О коммунизме и марксизме — 6
Нельзя обсуждать вопрос о мутакапитализме и порождаемых им новых кошмарных бесчеловечностях, выводя за скобки всё, что связано с марксизмом как методом познания и преобразования действительности. Поэтому не будем торопиться с ответом на вопрос, чем именно чревато пришествие мутакапитализма и как ответить на вызов, который это пришествие привносит в мир. Поговорим вначале о Марксе и о том методе, который позволял и понимать природу вызовов, и давать ответы на них. Каков он, этот метод, на самом деле? И какова его роль в новой, мутакапиталистической ситуации?
Карл Маркс умер 14 марта 1883 года. Через пять лет после его смерти Фридрих Энгельс опубликовал рукописную работу Карла Маркса «Тезисы о Фейербахе». Работа была опубликована через 43 года после ее написания. Она представляет собой набросок, сжатую формулировку тех идей, которые Маркс хотел развить в своей работе «Немецкая идеология».
Маркс работал над «Немецкой идеологией» с ноября 1845 года по август 1846 года. Тогда не нашлось издателя, и работа не вышла в свет. Полностью она была опубликована в Москве в 1932 году.
«Тезисы о Фейербахе» — это развернутый план первой главы «Немецкой идеологии», которая называется «Фейербах». Первоначально этот план был озаглавлен «К Фейербаху».
Поскольку на настоящий момент в число так называемых почитателей Маркса входит очень много людей, ничего о Марксе не знающих, необходимо оговаривать даже самое очевидное. Например, то, что работа «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» написана Фридрихом Энгельсом и ее не следует путать с работой Маркса «Немецкая идеология». Это две совершенно разные работы, имеющие совершенно разные политические судьбы.
Работа Энгельса вышла в свет в 1886 году. И она вошла в корпус канонических текстов, слагающих тот марксизм, из которого черпали знания и вдохновение все революционные борцы, включая тех, которые совершили Великую Октябрьскую социалистическую революцию.
А работа Маркса «Немецкая идеология» вышла полностью в свет уже тогда, когда сформировался некий канонический марксизм, в котором этой работе по определению не нашлось места. Потому что каноническим следует считать тот марксизм, опираясь на который были совершены великие деяния, построена великая страна под названием СССР, разработаны планы по превращению дореволюционной России в совершенно новое государство.
Тот сплав из произведений Маркса и Энгельса (а также Ленина и других революционных марксистов), который в итоге стал каноническим, создавался в предреволюционный и революционный период. Он и сплавом-то может быть назван именно потому, что имел место определенный огонь, превращавший отдельные умственные построения и романтические мечтания из интеллектуальной руды в ориентированный на практику политический металл.
В этом металле не нашлось места для слишком поздно опубликованной «Немецкой идеологии». А вот для «Тезисов о Фейербахе» место нашлось. Потому что Энгельс издал их своевременно в виде приложения к своей (подчеркиваю, именно своей, к Марксу прямого отношения не имеющей) работе «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии».
Сделав их приложением к своей работе и придав им соответствующий политический смысл, Энгельс попытался подкрепить свои положения ссылками на Маркса. Фрагмент из книги Маркса «Немецкая идеология» Энгельс назвал «Тезисами о Фейербахе».
Энгельс ничего специально не скрывал. Он преклонялся перед Марксом, он не стремился к осознанной перелицовке марксизма. Но как-то так само собой получилось, что Маркс не книгу написал, а сделал в 1845 году в Брюсселе некие наброски в своей записной книжке и этим ограничился.
Войдя в тот сплав, который я именую каноническим марксизмом, сплав, созданный за счет соединения некоего набора идей и того огня, на котором эти идеи выплавлялись в предреволюционный и революционный периоды, «Тезисы о Фейербахе» сыграли важную роль. Особо важную роль сыграл 11-й тезис: «Философы лишь различным образом объясняли мир; но дело заключается в том, чтобы изменить его» (Die Philosophen haben die Welt nur verschieden interpretiert, es kommt aber darauf an, sie zu verandern).
В сущности, все тезисы, а не только знаменитый 11-й, посвящены особому значению революционной практики в жизни общества. Но в 11-м тезисе Маркс, будучи сам чуть ли не последним великим философом Запада, отмежевывается от сообщества философов и даже противопоставляет себя ему.
И Ленин в своей работе «Три источника и три составных части марксизма», опубликованной в 1913 году, не зря говорит об учении Маркса («Учение Маркса всесильно, потому что оно верно»), а не о теории Маркса и не о философии Маркса. Потому что Ленин идет следом за Марксом в том, что касается необходимости нового интеллектуализма, теснейшим образом связанного (внимание!) с ПРЕОБРАЗУЮЩЕЙ ПРАКТИКОЙ.
И не надо говорить о том, что этот подход, начатый Марксом в его тезисах о Фейербахе и в «Немецкой идеологии» и продолженный Лениным в его «Трех источниках и трех составных частях марксизма», не имеет ключевого значения во всем, что касается а) Маркса как гениального политического мыслителя, б) Маркса как создателя нового аналитического метода (притом что Маркс, по большому счету, является единственным великим политическим мыслителем, создавшим свой аналитический метод) и в) Маркса как политика.
Краеугольными для настоящего марксизма являются два принципа.
Принцип № 1 — возможность настоящего постижения мира только при состоятельности постигающего субъекта в том, что касается возможности преобразования мира. Если субъект не может мир преобразовывать, то он не может его и адекватно понимать. А поскольку никакой индивидуум, даже будучи супергением, не может мир преобразовывать, то никакой индивидуум не может его и адекватно понимать. Не обладая преобразующей потенцией, ты всегда будешь несостоятельным в гносеологическом плане.
Вот в чем абсолютная новизна подхода Маркса.
Вот почему он, будучи философом в большей степени, нежели кто-либо, отмежевывается от сообщества философов.
Вот почему он придает практике совсем иное значение, нежели все другие философы.
Маркс это всё делает не в силу своей не существовавшей, но постоянно выпячиваемой материалистичности, а в силу совершенно другого отношения к тому, что связано с пониманием чего бы то ни было — и общества в первую очередь. И если Энгельс в своей работе «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» говорит фактически о конце философии как таковой, ибо для него немецкая философия вообще и классическая тем более является высшим выражением философии, то Маркс говорит о том, что конца философии нет, как нет и конца истории. И в каком-то смысле для Маркса конец философии это и есть конец истории и наоборот.
Маркс страстно желает избежать и конца истории, и конца философии. Но он понимает, что сделать это почти невозможно. И что для того, чтобы философия и история не кончились, они должны перейти в некое новое сверхсостояние.
История должна стать сверхисторией, философия — сверхфилософией.
Что такое для Маркса сверхистория как альтернатива концу истории? Это, конечно же, коммунизм.
Что такое сверхфилософия? Это единство постижения и преобразования всего на свете. И это включение ценностей одновременно и в процесс постижения, и в процесс преобразования.
(Продолжение следует)
