Chatham House решил «разоблачить» юридические основания спецоперации РФ
Королевский институт международных исследований (Chatham House) Великобритании опубликовал 24 февраля комментарий эксперта по международному праву Элизабет Уилмсхерст под заголовком «Украина: Разоблачение юридических обоснований России».
Статья представляет собой подборку мифов и образцов избирательного применения международного права, выстроенных в систему аргументации для обвинения России в «агрессии» против Украины.
ИА Красная Весна приводит перевод статьи. Стилистика оригинала сохранена.
Россия начала крупномасштабную военную атаку на Украину, сперва заявив, что признает Донецк и Луганск отдельными государствами. Едва ли нужно говорить, что Россия нарушает международное право — нарушает запрет в Уставе Организации Объединенных Наций (ООН) на применение силы, нарушает обязательство уважать суверенитет и территориальную целостность других государств и нарушает запрет на интервенцию.
Но Россия использует язык закона для оправдания своих действий. Во всём недавнем словоблудии президента Владимира Путина можно найти некоторые попытки привести юридические аргументы, но они не выдерживают критики.
Никаких угроз применения силы в отношении России не было ни со стороны Украины, ни со стороны государств — членов НАТО. Нет ничего, что могло бы подкрепить юридическое обоснование военного нападения России на Украину.
Статья 2(4) Устава ООН запрещает угрозу силой или ее применения, причем единственными двумя исключениями из этого запрета, предусмотренными Уставом, являются самооборона и действия, санкционированные Советом Безопасности ООН. В своей речи 23 февраля Путин указывает на два основания, по которым Россия опирается на самооборону — оборону в качестве помощи двум самопровозглашенным республикам и самооборону в свете угроз против самой России.
Донецк, Луганск и коллективная самооборона
Путин сказал, что «народные республики Донбасса обратились к России с просьбой о помощи», и продолжил попытки оправдать свои военные действия в соответствии со статьей 51 Устава. Но право на коллективную самооборону существует только в отношении государств — гуманитарное вмешательство от имени отдельных лиц в государстве не завоевало места в международном праве. А только Россия признала два региона в статусе независимых государств.
23 февраля Путин повторил свое предыдущее утверждение о том, что население двух самопровозглашенных республик подвергается репрессиям со стороны правительства Украины и даже что против них совершается геноцид. Это безосновательное обвинение имеет отношение не только к заявлению о самообороне от имени этих регионов, но и к «признанию» их Россией как отдельных государств.
Международное право не дает жителям части государства права на отделение от этого государства. Аспект самоопределения, который допускает независимость «народа», применим к народам в колониях и других заморских территориях, находящихся под оккупацией другого государства. Другой аспект самоопределения является «внутренним» и включает право свободно выбирать политический статус и осуществлять экономическое, социальное и культурное развитие в рамках государства, как это было предусмотрено Минскими соглашениями для Донецка и Луганска.
В международном праве существует несколько противоречивая теория, дающая право [народу] на отделение от государства, если люди, о которых идет речь, подвергаются в крайней степени нарушениям прав человека и систематическому угнетению. Это теория «отделения как средства защиты» (ремедиальной сецессии), которую некоторые страны, например, Швейцария, использовали в Международном суде ООН (МС) в связи с провозглашением независимости Косово от Сербии — независимости, до сих пор не признанной Россией.
Но эта теория не пользуется поддержкой со стороны международных судов, и, даже если бы пользовалась, сама Россия ранее заявляла, что право на отделение как средство защиты «ограничено действительно экстремальными обстоятельствами, такими как прямое вооруженное нападение со стороны метрополии, угрожающее самому существованию рассматриваемого народа» (см. Материалы России в Международный суд по делу Косово, параграф 88).
Украина сохранила свое членство в ООН после распада СССР, будучи одним из членов — основателей ООН в качестве Украинской Советской Социалистической Республики.
В любом случае заявления России не подтверждают факты. Закон, как было заявлено от имени Генерального секретаря ООН 21 февраля, гласит, что решение России признать независимость самопровозглашенных регионов является «нарушением территориальной целостности и суверенитета Украины и противоречит принципам Устава Организации Объединенных Наций». Нет никаких «государств», которые могли бы потребовать применения военной силы.
Представляет ли Украина угрозу для России?
Путин ссылается на «расширение инфраструктуры Североатлантического альянса, начавшееся военное освоение территорий Украины» как на создание «анти-России», представляющей «реальную угрозу не просто нашим интересам, а самому существованию нашего государства, его суверенитету».
Статья 51 допускает самооборону «в случае вооруженного нападения». Это толкуется многими государствами в том числе как защита от угрозы неминуемого нападения — например, нет требования ждать, пока начнется ядерный удар. Но ни при каком толковании «неизбежности» ситуация в Украине не может представлять угрозу для России. Никаких угроз применения силы в отношении России не было ни со стороны Украины, ни со стороны государств — членов НАТО. Нет ничего, что могло бы подкрепить юридическое обоснование военного нападения России на Украину
Миф о том, что у Украины никогда не было «настоящей государственности», также не дает никакого юридического оправдания российской агрессии. Организация Объединенных Наций основана на «принципе суверенного равенства всех ее членов» (ст. 2(1) Устава ООН). Украина сохранила свое членство в ООН после распада СССР, будучи одним из членов — основателей ООН в качестве Украинской Советской Социалистической Республики.
Каковы юридические последствия действий России?
В рамках ООН именно Совет Безопасности наделен полномочиями поддерживать международный мир и безопасность и действовать, когда возникает угроза миру. Но оттуда не поступит никакой помощи, учитывая статус России как постоянного члена, обладающего правом вето.
Вместо этого может действовать Генеральная Ассамблея ООН. С 2014 года она приняла ряд резолюций (последняя от 9 декабря 2021 года), требующих от России немедленного и безоговорочного вывода войск из Крыма. Но Генеральная Ассамблея не обладает полномочиями Совета Безопасности и не может санкционировать ввод миротворцев или применение силы.
Со временем может возникнуть необходимость в проведении расследований Комиссией ООН по правам человека в случае нарушения норм в области прав человека и международного гуманитарного права, и дела о правах человека могут быть возбуждены против России в Европейском суде по правам человека. Но международные институты не обладают необходимыми полномочиями, чтобы остановить то, что происходит прямо сейчас.
Международное право дает право Украине, подвергающейся нападению, обратиться за поддержкой к другим государствам. И наряду с введением санкций государства, возможно, пожелают рассмотреть вопрос о контрмерах в киберпространстве. Часть недавних кибератак против Украины была возложена США, Великобританией и Австралией на Главное разведывательное управление России (ГРУ).
В негативном плане международное право (в частности, статья 41(2) Проектов статей 2001 года об ответственности государств, которая отражает обычное международное право) налагает на государства обязательства не признавать ситуации, возникающие в результате применения силы. Это включает в себя обязательство не признавать независимость двух самопровозглашенных республик.
Путин жалуется в своей речи 23 февраля на прошлые нарушения международного права Западом — и его ссылка на вторжение в Ирак в 2003 году красноречива. Но неприкрытая агрессия, проявленная против Украины, не может быть оправдана никакими нарушениями международного права в прошлом.
Россия позиционировала себя как защитника международного права — в 2016 году Россия и Китай приняли совместную декларацию «о повышении роли международного права». России не мешало бы сейчас вспомнить подтверждение в своей декларации «принципа, согласно которому государства воздерживаются от угрозы силой или от ее применения в нарушение Устава ООН», а также заявление о том, что «принцип суверенного равенства является особенно важным для обеспечения стабильности международных отношений».
