С мая 2012 г. (сразу после победы на выборах и инаугурации Президента России В. Путина!) на Кипр начинается массированная атака. Причем атака явно ведется не просто на Кипр, а на Кипр в его плотной связке с Россией

Кипрский прецедент

Изображение: (cc0) dimitrisvetsikas1969
Кипр и ЕС
Кипр и ЕС

Актуальные события вынуждают меня отложить тему торговых войн и обсудить очень крупный «военно-экономический» сюжет, связанный с финансовым кризисом на Кипре и его непростыми, в том числе глобальными, экономическими и политическими контекстами.

Поскольку тему финансовых войн мы еще не затрагивали, необходимые пояснения я буду давать по ходу анализа.

Итак, Кипр

Маленькое островное государство на Средиземном море, практически всю свою историю бывшее частью или сателлитом крупных держав (Рима, Византии, Османской империи, Великобритании), получило независимость в 1960 году. И сразу же оказалось охвачено вооруженным конфликтом между греческим большинством и турецким меньшинством населения.

В 1974 г. под эгидой ООН война была прекращена разделом Кипра на южную греческую и турецкую северную части, с буферной зоной между ними под контролем ООН. Гарантами мира стали Греция, Турция и Великобритания. Этот «временный» раздел стал под давлением Турции постоянным: примерно 40 % северных территорий острова объявили себя «Республикой Северный Кипр», которая была признана только Турцией.

Кроме того, на Кипре находятся две британские военные базы Акротири и Декелия, созданные еще до обретения независимости от Великобритании. Эти крупные базы занимают 2 % территории острова.

В 2004 г. по инициативе ООН в обеих частях Кипра прошел референдум об объединении страны. Турецкая часть острова объединение поддержала, а греческая — отвергла.

В 2004 г. Кипр вступил в ЕС, а в 2008 г. присоединился к еврозоне, сменив свою валюту фунт/лиру на евро. И это обстоятельство является одним из главных факторов в нынешнем кризисе. Поскольку лишило Кипр (как и другие страны-члены валютного союза) права проводить независимую финансовую политику.

Население Республики Кипр — около 860 тыс. чел, из которых около 20 % — иностранные граждане.

Почему так много? Конечно, большую роль играют благодатный климат и море. И до обретения независимости, и после нее на Кипре селилось много сначала только английских, а затем и других пенсионеров с семьями. Тем более что цены на все необходимое для проживания здесь до недавних пор были несравнимо ниже, чем в Англии, Германии, Австрии, Греции и т. д.

По этим же причинам благодатных природных условий в экономике Кипра очень большую роль играет туристическая отрасль, много лет обеспечивающая около 20 % ВВП страны. Вклад сельского хозяйства в ВВП — около 2,3 %, промышленности — около 16 %.

Остальное — более 60 % ВВП — обеспечивает финансовый сектор. И это вторая важнейшая причина столь высокой доли иностранцев на острове. И одновременно — одна из главных причин нынешнего кризиса.

Дело в том, что вскоре после обретения независимости Кипр создал на базе унаследованных от Британии банков (и с британской поддержкой) сильную финансовую систему офшорного типа.

Поясню, что это такое.

Это финансовая система, в которой учреждается облегченный режим регистрации компаний и фирм, низкие налоги на большинство видов экономической деятельности, а также проводится политика «конфиденциальности» в отношении раскрытия имен владельцев банковских счетов и выгодополучателей созданных компаний. Кроме того, на Кипре, как и в большинстве офшоров, сравнительно небольшой срок проживания на острове (183 дня) дает права «налогового резидента». То есть, такие же, как и для коренных жителей, дополнительные налоговые льготы. Наконец, на Кипре при рассмотрении экономических споров используется британское коммерческое право, которое широко распространено во всем мире и, в том числе, во множестве британских и других офшоров.

Именно эти финансово-налоговые льготы и правовые преимущества начали привлекать на Кипр капиталы множества компаний и физических лиц. Сначала британских, а затем греческих, германских, австрийских, французских и так далее. И, в том числе, после распада СССР — российских, украинских, молдавских, а также из других стран СНГ. Для обслуживания всего этого наплыва капиталов Кипр «обрастал» финансовой инфраструктурой: банками, инвестиционными корпорациями, консалтинговыми компаниями, юридическими конторами, фирмами, обеспечивающими быструю регистрацию новой компании, и т. д.

Основная часть офшорных льгот Кипра была формально ликвидирована в ходе вступления страны в ЕС и валютный союз. Однако самые низкие в Евросоюзе ставки налогов, освобождение от налогов торговли ценными бумагами и дивидендов, строгое соблюдение банковской тайны (то есть отказ от раскрытия личных данных о вкладчиках и выгодоприобретателях), а также широкая сеть двусторонних договоров об избежании двойного налогообложения (одновременно в стране-партнере и на Кипре) — сохраняют высокую привлекательность этой «налоговой гавани» для капиталов со всего мира. Причем капиталы из России в финансовом обороте Кипра на начало нынешнего кризиса занимали до 30 %.

Особые дружеские отношения Кипра с Россией сложились еще в позднесоветское время по политическим основаниям: в стране были традиционно сильны позиции коммунистов и социалистов. А в постсоветское время эти отношения дополнительно укрепились за счет уже вполне прагматических экономических интересов «новорусской буржуазии». Которая использовала офшорные льготы Кипра не только для хранения выводимых из России денег, но и для их переводов (транзакций) при совершении международных сделок. А также — что очень важно — для вложения этих денег в российскую экономику, но уже в качестве «иностранных инвестиций». Которые, если они иностранные, в условиях очень сложной и криминализованной российской экономической реальности защищены от «наездов», коррупционных рисков и т. п. надежнее, чем инвестиции российских граждан.

Кризис и война с офшорами

Уже на начальном этапе нынешнего мирового экономического кризиса стало ясно, что «непрозрачные» и «полупрозрачные» капиталы, размещенные в многочисленных офшорах, оказываются одним из очень существенных факторов развития кризиса.

Во-первых, слишком много крупных и мелких компаний и фирм, прячась в офшорных юрисдикциях, использовали сложные и иногда полукриминальные схемы ухода от налогов (так называемой налоговой оптимизации), сокращая доходы бюджетов тех стран, в которых проживали их хозяева.

Во-вторых, инвестиционные и хедж-фонды (финансовые корпорации, занимающиеся страхованием инвестиционных рисков), банки и т. д., расположенные в офшорах, были способны малопрозрачным и непредсказуемым образом манипулировать рынками в своих интересах, наращивая на них кризисные тенденции.

По этим причинам уже в 2008 г. почти везде в мире развернулась борьба с офшорами.

Сначала борьба шла с «белыми» офшорами — то есть раскрывающими информацию о владельцах счетов. В них (в Гибралтаре, Люксембурге, Мальте и т. п.) обычно прятались от налогов крупнейшие мировые компании и физические лица. Так, только за 2010 г. Германия сумела вернуть в страну с зарубежных счетов более 4 млрд евро, Франция — около 1 млрд евро.

Затем пришла очередь Швейцарии, которая столетиями строго хранила банковскую тайну. Ее заставили вступить в систему обмена налоговой информацией, что привело к возвращению в страны-источники капиталов значительной части ранее выведенных в Швейцарию финансовых активов.

В США в 2008 г. вышел скандальный доклад, который сообщал, что 83 из 100 крупнейших корпораций страны имеют дочерние компании в офшорах, причем у некоторых корпораций число таких офшорных «дочек» доходит до 400. А следом выяснилось, что из сотни крупнейших корпораций Великобритании не имеют офшорных «дочек» только две.

В ходе последовавшей кампании в прессе Обама заявил об офисе одной из юридических фирм в британском офшоре на Каймановых островах, в котором оказались зарегистрированы около 18 тыс. компаний: «Либо это самое большое здание в мире, либо величайшая в истории налоговая афера». И получил от Каймановых островов (то есть от Лондона) ответный удар. Обаме указали, что в одном офисе в американском внутреннем офшоре в штате Делавэр зарегистрировано 285 тыс. компаний, включая «дочки» таких «грандов», как Google, General Motors, Coca-Cola и Deutsche Bank. А ведь у США еще есть второй внутренний офшор — штат Вайоминг, и еще множество офшоров на разных островах. Британцам тут же напомнили, что у них целых 12 островных офшоров.

Далее к борьбе с офшорами подключились Международная организация по борьбе с финансовыми злоупотреблениями (FATF), Комитет экспертов Совета Европы по оценке мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (MONEYVAL) и т. д. Кроме того, многие страны начали вводить в свое законодательство жесткие требования к банкам, которые совершают операции с офшорными юрисдикциями.

Однако преференции от укрытия хотя бы части бизнеса и прибылей в офшорах — дело для бизнеса слишком заманчивое, особенно в условиях кризиса. И к началу 2013 г., по оценкам мировых экспертных организаций, в офшорах оказались размешены финансовые активы объемом 20–30 трлн долларов — около половины мирового годового ВВП.

В этих условиях особо яростная атака на Кипр — подчеркну, один из вполне респектабельных, по мировым меркам, офшоров, вычеркнутый из мирового черного списка примерно 50 непрозрачных и подозрительных офшорных юрисдикций, — оказалась для многих экономических экспертов неожиданной.

Между тем, началась эта атака давно. И для нее были не только «офшорные» причины.

Хронология кипрского кризиса и война вокруг него

Кипр в силу исторических, географических и религиозных причин всегда был тесно связан с «материнской» Грецией. После обретения независимости эти связи дополнительно укрепились еще и за счет экономики. Греческие капиталы охотно и в больших масштабах пользовались кипрской офшорной финансовой системой и, в частности, вели через Кипр значительную часть своих международных операций.

В условиях кризиса эта система связей оказалась главным «слабым местом» кипрской экономики.

Во-первых, фактическое государственное банкротство Греции вынудило Кипр солидарно с другими членами Еврозоны участвовать в «спасении» Греции. Небольшая доля Кипра в программе этого спасения, по которой Греции в 2011–2012 гг. было предоставлено около 240 млрд евро, для Кипра с его годовым ВВП около 17,5 млрд евро оказалась вполне ощутимой.

Во-вторых, около 40 % кредитов двух крупнейших банков Кипра: Bank of Cyprus и Marfin Bank — были выданы греческим клиентам. Кроме того, кипрские банки владели греческими гособлигациями на 6,4 млрд евро — это превышало треть ВВП Кипра. Потери этих банков на «безнадежных» кредитах и облигациях пришлось в 2011 г. списать в убыток.

В-третьих, в том же 2011 г. на Кипре произошла крупная катастрофа.

Еще в 2009 г. военные США арестовали в Аденском заливе и привели в кипрский порт Лимасол сухогруз «Мончегорск», числящийся за кипрской «дочкой» Мурманского морского пароходства и вышедший с грузом из иранского порта. На судне оказалось 2000 тонн снарядов и патронов, а также взрывчатки.

Конфискованные боеприпасы сгрузили на площадке кипрской военной базы рядом с крупнейшей электростанцией Кипра — «Василикос», а судно владельцы отправили в Китай на переплавку.

В июле 2011 г. боеприпасы внезапно взорвались (как объявила комиссия по расследованию, «под воздействием природных условий»). В результате погибли 13 военнослужащих, включая командующего ВМФ Кипра, и была разрушена электростанция. Восстановительные работы на станции, прерывание 60 % энергоснабжения острова, а также вынужденные закупки электроэнергии у «врагов» с Северного Кипра — принесли Кипру ущерб в 2 млрд. евро (12 % ВВП страны).

Суммарные потери экономики Кипра от греческого кризиса и взрыва «Василикоса» достигли почти 30 % ВВП, и Кипр запросил помощи. Сначала у Евросоюза (который помогать не торопился), а затем у России.

Россия помогла, выделив Кипру в декабре 2011 г. кредит в 2,5 млрд евро на выгодных условиях (4,5 % годовых) на 4,5 года.

Но совокупный удар кризиса, потерь в Греции и катастрофы был слишком силен. ВВП Кипра продолжил падение (хотя и не слишком резкое, около 3 % в 2012 г.), а государственный долг неумолимо приближался к 100 % ВВП (предельный уровень по нормативам Еврозоны).

И с мая 2012 г. (отмечу, сразу после победы на выборах и инаугурации в России президента В. Путина!) на Кипр начинается массированная атака. Причем — что важно для нашей темы — атака явно ведется не просто на Кипр, а на Кипр в его плотной связке с Россией.

В мае 2012 г. в германском журнале «Шпигель» появляется статья «Помощь Кипру — на пользу российским олигархам», в которой, со ссылками на секретный доклад германской разведки БНД, утверждается, что Кипр давно является главной мировой «прачечной» по отмывке криминальных российских денег, и что через гражданство Кипра уже 80 российских олигархов получили «входной билет» в ЕС.

Летом 2012 г. Кипр запрашивает у России новый кредит на 5 млрд евро. Россия — отказывает. Формальные основания — сомнения в способности кризисного Кипра вернуть долг, реальные основания — нерешенный вопрос о раскрытии для России личных данных российских вкладчиков в кипрские банки.

В ноябре 2012 г. мировая пресса оказывается переполнена цитатами из того же доклада БНД: на счетах в банках Кипра лежат 26 млрд евро сомнительных российских денег. И потому помощь Евросоюза Кипру станет поддержкой российского теневого бизнеса, который укрывает на Кипре нелегальные доходы.

Особенно стараются германские СМИ и германские политики, включая главу Минфина Вольфганга Шойбле и канцлера Ангелу Меркель. Главный пафос их высказываний состоит в том, что немецкие налогоплательщики не могут и не должны спасать «грязные» русские деньги, а также Кипр, который играет в русскими в криминальную финансовую игру.

В конце года к осуждению сомнительной политики кипрского офшора в отношении российских капиталов присоединяется глава МВФ Кристин Лагард.

Изображение: (cc) Hannes Thalmann
Кристин Лагард
Кристин Лагард

В декабре 2012 г. завершились сложные переговоры между Россией и Кипром по дополнительному Протоколу к Соглашению об избежании двойного налогообложения.

В итоге Кипр подписал Протокол, по которому признал свою обязанность предоставлять России информацию о российских юридических и физических лицах российским налоговым службам, а Россия с января 2013 г. исключила Кипр из своего черного списка офшоров.

Но переговоры шли трудно. Российский Минфин в соответствии с принятой президентом и правительством программой «деофшоризации» отечественных капиталов требовал от Кипра раскрытия информации о своих офшорных собственниках. А Кипр сопротивлялся, поскольку опасался потерять значительную часть российских капиталов, не желающих раскрывать свое происхождение.

Однако дело, по данным ряда экспертов, было не только в этом. Международные кредиторы Кипра, включая МВФ и ЕЦБ, очень не хотели, чтобы российская власть (Путин) получила такой сильный информационный «рычаг влияния» на свой офшорный бизнес. И они же хотели путем давления на Кипр получить этот важный рычаг влияния на русских «олигархов» и теневые капиталы в свое исключительное пользование — против Путина.

В январе 2013 г. в ходе поступления первых статистических данных по Кипру за прошедший год, к атаке подключаются рейтинговые агентства. 11 января агентство Moody's понизило долгосрочный кредитный рейтинг Кипра сразу на три ступени — с «B3» до «Caa3», и дало негативный прогноз. 26 января агентство Fitch понизило рейтинг Кипра с BB– до B, также с негативным прогнозом. Причиной названы опасения, что на рекапитализацию кипрских банков может потребоваться не 10, а 13,5 млрд евро, и тогда национальный долг Кипра в 2013 году превысит 140 % ВВП.

С этого момента тройка в составе Еврогруппы (совещания 17 глав Минфинов стран Еврозоны), Международного валютного фонда (МВФ) и Европейского центробанка (ЕЦБ) начинает «заниматься Кипром» плотно и постоянно.

21 января агентство «Блумберг» сообщает, что главным условием помощи ЕС Кипру может стать списание Россией 2,5 млрд выданного Кипру кредита.

22 января уходящий глава Еврогруппы Жан-Клод Юнкер заявляет, что если лидеры зоны евро не помогут Кипру, они потеряют доверие.

23 января саммит Еврогруппы избирает нового президента — главу Минфина Нидерландов Йеруна Дейсселблума. Который сразу начинает активно прорабатывать планы в отношении Кипра.

Изображение: (cc) Klaus-Dietmar Gabbert
Йерун Дейсселблум
Йерун Дейсселблум

В начале февраля «тройка» заявляет, что до решения об оказании помощи Кипру проведет строгий специальный аудит банков Кипра. При этом прямо заявлено, что цель аудиторов — установить, не отмывают ли эти банки «грязные деньги», в том числе из России. Причем это беспрецедентное (и явно унизительное для Кипра) требование названо обязательным условием любых переговоров о помощи.

При этом представители Германии (включая Шойбле) подчеркивают, что соглашение о помощи Кипру в любом случае будет содержать (опять-таки беспрецедентное!) условие об участии в спасении кипрских банков собственных депозитов вкладчиков этих банков.

13 февраля в The Wall Street Journal выходит статья с обильным цитированием доклада аналитического центра Global Financial Integrity (GFI), исследующего нелегальные потоки капиталов во всем мире. Где утверждается, что российская экономика с 1994 г. потеряла только из-за нелегального оттока капитала более 200 млрд долларов, что подпольный (нелегальный) сегмент экономики России составляет за эти годы в среднем 46 % ВВП, что с Кипра в Россию только за 2011 г. пришло почти 130 млрд долларов (в пять раз больше, чем ВВП Кипра), и что исследование подтверждает опасения Еврогруппы и МВФ: «Кипр — это стиральная машина для грязных российских денег».

17 февраля на саммите мировой «экономической двадцатки» Путин и Шойбле обмениваются резкими замечаниями по поводу кризисного спасения Кипра: Шойбле заявил, что к этому должна приложить особые усилия Россия, а Путин — что это забота Евросоюза.

Далее в европейских СМИ и блогах появляется серия материалов о деятельности на Кипре «русской оружейной мафии». Которая якобы импортирует на остров в огромных масштабах русское оружие, а затем распространяет это оружие по всему миру.

В конце февраля — марте европейская и американская пресса обильно обсуждает упомянутый выше доклад GFI. Приводятся утверждения, что суммарный поток нелегальных капиталов из России и в Россию с 1994 г. превысил 760 млрд долларов, и что важнейшим механизмом нелегальных сделок являются зарегистрированные на Кипре посреднические дочерние компании, принадлежащие крупнейшим российским нефтяным и газовым концернам. Далее разъясняется, что материнские компании продают кипрским «дочкам» сырье по заниженным ценам, а те реализуют его на мировых рынках по реальной цене. Прибыль остается в «налоговом рае» Кипра и отмывается через кипрские банки, а затем возвращается в Россию под видом «прямых иностранных инвестиций».

Но ведь такая модель использования так называемых трансфертных заниженных цен между материнскими и дочерними компаниями (а также между структурными подразделениями компаний) используется и небольшими, и крупнейшими корпорациями во всем мире. В том числе, для сокрытия реальных прибылей и той самой «налоговой оптимизации», за которую GFI обвиняет Россию.

Именно это делают, например, упомянутые выше крупнейшие американские корпорации как во «внутренних» офшорах в штатах Делавэр и Вайоминг, так и в «островных» офшорах. Вокруг чего в США регулярно возникают скандалы с финансовыми расследованиями и «доначислением» налогов и штрафов виновным корпорациям. И именно вокруг таких же действий в 2008 г. в России был скандал с компанией «Мечел», которая продавала уголь своей офшорной «дочке» по заниженной цене, поручая «дочке» его перепродавать по мировой цене и, тем самым, пряча прибыль от полновесного налогообложения.

Так что массированное обсуждение доклада GFI в стиле «преступлений ужасного российского криминального бизнеса» с участием Кипра — это совершенно явная операция информационной войны, призванная сформировать и в отношении России, и в отношении Кипра предельно негативное массовое общественное мнение.

11 марта в прессе появились слухи о том, что Минфин РФ сделал Кипру предложение: выдать кредит в 5 млрд евро в обмен на предоставление всех данных о российских вкладчиках кипрских банков. Подтверждений не последовало, но нервозности всем сторонам «войны вокруг Кипра» эти слухи добавили. Многие СМИ начали обсуждать вопрос о том, чем Кипр готов платить за такую щедрость. И появились предположения, что платой станет допуск российских корпораций к освоению крупнейшего кипрского газового месторождения «Афродита».

Планы «спасения Кипра»: обострение конфликта

16 марта «тройка» предъявила первый план спасения Кипра от кризиса. Причем выбор даты был не случаен.

17 марта на Кипре проходили президентские выборы. Поскольку Димитрис Христофиас (единственный в ЕС президент-коммунист) на следующий срок баллотироваться отказался, на выборах уже с несомненностью побеждал правоцентрист Никос Анастазиадес, крайне активно поддержанный Германией и лично Ангелой Меркель. Который, кстати, незадолго до выборов заявил о возможном вхождении Кипра в НАТО.

Выборы шли на фоне очень бурных массовых демонстраций. И понятно, почему. План «тройки» (помимо простых мер по повышению налогов до минимального европейского уровня) состоял в том, чтобы антикризисный кредит Кипру размером 10 млрд евро был дополнен изъятием из проблемных кипрских банков 6,75 % со всех вкладов размером до 100 тыс. евро и 9,9 % — со всех вкладов размером более 100 тыс. евро. То есть, беспрецедентным неприкрытым ограблением и населения Кипра, и огромной массы иностранных вкладчиков кипрских банков.

Начиная с 17 марта парламент Кипра постоянно заседал по вопросу утверждения данного «плана спасения». А во всем мире шло бурное обсуждение этого плана. И вполне знаковые комментарии высокостатусных фигур и организаций.

18 марта агентство Moody's сообщило, что «решение Евросоюза об оказании помощи Кипру, которое включает в себя не имеющий прецедентов сбор с вкладчиков банков, будет иметь негативные последствия для кредитных рейтингов европейских банков». Трейдер Стюарт Ив заявил газете The Wall Street Journal, что такое решение по Кипру «вызовет негативную цепную реакцию по Европе». А эксперт из Петерсоновского института международной экономики в Вашингтоне Якоб Киркегар подчеркнул, что «отныне банки для вкладчиков в зоне евро перестают быть безопасными: мы — в новом мире».

Президент РФ Путин заявил, что принятие плана «тройки» «будет несправедливым, непрофессиональным и опасным». Премьер Медведев назвал план «конфискацией чужих денег». А глава Минфина РФ Антон Силуанов в своем заявлении мягко дал понять, что рассматривает этот план как плевок в лицо России: «У нас была договоренность с коллегами из Еврогруппы, что мы будем осуществлять скоординированные действия. Наша роль — возможное ослабление условий возврата ранее выданного кредита… действия Еврогруппы по введению налога на депозиты приняты без обсуждения с Россией… мы будем дополнительно рассматривать вопрос о реструктуризации… кредита».

Президент Анастазиадес оправдывался перед бушующими согражданами и парламентариями: «нас вынудили… это единственный способ избежать урезания бюджета и иметь возможность платить пенсии». Но эти оправдания не помогли.

19 марта парламент жестко (36 голосов против, ни одного за) отклонил план «тройки».

И в этот же день французская полиция внезапно провела обыск в квартире у директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард, одного из членов той самой «тройки», план которой для Кипра очень не понравился Франции! Причем обыск был проведен по тянувшемуся еще с 2008 г. делу по подозрению Лагард (тогда главы Минэкономики и финансов Франции) в коррупционной поддержке интересов бизнесмена Бернара Тапи.

19 марта глава Минфина Германии Шойбле ответил своим оппонентам неприкрытыми угрозами: «Тот, кто вкладывает свои деньги в какую-либо страну, потому что там он будет облагаться меньшим налогом или меньше контролироваться, рискует, в случае если банки в такой стране перестанут быть кредитоспособными… Европейские налогоплательщики не должны нести ответственность за такой риск… банкротство или дефолт Кипра становятся все более реальными… неясно, смогут ли кипрские банки открыться вновь».

Глава Еврогруппы Дейсселблум заявил, что «мяч находится на кипрской стороне». Меркель позвонила новоизбранному президенту Анастазиадесу и предупредила, что он «не должен вести переговоры о финансовой помощи с кем-либо, кроме тройки ЕС-ЕЦБ-МВФ».

Предупреждение было услышано, но отклонено. Поскольку Кипр получил довольно широкую поддержку. Многотысячные демонстрации против политики Германии, буквально «прессующей» слабых членов ЕС с позиций своей экономической силы, проходили не только на Кипре, но и в Португалии и Испании. Очень грубые высказывания о политике «выкручивания рук» со стороны Германии, ЕЦБ и МВФ звучали также во Франции и Великобритании.

И 20 марта делегация Кипра прибыла в Москву с предложением передать России доли в банках и газовых месторождениях в обмен на срочную финансовую помощь. Германская «Зюддойче Цайтунг» панически прокомментировала: «Цена привлечения России была бы ужасна... Москва превратила бы остров в вассала. «Газпром» контролировал бы добычу у кипрских берегов, а российские военные получили бы базу вместо гавани в Сирии».

Однако переговоры в Москве ни к чему не привели. Глава Минфина России Антон Силуанов дал понять своему кипрскому коллеге Михалису Саррису, что «мусорные» доли в активах кипрских банков России не нужны. И что Россия не хочет «влезать» в газодобычу на месторождении «Афродита» в условиях, когда Турция считает ее незаконной, требует передать часть месторождения Северному Кипру и грозит компаниям-участницам санкциями. Поняв, что Россия не намерена «покупать за свои деньги свою головную боль», Саррис уехал из Москвы даже без традиционной пресс-конференции.

И в этот момент ЕЦБ заявил Кипру (глядите, какое беспрецедентное выкручивание рук!), что в ближайшие дни может полностью прекратить поставки в страну денежной наличности.

То, как далее развивалась военно-финансовая и политическая война вокруг «спасения Кипра», какие она выявила локальные и глобальные интересы, и чем ее итоги чреваты для России и мира, — мы обсудим в следующей статье.