«И невозможное возможно»

Я хочу обсудить с читателем четыре круга, на которые распадается человечество или, по крайней мере, его политизированная часть.

Круг № 1 — это нанятые производители лжи. Или тех суррогатов правды, которые еще опаснее лжи. Обсуждать его подробно вряд ли стоит — тут всё понятно.

Круг № 2 — это потребители подобных суррогатов. Облить их походя презрением и двигаться дальше я не могу. Вдумаемся: на Юго-Востоке Украины льется кровь наших братьев в борьбе с нашими лютыми недругами. Возникает естественный запрос на героя-защитника, сражающегося против недругов. А дальше начинаются все хитросплетения, связанные со спецификой информационного общества. Оно же — общество спектакля и так далее. Запрос твой будут удовлетворять СМИ. И удовлетворять его они будут сообразно своим ориентациям, симпатиям и замыслам. Тебе предложат героя, отвечающего твоему запросу. И ты волей-неволей делегируешь этому герою свои надежды, свои запросы на идеальное. Ведь кому-то ты это должен делегировать?! И, в принципе, ты можешь это делегировать только тому, кого тебе предъявят эти самые СМИ. Если они тебе предъявят туфту, то в момент, когда мошенничество будет обнаружено, ты сплюнешь и наглухо закроешься в раковине своего тотального неверия. Конечно же, вплоть до следующего злосчастья, извлекающего тебя из этой раковины и разогревающего твои эмоции. Тогда ты в очередной раз сформируешь запрос. Тебе предложат нечто, как бы удовлетворяющее этот запрос. Ты отдашь этому «нечто» все свои чаянья. Окажешься обманут в очередной раз. Еще сильнее замкнешься в раковине неверия и цинизма. Откуда тебя опять-таки выманит нечто экстраординарное. Как пелось в одной перестроечной песне: «Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейку».

Спрашивается, возможно ли в принципе выработать стратегию поведения, позволяющую избежать попадания в ловушки ложного удовлетворения благородных запросов? Между прочим, если такую стратегию нельзя выработать, то дело швах. Потому что тогда, и вправду, конец Истории наступил. Ну так, может быть, он и наступил?

Весьма неглупые люди убеждали меня в том, что эра телевидения знаменует собой конец Истории. Потому что, говорили они, телевидение засаживает в сознание и подсознание некие пакеты информации, рассчитанные на некритическое восприятие. Информация, упакованная в пакеты, носит прежде всего визуальный характер. Она в каком-то смысле тотальна и образна. И защититься от нее очень трудно. Вообще трудно, и тем более трудно, если телевидение не просто предлагает человеку удовлетворять его запрос, но и формирует этого человека под свой запрос. Это ведь очень непростой вопрос — удовлетворяет ли рынок запрос или он формирует некоего потребителя под совокупность товаров, удовлетворяющих строго определенным запросам. Таким запросам, которые взыскуют определенного, достаточно прискорбного качества человеческого материала. «Пипл хавает», — говорят циничные создатели информационных продуктов, рассчитанных не просто на некритическое их потребление, но и на радикальное преобразование потребителя. В сущности, ничего невозможного в этом нет. Наркотик или алкоголь не только удовлетворяют потребность. Они еще и формируют потребителя, не правда ли?

Итак, если круг № 1 состоит из тех, кто не хочет знать правду, потому что должен продавать ложь, то круг № 2 неспособен отличить правду от лжи или, точнее, правду от суррогата правды. Этому кругу людей суррогат правды гораздо милее правды. Потому что правда — это очень мощный, но очень трудноусваиваемый продукт. И, конечно, можно сказать потребителю: «Мощные религиозные обряды могут удовлетворить твой запрос на пограничные состояния сознания несравненно лучше, чем какой-нибудь наркотик. Да вот беда — тебе придется годами и годами двигаться в определенном направлении, дабы эти обряды были тобою адекватно осуществлены. А наркотик... Что ж, он, конечно, даст тебе суррогат пограничных состояний. Но даст его быстро. Потребил — и милости просим». И нам всем понятно, что несуррогатное удовлетворение потребности в пограничных состояниях (привожу ее просто как пример нетривиальной потребности) станет уделом сравнительного меньшинства — тех, кто не побоится огромных усилий, необходимых для такого удовлетворения своих потребностей. А большинство западет на наркотик. Прежде всего, в силу того, что тут всё, что называется, на халяву. И сколько бы ты не убеждал это большинство, что халява породит колоссальные отсроченные издержки — мало кто адекватно отреагирует на эти твои аргументы.

Говорят, что кругу № 2 нужен русский миф. Это ложь. Кругу № 2 нужен суррогат русского мифа. Он же конструкт «а-ля рус». Стрелков — это именно такой конструкт, причем сварганенный на скорую руку. Называть этот конструкт мифом могут либо лжецы, знающие, что это не миф, но пытающиеся это выдать за миф, либо постмодернисты, для которых вообще нет разницы между мифом и конструктом.

Круг № 3 отказывается от потребления конструктов. И может, представьте себе, отличать конструкты от мифов. В сущности, будущее человечества зависит от того, насколько широк этот круг и насколько он будет активен в своем отторжении конструктов. А еще будущее человечества зависит от готовности людей из третьего круга пойти к своим страждущим братьям из второго круга и начать освобождать их от порочной тяги к суррогатам, они же конструкты. Причем примерно таким же образом, как алчущих пограничных состояний освобождают от суррогатов под названием алкоголь и наркотики. Сумеет круг № 3 повести за собой хотя бы часть круга № 2 — человечество может быть спасено. А иначе оно погибнет.

А еще есть круг № 4. Он хочет знать правду, потому что участвует в происходящем тем или иным образом. Например, влияет на принимаемые решения. Или принимает решения. Зачем этому кругу № 4 заказные страсти-мордасти, выдаваемые на-гора кругом № 1? Этому кругу № 4 и мифы-то не нужны. А дешевые конструкты, претендующие на «суррогаты мифологического», ему не нужны тем более.

Понимая, что судьба человечества зависит от круга № 3, твердо убедившись за эти годы, что люди, вошедшие в организацию «Суть времени», способны к различению мифов и конструктов, то есть являются именно частью этого круга № 3, убедившись в ходе борьбы «Сути времени» с конструктом под названием «Стрелков», а также с другими сопряженными конструктами, что «Суть времени» стремительно восходит по лестнице сложности, лестнице профессионализма и уже может бороться за спасение круга № 2, я не могу пренебрегать и кругом № 4. И на его вопрос «Кто же все-таки вас послал в Донецк?» отвечаю сообразно запросу этого круга на правду. Я говорю представителям круга № 4: «Правда состоит в том, что меня в Донецк никто не посылал. И если вы хотите разобраться в произошедшем, а не схавать, как пипл, некоторый суррогат, то ориентируйтесь на это. В противном случае вы запутаетесь. Между тем, достаточно начать на это ориентироваться, как бесконечно сложные построения лжецов, производящих суррогаты, окажутся на помойке, где им и место. И прорисуется некая реальная картина, на основе которой можно и правильно позиционироваться в процессе (задача-минимум), и влиять на процесс (задача-максимум)».

Вот что я могу сказать кругу № 4. Но — оговорю еще раз — стратегически для меня важен только круг № 3. А также то, как «Суть времени» постепенно входит в этот круг.

Несколько номеров нашей газеты «Суть времени» мы дерзнули посвятить истории превращения, очень важного не только для «Сути времени», но и для страны в целом, а в каком-то смысле — и для человечества. Я имею в виду то превращение «Сути времени» в судьбоносный круг № 3, которое произошло в результате вызова под названием «Стрелков» и обнаружения в себе достаточных сил для того, чтобы адекватно ответить на этот вызов. Еще недавно это было совершенно невозможно для «Сути времени». А теперь невозможное стало возможным. В чем можно убедиться, читая этот и следующие номера нашей газеты. А значит, возможно и многое другое. А значит, и впрямь:

До встречи в СССР!

Что за вести приходят из этих ваших «Европ»! Всё навыворот, дико, как будто на черной мессе... И уже как-то странно в тарелку крошить укроп, И без тени улыбки думаешь об Одессе.

За окошко посмотришь, нахмуришь брови, не рад: Перечеркнута улица сеткой дождливых линий... Но внезапно накроет, что где-то... сейчас вот... «Град» — И уже не страшно почти без зонта под ливень.

Ведь недавно совсем еще было всё трын-трава, А сегодня чуть что — и холодом по загривку... Наливаются кровью обыденные слова И стучатся в душу, как мертвые на побывку.

Понемногу словарь превращается в некролог, И как будто умолкнуть любая должна беседа... Но уже возвращаются к жизни: «Родина», «Долг» И маячным огнем горит впереди «Победа».

Марина Александрова