Поппер и другие
9 апреля 2015 года, ровно за месяц до 70-летия Великой Победы, бандеровцы учинили в Верховной раде нечто чудовищное.
Прежде всего, Верховная рада приняла закон о «О правовом статусе и чествовании памяти борцов за независимость Украины в ХХ веке». Официальный статус борцов за независимость получили ОУН, УПА, армии УНР и ЗУНР, Украинская Хельсинкская группа, а также украинские эмигрантские правительства. Автор законопроекта — Юрий Шухевич, основатель УНА-УНСО, сын «главнокомандующего УПА» Романа Шухевича. За принятие данного закона проголосовал 271 депутат при необходимом минимуме в 226 голосов. Помимо социальных гарантий «борцам», закон предусматривает «определение основных направлений государственной политики по восстановлению, сохранению и чествованию национальной памяти о данной борьбе».
Одновременно Верховная рада 254 голосами проголосовала за запрет «коммунистического и нацистского тоталитарных режимов» на Украине. Отныне граждане Украины будут караться за «публичное отрицание преступного характера этих тоталитарных режимов», а также за «публичное использование и пропаганду их символики».
Итак, на Украине реализован проект тех антикоммунистических сил, которые в середине далеких 1940-х годов (война еще не окончилась!) увидели крайнюю опасность в стремительном росте авторитета СССР как главного борца с фашизмом — и в распространении симпатий к коммунистической идеологии в мировом масштабе. В качестве мер противодействия этим процессам была разработана тогда концепция, предполагавшая дискредитацию красной идеи путем уравнивания коммунизма и нацизма. Не готовую к этому западную общественность надо было подготовить, внушив ей, что коммунизм — не антипод нацизма, а его двойник. За осуществление этого кощунственного отождествления взялся дружный коллектив так называемых философов (на деле — двусмысленных и циничных пропагандистов). Наиболее влиятельным членом этого «дружного коллектива» был господин Поппер.
Верховная рада в преддверии 70-летия Победы реализовала то, что было взращено Поппером и другими. Сейчас на российском телевидении и в российской печати яростно и справедливо осуждают преступные деяния Верховной рады. Но осуждены ли те, кто взрастил это преступное деяние? Ничуть не бывало. Более того, идеи господина Поппера и других членов упомянутого коллектива, взрастившего ядовитые плоды, продолжают восхваляться теми, кто хотел построить РФ как антисоветское государство и считал, что Поппер помогает такому государственному строительству.
Оказалось, что Российская Федерация как государство вовсе не нужна тем, кто заказал некогда Попперу проект уравнивания нацизма и коммунизма. Брошенный в лицо российской элите вызов («вы нам абсолютно не нужны, сдавайтесь и готовьтесь к порабощению и расчленению!») вызвал у патриотической части нашей элиты достаточно яростное негодование. Но эта элита в сознании своем никак не увязывает произошедшее на Украине и фундаментальную западную русофобию — с тем, что сотворили Поппер энд Ко. Более того, эта элита уверена в том, что можно продолжать восхвалять Поппера и проклинать Верховную раду, уравнявшую коммунизм и нацизм в преддверии 70-летия Победы.
Вот почему сейчас особо важно не просто проклинать преступное решение Верховной рады, инициированное бандеровцами, а разбираться с тем чревом, которое вынашивало разного рода гадов. В том числе и тех, которые принимают такие преступные решения. Вот почему разговор о Поппере и других необходим сегодня, как никогда ранее.
Сэр Карл Раймунд Поппер считается одним из самых влиятельных философов ХХ века. Он известен своими трудами по философии науки. Своей критикой классического понятия научного метода. Для Поппера как последователя Альфреда Тарского, польско-американского математика, создавшего формальную теорию истинности, вся классическая наука тоталитарна по своей сути. Ибо она предполагает существование некоей всеобъемлющей истины, к которой ученые постепенно приближаются.
Но в этой статье я просто не имею права отвлекаться от основной темы и обсуждать связь между достаточно разрушительной критикой научного метода, которую осуществлял Поппер, и некоторыми его еще более разрушительными идеями. При том, что таковых, по моему мнению, две. Одна из них — открытое общество, а другая — равенство нацистского и коммунистического режимов, одинаково сопричастных абсолютному злу в силу некоего общего качества, которое Поппер называет тоталитарностью.
На самом деле если что-то и имеет отношение к фантому, изобретенному Поппером и названному тоталитарностью (тоталитаризмом), то это теория того открытого общества, которое Поппер описывает и восхваляет.
В открытом обществе Поппера вообще не должно быть никаких коллективностей. В том числе и тех, на которые опирается человечество на протяжении всей его истории. В таком обществе, по большому счету, не может быть никакой устойчивой семьи. Потому что семья — это коллективность. А где коллективность, там и тоталитаризм. Потому что сначала вам для существования устойчивой семьи нужна семейная идентичность, то есть то, о чем говорил Александр Блок («Коротенький обрывок рода — два-три звена, — и уж ясны заветы темной старины...»). А потом, узрев «заветы темной старины», вы начнете формировать уже не семейную, а более масштабную идентичность. Например, о, ужас! — национальную.
Поппер яростно ненавидел любую национальную идентичность, считая ее главным прибежищем тоталитаризма. Будучи евреем (причем бежавшим из Австрии, где набирали популярность нацистские идеи, аж в Новую Зеландию), Поппер поносил сионизм, считая его наиболее ядовитым из всех национализмов. Если кто-то считает, что открытое общество Поппера будет проявлять терпимость по отношению к инакомыслящим, то он заблуждается. Кстати, большинство из тех, кто поверхностно знаком с феноменом Поппера, отвечая на вопрос, как называется ключевая книга Поппера, говорит — «Открытое общество». На самом деле эта книга называется «Открытое общество и его враги».
При этом Поппер настаивает на том, что, в отличие от всех других обществ, открытое общество должно быть сцементировано только образом врага и угрозой вражеского нападения. И понятно, почему. Потому что в открытом обществе разрушены все скрепы, позволяющие цеменировать его изнутри. Но как-то его надо цементировать. И если не изнутри, то извне. А как можно цементировать общество извне? Только через образ врага, постоянное информационно-психологическое терроризирование граждан угрозой нападения врага, чудовищностью врага, явной и скрытой экспансией врага и так далее.
Открытое общество Поппера не может существовать без инквизиции и министерства пропаганды. Поппер демонстрирует, что такое инквизиция и пропаганда, шельмуя не только Маркса, но и Гегеля с Платоном. При этом Поппер требует исключения Гегеля и Платона из числа интеллектуалов, чьи труды могут использоваться членами открытого общества не только для того, чтобы вызвать у читающего отвращение к врагам открытого общества, но и с другими целями.
Получив британское подданство в 1945 году, Поппер в 1946 году переехал из Новой Зеландии в Англию. С 1946 года до середины 70-х годов ХХ века он был деканом факультета философии, логики и научного метода в Лондонской школе экономики и политических наук, являющейся одним из подразделений Лондонского университета. Школа эта была создана в 1895 году так называемыми фабианцами, в числе которых был знаменитый Джордж Бернард Шоу.
Фабианцы, кстати, стремились к построению определенного социализма. Но считали, что путь к социализму лежит через распространение в обществе социальных идей, и враждебно относились не только к революционным марксистам, но и к реформистски настроенным социал-демократам, которые для них тоже были слишком радикальными. Глубокий анализ существа фабианства в этой статье невозможен. Но он был бы необходим постольку, поскольку Поппер связан не столько с фабианством как таковым, сколько с достаточно очевидным для исследователей специфическим элитным фабианским бэкграундом.
Двухтомная работа Поппера «Открытое общество и его враги» была написана во время Второй мировой войны. Поппер попробовал издать эту работу в США, но она, вероятно, показалась здесь слишком пронацистской и антикоммунистической. Издана она была в Лондоне в 1945 году. Как считают эксперты, при непосредственном покровительстве Черчилля и в прямой взаимосвязи с произнесенной им в следующем, 1946-м, году знаменитой Фултонской речью, в которой советский коммунизм, этот очевидный для тогдашнего человечества спаситель мира от нацизма, был объявлен главным врагом.
«Как же так, — говорили очень и очень многие, — ведь мы только что вместе с русскими воевали против нацизма. Ведь русские спасли человечество от нацизма, и мы об этом знаем. Мы им благодарны. Как же их теперь можно называть не только геополитическими конкурентами, но и врагами рода человеческого?»
Сам Черчилль вряд ли смог бы объяснить, как именно это нужно сделать. Он нуждался в Поппере. Так что книга Поппера оказалась развернутым пропагандистским наставлением по ведению информационно-психологической войны против коммунизма.
Следующая книга Поппера, еще более пропагандистская и потаенно антигуманная, именовалась «Нищета историцизма». Она была исполнена ненависти ко всем, кто уверен в существовании цели у человечества. К числу этих всех, как мы понимаем, относятся любые религиозные сообщества и направления. Столь же ненавистны для Поппера все, кто верит в существование каких бы то ни было целостностей. Поппер заявляет, что два врага открытого общества — это холизм с его утверждением существования разного рода целостности и историцизм с его стрелой времени.
Поппер требует, чтобы человечество отказалось и от того, и от другого. Но отказавшись от стрелы времени, человечество может прийти только к идее вечного возвращения Ницше. То есть к фундаментальному фашизму. Потому что нельзя вернуться просто к идее вечного возвращения. Тут надо принимать всё в одном пакете — идею вечного возвращения, идею фундаментальной несправедливости и фундаментального одиночества. Идею сверхчеловека, который только и может выдержать фундаментальную несправедливость и фундаментальное одиночество. Идею абсолютного значения воли к власти.
Надо сказать, Поппер никогда не восхищался напрямую идеями Ницше. Напрямую он восхищался только своими идеями и идеями своих ближайших единомышленников. Но Поппер не мог не понимать, что уничтожая нечто, он создает вакуум, а этот вакуум чем-то будет заполнен.
Повторю еще раз, открытое общество Поппера — это отнюдь не классическое либеральное общество. Это очень страшный и антигуманный фантом. Это зловещая и опаснейшая утопия.
Поскольку историчны для Поппера не только Гегель или Платон, Христос и другие создатели того или иного мессианства, но и Маркс с его светским мессианством, то попперовская инквизиция, объявив на словах охоту на многих ведьм, стала на деле охотиться на одну ведьму — советско-коммунистическую. Остальные ведьмы, за которыми охотился Поппер, по разным причинам не являлись для тех, кто был организатором этой охоты, сколь-нибудь лакомыми.
(Продолжение следует)
