Ну, приняли в «европах» закон о СБН… и где результат?

Когда говоришь с европейскими политиками и феминистками, которых зачастую можно встретить во главе гей-парадов или протестных акций против семейного и гендерного насилия, просто диву даешься тому, что с ними невозможно говорить на эту тему хоть чуточку рационально и без риска оказаться названными «мракобесами», «женоненавистниками» и «гомофобами». У многих сразу же включаются эмоции и они многократно и эпатажно предъявляют тебе слова «демократия», «защита жертв насилия», «мачизм» и «гомофобия», как будто бы произносят свой предвыборный спич.

То, что эта демократия как раз у них-то и не работает, мы разберем как-нибудь в других статьях. Скажу только, что все партии теперь стали похожи друг на друга как капли воды, кроме крайне правых, которые отказываются от языка политкорректности, зачастую излишне спекулируя на теме незаконных мигрантов и гендера. Яркий пример тому Дональд Трамп.

Остальные политики уже так привыкли говорить на своем «политкорректном» языке, что диву даешься их схожести. Однако во многих странах сформировать правительство стало огромной проблемой, и поэтому гражданам приходится ходить на выборы по 2-3 раза в год.

Они прикрываются словами «Демократия против гендерного насилия!», пугают и кричат об ужасной угрозе их ценностям и образу жизни: «У нас сильный и решительный враг (в государственных) институтах. Это не риторический, это реальный и физический враг!», — заявляют они с трибун. И что же это за враг? Мужчины? Абстрактный патриархат? Но тогда почему враг физический? Я пока еще никого не видела, кто бы выступал за насилие над женщинами или за истребление гомосексуалистов. Но при демократии должно быть возможным высказывать другие мнения, например о том, что в таком виде этот метод для решения данной проблемы не работает, ну, что называется, от слова совсем. И если этого сказать нельзя, не оказавшись заклейменным как мракобес и женоненавистник, то это, извините, уже совсем не демократия.

Но мы-то с вами давайте разберемся. Рассмотрим опыт Испании, фактически пилотного региона по введению гендерных законов.

25 ноября в Мадриде прошла манифестация «против насилия против женщин». Участники заявили, что гендерное насилие в Испании быстро растет. «В 2019 году в Сообществе Мадрида уже на шесть убийств женщин своими партнерами больше, чем в предыдущем году. На 25 октября 2019 года «было убито 10 женщин, в то время как в 2018 году было убито четыре. Кроме того, по данным испанской системы VIOGEN (Комплексная система мониторинга случаев гендерного насилия), по состоянию на 30 сентября было зарегистрировано 8,441 активных случаев сексуального насилия, что на 552 больше, чем за тот же период 2018 года».

Но ведь Испания подписала Стамбульскую конвенцию и ратифицировала ее. Она одна из первых приняла один из самых комплексных законов против домашнего насилия еще в 2003 году и закон о профилактике гендерного насилия в 2004-м. Сами испанцы оценивают это так:

«В этой стране мы наделены новаторским законом — Интегральным законом против гендерного насилия, которому 28 декабря исполняется 15 лет, и который является эталоном в мире» … Он «отвечает широкому международному и национальному консенсусу — от Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 года Организации Объединенных Наций до самой последней Стамбульской конвенции 2014 года, обнародованной Советом Европы». Так что же происходит со статистикой по гендерному насилию? При таком-то «эталонном» законе? Похоже… — страшно сказать! — что количество убитых женщин не снижается, а растет, и количество других видов насилия тоже только нарастает?

Так, может, он не работает, этот «чудесный» закон, и на самом деле «король-то голый»?

Когда слушаешь феминисток и всех этих политиков, «вписавшихся» в тренд, кажется, что убийства женщин мужьями являются самой распространенной проблемой в мире. Однако если посмотреть на общую картину насилия, то оказывается, что убийство партнером вовсе не является такой распространенной причиной смертности среди женщин.

И самое главное, сравнительный анализ результатов в разных странах Европы, где введен закон о семейном или гендерном насилии показывает, что тенденция убийств с его введением абсолютно не меняется в лучшую сторону. И это происходит во всех рассмотренных странах, даже там, где общий уровень преступности снижается почти вдвое. Как же так надо бороться на протяжении 20 лет и не получить никаких результатов! Воистину, все это буквально повторяет шоу с золотыми нитками из сказки Андерсена!

Продвигается данное «шоу» наднациональными организациями, такими как ООН, Совет Европы и другие, и в государствах, все еще считающимися независимыми, внедряется их собственными правящими кругами. Хотя феминистскому движению усиленно пытаются придать вид «движения снизу». Эти инспирированные «низовые движения» усиленно накачиваются самими правящими кругами при поддержке глобальных международных структур. Поэтому организаторам «шоу» выгодно показать, что насилие именно растет и что в реальности у них есть опаснейший враг в лице традиционалистов, религиозных фундаменталистов и ультраправых мракобесов, которые, очевидно, за насилие. То есть нужен образ неких экстремистов токсичной маскулинности, типа исламистов. Потому что, во-первых, нужно продолжать «раскачивать лодку», а во-вторых, надо продолжать «пилить». В-третьих же, эти накаленные и иррациональные толпы затем используются как сила, способная снести и само правительство и, если надо, государство, что приобретает уже совсем темный, перестроечный характер и еще сыграет свою роль в процессе ускоренной глобализации, которую мы сейчас наблюдаем. И тут можно привести как совершенно свежий пример роль феминистского движения в свержении Эво Моралеса в Боливии, однако это требовало бы отдельной статьи.

Но вернемся к статистике убийств.

Вот реальные показатели убийств женщин их мужьями и партнерами в Испании с 1999 по 2019 год.

В 1999 г. убито 54 женщины. Далее — хотя закон уже принят! — с 2003 по 2010 г., идет существенный рост случаев — до 76. Потом спад до начальных значений, еще один небольшой спад в 2016–2018 годах, а потом, после 47 случаев в 2017 г., мы видим в незавершившемся 2019 г. опять подъем — 52 женщины к ноябрю. К январю статистика, увы, ожидаемо подрастет. То есть показатели опять возвращаются к отметке 1999 года, времени ДО принятия какого-либо закона о домашнем или гендерном насилии. А значит, можно с уверенностью сказать, что данный закон, действующий 20 лет, НЕ защищает испанских женщин от убийств.

В сентябре 2017 года представителями всех партий Испании был подписан Государственный пакт против гендерного насилия, под который был выделен миллиард евро! Миллиард на не самую большую страну. Нет, действительно, ну как тут не договориться! Текст документа, кроме вожделенного миллиарда, включает 213 мер для реализации, из которых огромное количество направлено на инструкции для СМИ, медицинских служб первой помощи и полиции. Остальное будет распределяться через автономные администрации и НКО на нужды по их усмотрению. Конечно, тут много было потрачено именно на социальную пропаганду ужасов насилия. Ведь за каждое поданное заявление в казну из фондов ЕС поступают немалые денежные средства. Поэтому чем больше денег, тем больше рекламы, а значит, «больше насилия» и... снова больше денег.

С этого момента правительство начало работу с автономными сообществами по созданию ассоциаций и НКО, а также с Генеральным советом судебной власти и прокуратурой. И уже в августе 2018 года декретом вывело определение статуса жертвы семейного насилия из судебной компетенции и передало в руки автономных администраций и НКО. Таким образом, был создан аналог ювенальной юстиции, в котором статус жертвы определяется внесудебно, непрозрачными и никому не подконтрольными организациями. Жертвам насилия, по их свидетельствам, деньги пока так и не дошли.

А вот уровень заявлений в полицию и судебных исков действительно резко вырос, так как расширяется само понятие насилия, и то, что раньше в него не входило, теперь входит. К тому же со всех уличных баннеров и телеэкранов женщин побуждают пойти и заявить на своего мужа. Сделать это может и постороннее лицо. Но главная опасность в том, что по положениям Стамбульской конвенции согласие самой женщины на такую помощь вовсе не обязательно.

В Испании это привело судебную систему практически к коллапсу, так как совершение насилия дома в интимных условиях и без наличия следов доказать в большинстве случаев невозможно. Многие судьи из-за профессиональной этики отказываются выносить приговоры при отсутствии доказательств. К тому же судьи говорят о существовании изрядной доли ложных исков, которые, конечно же, при таких законах должны были появиться и появились, так как не все женщины являются кристально чистыми и добрыми, как это пытается представить нам феминистская религия. Так что закон иногда используется недобросовестными женщинами с целью получения тех или иных выгод при разводе, причем в этом намерении некоторые доходят до нанесения вреда самим себе. Это ставит в сложное положение настоящих жертв насилия, жизнь которых находится в опасности, так как их заявления тонут в море необоснованных исков. И в конце концов происходит убийство.

Именно этот коллапс судебной системы и привел к решению создать специальные гендерные суды, принимающие решения по идеологическим мотивам. А потом и вовсе решили передать эти компетенции администрации и НКО. А так как во всей этой схеме присутствуют немалые деньги, то она имеет высочайший коррупциогенный потенциал.

Но нельзя сказать, что в этом вопросе всё решают деньги. За последние 30 лет на гендерных кафедрах создана целая идеология, которая скорее уже перерастает в религию и многими проповедуется с абсолютной фанатичностью.

Хотя, судя по статистике, гордиться в применении этих законов нечем, некоторые чиновники полны чувством превосходства и самолюбования. Например, министр по делам равенства Кармен Кальво в газете El Pais 24 ноября 2019 года пишет: «Мы все гордимся этим… Это великое достижение, которое сформировалось несколько лет назад и материализовано в Государственном пакте против гендерного насилия, который мы продвигали и сумели утвердить, преодолев все идеологические разногласия. В сентябре 2017 года мы смогли взять на себя обязательство искоренить гендерное насилие в нашем обществе. Однако огромная угроза, которая нависает над нами по всей Европе и в которой Испания больше не является исключением, в настоящее время вызывает тревогу. Крайне правые намерены вонзить свое реакционное копье в сердце нашей демократии. И они хотят сделать это, прежде всего, нарушая права женщин».

Итак, идеологических противоречий, кроме гендерных, между партиями у глобализированных элит больше нет. И тут что Народная партия, что Социалисты… Однако у граждан нет и альтернативы, и на выборах они всё больше голосуют за крайне правые партии, которые отстаивают национальный суверенитет и критически относятся к теме гендерных законов. Эти партии растут как на дрожжах по всей Европе. Заодно к крайне правым и мракобесам пытаются приравнять всех, кто выступает с критикой методов борьбы с насилием, указывая на их неэффективность в этом виде и предлагая свои. И тут становится понятно, что решение проблемы насилия и убийств вовсе не является целью этих политиков.

Через СМИ и соцсети на людей производится очень сильное давление на подсознательном уровне, что не позволяет обсуждать неоспоримые факты, к которым относятся и результаты принятых законов, и их неэффективность, а следовательно — и оценивать результаты с исправлением недостатков.

Например, на всех акциях и во всех СМИ постоянно кричат: «1027 женщин убиты их партнерами (в Испании) с тех пор, как в 2003 году эти данные стали официально подсчитываться». Но ведь в той же Испании только каждый год уходит из жизни путем самоубийства такое же количество женщин. И втрое больше мужчин. То есть, если подсчитать, то с того же 2003 года самоубийством покончило жизнь около 16 тысяч женщин! Согласитесь, странно, что об этом никто не кричит, не делает душераздирающих флешмобов и не развязывает истерик в медийном пространстве. Эти жизни не так ценны? Никто не хочет узнать реальную причину их ухода из жизни? А ну как выяснится, что главная причина — одиночество и неустроенность частной жизни?

Вводящим понятие «феминицид», по их собственному утверждению, важно только «признание насилия над женщинами в качестве особого типа насилия, со специфическими особенностями, которые должны рассматриваться в законе особым образом…», пишет Кармен Кальво. И далее в закон начинают вводиться все эти обширные понятия и размытые формулировки типа «психологического насилия» или «контролирования и преследования», которые подрывают правовую систему, нарушая совершенно базовые принципы правового государства, такие как презумпция невиновности и право на защиту.

Картина в других странах Европы абсолютно аналогична. Разберем некоторые примеры.

Италия:

В Италии Стамбульская конвенция была подписана в сентябре 2012 года и ратифицирована в сентябре 2013 года, вступив в силу в августе 2014 года. Термин «феминицид» в итальянском уголовном праве впервые появился в 2013 г. с принятием закона «Новые правила борьбы с насилием по признаку пола, направленные на предотвращение феминицида и защиту жертв».

Однако количество убитых женщин в Италии с 2005 года даже слегка выросло, в то время как общий уровень убийств снизился чуть ли не в два раза. Цифры по убийству женщин партнерами или мужьями колеблются между 80 и 113 до принятия Стамбульской конвенции и соответствующих законов по профилактике и защите женщин, и до 113–122 после их принятия. Однако этих колебаний на фоне действительно ужасающих цифр по самоубийствам вообще не видно. Но крик стоит именно о них.

Франция:

Во Франции Стамбульская конвенция была подписана в 2011 году и ратифицирована 4 июля 2014 года, вступив в силу 1 ноября 2014 года.

Но уже с 2000 года начинает постоянно «смаковаться» тема о неравенстве женщин и об ущемлении прав женщин в семье.

Тут картина не меняется, и количество убитых женщин из-за «насилия по признаку пола» на протяжении всего периода остается практически константой, причем цифры тут опять же не сопоставимы с количеством самоубийств, хотя во Франции этот показатель снижается, что не может не радовать.

Тут тоже пока рано говорить о том, что закон о профилактике или Стамбульская конвенция сработали, так как и до принятия этих мер были годы с меньшим количеством жертв. И еще тут надо заметить, что население Франции на 1 января 2017 года составляло 64 859 773 человека. Поэтому 130 женщин составляет 0,0002% от всего населения страны. Но феминистки непременно орут на своих манифестациях «Нас убивают!» с такой силой, что действительно складывается ощущение, что буквально завтра не останется ни одной женщины.

В мае 2004 года во французское законодательство вводится понятие «буйный» («насильник») — это супруг или сожитель, который не должен приближаться к дому, где живет его семья, по крайней мере на время судебного процесса. В 2006 году этот закон был расширен, и, наконец, в июле 2010 года был принят закон, касающийся «насилия в отношении женщин, насилия в семье и семейного насилия в отношении детей», которым вводится положение об «охранных ордерах» в отношении членов семьи.

Понятие «охранных ордеров» распространяется на родителей (отца или мать) в случаях «физического или психического» насилия в отношении ребенка. Такие родители могут быть лишены родительских прав полностью или частично. Декретами 2013 и 2016 года создана межведомственная министерская комиссия по защите женщин от насилия и борьбы с торговлей людьми (MIPROF). Эта комиссия разработала меры уже пятого плана мобилизации для борьбы со всем насилием в отношении женщин (2017–2019 годы).

Однако французские феминистки всё равно выходят каждый раз на все более массовые акции протеста. Так, в этом году демонстрации против насилия над женщинами и феминицида прошли в Париже 23 ноября и собрали, по разным оценкам, от 50 до 100 тысяч человек. Французские феминистки тоже хотят миллиард евро, но уже в год, поэтому премьер-министр Эдуард Филипп должен вскоре объявить новые меры. Их ждут ассоциации, которые жалуются на недостаток средств. По их данным, для борьбы с насилием в отношении женщин необходимо распределять миллиард евро в год, в то время как выделяемые средства, по данным Государственного секретариата по вопросам гендерного равенства, составляют лишь 361,5 миллиона. Бедненькие!

В августе 2012 г. во Франции был принят закон против сексуальных домогательств и дано подробное описание, что это такое. Сначала говорилось про сексуальные домогательства на работе, но теперь идеологи гендерной теории, а вслед за ними и чиновники ООН и представители правительств европейских государств начали говорить о семье как о самом опасном месте для женщин и детей. Они говорят об ужасном сексуальном насилии в семье.

Понятно, что эта проблема очень близка к теме педофилии, и бывает, что дети и подростки подвергаются растлению со стороны родственников. Но речь тут идет о женщинах. Предполагается — прежде предполагалось — что, вступая в брак, женщина уже раз и навсегда дает свое согласие на интимные отношения со своим супругом. Но теперь и эта очевидность ставится под вопрос на очень серьезном уровне. Так, известный квир-идеолог Беатрис-Поль Пресиадо из университета Париж VIII говорит о необходимости полного искоренения гетеросексуальной семьи как места потенциально опасного: «Если для Вирджинии Вульф женщина нуждалась в личной комнате для написания книг, то для Одри Лорд эта комната, чтобы обеспечивать свободу и безопасность, не может быть в доме гетеросексуальной семьи, а тем более супружеской. Через пятьдесят лет после появления первых „партизан“ гетеросексуальных женщин продолжают убивать их мужья и их партнеры. Это правда, что сегодня легче заявить о себе как о лесбиянке, чем в 1960 году, но неистребимая гетеросексуальность не перестает быть столь же смертоносной. Гейл Рубин, Пэт Калифия и Кейт Борнштейн, находящиеся под влиянием БДСМ- и транс-культуры, делают еще один поворот и предлагают не вступать в гетеросексуальные отношения ни с кем. Это требует предварительной деидентификации как мужчин, так и женщин. Какими были бы гетеросексуальные отношения, в которых тот, кто якобы занимает политическую позицию мужчины, отказывается от определения мужественности как суверенного держателя власти?». То есть тут как источник опасности определяется не любая семья, а именно гетеросексуальная семья! И эта статья печатается в такой значимой в Испании газете как El Pais.

Вслед за асами гендерной идеологии выступила исполнительный директор структуры «ООН-женщины» (UN Women) Фумзиле Мламбо-Нгкука (Phumzile Mlambo-Ngcuka), которая к Международному дню борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин опубликовала заявление, в котором она обсуждает тему изнасилований и уделяет особое место внутрисемейному насилию. По ее мнению, «исходя из опыта работы с другими формами насилия, мы знаем, что дом также не является безопасным местом для миллионов женщин и девочек».

Одной из важнейших мер по защите женщин от насилия чиновница назвала «криминализацию изнасилования в браке».

«В настоящее время в более чем половине всех стран мира до сих пор отсутствуют законы, которые явным образом относят изнасилование в браке к противозаконным деяниям или основаны на принципе согласия», — поясняет она. По мнению директора «ООН-женщины», наиболее опасным местом для женщин и девочек тоже оказывается семья.

Этому вторят и эстонские чиновники. Самое опасное место для женщины, согласно пресс-релизу, опубликованному 25 ноября на официальном сайте Департамента полиции и погранохраны Эстонии, — ее дом. «Чаще всего в семье встречается насилие мужчины по отношению к женщине — мужа к жене или сожителя к сожительнице. Судя по статистике, собственный дом — самое небезопасное место для женщины», — говорится в публикации.

Германия:

В Германии первый закон по теме профилактики СБН был принят в 2001 году, после этого было 7 реформ законодательства по теме семейного насилия. Стамбульскую конвенцию Германия подписала в 2013 году и ратифицировала в феврале 2018 года.

Данные по Германии собираются только с 2012 года, поэтому сравнить цифры до и после ратификации Стамбульской конвенции и принятия соответствующих законов мы не можем. Но и после принятия закона, как мы видим, положительной динамики в сокращении убийств не наблюдается. Если в 2012 году была 161 убитая женщина, то в 2016 было убито 164. Понятно, что это не та разница, по которой корректно говорить о росте числа случаев, но зато твердо можно сказать, что за 4 года действия Конвенции никакого спада в прискорбной статистике не произошло.

Цифра убитых в семье женщин, как и в случае других стран, довольно мала по сравнению с количеством убийств в целом и особенно самоубийств, прежде всего мужчин. Однако и женщин от самоубийств погибает в Германии намного больше, чем в целом убивают по всем статьям. Следовательно, агрессия у людей направлена прежде всего на себя. Это может быть результатом депрессии, апатии, тревожности, одиночества или экономического давления (долги, ипотеки, потеря дома, работы). Но это также полностью выведено из сферы публичных обсуждений. А, собственно, почему?

Количество женщин, зарегистрированных как пострадавшие от семейного насилия (красным отмечены правонарушения принуждения, лишения свободы, сутенерства и принуждения к проституции, которые до 2017 года регистрировались отдельно)

В Германии, по уже приведенным выше причинам, политикам также выгодно надувать число жертв насилия над женщинами. Поэтому в опубликованном 25 ноября 2019 г. отчете федерального управления уголовной полиции Германии говорится, что более 114 000 женщин записаны в этой стране в полицейской статистике как жертвы насилия своих партнеров. «В прошлом году в Германии партнерами были убиты 122 женщины. Всего жертвами домашнего насилия, угроз или принуждения со стороны своих мужей, партнеров и бывших партнеров стали более чем 114 000 женщин». — сказала глава министерства по делам семьи, женщин и молодежи ФРГ Франциска Гиффай. Стоит отметить, что при сборе статистики преступлений учитываются не только сами преступления, но и неудавшиеся попытки. В отчете криминальной полиции Германии они описаны в двух разных разделах.

США:

Если же посмотреть за пределы Европы, то в США, например, тенденция снижения феминицида после 2008 года также не наблюдается. В 2009 году было убито 1 384, а в 2014 уже 1 430, после чего США перестали предоставлять в ООН статистику убийств женщин своими партнерами. Но на графике привлекает внимание резкое увеличение количества самоубийств.

США не желает подчиняться решениям международных институтов и проводит собственную повестку. У американцев есть привычка изобретать свои собственные памятные даты, чтобы не отмечать международные, — так, вместо Первомая они отмечают свой День Труда в сентябре. А с 1987 года октябрь в США объявлен Национальным месяцем по привлечению внимания к СБН.

На этих примерах уже достаточно хорошо видно, что во всей этой истории с законом о семейном насилии борьба с насилием является делом последним. О жертвах никто не думает, ими просто спекулируют для достижения совсем других целей.

Каких? Переформатирование человечества под сооружение глобального государства, которое этими законами уже сейчас пытается рулить и управлять всеми странами — даже теми, что формально считают себя суверенными. Всем странам навязываются такие законы с множеством закладок, которые в результате подточат и обрушат эти государства. Они разлагают общество изнутри. Так называемые «продвинутые» граждане этих стран, такие как феминистки, экологисты и прочие «борцуны против коррупции» (т. е. то самое глобальное гражданское общество), выступая против собственных правительств, начинают продвигать в этих странах интересы глобалистов, пусть даже по капле. А НКО во всем этом «дизайне» являются своего рода «приводным ремнем», окучивающим и направляющим это глобальное гражданское общество. Поэтому они, зачастую по совместительству, являются активистками разных «болотных» движений.

Глобалисты холодно и цинично используют в каждой стране одни и те же технологии: манипуляцию статистикой, социальную рекламу ужасов насилия сильного над слабыми, фильмы, рекламу «новых подходов», постоянные репортажи в СМИ и — ложь, ложь, ложь… Они знают, что сколько бы их ни уличали во лжи, рано или поздно они сломают общество, даже если для этого надо будет подождать смены поколений. Они уже работают с нашей молодежью. Именно это мы сейчас и наблюдаем в России. Это не имеет ничего общего с безопасностью женщин.

*Статистические данные по семейному насилию взяты с сайта ООН и с сайтов официальной статистики, основанных на данных МВД и ФБР. Данные по самоубийствам из газеты Expanción