Русский героизм. Атаман Ермак
Когда летом 1582 года отряд атамана Ермака числом всего-то в полтысячи казаков отправился «воевать» хана Кучума, никто не ожидал, что этот поход окончится покорением огромного Сибирского ханства. Учитывая мощь противника и поддержку, оказываемую Кучуму Крымским ханством, это была чистая авантюра, столь свойственная казакам.
Более того, это была вредная авантюра, поскольку угрожала открытием на восточных границах России еще одного фронта военных действий. Тем не менее то, чего категорически старался избежать Иван Грозный, произошло, ибо так сложились исторические обстоятельства. И то, что царю представлялось несвоевременным и досадным недоразумением, ломающим его стройные политические планы, в итоге оказалось гигантским приобретением для России, определившим на века путь ее развития.
Сама же эта легендарная, воспетая в песнях эпопея Ермака не только показала силу русского воинского характера, но и стала еще одним воспроизведением модели, в соответствии с которой Россия колонизовала многие окружающие ее народы. Точнее, не колонизовала, а мирно присоединяла.
Такие примеры были и раньше. Добровольно присоединилось к России Касимовское татарское ханство, получившее в центральной России земли и города, а столицей себе избравшее древний русский город Касимов. Взаимоотношения касимовских татар и русского коренного населения во все дальнейшие века были дружественными.
В Сибири в конце XV века добровольно приняло русское подданство племенное объединение кодов — они помогали строить русские города Сургут, Нарым, Томск. В 80-е годы XVI века ханты и манси, жившие по нижнему течению Оби, также добровольно приняли русское подданство. Позже, в конце XVI — начале XVII веков, в состав России мирно вошли племена чатов со Среднего Приобья и томские татары. Список этот можно продолжить.
Вот и быстрое, почти молниеносное по историческим меркам освоение русскими Восточной Сибири произошло таким же образом — местное население воочию увидело разницу между жестоким правлением татар и дружеским отношением к ним русских и само помогало им в борьбе с Кучумом.
Мы уже упоминали, что правитель Сибирского ханства Едигер в 1555 году добровольно признал себя вассалом царя Ивана Грозного. Но спустя восемь лет соперник Едигера хан Кучум совершил переворот, опираясь на отряды узбекских, ногайских и казахских татар, и захватил власть. Местное население (сибирские татары, ханты и манси) считало Кучума узурпатором и не признавало его власть. Ненависти к нему добавляло и то, что правил он в Сибири с крайней жестокостью, к тому же насильно насаждая ислам.
Но политиком Кучум был умным. Поначалу он продолжил вассальные отношения с Россией, признав над собой власть московского царя. Правда, в Москве уже знали, что на деле Кучум стремится «отложиться», то есть перестать зависеть от России, но ничего с этим поделать не могли — всё внимание было поглощено ведением Ливонской войны. Тем временем Кучум послал в Москву ясак (дань) соболями в знак верности, а сам внимательно следил за тем, что происходит в русском государстве.
В 1571 году союзник Кучума крымский хан Девлет-Гирей совершил набег на Россию, да такой удачный, что сумел сжечь Москву. Кучум послал в Москву в качестве разведчиков своих послов, чтобы узнать о положении дел. Вернувшись, послы в красках обрисовали Кучуму, в какой тяжелой ситуации в данный момент находится Россия. Кучум понял, что пришел его час, и тут же отправил в Крым просьбу о присылке пушек и военного снаряжения.
Опорой русских в обширных малозаселенных сибирских землях были городки и поселения, основанные предприимчивыми солепромышленниками братьями Строгановыми. Еще в 1558 году Иван Грозный пожаловал им огромные владения по реке Каме — земли Уральского Прикамья. С тех пор Строгановы развивали в своих владениях земледелие, солеварение, рыбные, охотничьи и рудные промыслы, строили города-крепости и даже обзавелись собственными военными дружинами.
Центральному правительству такое положение дел было выгодно — Строгановы решали проблемы с местным населением, брали на работу множество русских переселенцев и присоединяли к России всё новые территории в Предуралье, на Урале и в Сибири. В то же время ресурсов из Центра Строгановы практически не просили, обходясь своими силами.
Так продолжалось до начала 1570-х годов, когда на русские поселения и городки местных племен, принявших русское подданство, участились набеги сибирских татар. Стало ясно, что это не просто беззаконные набеги мелких кочевых орд, не подчинявшихся Кучуму, а сознательная политика выдавливания русских из Сибири и Западного Приуралья, санкционированная сибирским ханом.
В этой ситуации организовать отпор силами своих военных дружин Строгановы не смогли, а правительство, связанное Ливонской войной, не могло отрядить стрельцов для борьбы с Кучумом. Было принято решение вести лишь дипломатический диалог, не раздражая Кучума более жесткими мерами давления. Власти понимали, что это путь к скорой катастрофе, но ничего иного предпринять не могли.
Правда, существовала еще одна сила, которая могла изменить ситуацию, — вольные казачьи ватаги. Изначально их задачей была охрана южных степей от татарских набегов, но между делом казаки промышляли разбоем на торговом пути по Волге, причем грабили караваны не только крымских и астраханских татар и казахов, но и русских купцов. Летопись сообщает, что «самовольные казаки с атаманом своим Ермаком Тимофеевичем сыном, которые с Дону вышли на Великую Волгу... из Астрахани в Московское государство в проезде путь всякого чина людям со своим товаром возбраниша и проезду не даша...».
За эти «проказы» царевы воеводы устроили облаву на казаков — их ловили, казнили, и они, по выражению летописца, разбежались «аки волки». Утверждается, что одним из таких казачьих атаманов был Ермак Тимофеевич, который сколотил из беглецов отряд в 540 человек и ушел от царского гнева на реку Чусовую, в вотчину Строгановых. Не принять его, несмотря на опалу, Строгановы не могли, поскольку сплоченные, хорошо владевшие огнестрельным оружием и бесстрашные казаки стали их последней надеждой защититься от Кучума.
Сложилась уникальная ситуация, когда вольные люди, разбойничавшие на торговых путях и тем самым ослаблявшие государство, на дальних рубежах выступили как единственный фактор его спасения.
Это быстро осознали и в Москве, тем более что в 1573 году Кучум открыто выступил против русских поселенцев и строгановских владений в Сибири. Он захватил речные пути из Сибири на Урал, по его указанию был убит московский посол Чебуков, а племянник Кучума Маметкул разграбил со своим войском поселения остяцких и вогульских племен и начал нападать на русские городки. Война была объявлена, и примирение уже было невозможно.
Согласно исследованиям отечественного историка Р. Скрынникова, Ермак был профессиональным военным — он участвовал в Ливонской войне, командуя казачьей сотней, в 1581 году успешно воевал с Литвой и принимал участие в разблокировании осады Пскова. Утверждается также, что Ермак уже побывал в 1578 году в Сибири, совершив первый поход в верховья реки Сылва в Пермском крае. Поэтому уже знающий местные условия атаман, пусть и навлекший на себя царскую немилость, был для Строгановых фигурой, способной переломить неблагоприятную ситуацию.
Согласно документам, два месяца на реке Чусовой казаки охраняли русские городки от грабительских набегов кучумовых отрядов. Но как военный профессионал Ермак быстро понял, что так победить Кучума невозможно, что надо не защищаться, а нападать.
Есть версия, что идея наступательного похода 1582 года против Кучума принадлежит самому Ермаку. Возможно, что из опыта первого похода, а также из общения с местными племенами вогулов (манси), остяков (ханты) и других коренных народов, не желавших воевать за Кучума, Ермак понял, что военная мощь Сибирского ханства сильно преувеличена. Поэтому, добившись от Строгановых пополнения снаряжения и боеприпасов, атаман начал новый поход в глубь Сибирского ханства.
Кучум усиленно готовился к встрече с отрядом Ермака. Его столица — город Кашлык — была укреплена каменными и деревянными оборонительными сооружениями. Мобилизовав все силы ханства, он смог собрать около 10 тысяч воинов. Кроме того, он получил от крымского хана две пушки и несколько сотен пищалей. Впрочем, с огнестрельным оружием кучумовы воины обращались неохотно, зато они прекрасно владели луками, саблями и копьями. И, конечно, основной ударной силой сибирских татар была конница.
По пути движения казачьих стругов (лодок) по рекам кучумовцы устраивали засады, осыпали их дождем стрел. Дружинникам всякий раз приходилось покидать лодки и вступать в рукопашный бой с татарами. Произошло несколько крупных сражений, в которых малочисленные казаки, тем не менее, наголову разбивали татарские отряды. Казачий отряд приближался к столице ханства, и Кучуму пришлось отказаться от наступательных действий и перейти к обороне.
Наступила передышка в череде сражений, во время которой Ермак послал своего атамана Ивана Кольцо в европейскую, как сказали бы сейчас, Россию за подкреплением. В сентябре 1582 года из-за Урала пришло около 300 человек, вместе с которыми Ермак штурмом взял город Атик. Впереди оставался только Кашлык, столица, где сосредоточились основные военные силы Сибирского ханства.
В октябре начался штурм укрепленного главного города ханства, поначалу неудачный. Через месяц состоялся повторный штурм, во время которого кучумовцы сами вышли из стен города на вылазку, но в рукопашной были наголову разбиты. Кроме того, насильно мобилизованные остяки и вогулы покинули ханское войско и ушли «в свои жилища». Ермак беспрепятственно вступил в столицу ханства, сам же Кучум бежал.
В последующие годы Ермак разбил остатки кучумовских войск, а в 1583 году захватил в плен лучшего военачальника ханства Маметкула (он впоследствии был доставлен в Москву, где поступил на царскую службу и стал известным воеводой).
Так практически меньше чем за два года казаки покорили огромное Сибирское ханство, заключив с местными и татарскими племенами мирные соглашения и наложив на них весьма необременительный ясак. Но Кучум не смирился и продолжал бороться. Летом 1585 года на Иртыше татарский отряд напал на ночную стоянку казаков. В этом последнем бою был убит прославленный атаман и почти все казаки из его отряда. По преданию, кучумовцы расстреливали мертвого Ермака из луков, но его раны исторгали кровь, что привело суеверных татар в ужас. После этого они с почестью похоронили останки грозного атамана.
Если отойти от легенд вокруг жизни и гибели Ермака, стоит задать вопрос: как немногочисленный казачий отряд смог совершить столь беспримерное деяние?
Историки, прагматически оценивающие прошлое, утверждают, что превосходство казаков объясняется наличием у них огнестрельного оружия — мол, 300 пищалей, имевшихся в отряде Ермака, играли в сражениях исключительную роль.
Думается, что реальное объяснение в другом. Стрельба из тогдашних ружей была сложным делом, а их скорострельность — крайне мала: 1 выстрел в 4 минуты. Тогда как мастерски владевшие луком татары делали до 6 выстрелов в минуту. Кроме того, каждая битва завершалась рукопашной, в которой казаки выходили победителями за счет сплоченности, воинского профессионализма, высокой дисциплины и огромного мужества.
Так что успех боевых действий отряда Ермака крылся в самом характере русского воина, без трепета идущего на численно превосходящего противника и побеждающего его.
Сочетание того, что мы теперь называем человеческим фактором, с ростом объективных возможностей Российского государства, порожденных, в том числе, и вышеназванным фактором, позволило России последовательно поглощать сегменты распавшейся через 200 лет после Батыя Золотой Орды. Под влияние крепнущей России последовательно попадали Казанское, Астраханское, Сибирское ханства и Ногайская орда. Какое-то время еще сопротивлялось этому поглощению Крымское ханство, но в целом уже к концу эпохи Ивана Грозного можно было сказать, что геополитическое наследство Золотой Орды полностью перешло к Руси. И этим она обязана, конечно же, русскому героизму, русскому фениксу, воскресшему из золотоордынского пепла.
