Слом идентичности — 3
Глава Фонда Прохорова Ирина Прохорова всячески подчеркивает, что для российского общества начинается новый этап жизни, его ждут большие перемены. Комментируя прошедший в начале декабря 2013 года в Москве фестиваль современного неигрового кино «Артдокфест», членом жюри которого она являлась, Прохорова отмечает: «У меня ощущение, что мы вступили в какую-то фазу... ну, все аналогии хромают. Но в каком-то смысле сопоставимую с ситуацией конца оттепели, когда большое, новое знание поступило в общество и общество начинает переформулировать систему этических и эстетических ценностей».
«Артдокфест» запомнился главным образом благодаря показу двух фильмов, снятых в пику сочинской Олимпиаде. В фильме «Комната моей мамы» речь идет о женщине, оставшейся в результате строительства федеральной трассы без дома, а в фильме «Путинские игры» — о разворовывании выделенных на игры бюджетных средств. Но для Ирины Прохоровой такая шпилька, вставленная власти, — проходное событие.
Главным ее детищем и центром приложения сил является издательство «Новое литературное обозрение» (НЛО) и всё, что связано с издательской работой. Прохорова подчеркивает, что занимается издательской деятельностью 20 лет и осознает значение и важность этой деятельности: «Я всегда считала, что издательство моё больше, чем издательство. Это в некотором смысле вольный университет, это площадка социальных дебатов, которая делает важнейшее фундаментальное дело...»
Прохорова также подчеркивает, что занятие издательской деятельностью — это занятие такой важной сферой, как культура. «А что мы без культуры? — спрашивает она. — Культура — это же система ценностей в том числе. Она имеет широкое значение. Недаром во всех авторитарных режимах борются именно с деятелями культуры. Потому что они есть основа любого общества, особенно светского общества».
Зафиксировав, что мы тоже понимаем, что культура задает систему ценностей, разберем далее, какую именно «систему ценностей» навязывает российскому обществу возглавляемое Прохоровой издательство НЛО. Именно навязывает, хотя сама глава издательства разными способами пытается доказать, что в обществе исподволь зреет запрос на некий «новый тренд», на перемены. Так, комментируя выходящую в её издательстве книжную серию под названием «Письма русского путешественника», Прохорова отмечает, что «жанр путешествий довольно старый, но он возникает на разломе времен, когда мир меняется, становится другим... Я затеяла эту серию несколько лет назад... мне стали приходить одни тексты за другими. И я поняла, что формируется новый тренд».
Так о каком «новом тренде», о какой новой «системе этических и эстетических ценностей» всё время идет речь?
«Тренды» и «ценности» не возникают из воздуха. Их так или иначе создают. А Фонд Прохорова и издательство НЛО прямо занимаются созданием и внедрением ценностей. И тут надо привести несколько цитат, фиксирующих, как выстроена шкала ценностей Ирины Прохорова в сфере, которой она занята непосредственно — как она оценивает русскую, советскую и российскую литературу. По мнению Ирины Прохоровой, «...в советское время было мало качественной литературы. Вся эта идеологическая ерунда, которая лежала на прилавках, была никому не нужна, ее никто не покупал».
В то же время она признает, что в СССР считалось, что «массовая литература, по типу детективов и фэнтези — это вещь плохая, а нужна только «высокохудожественная» литература. Поэтому даже невинные детективы и те выпускались маленькими тиражами... А люди потом их зачитывали до дыр».
То есть теперь, согласно критериям Ирины Прохоровой, мы отошли от ужасной советской традиции и приблизились к «идеалу». Классическую русскую литературу (видимо, она имеется в виду под «высокохудожественной»?) издают и читают гораздо меньше, а рынок переполнен низкокачественными детективами. Теперь такую литературу не нужно зачитывать до дыр и передавать из рук в руки — она находится в свободном доступе и в избытке. Являются ли эти достижения окончательным воплощением идеала Ирины Прохоровой? Нет. Для полного счастья Прохоровой не хватает литературы, которая в советское время не печаталась из-за цензурных соображений.
Давайте еще раз зафиксируем картину советской литературной жизни, как она видится Прохоровой: слишком уж она нетривиальна.
Итак, большинство издававшейся в СССР литературы было «порождением чудовищного советского идеологического искусства»... Настоящая литература не проходила цензуру и стала печататься только в 90-е годы XX века. Именно в 90-е годы произошел «необычайный расцвет». «Выдающиеся современные писатели — а в особенности поэты — в основном и начинали во время этого ренессанса», — говорит И. Прохорова.
Чтобы же это за выдающиеся современные писатели?
В качестве примера Ирина Прохорова приводит Владимира Сорокина. Даже читатель, не знакомый близко с творчеством Владимира Сорокина, наверняка слышал о его скандальном романе «Голубое сало» (1999). Дадим небольшую цитату, описание клона Ахматовой: «Второй RK Анны Андреевны Ахматовой. Инкубирована в ГЕНРОСМОБе. Первая попытка — 51 % соответствия, вторая — 88 %. Объект внешне полностью соответствует оригиналу возраста 23 года. Выращен за 1 год 11 месяцев. Сильная патология внутренних органов: практически все смещены и недоразвиты. Сердце искусственное, печень свиная... Издает частые гортанные звуки, нюхает правое плечо и предметы».
Согласимся, что такое представление о сложном всё еще чуждо нашему обществу, воспитанному на Пушкине, Толстом, Достоевском и хорошо знакомому с мировой литературой и не освобожденному до конца от неких реликтов высокой нормы. Именно эти реликты высокой — советской, русской и мировой — нормы Ирина Прохорова хочет любыми способами уничтожить. А чтобы их уничтожить, надо, прежде всего, разрушить представление об СССР и о существовавших в СССР культурных нормах.
Именно для этого нужны разговоры о том, что СССР не был самой читающей страной, а если в нем и читали больше, чем в современной России, то совсем не то, что нужно. Для этого нужно создать примитивный убогий образ СССР в духе антиутопии — и именно над созданием такого образа советского общества трудится НЛО.
Последнее произведение, написанное в этом ключе и изданное И. Прохоровой, — книга Николая Байтова «Любовь Муры» (2013). Роман строится как переписка двух женщин в сталинские времена. По словам Прохоровой, это «попытка через память, через эмоции показать те очень узкие границы, в которых люди могли тогда существовать эмоционально и социально». Издатель также отмечает, что между переписывающимися женщинами возникает любовная связь... Хотя подчеркивает, что речь идет о платонической, а не лесбийской любви.
Для более эффективного решения задачи создания искаженной досоветской, советской и российской реальности издательство Ирины Прохоровой учредило литературную премию «Новая словесность» (НОС). Лауреатом этой премии за 2010 год стал всё тот же занафталиненный В. Сорокин.
Обозначено, что целью премии НОС является не только наградить то или иное произведение. Главная задача — это рождение «нового языка литературной критики». «У нас нет проблем с писателями. Они как писали, так и пишут себе, — говорит Ирина Прохорова. — Но часто об их существовании просто никто не знает. Потому что сложилась ситуация, когда никто не может объяснить, почему это — гениально, а это — бездарно».
Надеюсь, читатель чувствует всю глубину замысла? Речь идет о том, что Ирина Прохорова поможет воспитать людей, которые будут определять, что гениально, а что бездарно.
Пока же «новый язык литературной критики» находится на этапе формирования, предусмотрительно созданы специальные фильтры в виде фестивалей и премий. Сквозь эти фильтры проходит определенная литература... И фильтры эти могут оказаться действенными, так как Фонд Прохорова может сначала выбрать, какое произведение издать, потом издать его в своем издательстве и еще, при желании, поставить его на сцене.
Итак, советские, а значит, и досоветские, нормы будут разрушаться, а что нам предложат взамен? Что станет основой для создания новой «системы этических и эстетических ценностей», то есть пресловутой новой идентичности?
В конце октября — начале ноября 2013 года в Красноярске прошла VII Красноярская Ярмарка Книжной Культуры (КРЯКК). Эта выставка проходит в Красноярске каждый год, организаторами являются Фонд Михаила Прохорова и местное региональное руководство. В рамках последней книжной ярмарки вниманию посетителей были предложены пьесы швейцарских драматургов.
В данном случае мы имеем дело как раз с той самой схемой эффективного внедрения литературной продукции, речь о которой шла выше. Издательство Ирины Прохоровой — «Новое литературное обозрение» (НЛО) — выпустило книгу «Антология современной швейцарской драматургии». Дальше НЛО, Красноярский драматический театр им. А. С. Пушкина и учрежденный в 2008 году Фондом Прохорова Фестиваль современной драматургии «Драма. Новый код» (заметим, опять ДНК) провели в рамках Красноярской книжной ярмарки читку трех пьес, вошедших в сборник: пьесы Лукаса Берфуса «Автобус», пьесы Мирьяма Найдхардта «Неофобия» и пьесы Оливье Кьякьяри «Доказательство обратного».
Каждая из трех пьес заслуживает отдельного внимания, но мы отметим здесь «Неофобию». Речь идет о фобиях, связанных с рождением ребенка. Вот отрывок из этой пьесы:
Андреа (42): Если бы я была хозяйкой ресторана, я бы повесила на двери объявление большими буквами: «Детям до 14 вход запрещен».
Петер (31): Я думаю, это вообще самое главное — завести семью, заботиться о ней.
Кристиан (37): Ребенок не входит в мой жизненный план.
Розвита (35): Среди дня у меня бывает время, которое мне самой не нужно, и как раз было бы место для ребенка.
Майя (47): Жизнь и так полна эмоций, поэтому ребенок не является непременным условием для приобретения нового опыта, для счастья.
Прочтите этот шедевр стиля, ума, страстности и так далее. И сравните с любым аналогичной длины фрагментом из «ужасных совковых пьес» Розова или даже Тренёва. Вспоминается, кстати, такой фрагмент из «совкового» фильма «Берегись автомобиля»: «Кого мы только не играли в своих коллективах... лучше и не вспоминать! Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?»...
Ранее мы показали, как Фонд Прохорова с замахом взялся за прочтение русской классики. А также за раскрутку темы сексуальных извращений и самоубийств. Теперь мы видим, в каком ключе и с каким замахом он взялся за тему детства. Кстати, за эту тему фонд и впрямь взялся достаточно основательно.
На Красноярской книжной ярмарке было представлено большое количество литературы собственно для детей: как младшего, так и старшего школьного возраста. Ирина Прохорова так объяснила необходимость работы с детским сегментом книжного рынка: «Существует советско-российская традиция ничего не говорить о реальных проблемах... У нас привыкли ограждать детей от неудобных вопросов — как будто вокруг них только бабочки летают и розовые зверушки скачут. А потом дети сразу попадают в абсолютно жестокий мир».
О каких же «неудобных вопросах» будут рассказывать детям? Догадаться несложно. Раз уж платоническая любовь между женщинами — это хорошо, а советские бабочки — плохо, то детям явно будут рассказывать о реалиях, которыми уже нельзя удивить их западных сверстников: родители разводятся, и это нормально; папа и мама могут быть одного пола и не называться папой и мамой, а нумероваться...
Посещение на этом фоне Ириной Прохоровой прошедшего в момент красноярской ярмарки культурного события под названием «Ночь в библиотеке» выглядит вполне уместно. Тут как раз речь идет о реалиях, созданных для молодежи, воспитанной в «правильном» ключе. Герои «Мастера и Маргариты» для них как родные... современные рок-группы, люди с головами зверей, сияющей красный крест и картины с мертвым Лениным... Всё привычно и уже почти не вызывает ни удивления, ни интереса.
Вот только что будет с обществом, идентичность которого начнут выстраивать на культурной базе, предложенной Ириной Прохоровой?
