Сделка ОПЕК+ поставила больше вопросов, чем дала ответов
На сделку ОПЕК+ возлагались большие надежды в деле стабилизации нефтяного рынка. Цены на нефть пошли в рост после того, как президент США Трамп заявил о том, что достигнута договоренность о проведении переговоров между Саудовской Аравией и Россией, положивших начало перемирию в нефтяной войне. Однако после успешного окончания переговоров стоимость нефти начала снижаться, и причиной тому стал вовсе не демарш Мексики, отказавшейся принять на себя равные со всеми обязательства.
На нефтяном рынке возник классический кризис перепроизводства: предложение стало превышать спрос. Причиной тому явились ограничения на передвижение, наложенные многими странами для предотвращения распространения коронавирусной инфекции. Большая часть добываемой нефти идет на производство топлива, поэтому остановка авиасообщения и личного автотранспорта привела к падению спроса на авиационный керосин и бензин. По данным Минэнерго РФ, отгрузка бензина на АЗС за вторую неделю апреля упала на 21,6% по отношению к первой неделе, при этом его остатки на НПЗ выросли на 4,1%. На предыдущей неделе эти значения составляли 11,6% и 5,6% соответственно (при падении производства бензина почти на 19%).
При этом вырос спрос на дизельное топливо, которое используется для грузоперевозок автотранспортом. На Санкт-Петербургской бирже, где совершаются практически все сделки по продаже топлива в России, зафиксирован рост объема продаж дизтоплива более чем на 50% за первую половину апреля. Это можно объяснить не только начавшейся посевной кампанией, но и разрывом уже сложившихся логистических транспортных цепочек и ростом объема непредвиденных грузоперевозок, осуществляемых автотранспортом.
В США логистические компании сообщили о росте на 82% по сравнению с прошлым годом числа рейсов «последней мили» (в продуктовые магазины), а количество заказов в интернет-магазинах США и Канады выросло с 22 марта по 4 апреля на 52%. Нужно учитывать, что, по данным Департамента торговли США, в 2019 году объем онлайн-торговли не превышал 20% всего объема розничной торговли. Разрушение цепочек поставок является прямым следствием торможения экономики, основанной на непрерывном потреблении. Если потребители сидят по домам, то разваливается вся тщательно выстраивавшаяся десятилетиями сфера услуг.
В качестве примера возьмем лидера мировой экономики — США. По мнению некоторых западных экспертов, ее экономика на 80% обеспечивается потребительскими расходами. Косвенно о верности оценки может свидетельствовать тот факт, что ресторанный бизнес в США по объему обращающегося там капитала в разы превосходит одну из самых технологически развитых отраслей промышленности — авиационную. Это при том, что авиапромышленность также ориентирована на сферу услуг, ведь туристический бизнес немыслим без развитой системы авиаперевозок. Суммарное число авиарейсов в середине апреля (около 28 000) упало в четыре раза по сравнению с серединой января (111 000), что неминуемо должно сказаться на планах ремонта и обновления авиационного парка.
Сразу после объявления в США ограничений на перемещения в Национальной ассоциации ресторанов США заявили, что от последствий распространения коронавирусной инфекции убыток бизнеса (включая смежные отрасли) составит $675 млрд. Только для помощи заведениям общепита рестораторы запросили у властей $180 млрд.
В этот же день авиастроительный концерн Boeing оценил необходимый объем финансовой помощи для поддержки всей аэрокосмической отрасли страны в $60 млрд. Видно, что, по самым скромным оценкам, в авиапромышленности США денег оборачивается в три раза меньше, чем в общепите, а по максимальным оценкам — на порядок меньше.
После того, как эта потребительская машина резко затормозила, не только ее пассажиры начали кричать о помощи — забили тревогу диспетчеры и снабженцы. Вся созданная вокруг нее инфраструктура оказалась под угрозой: если машина встала, то и топливо ей стало не нужно. Спрос на бензин в США упал с 10 млн баррелей в сутки до 7 млн. На нефтеперерабатывающих заводах США производство сократилось, по данным на 3 апреля, на 18%, а через две недели — еще почти на 10%. Естественно, что возник избыток предложения нефти и встал вопрос о сокращении ее добычи.
После долгих препирательств с Мексикой страны ОПЕК+ решили сократить добычу сырья на 9,7 млн баррелей в сутки. Позднее состоялось заседание министров G20, на котором было решено поддержать усилия ОПЕК+ по стабилизации рынка нефти. Общий вклад производителей и потребителей нефти в сокращение избытка предложения на рынке, по его итогам, составит, по самым оптимистичным оценкам, около 19,5 млн баррелей в сутки. При этом в результате ограничений, принятых в связи с распространением коронавирусной инфекции, потребление нефти в мире уже снизилось, по разным оценкам, от 22 до 35 млн баррелей в сутки. Так, Международное энергетическое агентство (МЭА) в своем ежемесячном отчете предупредило о падении спроса на нефть в апреле на 29 миллионов баррелей в сутки.
Таким образом, сделка ОПЕК+ не смогла переломить дисбаланс спроса и предложения. Нефть начала накапливаться в хранилищах, а ведь их емкость имеет пределы. Эксперты считают, что свободных емкостей в мире осталось около 150 млн баррелей. В хранилищах США запасы нефти показали рекордный прирост за всю историю существования Управления энергетической информации (EIA) — 19,2 млн баррелей за неделю, по данным на 15 апреля.
После появившихся признаков затоваривания нефтехранилищ начались проблемы у трубопроводных компаний, которые стали отказываться принимать нефть. Это выразилось в том, что упали цены на рынке физической нефти (спот-рынок). На нем, например, за баррель нефти South Texas Sour трубопроводная компания Plains All American Pipeline 17 апреля предложила уже только $2. Ранее появлялись сообщения об отрицательных ценах: за прием в трубопроводную систему барреля нефти марки Wyoming Asphalt Sour ее продавцу предлагалось доплатить 19 центов.
Всё это время цены на бирже на фьючерсы WTI неуклонно снижались с уровня $23 до $18. Такой разрыв в ценах биржевой и товарной нефти может говорить только о том, насколько сильно надуты «пузыри» на фондовых рынках, где продается еще не произведенный товар.
Между тем компании, добывающие сланцевую нефть, оказались под угрозой существования из-за неспособности отдать ранее взятые кредиты. Американские банки JPMorgan, Wells Fargo, Bank of America и Citigroup поспешили заявить, что будут переводить под прямое управление те нефтяные и газовые компании, которые не могут выплатить им свои долги. По всей видимости, если рыночный механизм больше не позволяет надувать дорогой сланцевый «пузырь», то теперь банкам США придется это делать самостоятельно для спасения фондового рынка.
Так или иначе, но восстановление нефтяного рынка очень сильно зависит от того, насколько быстро будет активирована главная движущая сила современной экономики — потребители. Другими словами, как быстро будут сняты ограничения на передвижения. Скорого восстановления не ждет никто — ни в ОПЕК, ни в МЭА или EIA, ни игроки нефтяного рынка. Все ждут начала восстановления рынка только во втором полугодии, а самые оптимистичные хедж-фонды обещают нефть по $100 уже к концу года. Правда, с одной оговоркой — в мае цена нефти упадет почти вдвое, до $16-$17.
Все прогнозы основаны на том, что будет восстановлена прежняя модель экономики потребления. Однако вряд ли она будет такой же, как раньше. Уже многие государства, будь то Иран или Франция, говорят о том, что в интересах национальной безопасности нельзя допускать разрыва цепочек поставок, как это происходит сегодня. Лидеры государств, напуганные последствиями «закрытия» целых стран, считают нужным уходить от участия в глобальных производственных схемах, замыкая технологические цепочки в пределах страны. Поэтому говорить о том, что мир будет прежним, не приходится.
