Как может начаться новая мировая война? Интервью
В условиях глобального локдауна, мирового экономического кризиса и пандемии коронавируса, а также обострения региональных конфликтов, каждый из которых имеет серьезный потенциал для перерастания в глобальный, в мире возникает всё больше центров влияния на глобальную экономику и политику.
О нагнетаемом хаосе, а также о существующих механизмах его сдерживания и рисках начала Третьей мировой войны корреспондент ИА Красная Весна поговорил с политологом, кандидатом юридических наук, преподавателем юридического факультета Финансового университета при правительстве Российской Федерации Игорем Семеновским.
ИА Красная Весна: Недавно состоялся саммит «Большой двадцатки» (G20), который прошел в режиме видеоконференции. На нём выступил Владимир Путин, который заявил, что человечество столкнулось с беспрецедентными вызовами в 2020 году. Как Вы оцениваете итоги этого мероприятия?
— Саммит в существующих условиях — необходимая вещь. 20 ведущих мировых экономик, в которые вовлечены больше двух третей населения планеты, — это существенный инструмент для выработки общих подходов к глобальным вызовам на уровне лидеров государств. Очевидно, что сейчас главной проблемой является согласование позиций в борьбе с пандемией коронавируса. Это было основной темой саммита, как и во время экстренной встречи лидеров двадцатки в марте этого года. Конечно, следует понимать, что глобальных, каких-то прорывных вещей, особенно в онлайн-формате, достигнуть невозможно. Да и сам формат G20 предполагает, что в итоговую декларацию включаются такие достаточно общие вещи, которые уже отрабатываются больше на министерском, ведомственном и экспертном уровнях. Особенно то, что касается финансовых вопросов, реагирования на экономические вызовы пандемии через институты ВТО, МВФ, СФС и другие.
На саммите тема здравоохранения плотно вошла в повестку, что нашло отражение практически в каждом из 38 пунктов итоговой декларации. Общий фон саммита — это всё-таки борьба с различными проявлениями пандемии в экономике, торговле, инвестициях, финансах, транспортной и других сферах, потому что сейчас она является глобальной проблемой, и усилием одного государства здесь, конечно, не обойтись. Однако призывы призывами, но каждое государство будет стараться извлечь пользу в первую очередь для себя. Поэтому и тема вакцинации населения, и тема взаимодействия с вакцинами, координации в информационном пространстве тоже были подняты. Также производственные цепочки за время действия всеобщего карантина во многом были разрушены. Поэтому встреча лидеров G20 была действительно актуальной. Но будет ли выполняться то, о чём договорились, в условиях общемировой напряженности — большой вопрос, хотя сам факт принятия совместной декларации уже положителен.
ИА Красная Весна: В последнее время в мире обострились международные конфликты. На это влияют разные факторы, в том числе выборы в США. Эта держава пока еще является страной, которая задает мировые тренды. И вместе с тем мы видим, что мир уже перестал быть однополярным: растет Китай, растет роль Турции в Закавказье и т. д. В этих условиях саммит G20 может быть площадкой для решения противоречий и конфликтов многополярного мира.
— Первый саммит лидеров G20 был проведен после финансово-экономического кризиса 2008 года, он уже показал, что происходит уход от однополярности мира. В целом становление таких институтов, как G20, БРИКС, ШОС, показывают, что крупные блоки и организации экономического взаимодействия начинают приобретать большую значимость. Мы видим, что такие форматы, как G7 или G8, постепенно начинают уходить с авансцены и перестают быть главными неформальными институтами, определяющими повестку мирового развития. Сейчас трудно представить мировую экономику без регионов Юго-Восточной Азии и Южной Азии, Латинской Америки. Поэтому саммиты G20 — это демонстрация того, что мир уже является многополярным и идет тенденция к интенсивному взаимодействию не семи ведущих государств, а гораздо большего числа игроков. Включая и арабский мир, и Азию, и Латинскую Америку, и Европу как традиционного игрока на мировой арене.
Однако многополярность в мировом развитии может иметь и негативные последствия, если отдельные игроки будут действовать слишком активно или эгоистично. Например, Первая мировая война, как и Вторая, начались в условиях многополярного мира и конкурентных противоречий. Правда, тогда не было таких глобальных международных объединений, как G20, ВТО, БРИКС, ШОС, АСЕАН и др. ООН по-прежнему должна играть центральную роль в международных отношениях, координирующий статус и право данной организации следует защищать.
ИА Красная Весна: По росту количества региональных конфликтов можно с уверенностью сказать, что в мире накопились противоречия. С Вашей точки зрения, есть ли угроза перерастания регионального конфликта в глобальный?
—Тенденция к тому, что противоречия нарастают и накапливаются, действительно есть. И прежде всего, на данный момент это выход США из договора о ракетах средней и меньшей дальности, договора по открытому небу, хотя в то же время Россия остается участником этого договора. Можно привести в пример отказ США от участия во всеобъемлющем плане действий по иранской ядерной программе, когда удалось вместе договориться Европе и России, Китаю и Великобритании и т. д. США взяли и вышли, наплевав на всех остальных союзников. Угроза выхода США из договора СНВ-3 может официально дать старт новой гонке вооружений, хотя она и так уже идет. Эти действия определенно не являются дружественными. Это говорит, что США не являются стабильным партнером, который соблюдает принятые договоренности.
Кроме того, в целом в мире обостряется борьба за ресурсы, рынки сбыта и сферы влияния, идет и борьба ценностей. Новых конфликтов действительно становится всё больше, а старые разгораются с новой силой. Так, январь 2020 года начался с взаимных ударов США и Ирана по объектам противника. Мы видим Турцию, которая возрастает как глобальный игрок и обозначает свои притязания не только на региональном уровне. Последний год многие конфликты купируются тем, что сама обстановка в условиях пандемии пока что тормозит резкое обострение: границы закрыты, взаимодействие стран во многом сужено до формата видеоконференций. Хотя это не помешало снова войти в горячую фазу конфликту в Нагорном Карабахе. Но с другой стороны, резкое сокращение взаимодействия между государствами из-за пандемии коронавируса является миной замедленного действия. Потому что конфликты проще решаются непосредственно при личных встречах, тогда возрастает шанс договориться и предотвратить неблагоприятное развитие событий: те же конфликты в Йемене или Ливии никуда не делись, а просто ушли с первых полос ведущих СМИ.
В то же время резкое увеличение в мире таких военных действий, которые могли бы привести к новой мировой войне, пока не проявляется, хотя тенденция к их нарастанию, как мы рассмотрели выше, конечно, есть, она не спадающая. Просто мы еще не достигли этой критической точки.
ИА Красная Весна: Мы видели, как в Молдавии победила правый проевропейский кандидат Майя Санду, которая сразу же заявила, что необходимо вывести российских миротворцев из Приднестровья. Это происходит сразу после событий в Нагорном Карабахе. Попутно мы знаем, что Украина договаривается с Турцией о поставке беспилотников. То есть мы видим создание военно-политической напряженности на границах нашей страны.
— К сожалению, в целом это демонстрирует продолжение тенденции по созданию точек дестабилизации на внешних контурах российских границ. Работа западных стран продолжается на этом направлении. Мы можем взять еще начало 2000-х, когда страны Прибалтики и Варшавского договора вступили в НАТО, затем парад цветных революций — приведение к власти антироссийских, антирусских режимов, что в Грузии, что на Украине. Молдавия традиционно здесь площадка борьбы двух сторон — условно пророссийской и проевропейской. Поскольку Молдавия, в отличие от Украины, не является настолько большой и стратегической территорией, это и не самый большой рынок, там нет критически высокой конфликтности и полярности в обществе, то этот конфликт в таком, можно сказать, более спокойном и мирном ключе идет. И, конечно, это упущение, что, даже не обладая большим объемом полномочий, глава Молдавии возьмет курс на европейскую ориентацию. Здесь, скорее всего, будут новые парламентские выборы, от исхода которых будет зависеть дальнейшее движение страны. Мы видим, что при Додоне Молдавия стала наблюдателем в ЕАЭС. Эта страна активно участвовала в работе СНГ. Конечно, теперь это участие будет сужаться, а двусторонние контакты станут менее интенсивными.
Заявление о приднестровских миротворцах Российской Федерации показывает недружественный настрой не только к нашей стране, но и к народу Приднестровья. Да, Игорь Додон был сторонником умеренного подхода и не исключал решение этого конфликта посредством федерализации Молдавии, ее регионализации, децентрализации управления в Приднестровье, Гагаузии, основной части Молдавии. Санду, конечно, в своей риторике относительно этой проблемы ни на какую федерализацию не пойдет. В свою очередь Россия на политическом уровне явно не пойдет на вывод миротворцев из региона.
Далее мы видим, что в Киргизии дестабилизация. Хотя это внутренний конфликт, но мы видим, что это всё геополитические последствия развала Советского Союза, и это серия продолжения региональных конфликтов и противоречий: что Карабах между Арменией и Азербайджаном, что Киргизия с внутренним противостоянием между севером и югом, что Казахстан с переводом на латинскую графику алфавита и некоторыми другими скрытыми процессами. Здесь же включение на протяжении последних десятилетий Грузии, Украины, отчасти и Армении с Белоруссией в сферу западного влияния и ценностей. Иначе говоря, идет вестернизация наших бывших союзных республик.
К сожалению, часто эти процессы, их количество переходит в качество с отрицательным для России значением: многие традиционные партнеры занимают в важных вопросах либо нейтральную, либо противоположную России позицию. В этом смысле для нашей страны, для нас с вами нарастает опасность, а средства борьбы с этими негативными явлениями сокращаются. Становится меньше финансовых ресурсов, инструментов дипломатического влияния, также у нас сокращаются многие возможности, позволяющие влиять на процессы при помощи культуры и народной дипломатии. Наши противники не дремлют и работают по всем направлениям, даже по неочевидным на первый взгляд. В этой связи нужно пристальнее обратить внимание на постсоветское пространство, страны СНГ.
ИА Красная Весна: Мы с Вами обсудили, как нарастает военно-политическая напряженность на наших границах. В этих условиях площадки типа G20, БРИКС, ШОС, а также другие крупные международные саммиты и конференции способны предотвратить нагнетание обстановки?
— Безусловно, любая площадка для переговоров является лучшим средством, чем ее отсутствие. И в этом плане G20 достаточно представительная площадка, особенно в области регулирования макроэкономических процессов. Потому что мы понимаем, что G20 — это много разных треков. Это и трек глав государств, и трек министров иностранных дел и министров финансов, и глав центральных банков. Механизмов взаимодействия в этом плане достаточно много, и мировая финансовая система, политическая система выигрывают от того, что крупнейшие игроки находят площадку для диалога. Мы можем сказать, что антикризисный саммит 2008–2009 годов имеет определенное коллективное влияние на восстановление мировой экономики. И теперь больше не конкретно на экономике, а сквозь ее призму на мировом порядке оказалось сконцентрировано внимание в 2010-е годы. Но всё же G20 и обстановка на постсоветском пространстве, в СНГ — это разные вещи. В связи с пандемией возвращается опять актуальность экономической повестки, помощь наиболее бедным странам, взаимодействие глобальных игроков в мировой торговле, производственных процессах снова будет увеличиваться. Я думаю то, что Италия в следующем году как одна из наиболее пострадавших в Европе стран в период пандемии сконцентрируется именно не на политических, а на экономических аспектах своего председательства.
Что касается площадок БРИКС и ШОС, которым Россия уделяет приоритетное внимание в своей внешней политике, то вопросы строительства более справедливого мирового устройства благодаря участию в данных институтах по-прежнему остаются актуальными, но долгосрочными. Планомерную работу по продвижению российской повестки в данных организациях, безусловно, следует продолжать, но без форсирования событий.
