Русский героизм. Князь Александр
Если посмотреть на события военной истории России середины XIII века хронологически, в виде календаря, то отчетливо видно, насколько плотно они располагаются на временной шкале. Видно, что счет войнам, нашествиям, набегам и нападениям идет не по десятилетиям, а по годам, а то — и месяцам.
Видно, что практически одновременно со вторым нашествием Батыя на земли Южной Руси (весной 1239 года) и опустошением монголами Черниговского и Северского княжеств (осенью 1239 года) произошло нападение шведских рыцарей на земли Новгорода (лето 1240 года).
И что летом того же 1240 года немецкие рыцари-крестоносцы захватили Изборск, Псков и Копорье, а зимой монголо-татарское войско осадило и разрушило Киев.
И дальше — каждые два-три года вплоть до конца века то битва с немецкими и шведскими рыцарями, то сражение с литовцами, то карательный поход ордынцев, то княжеская междоусобица.
Сухие даты военной хронологии говорят о том, что в этот период Русь оказалась объектом не одного и не двух, а сразу трех масштабных нашествий — монголо-татарского, литовско-польского и западного крестоносного. Казалось бы, противостоять одновременно трем таким силам просто невозможно. Но именно в это время на арену русской истории выдвигается уникальный герой, сумевший нейтрализовать эти масштабные угрозы. Имя этого героя, о котором мы хотим рассказать, — князь Александр Невский.
Почему-то получается так, что наиболее выдающиеся правители России, сделавшие особенно много для ее спасения и возвеличивания, подвергаются на своей родине если и не поношению, то уж точно верхоглядному неприятию. То ли нет пророка в своем отечестве, то ли русские чересчур критичны к собственным лидерам, то ли изо всех сил старается пятая колонна...
Так случилось и с князем Александром, вокруг имени и деяний которого до сих пор идут страстные споры. И если летописцы, а вслед за ними и большинство русских и советских историков считают Невского великим полководцем и дипломатом, спасшим страну, то постсоветские российские ученые отвергли эту общепринятую точку зрения, посчитав ее «сталинским официозом». И фильм Эйзенштейна, и полководческий орден Александра Невского (Российской империи и советский, времен Великой Отечественной войны), и даже сан святого, данный Русской Православной Церковью, — по их мнению, лишь выдумка и пропаганда! Согласно новым веяниям, князь Александр и битвы-то выигрывал незначительные, и сам был властолюбивым и жестоким наместником монголо-татар на Руси.
Хулители, как обычно, выискивают темные места в биографии князя и на этом строят свои домыслы. А неточностей и странностей в житии Александра и в летописях и впрямь хватает.
В самом деле, сомнителен даже год рождения князя — то ли 1220, то ли 1221 год. Темна и родословная — отец-то точно переяславский князь Ярослав Всеволодович, а вот мать Феодосия — дочь то ли рязанского князя Игоря Глебовича, то ли торопецкого князя Мстислава Мстиславича.
Дальше больше — имя. В княжеском именослове домонгольской Руси имя Александр было весьма редким, им названы всего три Рюриковича. Почему именно оно было дано? Впрочем, историки с этим разобрались — князь назван в честь святого-воина Александра Римского — недаром на сохранившихся личных княжеских печатях на лицевой стороне имеется изображение конного или пешего воина с надписью «Александръ». Какая-то мистика — при рождении ребенку дали редкое воинское имя — и он прославил себя как великий полководец.
Княжить Александр начал в 10 лет — его отец Ярослав надолго уехал в Переяславль, оставив своих двух старших сыновей наместниками в Новгороде. Через два года его брат Феодор Ярославич скоропостижно умирает, и Александр оказывается старшим сыном в семье. А еще через три года, когда Александру исполняется 15 лет, отец, вокняжившийся в Киеве, оставляет сына единственным правителем Великого Новгорода.
Пятнадцать лет, по представлениям того времени, это уже взрослость. И с юноши Александра, как и со всякого другого князя, новгородцы требуют обеспечить безопасность города и прилегающего края. А ситуация к этому моменту вокруг Новгорода сложилась напряженная.
Еще с конца XII века немцы, шведы и датчане при поддержке римско-католической церкви начали экспансию на прибалтийские земли, где жили чудь, весь, ижора, ливы, карелы и другие языческие племена. Новгородские владения граничили с их землями, и там стояли русские города Слоним, Городно (Гродно), Юрьев (Тарту), Медвежья голова (Отепя). Тактика скандинавских рыцарей заключалась в последовательном захвате земель, возведении там крепостей, опираясь на которые, они огнем и мечом «проповедовали» христианскую веру. Постепенно экспансия стала перехлестывать и на русскую территорию.
Немцы действовали еще более основательно. В 1210 году для христианизации язычников они создали Орден меченосцев («монахи по духу, бойцы по оружию»), признанный буллой папы Иннокентия III. Воины-профессионалы стали быстро расширять немецкие владения в Прибалтике — Орден захватил земли по нижнему и среднему течению Западной Двины (Даугавы), принадлежавшие русскому Полоцкому княжеству, а в 1224 году меченосцы заодно захватили и русский Юрьев, переименовав его в Дерпт.
Десять лет шла ожесточенная борьба русских княжеств с Орденом, завершившаяся подписанием мирного соглашения 1234 года. На несколько лет наступило затишье.
Но в 1237 году началось монгольское нашествие на Русь, а к осени 1239 года лишь несколько северных княжеств да независимые Псков и Новгород оставались неподвластными Орде. Бедой Руси немедленно воспользовались «добрые соседи» — наследовавший меченосцам Тевтонский орден и шведско-датские феодалы. Договор с русскими был нарушен, а помощи против западных рыцарей просить было не у кого.
В 1240 году в новгородские пределы вторгся флот шведского короля Эрика Эриксона. Целью похода был захват Невы с прилегающими землями и крепости Ладоги, чтобы лишить новгородцев выхода к Балтийскому морю и установить свой контроль над северо-западным участком водного пути «из варяг в греки». А прикрывалась эта акция разговорами о необходимости насадить среди русских «истинное христианство» — католичество. Историки полагают, что поход шведов был согласован с Орденом, чьи войска в том же году предприняли наступление на Псков и Изборск. Совместными усилиями шведы и немцы планировали сломить военную мощь Новгорода.
Морская стража Новгорода, состоявшая из финского племени ижорян, вовремя сообщила о появлении шведского флота из 100 кораблей. В тот же день Александр узнал от гонцов о нападении. Молодой князь понимал, что надо действовать быстро и решительно. Он собрал городское вече и сказал: «Господа новгородцы, свеши (шведы) нарушили заповедь господню: не вступай в чужие пределы. Они пришли в силе тяжкой, а у нас нет времени ждать подмоги. Соберите лучших воев своих и пойдем на врага. Не в силе Бог, а в правде!».
Александр рисковал, решив ради скорости и внезапности обойтись лишь силами своей дружины и городского ополчения, но это был оправданный риск. Войско в 1300 человек, пройдя за три дня более 150 километров, вышло к устью Невы. В это время шведские корабли пристали к берегу и рыцари расположились на отдых, о чем Александру доложила ижорская разведка. Внезапно появившиеся русские полки сходу обрушились на шведов. Предводитель шведского войска пытался построить рыцарей в боевые порядки, но непрерывно атакующие русские не дали этого сделать. Рыцари бежали.
Русские войска, использовав фактор внезапности, нанесли сокрушительное поражение захватчикам. Меньшими силами двадцатилетний полководец Александр сумел победить шведских крестоносцев, за что благодарные современники назвали его Невским.
Здесь стоит вспомнить, что Петр I, снова воевавший со шведами ради свободного выхода России к Балтийскому морю, считал себя прямым продолжателем дела Александра Невского. В его честь Петр построил в Петербурге собор и приказал перенести туда прах своего великого предшественника.
Между тем, победитель шведов вместо благодарности получил от новгородцев упрек, из-за чего покинул Новгород и переселился в свою вотчину Переславль-Залесский. В чем заключался упрек Александру, летопись умалчивает. Зато у историков есть версия, что новгородцы изгнали князя за то, что он не пришел на помощь Пскову, когда его осадили войска Тевтонского ордена.
В этой странной истории некоторые видят чуть ли не злой умысел Александра, между тем у нее есть простое и понятное объяснение. Ведь победа в Невской битве была достигнута преимущественно силами княжеской дружины, которая и понесла наибольшие потери. С сильно ослабленной дружиной, не получая подкрепления от других русских княжеств, Александр был просто не в состоянии выполнить свои обязанности.
Отъездом князя-защитника из Новгорода тут же воспользовались немцы — они захватили чудские и водские владения Новгорода, построили в Копорье крепость, откуда нападали уже на собственно новгородские земли. Когда немцы стали подходить на расстояние в 30 верст к самому Новгороду, горожане спохватились и стали просить князя Александра вернуться.
С посольством направили самого архиепископа новгородского Спиридона. Александр согласился и, вернувшись в марте 1241 года в Новгород, сразу начал готовиться к борьбе с Орденом. Собрав войско из новгородцев, ладожан, карел и ижорян, зимой этого же года он двинулся на Копорье. Новопостроенная крепость была взята и разрушена, немецкий гарнизон был пленен — вспомогательная задача по обеспечению тыла и фланга русского войска для дальнейшего наступления на главные силы врага была решена.
Той же зимой, получив помощь владимирцев, войско Александра неожиданным ударом овладело Псковом. Падение мощной крепости было для немецких рыцарей крайне болезненным. Руководство Ордена стало готовиться к решительному сражению.
Главной силой Ордена были тяжеловооруженные всадники, которые согласно уставу выстраивались для битвы в форме усеченного клина («свиньей»). В голове такого клина находилось до 50 наиболее профессиональных рыцарей. Удар рыцарского клина по пешему войску был страшен — передовой отряд раскалывал боевые порядки противника, затем следующие шеренги всадников расширяли разрыв и охватывали расколотые части противоборствующего войска. За рыцарями следовала пехота (кнехты) — они добивали расстроенные и потрепанные войска противника.
Немцам удалось разгромить передовой русский отряд, и они начали преследование. Это поражение заставило Александра отступить на лед Чудского озера. Там, у Вороньего камня, он расположил свое войско, выставив вперед пехотинцев. За ними стояли конные полки Правой и Левой руки, а тяжелая конница, дружина самого князя, была немцам не видна.
12-тысячное орденское войско выстроилось стандартной «свиньей» и медленной рысью двинулось на русских, не ведая, что им готовил русский полководец. Когда немецкий клин, наконец, прорвал отчаянно сражавшуюся русскую пехоту, и победа, казалось, была уже достигнута, последние ряды пехоты расступились и на крестоносцев оказались нацелены копья тяжелой русской конницы. Ее таранного удара немецкие рыцари не выдержали...
История великого русского полководца Александра Невского, на несколько веков остановившего немецко-шведскую экспансию, на этом не кончается. Этот удивительный человек за свою короткую жизнь сделал для Руси столько, что по достоинству занесен в вечную народную память.
Второй этап его жизни посвящен отношениям с Ордой, о чем будет рассказано в следующей статье.
