Перверсивный идеал и деконструкция нормы. Война с идеальным в культуре и СМИ
Когда говорят о том, что порок, «либеральный гуманизм» и воинствующий антихристианский секуляризм в последнее время весьма агрессивно атакуют нашу христианскую традицию и навязывают себя в качестве новой нормы, то само по себе это совершенно верно. Однако конкретный механизм этой вполне хладнокровной и целенаправленной ломки социокультурной и нравственной нормы и формирования принципиально новых стереотипов понимается часто недостаточно глубоко, поверхностно.
Классический атеизм эпохи модерна стремится противопоставить якобы устаревшим церковным, клерикальным идеалам и ценностям свои альтернативные идеалы и ценности, что является, по крайней мере, честным. В отличие от этого сегодняшние постмодернистские игры с культурой основаны на, так сказать, системной работе с ярлыками, на определенной системе манипуляций и подмен, когда антиидеал представляет себя как «подлинную традицию». Это не одно вместо другого («богиня разума» вместо Христа, культ героев революции вместо культа святых, «Родина-мать» вместо бога и т. п.), а именно подмена, попытка обмана несведущего массового потребителя соответствующего «культурного» продукта, человека с предельно примитивным сознанием, основательно «выпотрошенным» при помощи информационных технологий. Работа постмодернистских технологий может быть описана, в терминах Льва Гумилева, как антисистема, которая не может существовать, не паразитируя на теле Традиции, большой системы. Но при этом, продлевая и углубляя это паразитирование, делая его все более изощренным, убивает, уничтожает саму систему, тем приближая и собственную гибель. Ибо антисистема как проявление принципиально небытийных начал не способна к творчеству, к подлинному созиданию нового, она может работать только как паразит, способствующий смерти того, на чем она паразитирует.
Примеры, которые мы собираемся привести для иллюстрации нашей мысли, на первый взгляд, относятся к сфере культуры. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что будучи, с одной стороны, очень важным проявлением культурной войны, они при этом выходят далеко за пределы собственно культурной сферы, в традиционном смысле вообще не относясь к ней. Само их существование и эффективная «работа» по достижению целей, перед ними поставленных, невозможна вне сферы информационной, того «сопровождения», которое предоставляют им СМИ. Поэтому здесь приходится уже говорить о еще одной, так сказать, пограничной разновидности войны — войне культурно-информационной, находящейся как бы на стыке этих двух сфер.
Первый пример — скандальное «творчество» небезызвестной Луизы Вероники Чикконе (сценический псевдоним «Мадонна»). Это вполне презираемый персонаж. Неангажированная западная пресса пишет о том, что Мадонна это — «вычурная певичка с неестественным, металлическим голосом», выходящая в тираж «вульгарная танцовщица по прозвищу Микки-Маус», незадачливая самозваная английская аристократка, не раз уличенная в плагиате. Профессиональная музыкальная критика крайне невысокого мнения о ее вокально-сценических заслугах. Однако эти трезвые мнения уверенно перебиваются мощной информационной «работой» телевидения и таблоидов, на протяжении двух с лишним десятков лет создающей Мадонне репутацию выдающейся артистки, певицы, многосторонней и глубокой «звезды шоу-бизнеса».
При этом крайне важно, что основу скандальных концертных номеров этой в самом точном смысле антимадонны составляет тщательно и хладнокровно продуманная система кощунств. Она не просто всеми силами пропагандирует крайне свободное и «раскованное» сексуальное поведение, но постоянно, упорно и последовательно попирает именно христианский смысл, все время как бы отталкиваясь от своего прошлого воспитанницы двух католических пансионов (откуда она сбежала, чтобы начать бурную карьеру в качестве танцовщицы в стриптиз-баре). Тщательно обработанный электронной техникой голос под аккомпанемент соответствующих буйных ритмов и профессионально исполняемые непристойные телодвижения весьма часто сопровождаются и прямым надругательством над общеизвестными христианскими символами.
Однако этим суть «проекта Мадонна» вовсе не ограничивается. СМИ создают ей репутацию, далеко выходящую за рамки ее скандальной концертной деятельности. Главное для Мадонны не просто слом системы христианских норм и запретов (который очевиден и лежит на поверхности), но позиционирование себя в определенном смысле как истинной Мадонны, апелляция к христианской по своему происхождению идеальности! Последовательное нарушение христианских запретов, поругание морали, попрание Креста, сексуальная распущенность, кощунственные тексты песен продуманно сочетаются в ее деятельности и в создаваемом ей образе с нарочитой добродетелью, обликом любящей жены и матери и благотворительными акциями. Одно без другого неинтересно, не работает: кощунство в создаваемом Мадонне информационно-виртуальном «макияже» непременно должно соединяться с добродетелью, с «ангельским» обликом и благотворительностью. Тот, кто топчет крест, кощунствует и развратничает, вполне может служить людям деятельным добром, быть добродетельным с точки зрения именно христианских норм и заповедей — вот основная мысль закулисных авторов «проекта».
Стареющая блудница не просто распинается на кресте в терновом венце в ключевом и самом скандальном концертном номере; она говорит, что это символизирует ее уподобление Иисусу, который тоже помогал бедным: «Иисус одобрил бы мои действия, потому что я сораспинаюсь больным СПИДом детям Африки, которым жертвую $3 млн, заработанные концертом». При этом абсолютно неважно, имеет ли место в действительности вся эта благотворительность и добродетельная семейная жизнь — последняя-то уж во всяком случае миф! В данном случае важно другое: «христианская» добродетель, служение людям позиционируется в СМИ не просто как связанная, а как основанная на попрании этой самой нормы! (Деньги для помощи больным детям зарабатываются на кощунственных «концертах»; их платят люди, которым концерты, а стало быть, и кощунства, нравятся). Наконец, точно такая же типично постмодернистская двусмысленность, разрушающая традиционный христианский смысл, прослеживается и в принятии звездой нового, каббалистического имени «Эсфирь или Эстер» (дарующая жизнь Божия Матерь, которая изначально, согласно христианской традиции, всегда и именовалась Мадонной, и отнимающая жизни библейская Эсфирь, повинная в гибели 70000 ни в чем не повинных персов).
Другой крайне важный для нас пример — нашумевший роман Дэна Брауна «Код да Винчи» и снятый по нему фильм. Собственно культурный уровень данного произведения весьма невысок. Достаточно упомянуть, что специалисты Ватикана насчитали в нем около 600 ошибок, выдающих вопиющее невежество автора в истории мировой культуры и религии. Но реклама романа и фильма в СМИ была поистине беспрецедентной! Действующий там орден «Приорат Сиона» позиционирован в романе не как группировка атеистов, врагов Бога и Христа, но как общество истинных христиан, ведущих войну не на жизнь, а на смерть с этой проклятой Церковью, исказившей истинное учение Христа. «Тайна Грааля» в романе — это тайна потомства (!) Христа и Марии Магдалины, тщательно скрываемая «клерикалами». А инициацией для вступления в орден являются массовые оргии. При этом католическая церковь (Православия для автора не существует в принципе), с которой борются члены ордена, изображается как средоточие всевозможных пороков и преступлений.
Итак, тайна «истинного христианства», согласно роману, заключена в нарушении одной из главных христианских заповедей («не прелюбодействуй») самим основателем религии, который всеми христианами почитается как богочеловек. Таким образом, по Д. Брауну, заповеди нарушает сам Бог, а «безнравственные церковники» скрывают это от народа. Роль же «анти-Мадонны» выполняет здесь Мария Магдалина: ведь именно она в «концепции» романа — «истинная ученица» Учителя, зачинающая и рождающая от Него естественным путем (антинепорочное зачатие).
На фоне двух разобранных выше примеров совершенно очевидно, что столь нашумевшие минувшей весной и летом «Pussy Riot», представляемые рядом СМИ в качестве радикально нового явления, в действительности очень вторичны. Аналогия здесь доходит до буквального повтора. «Пусси» представляют собой пародию на пародию, дальнейшую «попсовизацию» и примитивизацию самой технологии. Думается, что в этом случае вряд ли кто станет спорить с тем, что вне информационной поддержки их просто нет: кому интересно какое-то хулиганство в храме, если о нем не упоминают в прессе?!
«Политическая» составляющая акции ничтожна. Если же обратиться к тексту стишат, которые они так и не сумели пропеть (что не помешало информационщикам, сопровождавшим «проект», выложить их в сети как якобы реально исполненные), то в нем мы обнаружим весь разобранный выше «джентльменский набор»: глумление над святынями как «истинное христианство», феминистская идеология, воинствующий антиклерикализм, радикальный разврат как «преодоление пола», и все это — как путь к «истинной вере», искаженной «проклятыми церковниками».
За полгода, минувшие с момента «акции», некоторые публицисты, причем и из крайне правых, якобы фундаменталистских кругов, потратили немало усилий, ожесточенно пропагандируя «пуссей» как носительниц «истинного христианства», разоблачающих «ложь и лицемерие церковников». Их представляли как обличительниц «путинского режима и гундяевской инквизиции», «показавших бесчестие русского человека», как «прекрасных девушек» (!), люто «ненавидимых великой родиной-Матерью этих воцерковленных уголовников», «Святой Русью, пьяной от крови и бледной от вранья» и т. д. Особенно постарались в этом плане основатели и члены т. н. Общества христианского просвещения (!!) на сайте «Правая.ру» (приведенные цитаты взяты оттуда) — Р. Багдасаров, И. и Я. Бражниковы, В. Голышев и др. Именно эти «просветители» составили основу конференции по проблемам церковной реформы (!), проведенной недавно под кураторством известного политтехнолога с «безупречной» репутацией — С. Белковского.
Закономерным финалом проекта «Pussy Riot» стала выставка «новой иконописи» в галерее «Винзавод», проведенная под кураторством М. Гельмана, где хорошо узнаваемые профили в балаклавах удостоились уже и «иконописного» (то есть, с точки зрения функциональной, прямо культового!) изображения.
Все вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы. Цель культурно-информационной войны, ведущейся против христианской Традиции, заключается не просто в разрушении восходящей к Божественным заповедям системы норм и запретов, но — в мутации самой нормы. Промывание мозгов, деформация культурно-исторической памяти и всей системы ценностей осуществляются путем внедрения в сознание представлений о том, что сознательное попрание традиционной нормы и есть истинное следование традиции, якобы искаженной в ходе предшествующего исторического развития.
Мы предлагаем называть это формированием перверсивного идеала. Главным средством этой разновидности войны являются СМИ, информационные технологии, агрессивно вторгающиеся в сферу культуры. Это несет в себе смертельную угрозу не только собственно религиозной традиции, но шире — всей классической культуре, включая и ее светский «извод», кардинально ломая всякую систему позитивных ценностей, всегда, так или иначе, прямо или опосредованно, восходящих к данным от Бога заповедям.
