Генштаб ВС РФ и невоенные методы разрешения конфликтов
Почти два с половиной года назад, 24 октября 2012 года, вышел первый номер газеты «Суть времени». Газеты, которая в самой решительной форме заявила, что всё то негативное, что происходит в России, не сводится только к некомпетентности чиновников, коррупции и другим негативным явлениям, чуть ли не генетически присущим русскому государству. Отнюдь!
Основную роль во всем этом негативе, по мнению авторов газеты, играет война. Война, ведущаяся против нас на протяжении последних десятилетий, проявляющая себя в разных формах, не сводящихся к чисто военным действиям. И наша общая беда в том, что эта война, непохожая на те войны, что мы видели в кино «про войну», читали в книгах «про войну», не воспринимается нами как война. Нам кажется, что война где-то там — в Сирии, в Ираке. Или на Украине. А у нас — мир. Пусть с воровством и коррупцией, убийствами на центральных улицах наших городов, с падающим рублем и ростом цен на предметы первой необходимости, но все-таки — мир! И дай нам Бог, чтобы он сохранялся как можно дольше.
По поводу именно такой позиции в том первом номере газеты было сказано буквально следующее: «Пока страна будет спать и видеть мирные сны, пока она не пробудится и не поймет, что против нее ведутся самые разные войны, пока она сама не начнет вести себя сообразно — спасение невозможно».
Можно, конечно, предположить, что авторы газеты «Суть времени» и согласные с ними члены одноименного движения «Суть времени» избыточно эмоциональны, что они склонны видеть вражеские происки там, где их вовсе нет.
Ну что ж, вот вам мнение человека, по самой своей должности не склонного к особой эмоциональности и любви к конспирологии. Начальник Генштаба ВС РФ Валерий Герасимов говорит практически о том же: «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись — идут не по привычному нам шаблону».
Эта выдержка из статьи «Ценность науки в предвидении», содержащей главные моменты доклада начальника ГШ ВС РФ на тему «Основные тенденции развития форм и способов применения ВС, актуальные задачи военной науки по их совершенствованию». Этот доклад был представлен в конце января 2013 года на общем собрании АВН, в работе которого приняли участие представители правительства и руководство ВС РФ.
Что, участников этого форума тоже следует заподозрить в избыточной эмоциональности?
Однако продолжим цитирование: «Вполне благополучное государство за считанные месяцы и даже дни может превратиться в арену ожесточенной вооруженной борьбы, стать жертвой иностранной интервенции, погрузиться в пучину хаоса, гуманитарной катастрофы и гражданской войны».
Сказано это в самом начале 2013 года. К тому времени наиболее яркой иллюстрацией к этим словам были события «арабской весны». Но с тех пор прошло более двух лет. Сейчас наш опыт «войны невоенными методами» обогатился новыми знаниями. В точности то же самое, как по писаному, явлено нам на Украине.
А теперь — внимание! Руководство Минобороны РФ (за год до активной фазы событий на Украине!) публично ставит вопрос о том, что «мутный» период войны нового типа, предшествующий реальным военным столкновениям, должен быть включен в сферу ответственности армейских структур. И мотивирует эту свою претензию тем, что изменился характер войны. Тем, что современная война разительно отличается от войн прошлого века: «Конечно, легче всего сказать, что события «арабской весны» — это не война, поэтому нам, военным, там изучать нечего. А может быть, наоборот — именно эти события и есть типичная война XXI века?»
И в этом есть своя абсолютно понятная логика. Ведь удельный вес невоенных компонент воздействий на противника: дипломатических, экономических, идеологических, политических, информационных — возрос настолько, что если не рассматривать их в едином комплексе с военными, то может оказаться, что к тому времени, когда настанет черед использовать вооруженные силы, защищать уже будет некого — государство утратит суверенитет. Перестанет существовать как субъект.
«И сами «правила войны» существенно изменились. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия».
И чрезвычайно важное уточнение, раскрывающее суть подхода к реализации «невоенных» воздействий, а также указывающее на их тесную связь с операциями, осуществляемыми спецподразделениями Вооруженных Сил: «Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения. Всё это дополняется военными мерами скрытого характера, в том числе реализацией мероприятий информационного противоборства и действиями сил специальных операций».
На временной диаграмме, представленной в качестве иллюстрации к докладу Герасимова, изображены основные этапы разрешения межгосударственных конфликтов, а также инструменты и методы, используемые атакующим противником на каждом из этапов. (См. рисунок)
Понятно, что в январе 2013 года прототипом этой модели, конечно же, были события в Ливии. Именно в ходе этих событий были реализованы все основные ее элементы. Обращает на себя внимание то, что сторонами в этом ливийском конфликте Генштаб РФ считает не существующую на тот момент власть Муаммара Каддафи и ливийскую оппозицию, а Ливию и совокупный Запад, возглавляемый США. Оппозиции же в рамках этой модели отводится роль ресурса, инструмента, используемого Западом. То есть Генштаб подчеркивает, что формирование политической оппозиции есть не продукт сугубо внутренней политической борьбы в Ливии, а результат специальных мероприятий, осуществляемых Западом, в первую очередь, его спецслужбами.
По такому же сценарию развивался конфликт между ЕС, за которым стояли США, и Украиной, возглавляемой на тот момент Виктором Януковичем. Представление событий зимы 2013–2014 годов как конфликта между Януковичем (вместе с его ближайшим окружением), с одной стороны, и широкой коалицией оппозиционных сил — с другой, было частью «информационного противоборства», не более. Во всяком случае, именно так (Запад против Украины) можно интерпретировать эти события, если основываться на схеме, предложенной Генштабом ВС России. И эта интерпретация представляется не просто имеющей право на существование. Она, на наш взгляд, является единственно правильной.
Только признание правомерности такой интерпретации было способно легитимировать применение правоохранительными органами Украины силовых мер против радикальной части оппозиции, очевидным образом преступившей закон. Однако была принята другая интерпретация. И сделано это было под беспрецедентным политическим и дипломатическим давлением Запада. В самом деле, именно Запад, оказывая на Януковича давление, настаивал на недопустимости применения в этом конфликте армии. Вот почему еще до того как конфликт перерос в активную вооруженную фазу, до того как радикальная оппозиция стала захватывать арсеналы воинских частей и органов внутренних дел, армия Украины была нейтрализована.
Кстати, в настоящее время, Запад, указывая на Россию как на сторону конфликта в Донбассе, тем самым развязывает Киеву руки для применения армии против тех граждан Украины, которые в глазах киевского режима являются пособниками враждебного ему государства. В свою очередь, Россия интерпретирует конфликт в Донбассе как конфликт между Киевом и молодыми республиками ДНР и ЛНР. С точки зрения информационного противоборства такая интерпретация для России является наиболее целесообразной. Да и по существу она не очень-то далека от истины. Ведь то, что ВСУ противостоят ополченцы Донбасса — бесспорный факт. Тогда как участие в этом конфликте России, пусть даже опосредованное, на стороне восставшего Донбасса, надо еще суметь доказать. А это непросто. Как сказал министр обороны РФ Сергей Шойгу («Российская газета» от 17 апреля 2014 года): «Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Это тем более глупо, если эта кошка умная, смелая и вежливая».
Истинное же положение вещей заключается в том, что если в первом случае в реальности имел место конфликт между Западом и Украиной Януковича, а Россия фактически в этот конфликт не вмешивалась, то во втором (в Донбассе) сторонами конфликта являются США, с одной стороны, и Россия Путина — с другой. Что, тем не менее, совсем не отменяет необходимость использования Россией интерпретаций, которые позволяют одерживать победы в современной войне. В войне, где телевидение и интернет по своим воздействиями сопоставимы с оружием массового поражения: «Информационное противоборство открывает широкие асимметричные возможности по снижению боевого потенциала противника. В Северной Африке мы стали свидетелями реализации технологий воздействия на государственные структуры и население с помощью информационных сетей. Необходимо совершенствовать действия в информационном пространстве, в том числе по защите собственных объектов».
Едва ли это утверждение следует понимать как призыв командования ВС России к организациям, осуществляющим свою деятельность вне армейских структур. Более похоже на то, что Генштаб ставит задачу «совершенствовать действия в информационном пространстве» не перед кем-нибудь, а перед армией. А для этого необходимо и создавать собственные интернет-ресурсы, и «устанавливать контроль» над существующими, в первую очередь, популярными, «раскрученными» ресурсами — форумами и социальными сетями. Действуя при этом тонко и деликатно, сопровождая эти действия «мерами скрытого характера», не давая, тем самым, противнику ни единого шанса для организации информационного противодействия.
И было бы удивительно, если бы в составе армейских структур, например, внутри самого Генштаба, не возникли бы подразделения, специализирующиеся на решении подобных проблем.
