Судьба гуманизма в XXI столетии
Нельзя обсуждать нацистскую элиту и выявлять в ней гётефобов и гётефилов, ориентируясь только на тех нацистов, которые занимали при Гитлере те или иные высокие должности. Да, эти должности занимали Геббельс и Розенберг, формируя вокруг себя круг элитных нацистских гётефилов. Но были и другие выдающиеся нацисты, которые, солидаризируясь с Геббельсом и Розенбергом по многим вопросам, не вошли в верхушку Третьего рейха.
Один из таких нацистов — Грегор Штрассер (31 мая 1892 г. — 30 июня 1934 г.). Грегор Штрассер являлся одним из основателей и лидеров той самой НСДАП, которую привычно считают партией Гитлера. Он был убит по приказу Гитлера в так называемую Ночь длинных ножей. В отличие от Гитлера, для которого главной частью слова «национал-социализм» была первая, Грегор Штрассер никак не хотел выводить за скобки второй элемент данного зловещего слова.
Малая родина Грегора Штрассера, как и многих других видных нацистов, — Бавария. В отличие от Гитлера и большинства его ближайших соратников, Грегор Штрассер в Первую мировую дослужился до капитана. Он был награжден железным крестом первой и второй степени, то есть являлся признанным героем Первой мировой войны. Сопоставимый с ним в этом плане нацистским бонзой являлся, конечно же, Герман Геринг, тоже дослужившийся до капитана, тоже получивший высшие боевые награды и, наконец, тоже не являвшийся, как и Штрассер, представителем социальных низов, которые страдали в годы Веймарской республики от своего положения на социальном дне.
Грегор Штрассер был уничтожен одновременно с еще одним кадровым немецким офицером, героем Первой мировой войны, отпетым подонком и гомосексуалистом Эрнстом Ремом. Но если Рем, чьи штурмовики перебежали дорогу гиммлеровскому СС, был уничтожен просто как конкурент Гиммлера, то с Грегором Штрассером всё обстоит не так просто.
Штрассер рассматривал себя не как конкурента какого-то там Гиммлера, а как конкурента самого Гитлера. Оказав Гитлеру помощь в пресловутом «пивном путче», роль которого слишком часто недооценивается, Штрассер стремился воспользоваться нахождением Гитлера в тюрьме для укрепления своей роли в НСДАП.
Грегор Штрассер остался на свободе после ареста Гитлера. Будучи хозяином аптеки, то есть располагая, в отличие от многих будущих нацистских боссов, некими финансовыми возможностями и положением в обществе, Грегор продал аптеку и начал издавать в противовес гитлеровской прессе свою газету «Берлинер арбайтерцатунг» («Берлинская рабочая газета»).
Редактором этой газеты стал родной брат Грегора Отто Штрассер. Укрепив свое положение в партии, Грегор обзавелся собственным партийным секретарем. Вначале этим секретарем стал Генрих Гиммлер, но затем Грегор изгнал его (в существенной степени определив этим свою будущую судьбу). На место Гиммлера был назначен уже обсуждавшийся нами супервлиятельный в Третьем рейхе нацистский гётефил Йозеф Геббельс.
Конфликты между Гитлером и Штрассером сотрясали нацистскую партию. Но Гитлер терпел Штрассера, понимая, что только штрассеровский социализм, которому он, Гитлер, был предельно чужд, может содействовать построению подлинно массовой нацистской партии. Гитлер не осмеливался атаковать Штрассера достаточно долго. Он не атаковал его даже тогда, когда Геббельс, являвшийся в тот момент прямым рупором идей Штрассера, заявил на одной из партийных конференций НСДАП, что «мелкий буржуа Адольф Гитлер должен быть исключен из партии».
В 1926 году Гитлер поручил Штрассеру возглавить работу НСДАП по ключевому для нее тогда направлению — пропагандистскому. В 1932 году, перед выборами, от исхода которых зависела судьба Гитлера, будущий нацистский диктатор поручил Штрассеру возглавить еще и организационную работу. Гитлер и Штрассер постоянно ссорились. А когда после фактической победы НСДАП на выборах в рейхстаг глава немецкого правительства Курт фон Шлейхер предложил Штрассеру, а не Гитлеру пост вице-канцлера Германии, конфликт между Гитлером и Штрассером достиг апогея. Но это привело лишь к тому, что обиженный Гитлером Штрассер решил поправлять нервную систему и состояние здоровья в целом в Италии. И уехал туда.
Только тогда заместителем Гитлера по партии стал Рудольф Гесс. Многим казалось, что звезда уехавшего в Италию Грегора Штрассера закатывается. Но не тут-то было. Незадолго до кончины Грегора Штрассера он и Гитлер помирились. Гитлер выдвинул кандидатуру Штрассера на очень важный в рейхе и опорный для нацистской партии пост министра внутренних дел. Он вручил Штрассеру особо престижный золотой почетный знак НСДАП и партийный билет под номером 8.
Гиммлер и Геринг, обеспокоенные ростом влияния Грегора Штрассера, сделали всё возможное для того, чтобы его физически ликвидировать. Штрассер был расстрелян в тюремной камере 30 июня 1934 года. Официально было объявлено о том, что он покончил жизнь самоубийством.
В отличие от Грегора, судьба его младшего брата Отто сложилась более удачно (если так можно выразиться). Связано это было с тем, что Отто был еще радикальнее Грегора в своей критике Гитлера и потому не представлял для Гиммлера и Геринга особой опасности. Необходимо оговорить, что и Грегор, и Отто Штрассеры находились под очень серьезным идеологическим влиянием своего отца — Петера Штрассера. Который опубликовал под псевдонимом «Пауль Вегер» очень важную брошюру «Новое бытие».
Третий сын Петера Штрассера — Пауль, не столь известный, как Отто и Грегор, в своих мемуарах говорит об этом особом влиянии Петера на своих сыновей Отто и Грегора. Что же касается содержания доктрины Петера, изложенной в брошюре «Новое бытие», то Пауль сообщает нам следующее: «В этой брошюре содержатся предпосылки всей культурной и политической программы Отто и Грегора. То есть концепция национал-христианского социализма, который призван был быть разрешением всех проблем, порожденных либеральной болезнью, капитализмом и интернационализмом».
Отто входил в социал-демократическую партию Германии, был создателем университетской Ассоциации активистов социал-демократов. Но это не помешало ему вместе с братом участвовать в разгроме Баварской красной республики. Уже в 1920 году Отто выходит из Социал-демократической партии Германии, критикуя ее за измену пролетарскому делу. В том же 1920 году его знакомят с Гитлером и Людендорфом, но Отто, с восхищением относившийся к старшему брату Грегору, отказывается, тем не менее, подключиться к гитлеровскому движению.
Отто в большей степени, чем Грегор, заигрывал с частью российского большевистского движения. Он даже встречался с Григорием Зиновьевым, который занимал пост руководителя Коминтерна с 1919 по 1926 год. И который, находясь на этом посту, пытался заигрывать со штрассеровским леворадикальным нацизмом, противопоставляя его германской правой социал-демократии.
В 1924 году, когда Гитлер предоставляет Грегору Штрассеру особые полномочия по построению НСДАП на севере Германии, Отто Штрассер присоединяется к брату и становится главным идеологом северогерманского национал-социализма. Вместе с Йозефом Геббельсом Отто создает программу северного нацизма, придавая этому нацизму существенно более левый характер, нежели этого хотелось Гитлеру. Чуть позже Гитлер выводит Геббельса из-под влияния братьев Штрассеров, назначив Геббельса куратором невероятно важного для нацизма берлинского региона.
В благодарность за это Геббельс — явно по поручению Гитлера — исключает из партии особо леворадикальных друзей Отто Штрассера. Исключенным даже не позволяют выступить. Это происходит 2 июля 1930 года в Берлине на партийной конференции НСДАП. Отто Штрассера не пропускают в зал. Ориентированная на штрассеризм часть делегатов берлинской конференции уходит из зала. Отто пытается договориться с Гитлером, но поняв, что Гитлер от него отвернулся, уходит из НСДАП. Именно в силу этого, как я уже говорил, он перестает быть конкурентом для Гиммлера, Геринга и примкнувшего к ним неявного штрассерианца Геббельса.
Выйдя из НСДАП, Отто еще более активно критикует Гитлера, объявляя его ложным национал-социалистом. Впрочем, и до выхода из партии Отто занимался примерно тем же самым. В 1929 году он опубликовал «14 тезисов немецкой революции», в которых предложил достаточно глубокую ревизию гитлеризма. В программе говорилось о необходимости построения социализма, проведении глубокой национализации и одновременно о борьбе против евреев, масонства и ультрамасонства, которые «уничтожают жизнь немецкой души».
В сущности, создание этой программы и предопределило судьбу сторонников Отто и самого Отто, заявившего после 2 июля 1930 года о том, что «социалисты покидают НСДАП» и сформировавшего для полемики с Гитлером как неподлинным национал-социалистом некую организацию, названную «Боевой союз революционных национал-социалистов» или же «Черный фронт».
Сразу после прихода Гитлера к власти Отто бежит в Австрию. Затем — в Чехословакию, а затем — в Канаду. В 1955 году он возвращается в Германию и продолжает формирование так называемого штрассеризма. Особую роль в этом самом штрассеризме играет консолидация рабочих, крестьян и средних классов, недопущение конфликтов, разрушающих нацию, укрепление крестьянского начала на основе «наследования земельных участков крестьянами без права продажи».
Штрассеризм (иногда именуемый народным социализмом) предполагает также увеличение роли религии в обществе и даже построение немецкой культуры будущего на религиозной основе.
Отто вернулся в Германию как жертва нацизма и брат человека, уничтоженного Гитлером. Воспользовавшись этим, он смог немало сделать для построения неонацизма и придания этому движению специфически экологического, антииндустриального характера. Частью народной революции должна была стать экологическая (или зеленая) революция, радикально разрывающая связи общества будущего с индустриальным прошлым.
Отто Штрассер вплоть до смерти в 1974 году активно занимался развитием «нового» национал-социализма, как бы не оскоромившегося гитлеризмом и даже пострадавшего от него. На самом деле этот как бы «новый» национал-социализм (он же — штрассеризм) прекрасно взаимодействовал с классическим гитлеризмом вплоть до «ночи длинных ножей». Да и после «ночи длинных ножей» в нацистском Третьем рейхе это направление... Впрочем, о том, как складывалась судьба этого направления в нацистском Третьем рейхе после «ночи длинных ножей», поговорим чуть позже... А сейчас поговорим о том, как складывалась судьба нацизма после 1945 года. То есть о неонацизме и его штрассерианском катализаторе.
Вплоть до середины 70-х годов неонацизм казался обитателям Европы совокупностью идиотских кривляний каких-то недобитых монстров, являющихся реликтами гитлеровского прошлого и не более того.
Потом пришлось пересматривать это отношение в связи с целой серией взрывов, организованных неонацистами в Европе, в связи с разоблачением неонацистской (и отнюдь не реликтовой) «Военно-спортивной группы Гофмана», в связи с деятельностью «Группы действия национал-социалистов» Кюнена, в связи с громко заявившей о себе «Германской гражданской инициативой Редера», в связи со зловещей военизированной крупной политической организацией «Серые волки», в связи с деятельностью неонацистской псевдомасонской ложи «Пи-2» и так далее.
«Военно-спортивная группа Гофмана» — это очень крупная неонацистская вооруженная преступная группировка, бурно развивавшаяся в ФРГ в период с 1973 года по 1980 год и как бы разгромленная после этого.
Ее создателю, Карлу-Хайнцу Гофману, в 1945 году было восемь лет. Он боготворил Гитлера и все его деяния. В деятельности своей организации он копировал и НСДАП, и его СА (то есть штурмовые отряды), и, разумеется, СС. Гофман одинаково ненавидел США и СССР, деньги он получил от ультраправого немецкого политика Герхарда Фрея, создателя масс-медийного холдинга и партии «Немецкий народный союз».
Устраиваемые группой Гофмана погромы и хулиганские выходки лишь подымали авторитет группы в соответствующих кругах. Но в 1980 году Гофман перешел к так называемой стратегии прямого действия. Сначала член его группы устроил взрыв на профсоюзном фестивале в Мюнхене. Погибло 13 человек, в том числе и сам террорист. Потом был убит Шломо Левин, один из руководителей еврейской общины Нюрнберга. Поскольку убийца, принадлежавший к руководству группы Гофмана, сбежав, покончил с собой, доказать причастность группы к этому убийству не удалось. Хотя причастность была достаточно очевидной.
Потом — в том же 1980 году — группу Гофмана стали подозревать в причастности к взрыву вокзала в Болонье. А затем — уже в 1981 году — Гофман был арестован за нападения, акты вымогательства, за хранение оружия и взрывчатки и так далее. Лишь в 1984 году состоялся суд над Гофманом, приговоривший его к 9 годам и 6 месяцам тюремного заключения. Гофман был освобожден досрочно в 1989 году.
Он построил прочные отношения с Национал-демократической партией и новыми радикальными правоэкстремистскими террористическими группами. Неонацисты называют его «вторым Ремом». Выйдя из тюрьмы, Гофман занялся всё тем же штрассерианством — то есть активным вовлечением в неонацизм разного рода экологической проблематики.
Судьбу данной группы и аналогичных организаций трудно понять без учета той реальной ситуации, в которой неонацизму приходилось обеспечивать свое выживание. Проще всего, конечно, было просто создать после 1945 года некую новую партию с новым названием, в которую вошли бы люди, по-настоящему верящие в гитлеровский национал-социализм. И такая партия была создана. Она называлась «Социалистическая имперская партия». Но в 1952 году ее запретил Конституционный суд ФРГ, сославшись на то, что налицо слишком решительное сходство между этой партией и НСДАП.
Через двенадцать лет после закрытия «Социалистической имперской партии» была создана «Национал-демократическая партия Германии», которая постоянно — и с избыточной для нацистских радикалов осторожностью — сигнализирует о своей преемственности по отношению к той же НСДАП. Эта осторожность вызывала и вызывает у неонацистских радикалов презрение, побуждающее к созданию более активных и накаленных организаций. Одна из них — группа Гофмана, которую мы обсудили. Другая — начинание некоего Герхарда Лаука, призвавшего к восстановлению подлинного неонацизма и в достаточной мере преуспевшего в 70-е годы. Третье — начинание Михаэля Кюнена, группа которого была разогнана, после чего лейтенант Кюнен, уволившийся из бундесвера, создал «Фронт национальных социалистов».
Фактически параллельно с этим действовали «Народное социалистическое движение Вильгельма Буссе», «Национал-революционный рабочий фронт». Что касается Кюнена, то он был особо упорным возродителем неонацизма, обладающем способностью к различного рода мимикрированию. А также к порождению дочерних организаций — таких, как созданная другом Кюнена Кристианом Ворьхом уже в начале 90-х годов организация «Автономные правые». Затем тот же Ворьх создает организацию «Свободные националисты». В общем-то, к настоящему моменту уже очевидно, что речь идет о большой сети небольших организаций, обладающей и гибкостью, и достаточной управляемостью, и способностью к развитию политических концепций, их приспособлению к существующей ситуации.
С каждым годом всё большее подтверждение получает концепция, согласно которой как минимум большинство этих мелких структур является частью большой неонацистской организации «Гладио». В эту же организацию входят большие и широко известные неонацистские организации — такие, как турецкие «Серые волки» и пресловутая псевдомасонская ложа «Пи-2». Эти организации слишком хорошо известны для того, чтобы давать краткие сведения по поводу их структуры и деятельности.
Данные по поводу всех этих неонацистских начинаний я привожу именно в связи с тем, что относительно мелкий масштаб большинства из них долгое время побуждал очень и очень многих отмахиваться от угрозы второго пришествия некоего нового нацизма.
Между тем мелкие группы, состоящие из людей, боготворящих нацизм, но не имеющих с ним непосредственной связи хотя бы по причине своего возраста и вытекающей из него биографии, находятся под опекой организаций более крупных и более закрытых. Таких, как «Де Шпинне» и «ОДЕССА». А также «Брудершафт» и так далее. В эти организации, изначально состоявшие из людей, имеющих элитно-нацистскую биографию, реальные заслуги перед Третьим рейхом и другими преступными фашистскими государствами, в последующем принимались только очень мощно зарекомендовавшие себя представители молодежи.
Вооружившись таким пониманием архитектуры неонацизма, можно возвратиться к Штрассерам и их последователям. Один из таких последователей — зять Грегора Штрассера доктор Альфред Франке-Гирш. Франке-Гирш вышел из НСДАП вместе с Отто Штрассером 4 июля 1930 года. Еще до Отто Штрассера он, по заданию «Черного фронта», переехал в Австрию под фамилией Хильдебранд. В Австрии этот самый Хильдебранд активно формировал структуры «Черного фронта» и издавал орган этого самого «Черного фронта» — «Черный посланник».
Затем Хильдебранд вместе с Отто переехал в Прагу. И там тоже проявил немалую активность в формировании штрассеровского «Черного фронта» и его печатного органа («Дойче революцион»). Далее Франке-Гирш начинает выстраивать отношения с агентами гестапо и вербовать представителей «Черного фронта», превращая их в агентуру гитлеровского гестапо. После чего Франке-Гирш возвращается в Берлин, как все считают, передает в гестапо список членов «Черного фронта» и начинает делать бурную карьеру у самого Гиммлера. Он становится высоким чином СС и аж начальником отдела личного состава Главного управления имперской безопасности.
Именно Франке-Гирш после Второй мировой войны начинает формировать элитную нацистскую организацию «Братство» («Брудершафт»). Его партнером в деле создания «Братства» является бывший командир дивизии СС «Великая Германия» Хассо фон Мантейфель. В организацию входят бывшие гауляйтеры из числа тех, которые ориентировались на «Черный фронт» и семейство Штрассеров.
Сформировавшись, «Братство» стало претендовать на системообразующую роль в создании военных и разведывательных аппаратов ФРГ и ряда других стран, включая страны Латинской Америки. А также на роль посредника в отношениях между новыми радикальным неонацистскими организациями и сохранившими нацистское мировоззрение представителями сверхкрупного бизнеса.
Одна из таких организаций — пресловутый гамбургский «Клуб господ». «Братство» стремилось к созданию твердого германского ядра некоей будущей европейской армии. Вот одно из заявлений, сделанных «Братством» в сентябре 1950 года: «Мы, бывшие солдаты и боеспособные немцы, заявляем: мы осознаем тот час опасности, который начался в Европе. Высшим законом наших действий всегда будет сохранение Европы. Мы готовы предоставить себя в распоряжение европейских вооруженных сил, которые будут созданы объединенной Европой, где все народы будут равноправны».
Как мы видим, от откровенного германоцентризма «Братство» переходит к европоцентризму, становящемуся одним из важных слагаемых сильно отредактированного нацизма, приспособленного к принципиально новой послевоенной ситуации.
В 1959 году «Братство» заявляет: «Братство» рассматривает... новый порядок в Европе как наиболее важный момент. А предпринятые до сих пор с союзнической стороны шаги считает совершенно недостаточными и продиктованными ложными взглядами. Ибо национализм европейских государств остается всё еще неопределенным и на этом пути преодолен не будет. «Братство» стремится к объединению европейских народов, а не государств, в одну нацию. Причем сохранение собственно фелькишского образа жизни считает само собой разумеющимся».
Мы уже рассмотрели то, что касается идеологии «почвы и крови» в ее догитлеровском варианте. Мы уже проследили линию, тянущуюся от Эрнста Морица Арндта к Вильгельму Генриху Рилю, а от него — к Эрнсту Геккелю и преднацистскому элитному обществу «Туле». Мы уже назвали эту линию — линией фелькише. Поскольку после чудовищной катастрофы, порожденной этим самым фелькише, оно вновь заявляет о своих далекоидущих намерениях, стоит поговорить о нем чуть-чуть поподробнее.
(Продолжение следует.)
