке знаний школьников на основе полученных ими за год отметок. Естественно, учителя не захотели обижать своих воспитанников, и возникло парадоксальное явление: инфляция оценок. Вопреки образовательным потерям, оценки школьников в среднем выросли по сравнению с результатами предыдущего, допандемийного, года.
На следующий год история повторилась, несмотря на попытки министерства проконтролировать и подкорректировать оценки педагогов. Если в «допандемийном» 2019 году только 8% британских учеников получили отличные оценки A* на продвинутых экзаменах A Level, то в 2020-м ― после «дистанционки» ― их было уже 14,3%, а в 2021-м ― 19,1%! Показательно было и то, что рост оценок был выше в платных частных школах, чем в бесплатных государственных.
Похожая история наблюдалась и в соседней Ирландии, образовательная система которой, в силу исторических причин, похожа на британскую. Только на второй год эпидемии в Ирландии решили дать возможность выпускникам сдавать экзамены как альтернативу учительским оценкам. Причем экзамены сознательно упрощались, а в аттестаты шла самая высокая из двух оценок ― учителя или с экзамена.
Был в Ирландии (как и в Великобритании) и контроль за решениями учителей, однако существенной роли это не сыграло: инфляция оценок проявилась, невзирая на проверку оценок учителей специальной комиссией. Показательно, что в обеих странах министры образования в итоге ушли в отставку. В Великобритании министру Гэвину Уильямсону прямо пеняли на неспособность справиться с образовательными потерями школьников и неумение решить вопрос с экзаменами. В итоге Уильямсон лишился своего поста, несмотря на отчаянное сопротивление. Но проблема так и не была решена.
Ведь, во-первых, образовательные потери школьников будут сказываться не только в те годы, когда они были получены, но и в последующие. Несмотря на попытки «залатать» эти дыры, например, вводя специальные летние лагеря с дополнительными учебными занятиями, практика показала, что эти лагеря посещают не все дети, а дополнительные занятия не позволяют полностью ликвидировать пробелы в знаниях. И возврат к нормальному оцениванию знаний обнажает эти проблемы: результаты таких экзаменов будут хуже, чем в допандемийные годы.
А значит, пострадавшим от дистанционного обучения школьникам, имеющим существенно более низкие оценки за экзамены, придется еще и конкурировать с теми выпускниками, которые получили аттестат без экзаменов и, не поступив в университет сразу после школы, придут на следующий год со своими «замечательными» оценками! Как решать эту проблему, пока никто не знает. В Великобритании говорят о «плавном» выходе из создавшейся ситуации, однако пока никакой конкретики не предъявляют.
В Ирландии же решили окончательно вернуться к экзаменам в 2022 году, однако снова сделать их упрощенными, отказавшись примерно от трети вопросов. Кроме того, в министерстве образования республики пообещали скорректировать оценки, если средние результаты выпускников 2022 года будут существенно ниже результатов предыдущих двух «инфляционных» лет. Впрочем, это не успокоило ни школьников, ни их родителей, ни депутатов парламента, раскритиковавших решение нового министра образования Нормы Фоли.
Таким образом, Доклад ЮНЕСКО на самом деле является слегка завуалированной пропагандой дистанционного образования, которая к тому же противоречит якобы успешной практике развитых стран, тщетно пытающихся компенсировать образовательные потери из-за перехода на дистанционное обучение. Неудивительно, что ЮНЕСКО в своих усилиях по насаждению дистанционного обучения концентрируется в основном на бедных странах, к которым явно относит и Россию.
Россия же в условиях наращивания противостояния с Западом и угрозы отказа этого самого Запада от российского сырья пока движется всё тем же самоубийственным курсом на разрушение массового общего образования, в том числе с помощью насаждения дистанционных технологий. Такой курс на дебилизацию собственного населения может очень дорого стоить нашей стране в условиях новой холодной войны, грозящей вот-вот перейти в горячую.
