Срединный коридор: просто бизнес или пролог к новой войне?
В последнее время тема развития Срединного коридора активно освещается в мировых и региональных СМИ, а также продвигается на высшем уровне в странах, граничащих с Россией на юге. Так, например, 28–29 июля этого года президенты Турции и Казахстана Реджеп Эрдоган и Касым-Жомарт Токаев подписали в Анкаре меморандум о развитии грузовых перевозок по Срединному коридору.
Всего в ходе визита Токаева в Анкару между Казахстаном и Турцией было подписано порядка 20 соглашений и меморандумов, охватывающих энергетику, оборонно-промышленный комплекс и другие сферы и направления сотрудничества двух стран.
Напомним, в июне президент Болгарии Румен Радаев посетил Астану и подписал аналогичный меморандум. На первый взгляд, можно только порадоваться за развитие и укрепление позиций нашего соседа Казахстана на поле международных отношений, если бы не несколько нюансов, которые качественно меняют картину происходящего.
Разберем эти нюансы подробнее.
Во-первых, проект «Срединный коридор», как правило, рассматривается в качестве еще одного торгового маршрута из Китая в Европу через Центральную Азию вдоль южных рубежей России. Но сам термин «Центральная Азия» в настоящее время размыт: одни определяют его чисто географически — как регион, где реки впадают не в мировые океаны, а во внутренние озера/моря континента — Байкал, Балхаш, Арал, Каспий. Другие очерчивают границы региона на основе политических признаков: Казахстан плюс республики Средней Азии (то есть пять советских азиатских республик).
Не так давно некоторые эксперты стали присовокуплять к региону и соседний Афганистан. Более того, аналитические центры США уже оперируют новым определением «Большая Центральная Азия», объединяя в макрорегион Центральную Азию, Закавказье и Монголию.
И если до 2025 года США, Япония и ЕС стремились организовывать в регионе различные мероприятия по формуле С5+1 (то есть пять центральноазиатских государств плюс США, ЕС или Япония), сейчас уже идет речь о мероприятиях в формате С6+1 — к пятерке добавился Азербайджан.
Таким образом, сначала терминологически, а затем и геополитически, США объединяют единой платформой страны в центре Евразии, граничащие с Ираном, Россией и Китаем. То есть той самой «осью зла», которая бросила вызов американскому гегемонизму. Естественно, по традиции эта концепция продвигается американцами под флагом обеспечения стабильности, борьбы с международным терроризмом и т. п.
Что касается Азербайджана, то он уже давно фактически является агентом турецкого влияния в регионе. И хотя сама Турция формально не является частью макрорегиона Большая Центральная Азия, согласно стратегии США, Анкара очевидным и весьма существенным образом влияет на то, что происходит в макрорегионе, проецируя свою «мягкую силу».
Так, в последнее время наращивает активность Организация тюркских государств (ОТГ), в рамках коей ведется объединение культурного, экономического и политического пространства Центральной Азии и Турции — идея, продвигаемая с 1990-х годов. В рамках этого проекта уже сделано довольно много. В постсоветских республиках, населенных тюрками, — Казахстане, Узбекистане, Киргизии и Туркменистане — уже произошел переход с кириллицы на латиницу, которая используется в Турции. Кроме того, в рамках ОТГ ведется активный обмен студентами, производится совместная кино- и телепродукция, синхронизируются законодательство, образовательные программы, создаются совместные экономические и политические проекты, интегрирующие тюркоязычные страны региона в единое пространство. Естественно, под эгидой турецких властей и проекта воссоздания Великого Турана.
Напомним, 14 мая 2025 года в Туркестане (Казахстан) прошло учредительное заседание Консультативной платформы центральных избирательных органов стран — членов ОТГ.
Нюанс № 2. Идея создания Срединного коридора (СК) возникла почти сразу после распада СССР. Основным застрельщиком идеи стал Узбекистан. Это обусловлено, во-первых, активной антироссийской позицией первого узбекского президента Ислама Каримова, а во-вторых — географическим положением республики. Узбекистан имеет доступ к Мировому океану через территорию двух других стран: либо через Казахстан и Россию, либо через Туркмению и Иран, либо через Афганистан и Пакистан. Позже этот проект перекрестка всех дорог оформился в Мультимодальный транспортный коридор (ММТК).
В последнее десятилетие экономики Казахстана и Узбекистана начали расти благодаря развитию добычи нефти и урана (Казахстан), а также золота (Узбекистан). Сегодня обе республики претендуют на роль экономических лидеров региона.
Афганистан же рассматривается своими центральноазиатскими соседями прежде всего как территория транзита товаров и, что не менее важно, энергоресурсов. Так, Туркмения продвигает проект газопровода Туркмения — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ), Таджикистан — проект CASA-1000 — передача электроэнергии в Пакистан из Киргизии и Таджикистана, Узбекистан — транспортный коридор из Термеза в пакистанский Пешавар через территорию Афганистана (Термез — Пешавар).
Отдельно стоит отметить, что проект Термез — Пешавар оценивается специалистами как технически очень сложный и шансы на его реализацию невысоки.
Более перспективным считается проект, соединяющий Термез с иранским портом Чабахар в Оманском заливе Аравийского моря. При этом часть этого маршрута построена и успешно функционирует. Узбекистан уже эксплуатирует железную дорогу Термез — Мазари-Шариф, а Иран — железную дорогу Хаф — Герат, соединяющую город Хаф на юго-востоке Ирана и Герат на западе Афганистана. Эта железная дорога позволяет соединить китайскую железнодорожную сеть с Ираном через Афганистан. Таким образом, осталось связать Мазари-Шариф и Герат, и у Узбекистана будет выход к Мировому океану. Технически это проще и дешевле, чем строить дорогу в Пешавар в горах Гиндукуша. Однако Узбекистан упорно продвигает именно пакистанское направление, то есть дело не в экономике.
Дело в том, что Афганистан не является надежным партнером для масштабных экономических проектов, и тем более транспортных коридоров, поэтому наиболее перспективным считается проект ММТК. Фактически это целая сеть разнокачественных и разнокалиберных торговых маршрутов из Центральной Азии в Европу через постсоветские южные республики и Турцию. Для доставки грузов используются все виды транспорта — автомобильный, железнодорожный и водный — для переправки товаров через Каспий и Средиземное море.
Естественно, для того, чтобы доставить товар, пересекая несколько границ, да еще и различными видами транспорта, нужны новые автомобильные и железные дороги, станции перегрузки, порты, ж/д составы разного стандарта, морские суда и т. д. Сложности возникают еще из-за разных стандартов колеи железной дороги в странах-участницах. Так, если в постсоветских республиках используется советская железнодорожная колея шириной 1520 мм, то в Турции — шириной 1435 мм. Также ММТК сталкивается с проблемами синхронизации транспортного законодательства, унификации таможенных процедур, фитосанитарных норм и т. п.
С началом СВО на Украине ММТК начал оформляться в проект Срединного коридора (СК). Но СК — не только маршрут для транспортировки автомобильным, железнодорожным или морским транспортом, это еще и трубопроводы. И Турция, и Азербайджан стремятся разрабатывать каспийские и устюртские нефтяные месторождения Казахстана, Туркменистана и Узбекистана. Одним из результатов недавнего визита президента Токаева в Турцию стала возможность участия турецкой Turkish Petroleum в разработке каспийских нефтегазовых месторождений Казахстана.
22 июля Узбекистан заявил, что достигнуто соглашение с азербайджанской нефтяной госкомпанией SOCAR о разведке и добыче нефти на месторождениях Устюртского региона. Предусмотрена совместная геологоразведочная работа на перспективных участках. И это несмотря на сотрясающие SOCAR международные скандалы и постоянные обвинения компании в деловой нечистоплотности.
В 2011 году Transparency International (организация, признанная нежелательной в РФ) в своем исследовании, посвященном антикоррупционной практике, поставила SOCAR на последнее место. Компания обвиняется в присвоении $1,7 млрд из совместного проекта с BP на газовом месторождении Шах-Дениз в Азербайджане.
В 2021 году BP даже вышла из совместного с SOCAR проекта по поиску газовых месторождений на узбекской части Устюрта. Меморандум о совместном проекте был подписан в 2018 году. Компаниям было предложено рассмотреть совместное геологическое изучение Араломорского, Самско-Косбулакского и Байтерекского инвестиционных блоков Устюртского региона. Позже бывший глава «Узтрансгаза» Бехзод Норматов заявил, что причиной выхода британской компании из проекта стала резкая смена ее стратегии. Якобы BP избрала «зеленый» путь и отказалась от новых инвестиций в углеводороды.
В июле 2025 года ведущим аналитическим центром Узбекистана «Маъно» был опубликован обширный доклад по вопросам СК. В приложении к докладу приведены данные по имеющейся и планируемой пропускной способности СК в различных вариантах. Приведем эти цифры (Рис. 1).
Первое, что бросается в глаза, это существенная разница между планируемыми объемами, текущей пропускной способностью СК и реальным объемом переправленных грузов. Так, максимальная текущая пропускная способность коридора 16 млн тонн в год, планируемая — 25 млн тонн в год. Но при этом в 2023 году через Каспий по маршруту «Казахстан — порты Каспийского моря — Азербайджан — Грузия — порты Черного моря — ЕС» было переправлено чуть меньше 4 млн тонн груза.
Также в своем докладе АЦ «Маъно» приводит список существующих проблем маршрута. В частности, указывается на перегруженность существующих железнодорожных веток, малое число контейнерных платформ — всего около 800, что очень мало, большие проблемы с морским транспортом: на направлении Алят (Азербайджан) — Туркменбаши (Туркмения) действуют только четыре контейнеровоза.
В Аляте имеется только два 32-тонных крана, они не предназначены для погрузки контейнеров и не работают должным образом в ветреную погоду. В будущем планируется установка кранов типа Panamax в новый контейнерный терминал, но это обойдется почти в полмиллиарда долларов США. Для стран ЦА это большие деньги, и вопрос в том, когда они окупятся.
Также «Маъно» указывает на серьезные административные барьеры — задержки на границе могут достигать 5 дней, что увеличивает стоимость логистики на 10–15%. Задержки паромов в казахстанском Актау могут достигать 5 дней, в грузинском порту Поти на Черном море — трех дней.
Для сравнения: срок доставки товаров по Северному коридору — 12–22 дня со стоимостью перевозки $3,2 тыс. за стандартный контейнер, по Срединному коридору — 32–37 дней со стоимостью до $6,9 тыс. Из них $5500 — это транспортные издержки.
Все эти проблемы стали известны не вчера, однако их преодоление требует немало времени, денег и политической воли. Чтобы сделать СК реальным конкурентом коридора через Россию, нужны многомиллиардные вложения и действующие международные соглашения. Даже суровые антироссийские санкции не добавляют СК сколь-либо заметных конкурентных преимуществ. Как мы убедились выше, он просто физически не может обеспечить нужный объем перевозок. Но тем не менее тема СК активно продвигается в СМИ.
Но если рассматривать Срединный коридор не как экономический/транспортно-логистический проект, а как проект геополитический, то многое становится на свои места. В данном случае логистика выступает в роли топора из русской сказки, из которого заваривается весьма опасная для нашей страны каша. Дело в том, что проект СК формирует условия для создания некоего антироссийского геополитического субъекта (той самой Большой Центральной Азии), чья задача в том, чтобы предотвратить потенциальную геоэкономическую интеграцию трех главных врагов США — России, Ирана и Китая.
Уже ни для кого не секрет, что Европа и США готовятся к будущей войне с Россией. Об этом чуть ли не каждый день заявляет западная пресса: мол, срочно готовимся к нападению со стороны России в ближайшие 3–5 лет. И действительно, под предлогом якобы неминуемой российской агрессии в Европе и США наращивается производство оружия и боеприпасов. А для их производства, особенно это касается высокотехнологичных образцов, в больших объемах требуются редкоземельные материалы.
Сегодня один из главных поставщиков редкоземов — Китай. На его долю приходится порядка 70% всех добываемых в мире редкоземельных металлов. В частности, Китай является абсолютным лидером в добыче семи редкоземельных металлов: диспрозия, гадолиния, лютеция, самария, скандия, тербия и иттрия. Производство диспрозия и тербия на 99,9% сосредоточено в Китае. Эти металлы используются при производстве термостойких мощных постоянных магнитов, которые, в свою очередь, используются при производстве мощных и компактных электродвигателей. Такие электродвигатели являются ключевым компонентом при производстве современной техники и, в частности, дронов.
Примерно 98% добычи галлия также приходится на Китай, а галлий используется при производстве многоцелевых истребителей-«невидимок» пятого поколения F-35 Lightning II. (И суета американского президента Дональда Трампа вокруг редкоземов во многом обусловлена именно тем, что американское оружие и высокотехнологичные товары гражданского назначения, включая электронику, сильно завязаны на редкоземы).
Для Европы и США вопрос доступа к редкоземельным материалам, урану и другим критически важным полезным ископаемым является вопросом национальной безопасности. Именно об этом заявила кандидат на пост посла США в Казахстане Джули Стаффт 29 июля 2025 года в своей презентационной речи в сенате США.
«Почти половина полезных ископаемых, признанных критически важными для национальной безопасности и экономической стабильности США, находятся на территории Казахстана. Казахстан для нас не просто деловой партнер. Сотрудничество в сфере стратегически значимых недр имеет огромное значение. Это не только вопрос торговли или политики — это вопрос национальной безопасности», — сказала Стаффт.
И это нюанс № 3: наличие в странах Центральной Азии желанных запасов редкоземов.
Например, в Казахстане в 2025 году открыто 38 месторождений редкоземельных материалов. В настоящее время в Казахстане добывают бериллий, тантал, ниобий, скандий, титан, рений, осмий, попутно извлекают висмут, сурьму, селен и теллур. США и Казахстанская национальная горнорудная компания «Тау-Кен Самрук» активно ищут новые месторождения в Кустанайской области. Прогнозные запасы неодима, диспрозия и тербия на месторождении Акбулак составляют 349 тыс. т. Огромными запасами редкоземов обладают Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Афганистан.
Однако мало добыть руду с редкоземельными материалами, необходимо ее переработать. А редкоземы отличаются тем, что их довольно сложно извлечь из руды, для этого необходимо провести много этапов химической и физической очистки. Поэтому проекты добычи и поставки по СК редкоземов — это, скорее, вопрос будущего. Но, что называется, «пометить территорию» и создать предмет для будущего торга с Китаем США намерены уже сейчас.
Тут важно понимать, как Запад сам смотрит на территорию Большой Центральной Азии. Частично это понимание можно почерпнуть из высказываний мадам Стаффт.
«Наше партнерство с Казахстаном выходит за рамки коммерческих интересов. Россия нависает над Казахстаном через самую протяженную в мире сухопутную границу, а Китай пытается доминировать в телекоммуникационном и добывающем секторах. Соединенным Штатам выгоден стабильный, независимый Казахстан, и процветающий. Казахстан является надежным партнером Соединенных Штатов в других областях, включая улучшение экспортного контроля для пресечения уклонения России от санкций и внесение существенного вклада в дипломатическую платформу C5+1», — заявила она.
Тут важно всё. Позиции США в Казахстане (читай, шире — в Центральной Азии) в конечном счете не направлены на получение коммерческой выгоды, что отчасти объясняет поддержку американцами фактически убыточного с коммерческой точки зрения проекта СК. Одновременно признание того, что США смотрит на Россию и Китай как на врагов. Ничего нового в этом нет, важен сам факт признания враждебности означенного проекта по отношению к нам. И дежурная мантра про стабильный, независимый и процветающий Казахстан. Как именно Запад довел до процветания и стабильности Украину, мы уже видели. Теперь очередь Казахстана стать антироссийским тараном, поскольку Украина, очевидно, выдыхается.
В общем-то понятно, что американцы будут подталкивать Казахстан не только к сотрудничеству с США, но и к санкционной войне с Россией. И дело не только в Казахстане, а во всем регионе, а Казахстан избран всего лишь в качестве ворот для проецирования воли США на весь регион, отсюда формула С5+1.
Впрочем, еще предшественник Стаффт на посту посла США в Казахстане Дэниэль Розенблюм очень многое сделал для продвижения американских интересов в ЦА. В список его побед входит и установка американских серверов в 2024 году на казахстанской таможне, и внедрение системы автоматизации в работе экономических судов в Узбекистане, и продвижение американской повестки через региональные СМИ. Грубо говоря, Астана очень сильно зависит от американских продуктов и технологий, а США имеют доступ к очень многим управленческим данным казахстанских органов власти, что позволяет Вашингтону выявлять всякие теневые схемы обхода западных санкций.
И в заключение еще одна важная проговорка от госпожи Стаффт. Во время слушаний один из сенаторов задал ей дополнительный вопрос: «Миссис Стаффт, каковы будут ваши приоритеты?» На что будущий посол ответила, что в дополнение к коммерческой дипломатии она будет продвигать интересы американских компаний, для чего будет делать упор на развитии альтернативного логистического маршрута, что позволит увеличить и оборонное сотрудничество с Казахстаном.
Надо отметить, что напрямую США никогда не говорили о военном измерении своего присутствия в регионе. Обычно это скрывается за терминами вроде «обеспечение стабильности», а тут Стаффт прямо заявила об оборонном сотрудничестве.
Действительно, наиболее перспективным для СК является именно военное использование. Военный конфликт требует постоянной поставки вооружений и боеприпасов. Бандеровский режим на Украине давно рухнул бы, если бы не регулярный подвоз ВСУ западных вооружений и боеприпасов — одними деньгами много не навоюешь. Для ведения прокси-войн против России, Ирана и Китая необходимо, чтобы участвующие в них войска противника (прокси) снабжались оружием так же, как украинские бандеровцы. Кроме того, нужно перебрасывать войска вдоль евроазиатского фронтира, эвакуировать раненых. И вот тут СК оказывается очень кстати. Маршрут находится вне контроля трех основных врагов США, он в существенной степени диффузный, то есть представляет собой не одну дорогу, которую легко перерезать, а сеть дорог, и самое главное, он уже есть и худо-бедно действует! Его текущей пропускной способности маловато, чтобы вывозить в промышленных масштабах руду или зерно, но зато вполне достаточно, чтобы подвозить боеприпасы и военную технику.
Но вернемся к проговорке г-жи Стаффт, которая в данном случае транслирует не свою личную позицию, а раскрывает цели действующей американской администрации. Словно бы в подтверждение ее слов, 30 июля, сразу после подписания соглашения о редкоземельных металлах с Казахстаном, посольство США в Астане заявило, что Вашингтон намерен укреплять оборонное сотрудничество с Казахстаном, чтобы помочь снизить его зависимость от влияния России и Китая.
Нюанс № 4: укрепление оборонного сотрудничества между странами БЦА, осуществляемое очевидным образом вне рамок ОДКБ. Так, 7–19 июня 2025 года на базе в Актау и в казахстанском секторе Каспийского моря прошли военно-морские учения «Каспийский бриз — 2025» с участием подразделений ВМС Казахстана и Азербайджана.
В июле 2025 года войска Азербайджана и Казахстана в рамках учений «Тарлан-2025» провели военные учения на Каспии, где осваивали опыт ВСУ в части применения БПЛА на поле боя. (Здесь стоит отметить, что у российской армии подобного опыта не меньше, и весьма успешного, если судить по воплям в украинских военных пабликах, однако наши южные соседи предпочитают осваивать опыт ВСУ. Видимо, потому, что одним из поставщиков БПЛА для ВСУ является Турция.) А в сентябре на совместные учения в Азербайджан «Бесконечное братство» с участием спецназа Турции и Катара отправили свои войска Казахстан, Узбекистан, Киргизия и даже Пакистан.
А дальше еще интереснее. К этому альтернативному оборонному протосоюзу тюркских братьев подключаются структуры НАТО. Так, 26 июля 2025 года Центральное командование США (CENTCOM) провело в Пакистане конференцию начальников генштабов, на которой присутствовали представители Киргизии, Казахстана, Узбекистана и даже Таджикистана. В ходе конференции были оглашены программы CENTCOM по ЦА и достигнута договоренность о проведении совместных учений.
Ранее, в октябре 2024 года, президент Азербайджана Ильхам Алиев принял председателя Объединенного комитета начальников штабов Исламской Республики Пакистан генерала Сахира Шамшада Мирзу.
А 8 августа 2025 года во время встречи Мирзы с послом Узбекистана пакистанский генерал живо интересовался проектом Трансафганской железной дороги из Узбекистана в Пакистан. Стоит отметить, что подобные встречи проходят довольно часто.
Сам собой напрашивается вывод, что у НАТО есть далеко идущие планы на Каспий. Для этого Трамп продавливает создание Зангезурского коридора в Армении, фактически легализующего присутствие американских ЧВК в регионе и отрезающего Иран от России. Давайте сложим два и два: во-первых, Азербайджан фактически представляет собой часть Турции, а Турция — это НАТО. Во-вторых, у Азербайджана есть территориальные претензии к Ирану, а Турция считает персов своими главными врагами в регионе (Иран и Туран). И в недавней 12-дневной ирано-израильской войне, как теперь выясняется, Азербайджан не остался в стороне, а активно помогал Израилю. И наконец, обострение отношений между Баку и Москвой, казалось бы, на ровном месте, тоже укладывается в общую картину создания большого антироссийского и антииранского субъекта Большой Центральной Азии. Так что в Баку просто определились, на чьей стороне они будут в грядущем конфликте. А в том, что этот конфликт будет, сомнений все меньше.
Россию планомерно выдавливают из Закавказья, в той же Армении уже началась информационная подготовка, проводятся митинги с требованием закрытия 102-й российской военной базы в Гюмри. Пока митинги немногочисленные, но это, что называется в народе, «проверка на вшивость» — дальше события будут развиваться более интенсивно. Собственно, тренд уже явно просматривается: Азербайджан продолжает наращивать военные расходы, Пентагон активно создает свои структуры на территории ЦА, проводится соответствующая подготовка населения, осваивается украинский опыт ведения военных действий.
США методично выстраивают СК для своих целей, устраняя все препятствия и проблемы на пути и готовя регион к войне. Идет выстраивание военной инфраструктуры, обучение командного состава армий стран ЦА, их слаживание, интеграция в структуры НАТО и т. п. Все это проходит под лозунгом обеспечения стабильности и борьбы с исламизмом. Каков результат подобной борьбы, можно видеть по ситуации в Афганистане.
В сухом остатке — Америка только наращивает хаос. И в жертву ему будут принесены и демократия, и процветание, и безопасность тех стран, которые поверят в лживые американские посулы и встанут в ряды антироссийской коалиции.
Правительства стран ЦА активно идут на сотрудничество с США, надеясь на инвестиции и получение военной помощи. И нельзя сказать, что все они совсем не понимают, чем за это придется заплатить в будущем.
Например, 7 июля азербайджанский аналитик Эльбрус Мамедов опубликовал обширную статью «Контуры американского давления — Большая Центральная Азия в новой игре сверхдержав» в азербайджанском ИА Минвал. Характерно, что сейчас эта статья удалена с сайта и в интернете доступны только ее перепечатки. Также стоит отметить, что ИА Минвал совсем не пророссийское издание, скорее наоборот. А статья небезынтересная. В ней Мамедов анализирует доклад Американского совета по внешней политике (AFPC) и Института центральной Азии и Кавказа, подготовленный и опубликованный в апреле 2025 года под названием «Американская стратегия для Большой Центральной Азии».
Мамедов прямо говорит: «Баку может оказаться в положении „геополитического прокси“, что угрожает суверенитету решений». Необходимость в таком прокси вытекает из 5-й статьи Устава НАТО. Ни одна страна НАТО не желает явно вступать в вооруженный конфликт с Россией или другой ядерной державой, так как это неминуемо ведет к глобальной ядерной войне. Но Азербайджан не входит в НАТО, так же, как и Украина, и в этом его преимущество в глазах США. Азербайджан можно бросить в бой на Россию, не опасаясь неконтролируемой эскалации глобального конфликта, вплоть до применения ЯО.
Мамедов справедливо отмечает, что США пытаются оседлать проект СК и выдавить из него Китай, ослабить значение китайских маршрутов, получить доступ к полезным ископаемым ЦА и т. п. Все это, по мнению Мамедова, «может навредить Азербайджану в долгосрочной перспективе, поскольку есть перспектива потери стратегической автономии», а навязываемое партнерство с США, по его мнению, «означает создание зависимости от США через финансирование, техническую помощь, НПО и soft power». Отмечается и лживость американской стратегии в ЦА, «парадоксальный эффект стратегии США для ЦА: обещание стабильности — источник нестабильности», — пишет Мамедов.
Отрадно видеть, что курс США на уничтожение национальных государств, заявленный еще при президенте Джордже Буше — младшем, наконец-то начал осознаваться и постсоветскими республиками, пытающимися усидеть на нескольких стульях. Судьбы Ливии, Ирака, Сирии, а теперь и Украины, красноречиво доказывают, что США скорее уничтожат союзника, чем допустят его переход под влияние Китая или России.
Остается надеяться, что и другие страны региона вместо двусмысленной политики «многовекторности» начнут действовать в соответствии со своими национальными интересами, демонстрируя действительный суверенитет. А не попадут в жернова большой войны, которую сами же опосредованно и готовят, руководствуясь сиюминутными выгодами и впуская зародыш американского хаоса в свой дом.
