Болонская система ведет к научной колонизации России. Как это исправить?
Кто определяет повестку научных исследований, проводимых учеными в России и в мире? По факту во многом — редакторы зарубежных научных журналов, в которых необходимо публиковать итоги этих исследований. Казалось бы, повестку формируют сами ученые, ведь научные фонды поддерживают инициативные исследования по широкому диапазону тем, с применением различных методов. Однако всё чаще научные фонды, в том числе российские, требуют, чтобы результаты поддержанных ими научных исследований публиковались в журналах, индексируемых именно в зарубежных библиографических базах (Scopus, Web of Science). Стоит ли уточнять, что большинство из этих журналов зарубежные, и далеко не все ведущие российские журналы индексируются в ядре этих библиографических баз?
Но если для отчета по НИР требуются высокорейтинговые публикации в журналах, индексируемых в нужных базах, у ученых есть стимул подавать заявку по тем темам и использовать те методы, с которыми быстрее и проще опубликуешься в этих журналах. Получается, что направления развития российской науки во многом определяются не профильными ведомствами и нуждами нашей экономики (и ВПК), а зарубежными редколлегиями. Как минимум их вкусами и предпочтениями. А может быть, не только ими.
На первый взгляд кажется, что эта проблема касается лишь научной деятельности в Российской Федерации. Но благодаря приобщению России к Болонскому процессу редакционная политика западных журналов влияет и на университеты страны.
Как справедливо отметил в своей недавней статье о путях построения новой образовательной системы профессор Хубиев (газета «Суть Времени» № 487), обсуждения Болонского процесса в России сосредоточились в основном на двухуровневом образовании, оставляя в тени другие значимые его аспекты. В их числе — оценка качества учебных программ и работы преподавателей через их публикации в зарубежных научных журналах.
Да, формально связанные с Болонским процессом документы не содержат прямого требования включать в систему оценки качества образования публикации преподавателей в журналах, индексируемых в международных библиографических базах. Но они всячески подталкивают к подражанию европейским вузам в данном вопросе ради обеспечения прозрачности и справедливости систем оценки, их единообразия, особенно в контексте возможности проведения внешнего аудита качества образования и необходимости поддерживать научные исследования и инновации в университетах.
Стоит ли удивляться, что российские вузы всё чаще в число критериев оценки качества работы преподавателей включают публикации в высокорейтинговых международно индексируемых журналах? При этом чем выше журнал в иностранном рейтинге, тем выше ценится публикация в нем.
Всегда ли это в национальных интересах?
Не являюсь большим специалистом в физике или инженерном деле, но рискну предположить, что и для совершенствования систем наведения крылатых ракет «Калибр», и для улучшения работы условных западных «Томагавков» требуется решение определенных фундаментальных математических задач. Но эти задачи разные. Можно ли, манипулируя редакционной политикой журналов, сдвинуть повестку мировых научных исследований в направлении, полезном для развития «томагавков», а не «калибров»? Простимулировав рост рейтингов журналов, публикующих статьи по нужной проблематике, укоротив очередь на печать, сделав рецензирование более лояльным? На мой взгляд, да.
Кроме того, в контексте последних событий уверены ли мы, что западной научной среде совсем не свойственны те элементы этики и деловой культуры, что проявились в среде культурной и образовательной при недавней дикарской отмене концертов с произведениями русских композиторов, увольнении наших дирижеров, отмене лекций о русских писателях? В этой связи столь ли неправдоподобна гипотеза о существовании конвенции, в рамках которой при прочем равном статьи по каким-то темам и с применением каких-то методов в некоторых журналах опубликовать проще, чем по другим?
Или из области моих научных интересов — на Западе не принято считать национальное производство продовольствия значимым фактором при обеспечении продовольственной безопасности. Считается, что важнее иметь запасы продовольствия и возможности его закупить. Если ты считаешь иначе, в статьях по теме приходится делать избыточно много дополнительных уточнений и примечаний. А значит, растут издержки подготовки публикации и возникают риски с ее задержкой из-за необходимости вносить исправления по замечаниям рецензента. А если очень нужно отчитаться по научному гранту или опубликоваться перед конкурсом на должность? Не проще ли обойти неудобный вопрос, занять в нем удобную для публикации позицию или в целом опубликоваться на более «проходную» тему?
Вот и получается, что редакционная политика западных журналов во многом определяет повестку научных исследований, проводимых в России и на российские деньги. Более того, учет публикаций в западных журналах при оценке качества работы преподавателей влияет и на кадровую политику вузов. Если ты проводишь исследования и пишешь статьи в рамках (западной) повестки — тратишь меньше человеко-часов на статьи в более престижных журналах. У тебя при прочих равных лучше наукометрические показатели, а значит, и быстрее карьерный рост. Если выпадаешь из (западной) повестки — тратишь больше сил на публикации в менее престижных журналах — отстаешь от коллег, при прочих равных. Таким образом, и кадровую политику российских вузов в некоторой степени определяют редактора западных журналов?
Безусловно, если преподаватель осуществляет научное руководство подготовкой выпускных работ студентов, хорошо бы и ему самому заниматься научной работой. И если он делает это успешно, результаты его работы естественным образом отражаются в его публикациях. Но всегда ли больше — значит лучше? Или 1–2 публикации за 5 лет достаточно для преподавателя? А главное — почему ценятся выше именно публикации в журналах, индексируемых в зарубежных базах?
Ради интереса выборочно сопоставил профили публикационной активности наиболее часто печатающихся коллег (экономистов) по данным Российского индекса научного цитирования (РИНЦ), Google Scholar и Scopus. У всех из них за последние 10 лет самая цитируемая научная статья опубликована именно в России. У половины из них это статья в журнале, не индексируемом ни в ядре Web of Science, ни в Scopus.
Есть мнение, что цели по наращиванию числа публикаций российских ученых в международных журналах ставились для того, чтобы иметь возможность влиять на повестку исследований в мире. Предполагалось, что наши ученые продолжат работать в русле наших научных школ, которые формировались под потребности нашей экономики и нашего ВПК. Когда количество их зарубежных публикаций перейдет в качество, создастся критическая масса, и часть международных авторов начнет интересоваться нужной нам проблематикой, проводить исследования и писать статьи. Да, при этом и часть российских ученых будет проводить исследования, что найдут практическое воплощение за пределами страны, но в целом от международного разделения научного труда и того, что все ученые занимаются тем, что им более близко и интересно, выиграют все. И практическая отдача от вкладываемых в науку денег возрастет. И в каких-то областях это, вероятно, могло получиться. Но в целом всё больше не мы влияем на мировую повестку в науке, а повестка влияет на нас.
Всё это порождает насущную необходимость перенастройки систем оценки качества работы научных работников, преподавателей вузов в направлении ее суверенизации. Отход от Болонской системы ― прекрасный повод инициировать подобные преобразования. Какой должна быть система индикативного управления научной и образовательной деятельностью в России, чтобы ученые и преподаватели могли самореализоваться, прокормить семьи, и чтобы национальные интересы соблюдались? Интересный вопрос, готовых и простых решений тут нет.
На мой взгляд, необходимо отказаться от безусловного приоритета западных журналов (индексируемых в международных библиографических базах) над российскими и презумпции более высокого качества публикуемых в них статей. Стоит ли одинаково оценивать публикации в журналах, индексируемых РИНЦ, Scopus и Web of Science вообще или хотя бы при одинаковом импакт-факторе (показатель средней цитируемости статей в журнале) журналов? Или, может быть, требовать от преподавателя факта наличия публикаций, но не их количества? При этом премировать активно публикующихся сотрудников, но не ставить карьерное продвижение преподавателя в зависимость от его публикационной активности?
