Русский героизм. Дранг на Москву
Причинами поражения русской армии под Нарвой были не только слабая подготовка русской армии, нерешительность военного руководства, измена офицеров-иностранцев, отсутствие Петра в момент сражения, — но и наличие боевого духа у шведской армии и отсутствие оного у русской.
Шведы неслись на крыльях одержанных ими побед, и даже в самые трудные минуты битвы у них не было ни тени сомнения, что они одержат верх. А русские изначально трепетали перед гремевшей по всей Европе славой шведов-победителей.
При Нарве Петр и русские получили урок военного профессионализма. И они этот жестокий урок усвоили, поняв, что надо модернизировать и обучать свою армию. Но одновременно они получили сильнейший психологический удар, который более слабая нация могла бы и не выдержать. И чтобы нейтрализовать этот удар, для русской армии надо было создать особую психометодику. И эта методика появилась.
В чем же она состояла?
Чтобы снять страх перед всегда побеждающими шведами, надо было начать их побеждать самим — пусть в малых сражениях, а не на главных театрах военных действий.
Рецепт был прост, но гениален — перейти к «малой войне», навязать неприятелю частые неожиданные стычки, совершать кинжальные опустошительные рейды в глубь вражеской территории и тут же отступать. Петр настойчиво требует от своих генералов не рваться к лихой славе, а двигаться малыми шагами: «Искание генерального бою зело суть опасно, ибо в один час может всё дело опровергнуто быть».
Вопреки западноевропейским «рыцарским» правилам, требовавшим разбить противника в одном генеральном сражении лицом к лицу, Петр избрал «коварный» восточный прием набегов — мгновенный наскок преобладающими силами, удар и отступление. Такой прием позволял не ввязываться в затяжной бой. «Западник» Петр на поверку отказался вполне достойным наследником старых воинских традиций, сформированных за сотни лет противостояния кочевникам.
Но действенность этой тактики проявилась позже. Пока же нарвское поражение несло России огромные стратегические потери.
Рухнул международный военный престиж России — о победах под Азовом тут же забыли. Более того, вся европейская пропаганда подняла на щит «северного льва» и требовала от него добить Россию. Сам Карл XII преисполнился стойкого презрения к русским. Даже Дания — наследственный противник Швеции — отказалась дать России наемников, не веря в ее способность сопротивляться шведам.
Шведы же шли от победы к победе. Уже летом следующего 1701 года они разбили саксонскую армию Августа II, а к концу года овладели всеми укреплениями Ливонии. Весной 1702 года Карл в битве под Клишовым разбил поляков, у которых развилась такая же «шведобоязнь», как и у русских после Нарвы. Польско-саксонский король Август II бежал под защиту Священной Римской империи германской нации. У России не осталось ни одного союзника.
Однако в Польше шведы, тем не менее, завязли. Огромная контрибуция, грабежи костелов и монастырей, систематические репрессии подняли против захватчиков холопов и оттолкнули панов. Часть шляхты устроила восстание против шведского ставленника короля Станислава Лещинского. Так, пусть и пассивным сопротивлением, но Польша помогла России — опасаясь за непрочный тыл, шведский король не мог сходу ударить на единственного оставшегося непокоренным врага — Россию.
Выигрыш во времени был сполна использован Петром. В 1701 году началась военная реформа — переход к регулярной армии. На службу забирали всех: канцеляристов, боярскую челядь и церковных служителей. Армия стала компактнее и мобильнее — был ликвидирован огромный армейский обоз. Наняли иностранных бомбардиров и инженеров и учились у них искусству строительства легких земляных укреплений — потом они станут одним из решающих факторов, обеспечивающих победы русского оружия.
Спешно укрепляли Новгород, Псков и Архангельск. Тульские, уральские и олонецкие заводы за пару лет произвели такое количество пушек, которое позволило восстановить потерянную после Нарвы артиллерию.
Уже через 17 дней после нарвской катастрофы конница Шереметева получила приказ «разорять дальние места» в Ливонии. Полгода генерал переформировывал и обучал деморализованных русских воинов, а потом начал целую серию «тренировочных» приграничных стычек и рейдов. Ордынская тактика была перенесена в Прибалтику — отряды драгун, казаков, татар, калмыков на низкорослых степных лошадках и даже верблюдах всё лето 1701 года устраивали набеги против мелких гарнизонов и отрядов противника. А зимой того же года был достигнут первый крупный успех. В битве при Эрестфере был разгромлен 4-тысячный отряд Шлиппенбаха.
В 1702 году рейды Шереметева стали глубже и смелее. Ливония, самое ценное сокровище шведской короны, беспощадно разорялась.
Одновременно русские готовились к осаде шведских крепостей. 14 октября 1702 года после кровопролитной осады был взят Нотебург (древняя русская крепость Орешек). При штурме особо отличился командовавший осадой М. М. Голицын, получивший за героизм золотую медаль и чин полковника. Взятую крепость переименовали в Шлиссельбург («Ключ-город»).
В мае 1703 года были взяты крепости Ям и Копорье. Стратегически эти три крепости рассекли надвое владения Швеции в Восточной Балтике.
В 1704 году русские взяли крепость Дерпт (древний Юрьев) — в третий раз после Ивана Грозного и царя Алексея Михайловича. И тут же приступили к осаде Нарвы. Здесь отлично проявила себя русская артиллерия. Шотландец на русской службе фельдмаршал Огильви писал: «я не знаю народа, умеющего лучше обращаться с пушками и мортирами, чем русские». После того как артиллерия проделала в стенах Нарвы две громадные бреши, начался штурм, закончившийся победой всего через 45 минут. Так был смыт позор «первой Нарвы».
Русские стали профессионалами во взятии крепостей. Достаточно сравнить: Азов брали пять месяцев, Юрьев — два с половиной, Нарву — два месяца. Да и вся армия закалилась в постоянных стычках и получила мощную прививку «антишведина», перестав страшиться победителей.
Однако военная сила Карла оставалась по-прежнему грозной. И, конечно, он не мог оставить русские победы без ответа. В конце 1707 года непобедимый король поднял свои войска для окончательной расправы над Петром и Россией.
Петр не хотел войны со Швецией. Получив выход к Балтике (что было закреплено заложенным в 1703 году Петербургом) и вернув России древнюю Ижорскую землю, он считал свою задачу выполненной. Но мстительный и злопамятный Карл не принимал ни одного из русских предложений о «добром мире». Он открыто заявлял о планах военного разгрома России.
Был задуман крупнейший поход на Москву. Сокрушающий удар в «сердце Московии» должен был навсегда покончить с варварами на Востоке. Швеция видела в России враждебную мощь, опасную не только для нее самой, но и «для всех соседних христианских земель».
Мы порой забываем, что серия западных «дрангов нах Остен» началась не с французов, а со шведов. Все те цели, которые впоследствии ставили перед собой Наполеон и Гитлер, первым поставил Карл XII.
Россию следовало расчленить, причем Швеции должны были отойти Новгородчина и Псковщина, Петра сместить, а царем поставить царевича Алексея. Шведский король рассчитывал, что озлобленный поборами, реформами, брадобритием и антицерковным непотребством народ поднимется против «антихриста»-царя. Русскую же армию шведы походом на Москву намеревались принудить к генеральному сражению, в котором они неизбежно окажутся победителями.
На Россию надвигалась смертельная опасность. Петр и его генералы решили погасить наступательную войну шведов планомерным отступлением и измором, опустошая пространство вокруг противника. Конница должна была постоянно тревожить неприятеля, угрожать его тылам и флангам, не давать покоя на стоянках. Лишь «поизнужив» врага, предполагалось дать решающий бой на своей территории.
Карл собирался двинуться из Польши и следовать в направлении Минск — Смоленск — Москва. С середины августа 1707 года во все города на пути следования шведов выслали предупреждения: всё ставить на военную ногу, выполняя приказы «как в день судный».
Для шведов уже начало похода сквозь леса и болота Мазовии стало мучением. Местное население, у которого насильно отбирали провиант, поднялось на партизанскую борьбу — с ним шведы расправлялись с крайней жестокостью. Из-за нападений русских и гибели большого количества обозных лошадей пришлось бросить часть фургонов.
На Немане шведскую армию остановить не удалось. Но и дальше двинуться она не смогла — конница Меншикова опустошила всю территорию от Гродно до Минска. Шведам пришлось стать на «зимние квартиры» и до лета дожидаться появления подножного корма. Но и здесь покоя не было — постоянно тревожили русские конные отряды, как волки, кружившие в десятке километров от шведов. К тому же на всю 30-тысячную армию и на самого Карла свалилась дизентерия. Генералы стали уговаривать короля сначала идти на Лифляндию, но Карл был неумолим — он считал свою мощь несокрушимой, а расправу с русскими легким делом.
Русская армия отступала, не принимая сражения. К 1708 году ее боеспособность практически сравнялась со шведской. Солдаты научились слаженно стрелять, их вооружили длинными пиками, как у шведов. Конница научилась атаковать противника холодным оружием. У Петра появились русские полководцы (Шереметев, Меншиков, Репнин, Апраксин, Голицын и др.), а сам он, не имевший, в отличие от Карла XII, классического военного образования и практики, перекрывал этот недостаток масштабностью военного кругозора и уровнем стратегического мышления.
Летом шведы двинулись через Белоруссию. Главные силы возглавлял сам Карл, 16-тысячный корпус генерала Левенгаупта был отправлен с обозом вперед на московское направление, а 14-тысячному корпусу генерала Либекера ставилась задача овладения Петербургом.
Русская армия заняла позицию у села Головчино, чтобы прикрыть направление на Могилев. 14 июля главные силы шведов во главе с королем предприняли столь излюбленную Карлом ночную атаку против дивизии Репнина. Пройдя сквозь топь и болото, шведы концентрированным ударом прорвали русские оборонительные порядки. После 4-часового ожесточенного рукопашного сражения русские отступили, но это не было их поражением и победой шведов. Позже Репнина за отступление судили, но суд был скорее демонстративный, чтобы всем стало понятно: русская армия не имеет права отступать, а должна драться насмерть! Через три месяца Петр реабилитировал своего генерала.
И все-таки русская армия не была разбита. Она вновь перекрыла шведам дорогу на Москву. Карл занял Могилев и простоял там месяц, дожидаясь корпуса Левенгаупта, который в это время медленно передвигался по враждебной стране с огромным обозом. Не дождавшись его, Карл двинул армию к Смоленску, но у села Доброе авангард шведов столкнулся с русским корпусом Голицына. В сражении шведы понесли большие потери, однако несмотря ни на что Карл продолжал упорно рваться к Смоленску.
Новое столкновение произошло 9 сентября у Раевки, где шведы потеряли до 2 тысяч человек убитыми. 10 сентября шведская армия добралась до деревни Стариши, но здесь ее наступательные возможности были исчерпаны.
14 сентября Карл поневоле принял решение отказаться от похода на Москву и повернул на Украину. Там предавший Петра и перешедший на сторону шведов гетман Мазепа обещал ему поддержку 30-тысячной казачьей армии и польско-шляхетских отрядов.
Но Карл не знал, что на Украине его ждет не поддержка казаков, а Полтава.
(Продолжение следует.)
