Истоки «крымской весны» лежат в 1992 году
Развитие событий на Украине после августа 1991 года, предшествовавшего Беловежским соглашениям и распаду СССР, сопровождалось неудержимым ростом националистических настроений в республике. Именно в этот период появились заявления политиков Киева, целью которых было вызвать антироссийские настроения у жителей Украины, превратив несколько столетий жизни русских и украинцев в одной державе в обвинительный акт против России.
Еще тогда, заманивая офицеров бывшей Советской Армии принять присягу Украине, спешно формируя пока еще не утратившие боеспособность воинские части, Киев готовился решить основные «политические проблемы» с Россией. Желая разрушить фундамент общей жизни и как можно быстрее войти в Европу.
Советский генерал Валерий Евгеньевич Кузнецов, в то время — командир базировавшегося в Симферополе армейского Крымского корпуса, «главный силовик» Крыма, был вызван в минобороны Украины и принужден отвечать на прямой вопрос: «Вы готовы воевать с Россией?» Ответом было: «Воевать с Россией не буду, корпус не сдаю».
Имя Кузнецова не на широком слуху, но именно действия «непокорного генерала» весной 1992 года привели к формированию «первого крымского ополчения» — стихийного порыва крымчан отстоять полуостров в составе России.
Генерал Валерий Кузнецов ушел из жизни в 2020 году.
В канун девятой годовщины присоединения Крыма к России своими воспоминаниями о Кузнецове поделился очевидец крымских событий 1992 года, сотрудник Отдела по взаимодействию с ВС и правоохранительными органами Армавирской епархии РПЦ, координатор общественного движения «Общество друзей генерала Младича», публицист, майор внутренней службы в отставке Алексей Петрик.
Записи личных бесед с генералом Алексей Петрик всё это время бережно хранил в своем архиве.
Корр.: Алексей Юрьевич, от какой даты Вы ведете отсчет первой волны крымского ополчения — событий, о которых пойдет речь?
Алексей Петрик: Всё началось с декабря 1991 года. Кузнецов на тот момент был командиром 32-го армейского Крымского корпуса. Он рассказывал: когда случились Беловежские события, развал СССР, «мы проснулись — и непонятно, где мы находимся. Оказались в другом государстве, скопом нас туда всех отдали». Его пригласил к себе Николай Васильевич Багров — местный знаменитый руководитель, он был первым секретарем обкома Компартии, затем председателем Верховного Совета Крыма: «События будут развиваться, наверное, плохо, надо что-то нам предпринимать».
А в феврале 1992 года Кузнецова вызвали в минобороны Украины, и там ему задали этот вопрос — будете воевать с Россией, если потребуется воевать? Он ответил так, как ответил. Там же к Кузнецову подошел один «деятель». Этот человек не знал, что Валерий Евгеньевич занимал жесткую пророссийскую позицию. Обращаясь к Кузнецову как к «своему», он предложил — а давайте ударим по Черноморскому флоту? Кузнецов отрезал: «Вы идиоты».
Корр.: Бывший вице-президент России Александр Руцкой в одном из интервью 1992 года цитировал газету «Украiнськi обрii». Оказывается, украинцы еще тогда планировали захват Черноморского флота, а потом — десантную операцию на российскую Кубань…
Алексей Петрик: И они действительно планировали захват. В феврале-марте 1992 года группы украинского спецназа должны были захватить штаб ЧФ. Кузнецов связался с командующим флотом адмиралом Игорем Касатоновым и предупредил: «Усильте охрану». Касатонов так и сделал. Украинцы провели операцию, захватили тогда несколько объектов. Училище военное морское, комендатуру, еще что-то. Но корабли захватить не смогли. Блокировали они тогда самого Касатонова, фактически арестовали. Его разблокировал российский спецназ. Это настоящий детектив.
Корр.: Как Вы оказались в группе казаков, охранявших Кузнецова и его семью в Симферополе? Была реальная опасность со стороны Киева?
Алексей Петрик: 30 апреля 1992 года Кузнецов собрал пресс-конференцию, объявил, что его смещают, обратился к крымчанам. Как раз с тех событий при штабе образовался Крымский казачий союз. Сам я тогда учился в Симферопольском высшем военно-политическом строительном училище. Поддерживал с местными казаками связь. Был на очередном съезде — это был еще Азово-Черноморский казачий союз, который потом стал давать крен в украинскую сторону, пророссийские тогда все откололись. К ним мы приехали нашей армавирской группой на конях покататься. А получилось, что попали вот на эти события. Говорят нам: «Вы знаете, что у нас тут в Симферополе происходит?» И зовут нас оборонять штаб Крымского корпуса. «Мы идем!» И пошли. Крымские казаки и мы, кубанские казаки, были костяком стихийного народного движения в защиту генерала. Ночевали и дневали там. Центр Симферополя, а на лужайке перед корпусом пасутся кони казачьи. Палатка стояла на улице, люди туда несли продукты. Крымчане сразу откликнулись, блокировали здание корпуса. Генералов, присягнувших Украине, люди к Кузнецову не пропускали. Он просил пропустить — «раз приехали — поговорим».
Корр.: К Кузнецову приезжали «поговорить» бывшие сослуживцы?
Алексей Петрик: Как раз в то время, когда Кузнецов отказался сдавать корпус, к нему примчался вновь назначенный Киевом командующий Одесским военным округом генерал Виталий Радецкий. Они с Кузнецовым в высшем общевойсковом командном училище им. Фрунзе вместе учились. Сели в кабинете, и Кузнецов ему: «Ты понимаешь, что ты предатель? Ты предаешь Родину». А Радецкий: «Сейчас такое время, сейчас кто что ухватит. Украина будет великой ядерной державой».
Кузнецов: «Никогда она ядерной державой не будет, ваша Украина».
Радецкий берет спецсвязь и звонит президенту Украины Кравчуку.
Кравчук в Канаде, в посольстве. Радецкий: «Товарищ президент, разрешите обратиться? Скажите, пожалуйста, будет Украина ядерной державой или нет?» Тот — да, конечно будет. «Вот видишь?»
Кузнецов: «Тогда послушай меня. Чтобы стать ядерной державой, нужно еще 10 систем вспомогательных — контроля управления, разведки, наведения, преодоления ПВО. У вас этого ничего нет. Вы будете из рогатки ядерную бомбу запускать? Ты же понимаешь, что вы не сможете их построить».
Радецкий начал уезжать, его машину люди чуть не перевернули, бабушка гналась, ударила по авто сумкой с чем-то тяжелым. «Иуда, бандеровец!»
Корр.: Это разделение военнослужащих Советской Армии происходило на Ваших глазах, как это воспринималось?
Алексей Петрик: Я как-то сидел у Кузнецова в приемной. Приезжали генералы в советской форме — звезды, ордена там, всё. Но кокарда — с украинским «трезубом». Мы тогда молодые пацаны были, 19–20 лет. Вот как нам, ребятам, недавним советским курсантам? Хоть и время такое было, что особо уже не верили партии большевиков, но мы же присягу принимали. Я, например, был подчиненным генерала — начальника училища, который принял украинскую присягу. Половина нашего училища приняла, другая — нет. Каждый принимал это решение сам. Смотришь, идет по городу офицер — в шинели советской, а на голове что-то не то, «синеет». Подходим, а там «трезуб», и честь ему уже не охота отдавать. Если бы они ходили в другой форме, это бы по-другому воспринималось. А так — это было такое позорное явление. К ребятам с Украины у нас никаких претензий не было, потому что — ну куда им деваться? Не было никакой неприязни между нами, мы жили все вместе. Но для себя мы четко знали, что это неприемлемо, и мы этого никогда не сделаем.
Слежка была со стороны эсэнбэушников, демонстративно за нами ходили, сведения собирали. Тогда это еще были наши кэгэбэшники, их было видно. Сидит за соседним столиком несколько потерянного вида человек. Потому что сам не понимает, зачем он выполняет этот приказ…
Корр.: Генерал Кузнецов в то время пытался заручиться поддержкой России?
Алексей Петрик: В марте-апреле 1992 года Кузнецов с еще двумя людьми выехал в Москву. На совещание с главой ельцинского правительства, премьер-министром Егором Гайдаром. Кузнецов рассчитывал на его помощь, потому что Крым хотел эту ошибку историческую исправить. Крымчане были огорошены — как так, их отдали Украине? «Поддержите, верните Крым домой. Мы проведем референдум». А Гайдар сказал — нет, Крым нам не нужен. «Мы вас поддерживать не будем, на нашу помощь не рассчитывайте». Гайдар тогда намекнул — если Кузнецов решится на что-либо, задействовав свои возможности силовика, ответом России будет блокада. Могло быть так, что крымчанам отключили бы свет, газ, лишили воды. То есть, Украина блокировала бы со своей стороны, а Россия со стороны Тамани тоже не оказала бы помощь. Полная блокада. Готовы были тогда на что угодно — хоть на идею быть как Приднестровье. Только, вы, Россия, поддерживайте нас. Крыму нужна была только помощь.
По-моему, об этих переговорах с Гайдаром до сих пор ничего не было известно. Это была неофициальная встреча и со стороны России, и со стороны Крыма. В архивах спецслужб наверняка всё это есть — когда они прилетели в Москву, сколько ждали обратный самолет — Москва их задерживала, видимо, что-то там думали, «кубатурили». В итоге, так их и отпустили.
Вернулся ни с чем, но с желанием побороться. В том же апреле Кузнецова вызвали в Киев. Как он сам думал, узнали, что он ездил к Гайдару. Понял, что его могут арестовать, и отправил туда своего заместителя, генерала Антонова. А перед майскими праздниками в 92-м из Киева в Симферополь нагрянула комиссия. 100 украинских офицеров во главе с генералом Живицей. Он тогда был и. о. начальника главного штаба минобороны Украины. Приехали якобы для проверки готовности к праздникам. В действительности Живица привез указ президента Украины о назначении на должность командира Крымского корпуса вместо Кузнецова генерала Палия. А Кузнецова переводят на должность главного инспектора минобороны Украины. Словом, синекура, «сало в шоколаде». Купить его решили. Кузнецов сказал — нет, ребята, я этот указ исполнять не буду. Отказался корпус сдавать. И началась пикировка у нас там…
После 9 мая Кузнецова крымчане спешно выбрали депутатом Верховного Совета Крыма — вывели из-под удара, дав ему таким образом неприкосновенность. Он после этого был советником председателя ВС по военным вопросам, а позднее — министром внутренних дел Крыма. Корпус пришлось оставить. Если бы Кузнецов продолжал оставаться его командиром, то точно была бы война. По крайней мере, так нам тогда виделось. А теперь понятно, что так бы и было. Но без поддержки России это было бы самоубийством.
Корр.: В одной из публикаций Вы писали, что Киев в 1995-м «разгромил» независимость Крыма. Что имелось ввиду?
Алексей Петрик: Я называю эту тактику «шаг змеи». По-моему, англосаксы так действуют. Они [украинцы] потихоньку, по кусочку откусывали от Крыма. Они работали с каждым командиром — приходили, беседовали, предлагали. Настолько была республика бедная, зарплата у военных была — ну условно, пять долларов. К каждому начальнику районного отдела приезжали. Пять долларов у него зарплата, а они предлагали сто. Так Киеву удалось создать в Крыму параллельные структуры МВД, райотделов… все эти структуры находились уже в беспрекословном подчинении Киеву.
К Кузнецову, как он рассказывал, приходили его подчиненные, которых «купили» украинцы. Говорили — вот, такая ситуация. Ко мне приходят, предлагают. Кузнецов: «Ребята, мы же с вами понимаем, к чему это идет, они постепенно нас захватят. У нас нет экономической базы, мне вам платить нечем. Вы получаете гроши. Если я скажу — откажитесь, что я вам дам? Решайте сами, я вас не осуждаю».
Вся эта «обработка» Киевом «на коленке» делалась, на личных контактах. Отдать команду «воюйте с Россией» никто прямо не мог, и никто бы ее и не выполнил. В Крыму все вооруженные силы подчинялись Кузнецову. Без него там ничего нельзя было сделать. Если бы Украина перетянула на свою сторону его, — значит всё, Крым стал бы украинским.
Крым мог вернуться в Россию еще в 92 году, или позднее, до 95 года. Но Гайдар не поддержал, а Украина этим воспользовалась, постепенно, шаг за шагом, стала душить.
Там [на полуострове] шел военно-политический процесс. Крымчане стали строить баррикады, перекрывать улицы. Кузнецов рассказывал, что долго думал, а потом дал команду эти баррикады разобрать. Если начнут стрелять, а Россия не поддержит, что будет? Как военный, он прекрасно понимал, что раз администрация Ельцина сказала «нет», то если в Крыму начнется «путч», это будет бойня.
Одновременно шел общественный процесс. И Конституцию Крыма приняли, и президента избрали, и референдум тогда, в 90-е, провели. Республиканское движение первого и последнего президента Крыма Юрия Мешкова было. Много разных деятелей выступало за Крым в составе России.
Что могла Россия сделать такого плохого Украине, что сразу после новогодних праздников там приготовились к войне? Добавлю, что имя Валерия Кузнецова до сих пор можно найти на украинском сайте «Миротворец».
Корр.: Какую роль сыграл Валерий Кузнецов в событиях 2014 года?
Алексей Петрик: Кузнецов находился в Крыму с 1992 года по момент, когда их всех «депортировали» в Москву. Украина всё-таки ликвидировала крымскую автономию. Кузнецов закончил службу в 1995–96 годах генерал-майором. И потом уже больше не служил до 2014 года. Говорил, что ему предлагали в Минобороны серьезную должность. Не захотел. Сказал: «Я внутренне не смог смириться с тем, что мы так просто отказались от служения нашей большой великой Родине. Как мы так в 91-м всё отдали врагу, буквально». А в 2014-м вновь позвонили из Минобороны РФ. «Товарищ генерал, вы хотите снова Родине послужить?» «Я России всегда готов послужить». «Тогда вылетайте в Симферополь». Он в правительство Сергея Аксёнова был приглашен, занять пост министра обороны. То, что не доделал в 92-м году, приехал доделывать в 2014-м. Ему тогда было 68 лет. Этот период был совсем недолгим, независимость Крыма была совсем коротенькой в 2014-м.
Обо всех этих событиях скажу, что Украина очень серьезно готовилась к противостоянию с Россией. До 2014 года у них ничего не получалось. Буксовало всё у этих сил, которые на Украине ворочали. А потом получилось. После 2014 года они пошли в «ударный проект».
Валерий Евгеньевич рассказывал: был 1996 год, он был в составе московской делегации, они посещали Черноморский флот в Севастополе. После их пригласили на неофициальную часть в бухте Омега. В «курилке» собрались несколько адмиралов. Говорят Кузнецову: «Товарищ генерал, если бы не Вы, Черноморского флота бы не было. «Как не было?» «Да потому, что украинцы работали с каждым из нас отдельно. Кого-то покупали. На кого-то давили, кому-то угрожали. Но мы, помня о Вашей судьбе, не пошли им навстречу. И Черноморский флот остался Черноморским флотом». Был только один командир, служил на Донузлав-базе, — только он перешел на сторону Украины. Все остальные остались с Россией. Так, как украинцы действовали с МВД и нашим флотом, они действовали везде и всегда.
Корр.: Настоящая беда в том, что на Украине уже выросло несколько поколений, воспитанных в идеологии ненависти к России и всему русскому. И детей научили…
Алексей Петрик: В первую очередь, на Украине нужно выключить передатчики, которые непрерывно зомбируют население. Со временем многие «расколдуются». Не все, конечно. Но — многие.
