Иранские перспективы
В нашей газете мы не раз говорили о том, что именно Иран является одним из основных противников США и что мироустроительные войны на Ближнем Востоке заодно являются инструментом воздействия на Иран.
В связи с этим никого не удивляет, что политическая атмосфера вокруг Ирана постоянно остается наэлектризованной. К этому давно привыкли. Однако сейчас можно говорить о том, что вокруг Ирана сгущаются темные грозовые тучи.
В начале марта 2013 года в газете Corriere della Sera была опубликована статья известного французского политического журналиста Бернара-Анри Леви. Автор статьи среди политических процессов последнего времени, связанных с Ираном, выделяет важнейшее, по его мнению, событие для политического будущего этой страны: «Мансур Озанлу, председатель мощного профсоюза работников автобусной компании Тегерана, самый известный и уважаемый профсоюзный лидер в стране, выступил с торжественным заявлением о том, что «в Иране существуют условия для смены режима». Вообще, по словам Леви, Озанлу считают иранским Лехом Валенсой.
Упомянутое заявление Озанлу было сделано не на публике, а из некого тайного места через «Скайп», на телеканале Амира Хосейна Джаханшани, диссидента и политического беженца, автора книги «Иранский Гитлер» (в которой под «Гитлером» подразумевается президент страны Махмуд Ахмадинежад).
Бернар-Анри Леви считает, что Озанлу «обладает способностью, объявив забастовку транспортников, парализовать столицу и не только».
Помимо этого, в статье содержится резюме, которое можно считать отмашкой для запуска протестных акций в Иране: «Имеет огромное значение факт объединения иранского профсоюзного лидера и политического лидера в изгнании Джаханшахи — это объединение гражданского общества, стремящегося к свободе, и иранских групп оппозиционеров за рубежом, ведущих подготовку к смене власти, и оно произошло в преддверии президентских выборов в июне. Как кажется, речь идет о новой линии, которую избрала оппозиция».
В самом деле, 14 июня текущего года в Иране должны пройти очередные президентские выборы. И политическая раскачка иранской оппозиции была бы в наибольшей степени эффективна именно сейчас, в предвыборный период. Российский читатель, конечно, не может не усмотреть в этом аналогии с выступлениями белоленточников на Болотной и Сахарова зимой 2011–2012 гг., когда сомнению подвергалась легитимность прошедших в конце 2011 года думских и ожидавшихся весной 2012 года президентских выборов в России.
При этом ключевое обстоятельство иранской политической ситуации состоит в том, что Махмуд Ахмадинежад исчерпал положенные ему два президентских срока и сейчас баллотироваться в президенты не может.
Официальная регистрация кандидатов в президенты Ирана начнется 6 мая. Однако уже сейчас известно о шести кандидатах. И некоторые из них даже успели сделать экзотические заявления.
Например, 4 февраля с представлением своей программы выступил аятолла Саид Мухаммад Бокири Харрози. Программа аятоллы Харрози поразила воображение официальных лиц в ряде стран СНГ, поскольку он обещал в случае своего избрания на пост главы государства ни больше ни меньше, как вернуть Ирану земли «Великой Персии»: Таджикистан, Азербайджан и Армению. В Таджикистане такое обещание вызвало возмущение, его назвали нелепостью и безумием. Но ведь для подрыва сложившихся отношений в регионе как раз и нужны нелепости и безумия, особенно если они вписываются в более крупные процессы дестабилизации.
Но вернемся к президентским выборам в Иране. Свои кандидатуры уже выдвинули бывший министр информации ИРИ Али Фалахия, бывший командир Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Мохсен Резайи, бывший секретарь Высшего совета национальной безопасности ИРИ Хасан Рохани, а также уже упомянутый выше глава иранского представительства «Хезболлы» Саид Мухаммад Бокири Харрози и бывший глава МИД Ирана Манучехр Моттаки.
К числу значимых кандидатур следует также отнести бывшего президента страны Мохаммада Хатами. Он пока что остается наиболее вероятным «единым кандидатом в президенты от реформаторов». Об этом заявляет заместитель председателя так называемого «Фронта реформаторов» Ирана Мохаммад Джавад Ахшенас.
Однако сам Хатами еще не дает согласия на свое участие в выборах от «реформаторов». 11 марта 2013 он заявил на встрече со студентами Тегеранского университета: «Не признав власть народа и не создав для этого условий, не имеет смысла проводить выборы. Не признав власть народа и его право на самоопределение, нельзя говорить о демократии, свободных и справедливых выборах».
И хотя нынешний президент Ирана Махмуд Ахмадинежад не может на предстоящих выборах снова претендовать на этот пост, сейчас против его команды так называемых технократов в правительстве ведется развернутая политическая и информационная кампания. Причиной этих политических атак является обоснованное опасение, что Ахмадинежад сумеет обеспечить продолжение пребывания своей команды у власти.
Интересно, что в рассуждениях об этом иранские противники Ахмадинежада прямо ссылаются на политический опыт России.
В частности, депутат иранского парламента Аваз Гейдарпур в середине марта заявлял о возможных провокациях так называемых «свирепых сил» в правительстве. Он отмечает: «Беспокойство вызывает свирепое течение, которое держит в руках правление страной и ряд важных структур. Имеющее в руках широкие возможности, это течение уже сейчас готовится к выборам». И заключает: «Если мы потеряем бдительность, то они, шутя, будут навязывать нам модель Путина–Медведева».
В этом высказывании в первую очередь примечателен перенос в иранскую политическую реальность российского опыта властной преемственности и формирования тандема. Что конкретно имеется в виду, если говорить об Иране?
Об этом можно судить по ошеломительному прогнозу, который во второй половине марта появился в газете Times of Israel.
Начнем с того, что газета называет предполагаемого преемника Ахмадинежада. Само по себе это не является новостью. Широко известно, что это Исфандияр Рахим Машаи, глава администрации нынешнего иранского президента, один из его ближайших соратников. Более того, их дети связаны узами брака (дочь Машаи замужем за сыном Ахмадинежада).
Вышеназванного политика еще прошлой осенью называли «иранским Медведевым». И это не считая того, что он имеет устойчивую репутацию серого кардинала иранского истеблишмента. Более того, еще в конце прошлого года депутат иранского парламента Мохаммад Дехган обвинял Ахмадинежада в том, что тот хочет использовать опыт Путина 2008 года. То есть способствовать избранию ближайшей фигуры и подготовить почву для собственного возвращения.
Дехган тогда заявил: «Ахмадинежад должен понимать, что Иран не Россия и сам он не Путин». (А «серый кардинал иранского истеблишмента» Машаи также явно не укладывается полностью в тот политический образ, который создан Медведевым за годы его правления в России, добавим мы. Однако налицо явное и многообещающее стремление сблизить описания предвыборных политических ситуаций в России и Иране.)
Так вот, о прогнозе. По сведениям Times of Israel, Ахмадинежад не просто намерен привести к власти преемника. Нет, вместе с преемником этот иранский тандем «планирует переворот с целью разрушить структуру власти, контролируемую религиозными лидерами». Газета обещает крупномасштабные изменения, планируемые будущим «тандемом». А именно — его «необычайную атаку» на иранских клерикалов, чтобы «разделить мечеть и государство». Но даже этих, уже вполне сильных выражений, газете недостаточно, и она впрямую указывает, что Ахмадинежад и Машаи ставят перед собой целью «разрушить теократическую систему».
По-видимому, это все-таки слишком сильно сказано, учитывая принадлежность Ахмадинежада к так называемой группе «радикальных консерваторов», центром которой является аятолла Месбах-Язди. Однако невозможно отрицать, что его конфликт с разными частями духовенства существует. И вдобавок явным образом педалируется.
Например, член близкой «реформаторам» «Ассамблеи борющегося духовенства» аятолла Сейид Мухаммед Мусави в конце 2012 года заявил, что народ уже не верит руководству страны. Которое (то есть руководство) скрывает проблемы страны, отрицает воровство миллиардов долларов, а взамен рассказывает народу «о потустороннем мире».
С другой стороны, в середине марта 2013 года Ахмадинежад подвергся осуждению за свои высказывания о том, что умерший президент Венесуэлы Уго Чавес воскреснет и вместе с Иисусом Христом вернется на землю. Отповедь президент получил от главы Совета стражей конституции Ирана аятоллы Ахмада Джанати, который сказал: «Эти слова о возвращении Чавеса вместе с Иисусом Христом были ересью. Люди не должны говорить то, что им придет в голову. Я бы пожелал ему (Ахмадинежаду) провести несколько дней в семинарии, прежде чем обсуждать подобные темы».
Но это не исчерпывает скандала вокруг Ахмадинежада в связи с кончиной президента Венесуэлы. Еще одной причиной для осуждения Ахмадинежада со стороны духовенства стала фотография, на которой иранский президент утешает плачущую мать Уго Чавеса Елену Фриас де Чавес. Ахмадинежаду указали, что он допустил грех, прикоснувшись к женщине, которая не является его родственницей, и, кроме того, вел себя неподобающим образом для главы исламского государства.
Еще раз подчеркнем, что адресация к «модели Путина–Медведева» в Иране не может, при всей разнице обстоятельств, не вызвать воспоминаний и о российских митингах зимой 2011–2012 годов, предшествующих мартовским президентским выборам. И это ожидание предвыборной нестабильности проявляется в Иране в самых разных формах.
Так, 7 марта сего года генпрокурор Ирана Гуламхосейн Мохсуни объявил журналистам о том, что во время нынешнего предвыборного периода в стране ожидается большая провокация. И что эта провокация (внимание!) будет несравнима с предыдущими провокациями, имевшими место после выборов 2009 года, а также за весь 34-летний период исламской революции. Неплохой прогноз из уст генпрокурора, не правда ли?
Мохсуни уточняет, что эта провокация «будет проводиться под лозунгами борьбы за справедливость и против каверзы и коррупции, и помощи бедным слоям населения». Ну, неужели это ничего не напоминает читателям из стратегии нынешней российской оппозиции?
Таким образом, заявления об ожидаемых предвыборных эксцессах в Иране исходят из очень разных, но вполне авторитетных источников — как внутри страны, так и за ее пределами (как, например, Бернар-Анри Леви).
К описанной картине необходимо добавить, что руководство США в последнее время ввело новые обертона в свою иранскую риторику. И перешло в отношении Ирана к мантрам, сильно напоминающим ритуальные предмятежные напутствия о «чаяниях народа», «выборе» и «справедливости», знакомые по началу разных «арабских весен».
Президент США Барак Обама накануне своей мартовской поездки в Израиль, начавшейся 20 марта 2013 года, записал видеоролик с поздравлением иранцев с праздником Новруз. В своем выступлении он так охарактеризовал проблему международных санкций против Ирана в связи с его ядерной программой: «Народ Ирана заплатил высокую и ненужную цену за нежелание иранских лидеров решить эту проблему».
Еще раз отметим, что руководство США начинает с особой задушевностью говорить о «народах», как правило, в преддверии крупных протестных выступлений. Сейчас Обама высказался вполне развернуто: «С того момента, как я занял пост президента США, я постоянно давал иранским властям шанс: если они будут соблюдать свои международные обязательства, между нашими странами будут установлены новые отношения, а Иран сможет занять свое законное место в международном сообществе».
Далее президент США призвал власти Ирана к продуктивному сотрудничеству с Западом на благо иранского народа. (Снова подчеркнем в скобках, что если уж речь в США заходит о благе какого-либо народа, то обычно такому народу впору ждать приключений, связанных с масштабными мироустроительными процессами. Например, с гражданской войной или переворотом. И напомним, что в данном случае для запуска таких событий имеется великолепный повод — предвыборная кампания).
«Нет причин, — заявляет далее Обама, — по которым иранцы должны лишаться тех возможностей, которые имеют жители остальных стран мира. Иранцы заслуживают таких же прав и свобод, что и люди во всем остальном мире».
В самом деле, нет причин, почему иранский народ не имеет права на те свободы, которые уже обрели египтяне, ливийцы и все никак не хотят обрести сирийцы...
Таким образом, сегодня в Иране складываются условия для крупнейшего политического кризиса. И если этот кризис действительно развернется, то в Иране окажется запущен мироустроительный хаос такого масштаба, который по широте охвата оставит далеко позади те конфликты, которые уже идут в других странах Африки и Ближнего Востока.
И не за горами необходимость поставить вопрос о том, как планирование этого кризиса соотносится с кризисными процессами в России.
