Размышляя над детскими рисунками

В апреле–мае этого года силами активистов Движения «Суть времени» было проведено беспрецедентное исследование: тысячи детей по всей России по просьбе «Сути времени» рисовали свою семью, своих героев, себя в будущем и свою страну.

Замысел исследования состоял в том, чтобы с помощью детских рисунков исследовать не особенности развития и представлений отдельных детей (как это делается в психологии и психотерапии), но обобщенную картину мира нашего самого младшего поколения. Это поколение формируется в не самой благоприятной общественной обстановке:  всепроникающий регресс, разлитая общественная апатия, резко ухудшающиеся условия жизни, призрачные и тающие, как снежок в кулаке, перспективы... Тем более важно понять, что впитывают дети в этой смрадной атмосфере, какие представления у них складываются об обществе, о стране, о будущем, которое нас ждет. Ведь дети вырастут! И та картина мира, которая у них сформировалась, начнет реализовываться в их уже взрослой жизни, когда уже они (а не мы, сегодняшние взрослые) будут определять, «что же будет с Родиной и с нами».

Но почему рисунки? — могут нас спросить. Почему «просто» не спросить детей о том, кем они хотят быть и как, и где жить, о чем они мечтают, кем восхищаются и т.д.? Ответить на этот вопрос и легко, и сложно. Дело в том, что рисунок ребенка на заданную тему — это своеобразное интервью, данное им при помощи изобразительных средств. Причем это интервью проективное: в рисунке проявляются такие представления и переживания детей, которые ими полностью (а иногда и вообще) не осознаются, которые им трудно или невозможно вербализовать (выразить в словах) и т.д.

Да мало ли, что придет в голову ребенка, разве можно делать выводы по случайным рисункам! — скажут нам. И будут неправы. Потому что выводы делать не только можно, но и нужно — если мы хотим понять, как дети видят мир, и почему их мир именно такой, какой есть. Ведь что рисует ребенок? Многочисленные отечественные и зарубежные исследователи детского рисунка со всей ясностью установили, что «случайных» рисунков у детей не бывает: дети рисуют то, что было в их опыте, что они усвоили, общаясь в семье и со сверстниками, взаимодействуя с окружающим миром в целом. Исследователи в один голос говорят о том, что, рисуя, дети отражают значимые для них представления и переживания (которые, к слову, невозможно во всей полноте выявить, если «просто» разговаривать с детьми), там не бывает случайных элементов.

Другое дело, что, имея дело с детскими рисунками, нельзя делать слишком прямолинейных выводов. В наше время, наверное, не было детей, которые не хотели бы в какой-то момент быть пожарными. И наверное, если бы тогда нас и наших сверстников попросили нарисовать «героя, на которого ты хотел бы быть похожим» или «себя в будущем», то среди рисунков и героев, и будущего была бы чуть не половина изображений пожарных или, в крайнем случае, неизвестного героя из стихотворения С.Маршака — помните:

Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице,
Ищут давно,
Но не могут найти
Парня какого-то
Лет двадцати.

Но сегодня вокруг нас отнюдь не одни пожарные, да и мы сами — тоже не пожарные, а, наоборот, психологи. Что из этого следует? Во-первых, что детские рисунки нельзя трактовать буквально: «Если рисует себя в будущем пожарным, то и будет пожарным». А во-вторых, что нельзя относиться к детским рисункам как чему-то несущественному, бессмысленному: «Мало ли что рисуют, на самом деле мы же знаем, что пожарным почти никто не станет». Главное — что (как в нашем примере) пожарный в детском рисунке героя — это отражение складывающегося у маленького человека понимания самого принципа героизма — самопожертвования ради других людей, ради общества. И мечтая стать пожарным, ребенок как бы примеряет на себя этот героизм, проигрывает его внутри себя и становится чуть более человеком. Станет ли он пожарным — дело десятое, а вот то, что он осваивает модель смелости, отваги, альтруизма и самопожертвования в экстремальных ситуациях — это дело наиглавнейшее. В этом смысле конец того самого стихотворения Маршака тоже очень важен:

Многие парни
Плечисты и крепки,
Многие носят
Футболки и кепки.
Много в столице
Таких же
Значков.
К славному подвигу
Каждый
Готов!

«К славному подвигу каждый готов!» — вот значение желания быть пожарным для развития личности. В каком-то смысле, человек, который никогда не хотел быть пожарным, — гораздо менее человек, чем те, кто хотел. Так же, как и тот, кто никогда не хотел быть врачом, военным, милиционером (извините, полицейским), космонавтом и пр. Потому что основные черты поведения, лежащие в основе этих профессий, должны быть освоены каждым членом общества (если оно общество) независимо от того, какую профессию выберет себе ребенок, когда вырастет. Конечно, опрашивая в определенное время конкретного ребенка, мы можем «не попасть» на момент, когда он хотел стать пожарным, или хотел быть похожим на Николая Гастелло, и это в индивидуальном исследовании не может привести нас ни к каким заключениям. Но если мы опрашиваем множество детей (а мы опросили больше трех тысяч), и среди них только единицы хотят быть пожарными и никто не хочет быть похож (условно) на Александра Матросова — стоит задуматься: что это будет за общество, которое будет состоять из этих повзрослевших детей, и что это за общество, которое «производит» таких детей.

В некотором смысле, то, чего нет в детских рисунках (особенно, если их много), ничуть не менее важно того, что в них есть. Потому что отсутствие в детских рисунках какого-то модельного образа или важной для общества деятельности означает, что соответствующие образцы поведения не освоены детьми, а значит, не освоены, не интериоризованы лежащие в их основе ценности. Ведь идеальное — великие смыслы, великие цели, ценности, идеалы — не берется из ниоткуда, оно формируется путем освоения неких поведенческих образцов и вычленения затем лежащих в их основе ценностей и смыслов. Нет освоения важных поведенческих образцов — не будет ценностей, сколько бы о их важности ни говорили в школе или по телевизору.

С другой стороны, то, какие именно поведенческие образцы осваиваются и проигрываются ребенком, определяет «набор» ценностей и смыслов, которыми будет руководствоваться взрослый человек, а значит — какие ценности и смыслы будут лежать в основании общества, состоящего из этих детей, когда они вырастут. Как гласит известный трюизм, «дети — наше будущее». Поэтому формирование их ценностей — важнейшая задача любого общества.

Есть и другой важный смысл в стоящих за детскими рисунками образах будущего и представлениях о героическом. Это «встроенные» в эти образы и представления сценарии жизни, которые тоже примериваются на себя ребенком и, соответственно, тоже интериоризуются. В каждой мечте типа «хочу быть...» содержится длинная ниточка, цепочка, обязательных шагов жизненного сценария, которые неотделимы от этой мечты и «поставляются» с ней в комплекте. И если даже ребенок (в силу малого возраста или недостаточного жизненного опыта) не сразу и не целиком видит всю эту цепочку «следствий» своей мечты, то ему обязательно подскажут взрослые. Так, например, если ребенок мечтает стать космонавтом, то эта мечта обязательно включает целый клубок вполне определенных сценариев-требований: нужно иметь хорошее здоровье — значит нужно заниматься спортом и вести здоровый образ жизни — значит надо, к примеру, отказываться от сладкого — а сладкого хочется — значит надо волю закалять... А еще нужно  поступить в летное училище — значит нужно хорошо учиться по математике, например — а математика не дается — значит нужно больше заниматься и меньше играть в компьютерные игры — а хочется играть, а не заниматься... Все эти цепочки поведенческих следствий любой мечты полностью или частично «проигрываются» ребенком, а значит — погружаются, интериоризуются и становятся частью личности некоторые исключительно важные социальные знания и навыки. И даже если ребенок хотел стать космонавтом всего неделю, а потом решил стать милиционером — все равно сценарии, усвоенные им — хотя бы на уровне представлений — вместе с мечтой о «космонавте», останутся с ним навсегда и окажут влияние на формирование его личности.

Легко догадаться, что в каждой мечте кроются свои собственные, вполне конкретные сценарии, и далеко не все они, будучи усвоенными детьми, приносят пользу формированию их личности. Например, нам трудно понять, что можно извлечь из мечты стать моделью — весьма распространенной, как выяснилось, у наших детей. Разве что анорексию? — но вряд ли это можно счесть полезным приобретением. А ведь есть и такие мечты, которые вообще не содержат никаких путей к себе. Как стать принцессой? Ответ — никак. То есть это заведомо неосуществимые фантазии, которые ничего не дают ни ребенку, ни — потом — взрослому.

Итак, объектом нашего исследования было социально-психологическое состояние общества, а предметом — рисунки детей.

Всего в исследовании участвовали 3477 детей из 63 регионов России. По возрасту дети были очень разные.

Дети были разными и многим другим признакам: из детских домов, неполных, полных и «переполненных» семей, дети из деревень и из городов, с родителями-предпринимателями и родителями-гастарбайтерами, родителями-рабочими и родителями-учеными.

Все вместе они сделали 9744 рисунка. Конечно, рисовали больше девочки (их 59%), но и 1439 мальчиков тоже постарались.

Рисунков очень много, и их анализ займет еще немало времени. Но некоторые предварительные результаты можно обсудить уже сейчас. Конечно, в формате газетной статьи нет никакой возможности сделать это в необходимой степени подробно. Поэтому будут представлены только основные результаты и выводы — и наиболее типичные примеры рисунков. Сначала — о рисунках будущего.

МИР БЕЗ БУДУЩЕГО

В этом вакууме нет никаких позитивных представлений: ни о рае, ни о мире во всем мире и счастье для всех, ни о победе над болезнями, ни о завоевании других планет

Хорошая профессия. Наиболее часто будущее представляется как воплощение мечты ребенка «стать кем-то» — он изображает себя как представителя какой-то профессии. Преобладают (примерно 60%) модные и престижные профессии, так или иначе связанные с шоу-бизнесом: актер, спортсмен, певец, модель, балерина, художник, дизайнер. Вторая по встречаемости группа (28%) — «обычные» профессии: врач, водитель, электрик, продавец, мастер по ремонту бытовой техники, строитель, автомеханик, повар, учитель. «Героические» профессии — на третьем месте (10%): спасатели, военные, летчики, пожарные, полицейские.

«Нормальная» жизнь. Очень часто (практически так же часто, как и мечта о профессии, а иногда — в соединении с ней) встречается представление о будущем как о достижении определенных (высоких!) стандартов уровня жизни. Свой дом, свой автомобиль, своя собака, своя лошадь, свой вертолет... Своя вилла с бассейном, своя «Феррари», свои бриллианты... Свой магазин, свой салон красоты, своя автомастерская... И много-много денег: миллионы в мешках, работа банкиром, президентом («потому что у него есть машинка для печатания денег»). Сюда же примыкают рисунки, в которых изображено достижение семейного счастья (чаще у девочек): я и мой будущий муж, я и принц (я — принцесса и принц, я — Золушка и принц), моя свадьба, моя будущая семья, я и мои дети на моей даче, я и моя семья в моем доме (в моей машине).

Реализация сегодняшних желаний или просто обыденность. Значительная часть детей вообще не может представить будущее — они рисуют либо обычные дела и события, либо — реализацию собственных желаний. Я иду в детский сад, в школу. Я рисую в художественной школе. Я что-то делаю. Хочу поехать к бабушке на дачу, на море с мамой, получить вещь в подарок.

Будущее — это фантастика. Довольно редкая категория, но все же заметная. Чаще всего изображаются новые средства транспорта, летающие дома, ракеты, летающие тарелки, летающие автомобили, роботы, двигающиеся дороги, фантастические города.

Будущее — это сказка. Редко, но встречается: я супермен, я с мамой на даче гуляю с инопланетянами, папа — король, мама — королева, я — принцесса, это моя сказочная страна.

Будущее — мечта. Почти незаметное количество рисунков. Относятся к рисункам профессий и «нормальной жизни» примерно как 1 к 100. Будущее — это воплощение «большой» мечты: хочу полететь в космос, хочу совершить кругосветное путешествие.

Общее впечатление, которое складывается довольно быстро при просмотре рисунков и потом только усиливается — отсутствие у детей какого бы то ни было позитивного образа будущего, который в советское время формировался с помощью популяризации науки и научно-технической фантастики. Между сказочным будущим, в котором дети понарошку представляют себя Золушками, принцессами, феями, Гарри Поттерами и Суперменами, и тусклой обыденной реальностью, скрытой за яркими красками детских рисунков, в сознании детей существует огромный, космического масштаба разрыв. Настоящий футурологический вакуум. В этом вакууме нет никаких позитивных представлений: ни о рае (земном или небесном), ни о мире во всем мире и счастье для всех, ни о победе над болезнями, ни о завоевании других планет. В этом вакууме летают жалкие остатки советских представлений о будущем, заложенные космической эрой и научной фантастикой — в лице Гагарина и Стрелки с Белкой. В рисунках нет ни одной фантастической новой идей, связанной с современной наукой. Да что там фантастические идеи! — в рисунках детей о будущем (!) вообще отсутствует наука. Её нет. Совсем.

В этой «футурологической пустоте» пространство возможностей детей при конструировании образа будущего резко ограничено. И вполне естественно, что все «мечты» смещаются в сторону «нормальной жизни», в которой единственно возможным становится достижении благополучия, семейного счастья, получение любимой, надежной или престижной профессии (стоматолог vs. доктор), достаток и богатство, чаще всего выраженный формулой «свой дом + свой автомобиль + своя семья». Но дети же фантазеры, они должны мечтать, и многих не устраивает такое «богатое» в прямом смысле слова, но скучное будущее. И тогда они начинают мечтать о карнавале — вот и появляются сотни «мечт» о том, как они станут рок-звездами, певицами, актерами и актрисами, моделями...

Этот футурологический вакуум не является чем-то естественным. Он тщательно и продуманно организован, что ярко выявляется в рисунках «Мой герой». Но об этом — в следующий раз.