Русский героизм. Эпоха Грозного
Правление Ивана IV Грозного обычно рисуется в истории России как крайне противоречивое, порой — как бессмысленно тираническое. Но к военной истории его эпохи это не относится — Россия при Грозном ставила перед собой осмысленные военные задачи, продолжавшие линию на укрепление рубежей и защиту от агрессивных соседей. Другое дело, что эти военные планы — тщательно продуманные, организационно и политически обеспеченные — не во всем дали те результаты, на которые рассчитывали царь и правительство.
Мнение о Грозном как о безумном тиране чрезвычайно устойчиво. Но оказывается, что построено оно в большой степени на отзывах иностранцев, во множестве приезжавших ко двору царя. Частью это были авантюристы, питавшиеся всевозможными слухами, частью — сознательные враги, прямо заинтересованные в очернении русского царя. Повод к представлению о царе как о жестоком изувере дала также его бескомпромиссная борьба с боярской Думой, истово защищавшей свои земли и привилегии. Нелюбви к царю добавила и его попытка опереться на зарождавшееся дворянство в борьбе против удельной системы (речь идет об опричнине). Между тем, согласно летописным сведениям, царь был любим народом, а в позднейший период Смуты «время царя Ивана стали вспоминать как эпоху могущества Российской державы, ее процветания и величия», говорит наш отечественный исследователь Р. Скрынников.
Большинство русских историков XVIII и XIX веков, описывавших эпоху Грозного (Карамзин, Соловьев, Костомаров и другие), не устояли также перед искушением в ярких красках дорисовать именно жестокие черты в образе царя. Постарались в этом отношении и наши известные писатели, у которых Грозный предстает фигурой прямо демонической. Причем и те, и другие дорисовывали там, где не хватало фактологического исторического материала.
Между тем, как ни удивительно, полных знаний о времени и личности Грозного у нас нет. Вот что говорит об этом известный дореволюционный историк, профессор Петербургского университета С. Ф. Платонов в своем курсе лекций по русской истории: «Эти факты (деятельности Грозного) не всегда нам известны точно; не всегда ясна в них личная роль и личное значение самого Грозного. Мы не можем определить ни черт его характера, ни его правительственных способностей с той ясностью и положительностью, какой требует научное знание».
И добавляет: «...в биографии Грозного есть годы, даже целые ряды лет без малейших сведений о его личной жизни и делах ...личный характер Грозного остается загадкой».
У нас нет задачи дать оценку деяниям Грозного — здесь важнее рассказать о том, что было им сделано для обеспечения военной защиты России. А сделано было немало.
Главными военными задачами России в ту эпоху были следующие: окончательное уничтожение остатков татарской угрозы (завоевание Казани) и решение «балтийского вопроса», то есть выхода к морю.
Завоевание Казани приходится на самое начало осознанной деятельности двадцатилетнего царя. Необходимость этой военной операции диктовалась многими причинами. Еще при Иване III, деде Грозного, от доживавшей свой век Золотой орды отделились Крымская орда, где утвердилась династия Гиреев, и Казанская орда. И крымцы, подстрекаемые Османской империей, и казанцы вместе с ногаями и прочими мелкими кочевыми ордами постоянно беспокоили русские границы, нападали на «украйны» (пограничные территории), разоряли города и деревни, уводили в полон людей. Воевода Грозного (а позднее беглец и ярый критик) Андрей Курбский писал: «Безчисленными пленениями варварскими, ово от царя перекопского (крымского), ово от татар ногайских, а наипаче и горше всех от царя Казанского... уже все пусто было за осмьнадесть миль [около 250 км — Ю.Б.] до Москвы».
Но даже не прекращение разбоя было главным — Казань преграждала путь к колонизации плодородной черноземной полосы к югу от Оки (так называемого «дикого поля») и широких лесных пространств за Волгой.
Первые два похода на Казань были неудачными — поместная конница, преимущественно составлявшая московское войско, была плохо приспособлена к борьбе с войсками, засевшими в крепости. Артиллерия же из-за весенних оттепелей отставала, а то и вовсе проваливалась под лед. Царь Иван тяжело пережил неудачи, но сумел извлечь из них урок и стал настойчиво готовиться к новому походу.
Третий поход был перенесен на конец лета, а не на раннюю весну, как прежде. В качестве укрепленной базы недалеко от Казани был построен военный городок Свияжск, куда заблаговременно доставили орудия, военные припасы и продовольствие. Конница должна была обеспечить защиту войска от кочевавшей неподалеку татарской орды, а артиллерия — бомбардировкой разрушить мощные укрепления Казани.
23 августа 1552 года московские полки приступили к осаде крепости. По всем правилам осадного искусства минных дел мастера подвели под казанские стены глубокие подкопы. Напротив главных ворот построили 15-метровую башню, в которой установили артиллерийские орудия. Кочевая орда, пытавшаяся помешать действиям русских войск, была разбита в битве на Арском поле под руководством князя Александра Горбатого-Суздальского.
Наконец, 2 октября последовал решающий штурм крепости. Взрывы мин в подкопах и убийственный огонь артиллерии сделали свое дело — стены во многих местах рухнули. После кровопролитной битвы на улицах города татарская столица пала.
Вслед за взятием Казани русские войска овладели и Астраханью. Разгром двух татарских ханств был огромным успехом — пришел конец трехвековому господству татар в Поволжье.
С взятием Казани русское влияние распространилось до Северного Кавказа и Сибири: башкиры объявили о добровольном присоединении к России, а Большая ногайская орда, Сибирское ханство, пятигорские князья и Кабарда признали себя вассалами русского царя. Перед Россией открылись торговые пути на восток, к рынкам Закавказья и Средней Азии, началась колонизация земель Среднего Поволжья.
После обеспечения безопасности юго-восточных рубежей Россия перешла к решению задачи выхода к Балтийскому морю, который преграждала Ливония.
Вдохновленный успехом взятия Казани и Астрахани, Иван IV бросил на решение этой задачи все силы государства. Надо сказать, что объективные предпосылки для победы были: усилиями и трудами Ивана III и Василия III Москва стала мощным государством, сильнее Литвы и Польши. Но никто не предполагал, что Ливонская война продлится в общей сложности 24 года, что против России совместно выступят Швеция, Польша, Великое княжество Литовское, что на юге вместе с крымчаками в войну напрямую вмешается Турция. Наконец, что долгая война с переменным успехом и параллельно идущие жесткие реформы во внутренней жизни создадут такое противодействие боярской верхушки планам царя, что победы обернутся почти поражением. В итоге цели войны достигнуты не были — Россия не получила выхода к Балтийскому морю.
Поначалу успехи русского оружия были неоспоримы. С 1558 по 1560 годы русские войска шли от победы к победе — были взяты крепости Нарва, Дерпт (Тарту), полководцы П. И. Шуйский, В. С. Серебряный и И. Д. Мстиславский овладели мощнейшим рыцарским укреплением Мариенбургом, а князь Курбский разбил армию Ливонского ордена под Эрмесом и взял крепость Феллин в Эстонии.
Затем ход войны замедлился — царь Иван опасался форсировать военные действия, поскольку против России могли выступить соседние страны. После долгих дипломатических переговоров Данию удалось сделать нейтральной, но остальные государства все-таки вступили в войну, поскольку им стало понятно, что иначе Россия сможет захватить всё Балтийское побережье.
Сама же Ливония, чтобы не отдаваться ненавистным «московитам», по частям отдалась другим соседям: Лифляндия была присоединена к Литве, Эстляндия — к Швеции, о. Эзель — к Дании, а Курляндия согласилась на зависимость от польского короля.
Последний этап войны протекал для России тяжело. Литва и Польша объединились в единую Речь Посполитую, а на престол был избран энергичный и воинственный Стефан Баторий. С его появлением картина войны изменилась — Баторий перешел от обороны к наступлению, отбил захваченный русскими Полоцк, затем Великие Луки, а затем перенес войну на территорию Московского государства, осадив Псков.
Стефан Баторий был талантливым полководцем и организатором, он быстро модернизировал свое войско и дополнительно нанял отряды венгерских наемников. Но главной причиной его побед было другое — в России наступил внутренний кризис, экономика буксовала, общество поляризовалось, начались измены и побеги бояр, вызванные всё усиливающимся деспотизмом власти. Страна, по выражению летописца, «в пустошь изнурилась и в запустение пришла». Русская же армия действовала нерешительно, что при активном противнике грозило неминуемой катастрофой.
Баторий надеялся легко взять Псков и принудить московского царя отдать Польше все северо-западные русские земли. Карамзин говорит: «Взяв Псков, Баторий не удовольствовался бы Ливониею; не оставил бы за Россиею ни Смоленска, ни земли Северской; взял бы, может быть, и Новгород».
И именно в этот тяжелейший момент русский дух сделал невозможное — Псков своей героической защитой остановил польское наступление.
Москва не могла оказать псковичам существенной помощи — вся надежда была на 4,5-тысячный гарнизон и 12-тысячное посадское ополчение. Но против врага поднялась вся псковская земля — крестьяне, которых грабили поляки, собирались в отряды, нападали на разведывательные и фуражные отряды, доставляли продовольствие в осажденный Псков, горожане, вооружась чем было можно, сожгли посады и укрылись в крепости.
Достоверные свидетельства об осаде сохранились с двух сторон: псковский изограф (художник) Василий написал «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков», а ксендз Станислав Пиотровский, секретарь Батория, вел ежедневный дневник осады.
Войско Батория расположилось к югу от Пскова, оттуда же велось главное наступление на участок городских стен. Поляки вели осадные работы (рыли траншеи, строили туры для установки артиллерии), а осажденные псковичи — оборонительные. Вдоль южной стены, защищенной Покровской и Свинузской башнями, ими была построена еще одна деревянная стена, параллельная каменной, и вырыт ров. Именно на этом, самом опасном участке находился воевода И. П. Шуйский, руководивший обороной города.
8 сентября 1581 года начался штурм города. Передовым отрядам поляков удалось захватить обе башни, но дальше рва они продвинуться не смогли. В Пскове ударили в набат, по зову которого горожане двинулись на помощь воинам. В обороне участвовали даже женщины и дети. Артиллерия защитников сосредоточила огонь на захваченных врагом башнях, а снизу их «подожгли порохом». Солдаты Батория выбрасывались из рушащихся башен, погибали под ударами псковичей. К вечеру все прорывы были ликвидированы. Противник потерял 5 тысяч человек, но результата не добился. С изумлявшим врагов мужеством бились русские воины, защищая родной город.
Не удались и дальнейшие попытки штурма. Поляки и венгры надеялись взорвать стены минами, но псковичи устроили под стенами специальные слуховые камеры, позволявшие улавливать шум, производимый при земляных работах. Услышав стук лопат и кирок, они устраивали диверсионные вылазки и разрушали подкоп.
Осада Пскова продолжалась четыре с половиной месяца, псковичи выдержали более 30 штурмов, но не сдались!
Баторий долго не хотел признать неудачи осады, но, в конце концов, согласился на возобновление мирных переговоров. Ему пришлось вернуть захваченные им русские города и увести армию с русской территории.
Героический Псков в одиночку сумел предотвратить возможное поражение, которым грозила России неудачная Ливонская война.
