Обострение мировой «газовой войны». Часть IV
Как должны относиться страны ССГАПЗ к терактам, которые осуществляют поддерживаемые Катаром египетские «Братья-мусульмане» на объектах «Арабского газопровода», притом что эти теракты прерывают экспорт газа в Иорданию? Они могут рассматривать эти теракты только как очевидный подрыв Катаром «арабской солидарности». А ведь такие теракты не только создавали проблемы у арабских потребителей этого газа, но и лишали Египет существенных экспортных доходов.
Потому Саудовская Аравия и ее арабские союзники уже несколько лет требуют от Катара пресечь египетский «газовый терроризм». И не принимают объяснения, что, мол, этот терроризм направлен против Израиля.
Читатель может спросить: при чем тут Израиль?
Израиль — чуть ли не единственная страна ближневосточного региона, которая до недавнего времени казалась почти полностью обделенной нефтегазовыми ресурсами.
В то же время Египет (единственный сосед Израиля, с которым ему в 70-х годах ХХ века, после очередной арабо-израильской войны, удалось установить мирные отношения) в начале ХХI века стал крупным производителем и затем экспортером газа.
В 2003 г. была открыта первая нитка Арабского газопровода, о котором мы упоминали ранее (из Египта в Иорданию и далее в Сирию и Ливан). А в 2007 г. Египет уже добывал 62 млрд куб. м газа в год, из которых около 20 млрд куб. м отправлял на экспорт. (Отметим, что тогда же родились проекты подключения к Арабскому газопроводу новой газовой «трубы» из Катара в Сирию и продления Арабского газопровода в Турцию к запроектированной газовой магистрали «Набукко». То есть для поставок египетского, катарского и сирийского газа в Европу.)
Став успешным экспортером газа, Египет не отказал в нем Израилю. В 2005 г. было подписано межправительственное соглашение о поставках газа в Израиль в объеме 1,7 млрд куб. м газа в год, а с 2008 г. заработало ответвление от Арабского газопровода — труба из северного Синая через Эль-Ариш в израильский Ашкелон.
Но египетская оппозиция «Братьев-мусульман» с самого начала была против этого контракта, и уже в 2009 г. на газопроводе произошли первые теракты.
А в ходе «арабской весны», после переворота в Египте, «Братья-мусульмане», заменившие светскую диктатуру Хосни Мубарака своей диктатурой, начали регулярно останавливать поставки газа Израилю. С лета 2011 г. «неизвестные террористы» взрывали и Арабский, и Израильский газопроводы 16 раз. В апреле 2012 г. египетская власть «Братьев-мусульман» в одностороннем порядке разорвала контракт с Израилем, обвинив его в «невыполнении взятых обязательств по приобретению газа».
Израиль отреагировал на этот демарш на удивление сдержанно. Почему? Потому, что еще в 2009–2010 гг. в его шельфовой зоне Средиземного моря были разведаны значительные газовые месторождения, а в 2012 г. началась эксплуатация первого из них, замещающая поставки газа из Египта.
Далее у Израиля возникли гораздо более серьезные газовые амбиции. Разведка на шельфе выявила крупные месторождения газа: «Тамар», «Далит», «Левиафан» и ряд других, — способные не только обеспечить Израиль газом на перспективу в сотни лет, но и имеющие потенциал для масштабного экспорта. Экспорта куда? Конечно же, в Европу. Опять-таки, в качестве альтернативы российскому газу.
Однако эта идея сразу столкнулась и с экономическими, и с политическими проблемами. Экономические расчеты показывали, что строить терминалы сжижения газа и экспортировать в Европу СПГ коммерчески невыгодно. Значит, нужен трубопровод. Но куда и как он должен идти?
Понятно, что по суше, через охваченную войной Сирию и враждебную Турцию, Израиль «трубу» проектировать не мог. Самое экономически очевидное короткое «морское» направление через Кипр (на шельфе которого также найдено крупное газовое месторождение «Афродита») — в ту же самую Турцию — и для Израиля, и для Турции также политически неприемлемо.
Анкара сразу выдвинула свою альтернативу: отдельный трубопровод с «Афродиты» в Турцию. Турецкие политики этим проектом хотели «убить сразу трех зайцев».
Во-первых, Анкара хотела закрепить свою будущую роль глобального газораспределительного терминала для Европы. На ее территории должны были сойтись ТАNАP, ТАР, кипрский газопровод, а в перспективе еще и Арабский газопровод и газопровод из Катара.
Во-вторых, турецкие политики надеялись, что ожидания будущих больших доходов от экспорта газа с «Афродиты» позволят примирить (например, на политических условиях создания Федерации) общины непризнанного турецкого и греческого Кипра. Хотя бы потому, что без прекращения конфликта между общинами нельзя надежно юридически закрепить государственную принадлежность запасов газа «Афродиты» и начать эксплуатацию месторождения.
В-третьих, Анкара этим своим «контрпроектом» явно хотела «похоронить» идею поставок в Европу израильского газа.
Тем не менее Израиль решил предложить Евросоюзу провести морской газопровод протяженностью 1400 км через Кипр и Крит в Грецию и в ноябре 2014 г. предоставил в Еврокомиссию соответствующий проект. При этом Израиль подчеркивает, что суммарные запасы газа израильских месторождений и «Афродиты» уже превышают 1 трлн куб. м, и что разведка на шельфе Крита показывает перспективы нахождения здесь еще более крупных газовых запасов — до 3 трлн куб. м.
Пока что в ЕС в отношении идеи трубы Израиль–Кипр–Крит–Греция преобладает скептицизм.
Дело, во-первых, в технических сложностях. Этот морской трубопровод придется прокладывать на больших глубинах, до 3 км, причем в далеко не спокойных сейсмических зонах. Значит, отсюда следуют высокие инвестиционные риски. А ведь, в конечном итоге, платить по этим рискам придется Евросоюзу: Кипр уже запросил у него на этот трубопровод 9,1 млрд евро.
Дело, во-вторых, в том, что политический вопрос о принадлежности базовых месторождений газа не решен не только между греками-киприотами и турками-киприотами, но и между Израилем, Ливаном, Сирией и палестинцами. Споры о разграничении морских акваторий Средиземного моря идут давно и далеко не завершены. И в нынешних условиях ближневосточного военно-политического хаоса, а также начавшегося признания государственности Палестины странами-членами ЕС вряд ли этот острый вопрос удастся решить быстро и безболезненно. Заодно подчеркнем, что антиизральские настроения в Европе неуклонно нарастают: государственность Палестины уже признала Швеция и готовятся признать Франция, Великобритания, Бельгия, Португалия.
Тем не менее, Греция активно лоббирует этот газопровод. И понятно, почему. Греция мечтает и поправить свое кризисное финансово-экономическое положение за счет экспорта газа с «Афродиты», и увеличить свой политический вес в Европе в качестве крупного газового транзитера. Более того, понимая, что речь идет о проекте, который должен отобрать часть европейского рынка у России, Греция настойчиво приглашает и в разработку «Афродиты», и в прокладку трубопровода российский «Газпром».
Повторим, пока в отношении этого проекта у большинства европейских политических и экономических лидеров преобладает скептицизм. И что этот скептицизм вряд ли снизился после того, как в декабре 2014 г. Россия заявила об окончательном отказе от попыток договориться с ЕС о газопроводе «Южный поток» и согласовала с Анкарой альтернативу — газопровод той же мощностью — 63 млрд куб. м газа в год, — который уже назвали «Турецким потоком».
С экономической точки зрения Евросоюз сильно проиграл в результате отказа России от «Южного потока». ЕС очень хотел навязать «Газпрому» по этому газопроводу требования своего «третьего пакета энергодиректив». Тогда Россия, во-первых, должна была бы сама построить инфраструктуру «разводки» газа от точки входа трубы в Болгарию и, во-вторых, зарезервировать половину пропускной способности трубопровода для других транзитеров газа. И в ЕС уже потирали руки, проектируя ответвление от «своего» газопровода TANAP из Азербайджана в будущую «газпромовскую» трубу.
Теперь же, после того, как в начале февраля 2015 г. Турция договорилась с «Газпромом» и о точке входа «трубы» на сушу в Турцию, и о точке ее выхода в Грецию в турецкой части Фракийской низменности, вся «головная боль» дальнейшего приема газа и его «разводки» в Европе (естественно, вместе с соответствующими инвестициями в газотранспортную инфраструктуру) ложится на ЕС.
Греция при этом не внакладе: она получает значимую роль крупного транзитера российского газа и транзитные доходы.
Турция получает (с учетом будущего трубопровода TANAP из Азербайджана и, в перспективе, возможных поставок через ее территорию туркменского и катарского либо иранского газа) статус крупнейшего и исключительно важного для ЕС транзитного газового «хаба». И опять-таки соответствующие доходы.
Но и для ЕС, тем не менее, получить «за чужие деньги» гарантированный огромный поток газа на границе Греции — гораздо выгоднее, чем тратить десятки млрд «своих» евро на морскую трубу из Израиля через Кипр и Крит.
Так что большинство стран Европы восприняли появление проекта «Турецкий поток» вполне позитивно. Возмущение он вызвал у США, у Болгарии (которая уже подсчитывала, как она поправит свою бедствующую экономику за счет транзита российского газа), у нескольких других стран восточной Европы, слишком сильно прислушивающихся к мнению США, да у «американоориентированных» евробюрократов.
Причем ни одного экономического возражения против новой «трубы» названо не было. Все обвинения России и «Газпрома» в «партнерской ненадежности» и «газовом шантаже», выдвинутые противниками проекта во главе с новым еврокомиссаром по энергетике Марошем Шефчовичем, имели сугубо политические причины. Которые и начали наперебой называть европейские эксперты и политики.
Причина первая — явная нацеленность проекта «Турецкий поток» на отказ России от газового транзита через Украину. В «Южном потоке» предполагалась прокачка «русского газа» в Европу на уровне не более 23 млрд куб. м (ведь 17 млрд куб. м требовалось отдать Турции, а оставшуюся мощность в 46 млрд куб. м «Газпром» имел право заполнить только наполовину). Значит, серьезный транзитный поток через Украину сохранялся. А через «Турецкий поток» «Газпром» планирует направлять в Европу вдвое больше — 47 млрд куб. м в год, и для транзита через Украину остается совсем мало.
Американские СМИ в основном кричат, что это «газовая война Москвы против украинской демократии»: мол, русские хотят лишить Киев не только платы за транзит, но и самих газовых поставок, которые Украине полностью заменить нечем. И лишь некоторые западные эксперты позволяют себе откровенность: это лишит США возможности шантажировать Европу прекращением транзита российского газа через управляемый американцами «украинский хаос».
Причина вторая — включение в транзит российского газа Турции. Которая очень обижена на Евросоюз за то, что ее не только уже десятки лет не принимают в альянс, но и постоянно попрекают «нарушениями прав человека». Немало европейских политиков уже говорят, что во вполне возможных ситуациях обострения отношений с Анкарой транзит газа в ЕС через Турцию может встретиться с не менее тяжелыми проблемами, чем транзит через Украину.
Продолжение следует.
