Русский героизм. Румянцев и «турецкий вопрос»
Начало активного русско-турецкого противостояния падает, главным образом, на екатерининскую эпоху, а первым победоносным полководцем в войне с Турцией по праву следует считать фельдмаршала Петра Александровича Румянцева. Румянцев вошел в число крупнейших русских военных деятелей не только благодаря тому, что создал тактику и систему организации войска, позволившие бить турок, — он столько сделал для создания русской национальной военной школы, что его именем названа целая эпоха. Поэтому не случайно победная Белгородско-Харьковская операция 1943 года, ставшая завершающим этапом Курской битвы, названа «Румянцев». Его заслуги перед армией и Россией не забыты и три века спустя.
Но прежде чем рассказать о жизни, трудах и подвигах Румянцева, следует описать сложившуюся к 60-м годам XVIII века общую геополитическую картину.
Вся военная история России состояла из отпора захватчикам, приходившим с двух направлений — с востока и запада. «Враг восточный приходил к нам из глубины азиатских степей, сперва в облике обров и половцев, затем монголов и татар и, наконец, турок. Эти последние, покорив пол-Европы, превратили Царьград в Стамбул — тем самым став поперек нашего исторического пути», — пишет военный историк Антон Керсновский.
Казалось, после победы над Ордой на Куликовом поле восточный враг уже не мог угрожать России. И хотя оставались еще отдельные ханства вроде Крымского, Казанского и Астраханского, но набеги этих кочевников в целом уже не могли остановить поступательного развития страны.
Но вот совершенно неожиданно появляется мощное государство, претендующее стать новой Монгольской империей и вновь угрожать России. Этим новым врагом стала Оттоманская Порта (или Османская империя), поставившая на службу своим целям все мусульманские страны мира.
С XVII века количество военных столкновений Турции с Россией растет лавинообразно — историки насчитывают одиннадцать полномасштабных войн (и это без учета пограничных стычек, ежегодных набегов крымских татар — вассалов Турции, разрывов дипломатических отношений и иных полувоенных конфликтов).
Перечислим эти войны по годам:
После окончания Первой мировой войны и распада Османской империи русско-турецких войн больше не было, и, казалось, уже не будет. Но вот совсем недавно вновь произошло обострение отношений с Турцией. И, несмотря на то, что конфликт сегодня вроде бы сглажен, заблуждаться по поводу того, что в «демократичном» XXI веке межгосударственные проблемы не могут решаться силой, пожалуй, не стоит.
Основных причин жесткого соперничества России и Турции было две.
Первой была географическая и геополитическая. Россия экономически задыхалась без выхода к морям — но выход на Балтике закрыла Швеция, а выход через черноморские проливы запечатала Порта.
Другой причиной была религиозно-идеологическая. Россия и Турция — две молодые империи — обе считали себя наследниками Византии. Османская империя претендовала на геополитическое наследство Восточной Римской империи по факту владения Константинополем, Россия же считала себя духовно-религиозной наследницей Византии. И когда турецкий султан объявил себя повелителем всех мусульман мира, Россия выдвинула формулу «Москва — Третий Рим» и назвала себя защитницей всех христианских народов от «басурманского ига».
Но Москва не могла приказать христианским народам выступить на борьбу с неверными, скорее, сама должна была защищать Европу, а вот Порта мусульманским народам — могла. Ибо статус «повелителя всех правоверных» означал не только религиозное главенство турецкого султана, но и безусловное следование всех мусульман турецкой внешней политике. В том числе мусульман, находившихся в сфере влияния России.
Еще в XVI веке Турция бросила вызов России, демонстративно приняв в свое подданство Крымское и Казанское ханства и повелев им всемерно досаждать России. Так что завоевание Казани и Астрахани было не прихотью Ивана Грозного, а витальной необходимостью для Русского государства.
То же относится и к Крымскому ханству. Турция два столетия действовала против России через крымских ханов Гиреев — и очень успешно. Поэтому и азовские походы Петра являются не только попыткой выхода к морю, но и насущной необходимостью прервать экономические и военные сношения Крыма с Турцией. Ведь именно через Азов в Стамбул на рабские рынки нескончаемым потоком отправлялись русские полоняне, а обратно в Крым Порта слала деньги, оружие, обмундирование и военных специалистов. Усмирение крымчаков удалось завершить лишь во второй половине XVIII века.
К XVII веку Турция стала поистине гигантской империей. Она овладела теперешними Алжиром, Тунисом, Сирией, Египтом, Ираком. В Европе ее владениями были Греция, Венгрия, Болгария, Сербия, Албания, Румыния (Валахия), часть Польши. На Кавказе — часть Грузии и часть Армении, и кроме того — Курдистан, Ирак. Берега Черного моря были полностью турецкими, берега Средиземного — практически тоже (за исключением побережий Испании, Франции и Италии).
Такие масштабные завоевания были бы невозможны без сильной и большой армии. Благодаря своеобразной системе мобилизации Османская империя могла выставить на поле боя огромные по тем временам военные силы — до 150 тысяч человек.
Причем турецкая армия модернизировалась по европейскому образцу, серьезно изменив традиционную для кочевников структуру войска. Оставив как основу легкую иррегулярную конницу и немногочисленную, но хорошо оснащенную тяжелую конницу, армия Порты создала мощную полевую и осадную артиллерию, а также новый грозный род войск — пехоту, вооруженную огнестрельным оружием. Это были янычары — воины-фанатики, преданные лично султану.
Проникнутое строгой дисциплиной и религиозным рвением, османское войско стало высокоэффективной боевой силой, уверенно побеждавшей европейские рыцарские армии.
Русская же армия к середине XVIII века всё еще выходила из периода безвременья, наступившего после смерти Петра Великого.
Чередой царей — Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны, Ивана IV Антоновича, Елизаветы Петровны, Петра III — армия была приведена, как писали современники, в «весьма большое расстройство». Убыль рекрутов в войсках не восполнялась, не хватало пороха, патронов и фитилей, огнестрельное оружие пришло в негодность и не ремонтировалось. А в правление Петра II дворянам было позволено вообще не служить в армии.
Конечно, были отдельные успехи, например, фактически выигранная война с Турцией 1735–1739 годов. Любимец императрицы генерал-фельдмаршал Христофор Миних вместе с А. И. Румянцевым (отцом будущего фельдмаршала, героя нашего рассказа) сумел одержать серьезную победу в битве при Ставучанах, разгромив вдвое превосходившую 90-тысячную турецко-татарскую армию и взяв без боя крепость Хотин.
Но эти успехи не решали главной проблемы — обеспечения стратегической безопасности России на южном направлении.
Все же русская армия после этой войны обрела уверенность в себе. Миних писал, что «турки и татары стали уважать и почитать российские войска... Татары говорили, что русские теперь не то, что прежде: если раньше десять татар обращали в бегство сто русских, то теперь сто татар отступают при виде десяти русских».
Почти 30 лет спустя, уже в екатерининскую эпоху, войны с Турцией возобновились с новой силой. Пусть и медленно, но процесс реорганизации русской армии всё же шел. И теперь русские победы над турками уже не были отдельными удачами, а пошли почти беспрерывной чередой. И в этом несомненная заслуга Петра Румянцева, первого русского полководца, научившегося бить дотоле непобедимую турецкую армию.
В то время в Европе почти повсеместно господствовал прусский линейный боевой порядок, то есть единообразное движение в атаку сплошным непрерывным фронтом. Принят он был и в русской армии. Однако в ходе русско-прусских войн, в которых молодым командиром участвовал и Румянцев, появились элементы новой организации войск, не схожей с прусской: эшелонирование в глубину, обязательное наличие боевых резервов и главное — самостоятельность при решении задач каждым крупным подразделением, от полков до дивизий. Русская инициативность ломала уставной прусский порядок и рождала новые формы тактики.
Примером такой проявленной Румянцевым инициативы послужило сражение при Гросс-Егерсдорфе в 1757 году. Двигавшаяся через лес и еще не до конца развернувшаяся из походного порядка русская армия была неожиданно атакована пруссаками. Румянцев, видя катастрофичность сложившегося положения, самовольно принял под свое командование авангард русской пехоты, без дорог пробился с нею через лес и после дружного оружейного залпа ударил в штыки во фланг противника. Это решило судьбу сражения. Тогда и появилась пословица: «Пруссак русского штыка не любит». Штыковая атака позже стала визитной карточной Суворова, прямо считавшего себя учеником Румянцева.
Вообще умение действовать молниеносно и нешаблонно, применить неожиданную для врага тактику, без страха идти даже малыми силами против более крупных — вот полководческий почерк Румянцева.
Война против Пруссии стала для Румянцева отличной боевой школой. А взятие в 1761 году после четырех месяцев осады Кольберга, неприступной прусской крепости на побережье Балтики, выдвинуло Румянцева в ряды первых полководцев России.
Но в этот момент Петра III сменила Екатерина II, и генерал-аншеф, кавалер орденов Св. Анны и Св. Андрея Первозванного Румянцев оказался не нужен армии. Два года он был не у дел, пока императрица не спохватилась, что в организации русской армии, успешно бившей пруссаков, по-прежнему властвует всё та же пруссачина. Тогда и был вызван Румянцев, и для русской армии наступила новая, румянцевская, эра.
(Продолжение следует.)
