Неклассическая классическая война
«Только сильная армия может обеспечить выживание России» — таков один из краеугольных принципов, усвоенный нами после столетий кровавых нашествий, набегов и войн. После распада СССР либеральная власть стала декларировать, что «врагов у нас нет» и что «мы входим в семью цивилизованных народов», которые против нас воевать ни за что не будут. Но это утверждение в корне противоречило всему историческому опыту России и вызывало в сознании общества сильнейший диссонанс. То есть обществу, может быть, и хотелось верить в эти лукавые декларации, но что-то нутряное, глубинное препятствовало исполнению такого хотения.
Так мы и жили... Необходимость иметь сильную армию — высмеивалась. Доверие к армии — подрывалось. Убийственная критика чернила всё подряд. Общество кивало головой, соглашалось. Но подспудно в нем зрело недоумение: «Как же так? Кто же защитит нас, если армии не будет? Ведь вон какая территория! И сколько ресурсов! И как мало населения! Как же мы без мощной армии?».
Дискредитация армии велась напористо и системно. А нутряные сомнения... Они в лучшем случае снижали скорость падения престижа армии. Но и не более того. Престиж армии падал и падал. Желание «защищать Родину» у большинства молодежи отсутствовало. Всё происходящее в армии подавалось в черном свете. Мол, в армии господствует дедовщина... Армия допустила бездарную гибель «Курска», взрывы на складах боеприпасов. Армия ведет грязную войну с благородными чеченскими повстанцами, отстаивающими свою свободу. Нужна очередная армейская реформа, которая обеспечит разрыв с вековой бессмысленной милитаризацией России. Одним словом, информационные орудия били в цель беспрерывно. И надо признать, что даже сегодня, спустя 25 лет, последствия тех разрушительных для армии информационных войн продолжают сказываться самым губительным образом.
Однако в начале 2000-х годов что-то понемногу стало меняться. Заржавевшие было на аэродромах самолеты стали летать, корабли — плавать, ракеты — попадать в цель, а солдаты — не только строить дачи генералам, но и участвовать в учениях. На армию, пусть и скупо, стали выделяться средства. Во всё возрастающем объеме стала модернизироваться или хотя бы ремонтироваться военная техника. Офицерам перестали задерживать заработную плату, а затем начали даже ее повышать.
Тогда же стали предприниматься меры по изменению отношения общества к армии. Интересующийся армией гражданин понемногу начал замечать, что информации о состоянии дел в Вооруженных Силах становится больше, и она (о чудо!) далеко не вся негативная.
В последние 2–3 года эти изменения стали заметны уже практически каждому. Возросшее количество всевозможных телепрограмм, посвященных различным аспектам функционирования ВС, новейшей военной технике и людям, которые ею управляют, организованные Министерством обороны поездки журналистов в военные части для освещения быта военных, масштабные военные парады — вся эта целенаправленная работа постепенно вернула престиж армии.
И в общественном сознании, наконец, всё встало на свои места — народ убедился, что армия крепнет, и исчез подспудный страх остаться без защиты.
Но теперь, когда развеялись сомнения в том, что армия есть, что это — не фантом и не мираж, на повестку дня встал другой, гораздо более важный вопрос — сможет ли эта армия защитить страну от новых, невиданных прежде угроз?
О каких именно угрозах идет речь, было сказано на одном из важнейших круглых столов, проведенных Министерством обороны в рамках научно-деловой программы «Армия-2015». Уже само название круглого стола — «Противодействие «мягкой силе» и цветным революциям. Возможные способы и средства» и то, что его организатором выступила Военная академия Генштаба ВС РФ, говорили об актуальности проблемы. Функции модератора на этом круглом столе выполнял заместитель начальника ВАГШ генерал-майор Сергей Чварков.
Казалось бы, ни «мягкая сила», ни «цветные революции» не входят в сферу компетенции армии, которая очевидным образом занимается как раз противоположным — создает и использует именно силу «жесткую». Однако сегодня классическая война — со сражающимися миллионными войсками, с тысячами танков, самолетов, артиллерийских орудий — если и не уходит со сцены окончательно, то радикально видоизменяется. На смену ей приходит какая-то иная война, неклассическая, или, как ее определяют военные, — «гибридная». И становится понятно, почему армия России обратила внимание на процессы, которые прежде ее не касались. Более того, судя по нескольким заявлениям наших высших военных руководителей, есть серьезные основания полагать, что Российские Вооруженные Силы уже имеют в своем составе структуры, нацеленные на определение способов противодействия этим «гибридным» угрозам.
Впрочем, это из области предположений. На самом же круглом столе военные высказывались очень скупо, отдав дискуссионную площадку представителям экспертно-аналитического сообщества.
Единственный доклад от Вооруженных Сил представил Александр Лихоносов, доцент кафедры государственного управления и национальной безопасности ВАГШ. И именно его доклад удостоился комментария Русской службы BBC: «Александр Лихоносов в своей лекции сравнил синергетический эффект от присоединения Крыма с победой в Великой Отечественной войне. В том же докладе он обвинил США в организации «цветных революций» по всему миру».
Однако самое главное в содержании этого доклада ВВС не заметило или сделало вид, что не заметило. Но об этом — чуть позже.
Российские эксперты, выступавшие на круглом столе, достаточно выпукло обрисовали стратегию Соединенных Штатов — основного спонсора «цветных революций». Заместитель заведующего кафедрой МГИМО Виктория Панова в своем докладе «Военно-политическая обстановка в мире и основные факторы ее дестабилизации» напомнила, что для США Россия неприемлема в ее сегодняшнем виде. Она сослалась на Джорджа Фридмана, основателя и руководителя экспертно-аналитической группы Stratfor, который еще в 2007 году фактически описал все уровни кризиса и конфликта на Украине, которые мы видим сейчас.
Обвинять Вашингтон в этом нельзя, считает Панова, потому что он защищает собственные интересы. Она напомнила, что в стратегии национальной безопасности 2002 года была сформулирована основная цель США — не допустить формирования еще одного центра силы, который был бы сопоставим с ними по потенциалу. Вариантов именно такого, неприемлемого для США сценария не слишком много. И все они, по мнению докладчика, так или иначе, сводятся к комбинациям трех центров сил на территории Евразии: либо к оси «Россия–Германия», либо к оси «Германия–Россия–Китай», либо, наконец, к оси «Россия–Китай».
Виктория Панова напомнила, что США получили негативный опыт прямых военных действий на территории других стран (в Ираке, Афганистане) и вследствие этого пришли к выводу, что грубое непосредственное применение военной силы само по себе выигрыша не дает. В то же время, создание конфликтов по периметру границ своих потенциальных противников очень эффективно. Потенциальные противники будут вынуждены отвлекать огромные ресурсы на противодействие этим конфликтам. Что в итоге позволит США неявным образом выиграть войну против ослабляемых такими конфликтами конкурентов.
«Цветные революции», указывает Панова, фактически сводят на нет усилия, направленные на укрепление обороноспособности тех стран, где они происходят. Вот еще одна причина, почему Минобороны и Генштаб стали пристально интересоваться темой «мягкой силы»: наши противники пытаются «мягко» воздействовать на наше собственное население и вовлечь его в борьбу с российской государственностью. Это их первоочередная задача.
Но, подчеркивает Панова, США, опираясь на «мягкую силу и провокации», параллельно наращивают военную мощь. Их цель — дожать упорствующую пока что Германию и пересмотреть концепцию НАТО, открыв, тем самым, путь в альянс Украине. А Джеб Буш — один из наиболее вероятных победителей на ближайших президентских выборах в Штатах — уже выдвинул немцам четыре условия, главное из которых — интернационализация украинского конфликта.
Модерировавший круглый стол Сергей Чварков заметил, что концепт «мягкой силы» утратил для американцев привлекательность: «Они стали уходить от той политики, которую они проводили после Второй мировой войны, — политики убеждения, политики показа каких-то преимуществ американской демократии».
Замечание верное. США уже не утруждают себя показом преимуществ демократии. Вместо этого они, якобы во имя демократии, эту самую демократию разрушают окончательно. Задействуя для этого либо «цветные революции», либо грубую силу, либо сочетание того и другого.
С этим согласен и Сергей Марков, директор Института политических исследований. «Цветные революции», считает он, — это инструменты смены власти в ХХI веке. Неправительственные организации, сетевые структуры, экспертные центры — вот кто сегодня «заменил профессиональных революционеров».
Нельзя противостоять этим процессам с помощью традиционной армии, полагает Сергей Марков. Он считает, что нам самим необходимо максимально быстро освоить технологию цветных революций, построить новую гуманитарную армию, которая могла бы инициировать эту технологию уже против наших противников.
Генерал Чварков согласился с тем, что бороться с цветными революциями насильственными методами бесполезно. Это и понятно — армия более, чем кто-либо другой, хочет избежать сценариев, подобных событиям на площади Тяньаньмэнь. Но как именно бороться с этими «мягкими технологиями» — военные не уточняют. Правда, сложилось впечатление, что какая-то методология противодействия подобным угрозам у военных есть, но они пока предпочитают об этом не говорить.
Возможно, намек на такие методы прозвучал в упомянутом выше выступлении полковника Александра Лихоносова. Он обратил внимание на то, что «фактор внешней, военной силы является неотъемлемым элементом цветных революций. Он присутствует на всех этапах эскалации революции и вызванного ею внутринационального конфликта».
Трудно не согласиться с Лихоносовым, что в ходе украинского кризиса коалиция стран Запада шантажировала правительство Януковича тем, что задействует свой военный потенциал (то есть грубую силу), если Янукович не откажется от законного использования своих силовых структур для самого элементарного наведения порядка.
Также верно его утверждение, что с момента переворота вплоть до настоящего времени коалиция осуществляет военную и экономическую помощь киевской хунте.
Таким образом — если продолжить домысливать то, о чем умалчивают военные — неправительственные организации и экспертные центры, осуществляющие «цветные революции», действуют в плотной связке с вооруженными силами заинтересованных в смене правящего режима стран. Действуют эти две силы согласованно, поскольку имеют общие цели и задачи. И, по-видимому, противостоять этой «военно-цветной» технологии тоже следует согласованно — и армии, и гражданскому обществу. Задача эта новая и довольно сложная, но, судя по всему, других механизмов нет — поодиночке, без взаимодействия армия и общество в случае агрессии не выживут.
Во всяком случае, лейтмотивом выступлений на круглом столе было то, что «цветные революции» — это реальная полномасштабная агрессия, направленная против существующих государств. И это агрессия с применением новых технологий, которые позволяют устранять неугодные кому-то режимы и страны с геополитической арены. И что без такого противодействия этой полномасштабной агрессии, в котором будут задействованы и мягкая, и грубая сила, и гражданское общество, и армия, Россия может быть полностью уничтожена.
