Украина: о чем молчат СМИ
Бегство Стрелкова в 2014 г. Бои в Лисичанске
Хотел бы начать со сдачи, я бы даже сказал, продажи Стрелковым (Гиркиным) Славянска в 2014 году. С этого события — и последующей сдачи Лисичанска, а также выхода Мозгового в Алчевск, а Стрелкова, соответственно, в Донецк.
В этот период я находился в Лисичанске и командовал подразделением «Восток-13» (Луганская область — тринадцатый регион Украины). У меня в подчинении было порядка 50 человек, и когда Мозговой решил сбежать из Лисичанска, мое подразделение и часть ребят, которые относятся к другим подразделениям, стали защищать город. Всего в Лисичанске нас оставалось около 30 человек.
Город был сдан после того, как Гиркин бежал из Славянска. Он оголил участок фронта. Если посмотреть на карту, это Ямполь, Северск и Славянск. Открылся путь на Лисичанск, появилась возможность окружить город.
Как говорил сам Стрелков, Лисичанск был сдан Мозговым по его просьбе. Он попросил Мозгового выехать из города. Хотя как в 2014 году можно о подобном просить, если это ополчение? Тем более что буквально за несколько дней до этого Мозговой заявлял, что будет стоять до конца и защищать Лисичанск?
Стрелков покинул Славянск 4 июля, а с 19 июля на базе Мозгового начались разброд и шатания. Пропал комбат Мозгового Август Костин и сам Мозговой, не было никакого командования. Соответственно, подразделения, которые там дислоцировались, не понимали, что происходит.
20 июля, ночью, командиры всех подразделений, дислоцировшихся в Рубежанско-Северодонецко-Лисичанской агломерации, собрались в здании бывшего ночного клуба «Космос» в Лисичанске. После долгих дискуссий решено было создать единый координационный штаб, и пришли к единому мнению, что город Лисичанск необходимо защищать.
На момент нашего всеобщего сбора в городе нарисовался пропавший Алеша, но часть его боевого подразделения успела убежать в Алчевск, часть присоединилась к нам. Самое трагическое, что произошло 19 июля, ― под населенным пунктом Спорное, оказавшись отрезанным от Лисичанска, без должного вооружения, хотя у Мозгового оно было, героически погибли полностью 6-й и 7-й взводы Мозгового.
Наутро ребята с блокпоста в южной части города стали докладывать, что и казаки, и Мозговой снимаются и двигаются в сторону Первомайска.
Я Алексея Мозгового лично видел в бункере, который был расположен в ДК им. Ленина по ул. Красной. Спускался к нему со своим товарищем, погибшим позднее — в 2015 году. И я честно хочу сказать — настолько испуганного человека не видел никогда в жизни. Забившись в углу бомбоубежища, облаченный во все доспехи, он блеял страхом, который заполнил всё пространство его пристанища. Мы спросили: «Леша, а как же Лисичанск? Ты же обещал защищать до последнего?!» Он посмотрел на нас и сказал: «У меня приказ». Потом позже выяснилось после личной встречи с Гиркиным, что перед бегством из города Мозговой «имел аудиенцию» у Гиркина в Донецке, и тот его попросил покинуть Лисичанск.
21 июля 2014 г. в четыре часа утра Мозговой бежал из Лисичанска в Алчевск и утром уже давал интервью «Первому каналу», чтобы Украина слышала о том, что ополчение полностью выведено из города. Хотя Мозговой знал, что мы остались в городе.
ВСУ заходили в Лисичанск парадной колонной и не ожидали, что будет сопротивление. Мы их встретили достойно, на протяжении трех суток держали оборону в окружении, но что могут сделать 30 человек? В ночь с 24 на 25 июля мы, измотанные, вышли из города.
То, что наступление ВСУ началось 19 июля, не стечение обстоятельств. Украинские войска начали наступать в тот момент, когда самая боеспособная группировка ополченцев ушла с позиций. Но то число людей, которое находилось в Лисичанске с имеющимся вооружением, позволило бы нам даже и в условиях окружения продержаться месяц — до августа, когда новая волна ополчения подошла бы для освобождения города. Она бы подошла! Позже мне удалось встретиться с Захарченко, и он мне рассказал, что неоднократно посылал прощупывать проходы в Лисичанск для последующей помощи нам. Стоит отметить, что Лисичанск находится на господствующей высоте, город мог спокойно продержаться месяц, запуская украинцев «порциями» в город и уничтожая, как мы это делали в составе 30 человек. В городе техника бессильна, она просто-напросто сжигается. Так мы, в частности, не зная того, в первый день штурма Лисичанска ликвидировали посмертно получившего звание генерал-майора нацгвардии Украины Радиевского, которому в Северодонецке поставили ― он уже не стоит ― памятник.
Непонимание политической конъюнктуры заводило нас в тупик. Начали происходить сомнительные процессы: вроде бы Россия с нами, вроде бы Стрелков с Россией, вроде бы это наша защита, но дальнейшие его действия прямо свидетельствовали о постепенной сдаче всего Донбасса. Позже, после прочтения изданной движением «Суть времени» книги «Стрелков и другие», я решил присоединиться к этому движению, поскольку оно было единственной организацией, выступившей против предателя. В тот период времени мы неоднократно говорили о том, что Стрелков и Мозговой — предатели, но за такие высказывания легко можно было просто-напросто лишиться жизни.
Но самое трагичное во всей этой темной теме то, что, убегая из Лисичанска, Мозговой оставил на своем месте дислокации тетрадку, в которой были данные жителей, записавшихся к нему в ополчение. Но по какой-то причине он их к себе в строй не взял. После оккупации киевским режимом города в Лисичанске и всей агломерации начались облавы и прессинг людей, пытки и расправы, некоторые люди просто пропали без вести.
Мой друг детства как раз попал в эту мясорубку. Он остался жив, хотя СБУ-ушники, выбивая информацию, очень сильно его пытали. Сейчас Лисичанск освобожден, и я его непременно найду и более детально узнаю обо всех зверствах.
Сенсации и реальность
С началом спецоперации я уволился с работы в России, собрал «свое ничего» и уехал в Донбасс, а конкретно в Луганск, освещать события на освобожденных территориях. А там всё очень сложно.
И «Первый», и все федеральные каналы, которые присутствуют в регионе, гонятся за чем-то сенсационным, их больше всего интересуют человеческое горе, разрушения, война, стрельба. А генезис всего того, что происходит и происходило на оккупированных территориях, проходит мимо видео- и фотокамер.
Вот детские рисунки. Среди них — рисунок с отрезанной головой.
Один из вышедших в эфир громких репортажей был о концлагере в «Половинкино» недалеко от Старобельска, где дислоцировался батальон «Айдар»(организация, деятельность которой запрещена в РФ) и где содержали людей. Эта картинка висела в одной из комнат, где дислоцировались боевики. Мы видим надпись «не жалiй», отрезанную голову и флаг ДНР во рту. У каждого подразделения укронацистов есть подобные детские рисунки — огромное количество.
У всех таких рисунков есть предыстория.
В 2014 году некий айдаровец (организация, деятельность которой запрещена в РФ) разместил в Twitter ролик, в котором ополченцу безжалостно отрезают голову и засовывают флаг в рот. Это не фейк, хотя украинская сторона сказала, будто это постановка.
Вот фотография стенда в школе в Новотошковском. Среди всех «выдающихся» персон на ней есть замечательный, всем нам знакомый идеолог украинского нацизма Дмитрий Донцов. Детей очень сильно пичкают бандеровской идеологией.
Существует ряд организаций, которые возят детей и приобщают к галицийской культуре, к униатской церкви. Имеют место целые программы по вывозу детей в Западную Украину, чтобы ломать их русскую идентичность и приобщать к бандеровской идеологии.
Есть и еще одна тема, которая ускользает от взгляда федеральных СМИ — секты. Посещая базы украинских националистов, я обнаружил, к примеру, «Новый Завет», изданный организацией «Гедеоновы братья». Забрал его из села Половинкино, где находился концлагерь.
Целую коробку подобных книжек, но уже в камуфляжной раскраске, я нашел под Северодонецком в одном из мест дислокации иностранных наемников в поселке Вороново. По словам местных жителей, эти люди и выглядели иначе, и держались обособленно. Книжки им дали американцы. Подобное сотрудничество США и Украины надо более детально анализировать.
«Гедеоновы братья» привозили гуманитарную помощь, выманивая детей. С ними проводили разные тактические обучения, учили пользоваться оружием, боеприпасами, накачивали русофобией.
Секта не один год этим занималась. Если помните, в самом начале спецоперации был скандальный сюжет про то, как из Донбасса во Львов, еще до начала спецоперации, вывезли «на отдых» группу детей, а потом не отдавали обратно родителям. По-моему, после большого скандала этих детей всё-таки отдали.
«Гедеоновы братья» свободно действуют на территории России, представители секты посещают воинские части.
От российских СМИ также ускользает символика нацизма.
Вот руна «Одал». Этот символ носили в виде нарукавного шеврона члены главного управления СС по вопросам расы и поселения, отвечавшей за расовую чистоту немцев. Данный символ по сей день используется разного рода неофашистскими организациями по всему миру.
А это боевой листок одной из украинских волонтерских организаций. На нем — один из символов украинской женской организации, занимающейся вербовкой женщин в добровольческие батальоны. Боевой листок распространялся внутри организации в печатном виде. Он же опубликован на сайте. Один и тот же номер отличается по содержанию. Некоторые статьи повторяются, но тексты анекдотов, опубликованных в листках, разные. В них идет русофобская накачка. Русских называют мокшами, Россию — Московией.
Этот же символ я нашел в укрепрайоне города Рубежное, на химическом заводе «Заря», где производилась взрывчатка. Федеральные СМИ его не замечают.
В том же селе Половинкино, где был концлагерь, можно найти знак СС и свастику. Нацистские символы были обнаружены в Северодонецком аэропорту, где была расположена тренировочная база, вероятно, иностранных наемников. Попался мне и бронежилет-«плитник» с рунами-молниями, и другие предметы, которые прямо указывали на фашистскую идеологию тех, кому они принадлежали.
На базах, где дислоцировались украинские вооруженные формирования, мы обнаруживали, что среди обычных мобилизованных резервистов, которых насильно под разными предлогами забрали в армию, были зарубежные наемники. Находили иностранные сухпайки и боеприпасы. В северодонецком аэропорту мне попалась наклейка ОБСЕ и оформленные на одного человека карточки «Ощадбанка», с которой наемники, очевидно, снимали зарплату, а также контейнеры для перевоза иностранного вооружения и боеприпасов. Там же мы сфотографировали большое количество боеприпасов, в том числе холостые патроны к натовскому вооружению, по которым можно сразу догадаться, что мы находимся на бывшей тренировочной базе именно иностранных наемников.
Попался польский сухпаек и украинская форма с именем и фамилией то ли польского, то ли литовского происхождения. В одном бункере было обустроено бомбоубежище, там было найдено много сухпайков, медикаментов польского производства и форма с польским флагом. В Новотошковке нашли польскую бронепластину, какие поставляют украинским националистам из-за рубежа.
Таким образом, есть множественные доказательства того, что идет обеспечение Украины натовским и прочим иностранным вооружением.
Еще одна интересная находка — каталог вооружения на английском языке, обнаруженный в одном из офисов Службы безопасности Украины. Красочный каталог натовского и российского оружия, которое имеется в Латвии. В нем есть ссылка на сайт продавца, и хотя на данный момент он уже не открывается, при помощи архива страниц можно попасть на этот сайт и увидеть, что он принадлежит частной организации. То есть Америка и все страны Европы работают, помимо прочего, через такие частные организации.
Заметно присутствие USAID и UNICEF во всех административных и школьных учреждениях на освобожденных территориях. На всех логотипах, вывесках, брошюрках присутствует логотип этих иностранных «благотворителей». Они действительно чем-то помогают, но с целью изменения общественного сознания людей.
Именно такие, казалось бы, мелочи, а на самом деле весьма серьезные вещи, ускользают от федеральных СМИ. Складывается ощущение, что федеральные СМИ либо не понимают, что происходит и с кем они ведут войну, либо это просто непрофессионализм.
Люди не понимают, с чем они воюют
Когда я посещаю администрации в Луганской Республике (не знаю, как в Донецке, но, скорее всего, и там также), обнаруживаю, что там не ведется никакой интеллектуальной идеологической работы. Единственная достойная внимания и широкого распространения книга на территории Луганской и Донецкой Республик и других освобожденных территориях: в Херсонской и остальных областях — это «Украинство» — коллективная монография Александровской коммуны «Сути времени».
Люди не понимают, с чем они воюют и каков генезис этого. Как ни прискорбно говорить, за 30 лет нас вогнали в невежество, мы не знаем даже собственную историю. Когда я попал в «Суть времени», начал изучать историю своего края — Донбасса. Я не знал ни подвига большевиков, ни вообще почему, с исторической точки зрения, Донбасс в 2014 году восстал. Ведь он восстал не только против бандеровцев, но еще — за народовластие. Народовластие является большевистской, красной идеей.
И в армии не хватает политической работы. Наши бойцы не понимают, за что сражаются. Иногда на передовой рассказываю ребятам генезис того, против чего мы воюем, — всю историю «украинства», начиная от Кирилло-мефодиевского братства и заканчивая Галицийской резней русинов в начале XX века, а также то, почему мазепинка называется мазепинкой.
Надо отдать должное, враг ведет сильную интеллектуальную работу, выпускает разного рода материалы. Я держал в руках, например, книгу 2018 года издания, вроде как по юриспруденции, но на ней же написано, что это «Правосудие на востоке Украины в условиях вооруженной агрессии Российской Федерации».
Другой пример — книга «В огненном кольце: оборона Луганского аэропорта». Издана в 2016 году. Они прямо сейчас пишут историю. У них много разной литературы, начиная со стандартной истории Украины, написанной на их лад, и заканчивая разного рода брошюрками о том, как себя вести в условиях «агрессии». В Луганске, Донецке и России ничего подобного нету.
Трагедия в доме престарелых
В самом начале спецоперации на меня вышла моя одноклассница. Она увидела, что я приехал в Донбасс и начал освещать события в Луганске и Луганской Народной Республике. Она попросила меня разыскать ее отца, который находился в доме престарелых в Кременной. Этот город на тот момент находился под контролем украинских нацистов. Она потеряла с ним связь. Я пообещал ей помочь и начал разбираться. Выяснил, что, когда начались активные боевые действия, администрация дома престарелых эвакуировалась, а персоналу велела либо остаться, либо эвакуироваться, а подопечных: глухих, слепых, вообще неходячих, лежачих — оставить на местах. В итоге я вышел на медсестру, которая была свидетелем трагедии.
Пансионат находится в глуши, в самом лесу. Активных боевых действий там быть не должно было. Когда союзные войска подошли к пансионату, по ним открыли стрельбу — они стали стрелять в ответ. Завязался бой, в итоге, когда здание загорелось, из него начали выходить те, кто мог ходить. У бойцов был шок. Они героически, под ливнем пуль, начали спасать пожилых людей. Среди нашего личного состава были большие потери.
Один пожилой мужчина на инвалидной коляске каким-то чудом выбрался из пансионата, отбился от эвакуированной группы и двое суток пробирался по лесам (у нас в лесах сосны и везде песок) на инвалидной коляске, его чудом нашли местные из близлежащего населенного пункта.
В пансионате сгорело заживо 57 человек. Медсестра рассказала мне ужаснейшие вещи. Сначала, когда союзные силы были еще далеко, пансионат подвергся минометному обстрелу. Подчеркну — наших там не было и близко. После обстрела в дом престарелых пришли корректировщики из ВСУ (по ним видно — они неопрятные), а потом, через некоторое время, прибыли совсем другие люди, в другой форме и с отличной амуницией. Они выгнали жителей пансионата, кто мог ходить, в коридор, а около лежачих обустроили огневые позиции и вели огонь из окон.
Глава проукраинской администрации Луганской области Сергей Гайдай делает циничные заявления, пытается спекулировать на этом горе. А ведь это киевский режим спровоцировал ответный огонь союзных войск, прикрывшись пожилыми людьми.
Территории Донбасса, которые сейчас освобождены, были издавна очень тщательно и разнообразно подготовлены украинской стороной к тому, что там сейчас происходит.
Эвакуация по-бандеровски
Взять, например, то, как вывозили людей из Лисичанска. Это была «благородная операция по эвакуации мирных граждан на запад Украины на фоне наступления проклятых союзных войск». Их эвакуировали под огромным давлением и разместили в разбросанных захолустных поселках, откуда не разрешено выезжать мужчинам. Осталась небольшая часть населения города, оказавшаяся наиболее устойчивой и упрямой.
Все мы знаем, что на подконтрольную ЛДНР и России территорию никого не выпускали, всё это было заблокировано. Вывозили конкретно на территорию, подконтрольную киевскому режиму.
В Лисичанске украинские боевики стреляли по жилому сектору, через некоторое время привозили иностранных репортеров, потом приезжала эвакуационная группа и людей под давлением вывозили. Это рассказывали сами местные жители на освобожденных союзными войсками территориях.
В некоторых случаях, когда, например, частные дома соответствовали тактическому применению ВСУ, людей выгоняли под дулами автоматов, сажали в эвакуационные машины и вывозили в Днепропетровск, Иваново-Франковск, Тернополь, Львов. Во Львове много заброшенных домов, где нет никаких условий, куда их и начали селить. У заброшенных домов внезапно появились собственники, получающие от Европы компенсацию. В итоге эвакуированные таким образом из Лисичанска граждане живут в нечеловеческих условиях. До них не доходит никакая помощь, они голодные и босые.
Расследование военных преступлений
По поводу расследования военных преступлений. На данный момент на окраинах ЛНР еще идут боевые действия, тем не менее на территории республики уже работает генеральная военная прокуратура, и как только появляется возможность, она начинает расследовать преступления.
Я видел последствия карательной операции в Сиротино — поселке недалеко от Северодонецка, откуда делал репортаж, общаясь с местными бойцами. Один боец рассказал: «Мы тут искали топливо на одной из заправок и, открывая резервуары, обнаружили два тела мирных жителей со связанными руками, убитых и скинутых в топливные резервуары. В этом месте базировался „Правый сектор“ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Нацисты просто-напросто расправлялись с мирным населением, которое хоть как-то противостояло им или просто имело другую точку зрения на происходящее, начиная с 2014 года».
Подобных случаев очень много. Взять хотя бы свидетельства жителей Лисичанска, которые еще предстоит расследовать. Этот город вообще считается городом «сепаратистов» — так говорили сами бандеровцы. В 2015 году спецподразделению, в котором я служил, удалось добыть украинскую базу данных разыскиваемых киевским режимом людей, которая называется «Блокпост», — это как «Миротворец», только она работает без интернета, там собраны все данные на «сепаратистов». Так вот, в Славянске разыскиваемых лиц — порядка 800 человек. Это те, кто вступил в ополчение, либо лояльно относился к России. В Лисичанске более 1,5 тыс. таких людей. Вот почему это был единственный город, который встречал союзные войска с цветами и с красным флагом.
