«Толерантность» против избираемости
В Орле всё началось с новости о том, что к нам приезжает известная писательница Людмила Улицкая и директор Фонда «Институт толерантности» Екатерина Гениева. В их планах среди прочего были переговоры об открытии в Орле «Центра толерантности».
Первая мысль: «Вот сволочи, и до нас добрались». Мы ведь прекрасно понимаем, что это наш фронт, что теперь линия фронта дошла до нас и нам надо здесь давать отпор. Сразу же пришло осознание, что это для нас не какая-то беда навалившаяся, а прежде всего это возможность — возможность вырасти, сплотиться, собрать еще больше сторонников вокруг себя.
Первое, что мы сделали, — обратились в Ульяновск, потому что знали, что там война с «Центром толерантности» в полном разгаре. Ульяновские товарищи очень оперативно откликнулись, поделились информацией и опытом.
После этого мы нанесли, так сказать, превентивный удар. Улицкая приехала в Орел, собрала встречу с читателями в центральной библиотеке и, совершенно ничего не стесняясь, демонстрировала свои либеральные и даже русофобские взгляды, рассказывала о своем отношении к нашей истории, литературе. Полной неожиданностью для нее оказался наш вопрос о планах по созданию «Центра толерантности». Она об этих планах на встрече не упоминала. Говорила о том, что они привезли наборы классической литературы, что будут помогать детским библиотекам, что предложат разные интересные программы для развития библиотек, а то, мол, бедные библиотеки загибаются. А про «Центр толерантности» — ни слова.
И тут мы спрашиваем в лоб: «В начале встречи говорилось о ваших планах в Орле и Гражданской Платформе в том числе, но ничего не было сказано о вашем плане создания здесь в Орле «Центра толерантности», который призван пропагандировать толерантное отношение к гомосексуализму, инцесту, и прочим вещам». Она несколько растерялась, сказала: «Вы знаете, дело в том, что я в тесной связи с «Институтом толерантности». Он мне помог в свое время с изданиями определенными. А как вы считаете, здесь нужен «Центр толерантности?» Мы практически хором отвечаем, что абсолютно не нужен, и что нашим детям не нужно пропагандировать гомосексуализм, инцест и т. п. В зале раздались робкие аплодисменты. Улицкая: «Прекрасно, прекрасно. У вас не будет «Центра толерантности». Раз вы уже толерантны, и уже с уважением относитесь к окружающим людям, и вам «Центр толерантности» не нужен, значит, останетесь без него». Мы: «Замечательно!». Она добавила: «Я надеюсь, что ваши дети не будут бить в подворотне черных ребят». Мы говорим: «Наши дети не бьют в подворотнях черных ребят».
Пикет — это был следующий шаг. После того, как Улицкая сказала, что «Центра толерантности» в Орле не будет, — сказала публично, при всех — разговор, в принципе, был закончен. Тем более, что из зала отдельные либерально настроенные граждане стали кричать: «Вы отработали свой заказ и убирайтесь!». Но мы не убрались. Мы остались стоять. Рядом с нами стал подошедший с цветами мэр города, что добавило пикантности ситуации. И мы стояли прямо напротив и просто в упор на них смотрели до конца встречи. Улицкая сидела за столом и отвечала на вопросы. Гениева сидела поблизости и каждые две минуты оглядывалась, не ушли ли мы. Далее встреча проходила уже не с таким пафосом, как в начале, и как-то скомканно закончилась.
После этого нам представилась возможность поговорить непосредственно с Гениевой. Конечно, в первую очередь она поговорила с мэром. Они сели за отдельный столик и что-то обсуждали. Когда разговор с мэром был закончен, к столику подошли мы. Так как, задавая Улицкой свой вопрос, мы привлекли всеобщее внимание, вокруг столика собралось много людей...
Они как раз выложили в виде выставки привезенные ими книги. Позиционировали это как 60 книг классической литературы, русской и зарубежной, которые они дарят библиотекам. Несколько комплектов. Среди этих книг на выставке центральное место занимали 15 книг «Детского проекта Людмилы Улицкой». Вот такая классическая литература. Одну из этих «детских» книг за авторством Тименчик, пока Гениева разговаривала с мэром, мы показывали людям. Зачитывали наиболее «красочные» отрывки — у людей глаза лезли на лоб.
Так вот, когда Гениева начала нам рассказывать про межкультурное и межконфессиональное взаимодействие, мы ей предъявляем эту книжку (взяли прямо с их же выставки), кладем перед ней на стол. Она начала нервничать. Говорит: «Что вы мне тычете эту книгу?» Она еще немножко попыталась свести разговор на то, что толерантность — это хорошо, это мы просто не понимаем. Оказалось, что мы всё понимаем, и для окружающих то, что мы говорим, более убедительно, чем то, что она говорит. Плюс тут же достаем и предъявляем заключение из Министерства образования и науки Ульяновской области — о том, что всем этим книгам присвоен рейтинг «18+» и библиотекам рекомендовано убрать их в спецхранилище. После этого, видимо, поняв, что окончательно проиграла эту баталию, она сказала: «Если вас что-то не устраивает, подавайте в суд, подавайте в прокуратуру». На этом разговор закончился.
Потом две недели шла подготовка, готовили плакаты, готовили статьи, готовили подписной лист. В подписном листе мы, кстати, решили не останавливаться только на обороне, решили сразу идти в наступление. Мы работаем через «Шаги истории» практически со всеми школами города Орла. И мы знаем, что почти во всех школах проходили уроки толерантности. В некоторых даже месячники толерантности. Поэтому в подписном листе мы сразу требовали 3 вещи. Первое — прекратить любые переговоры с «Институтом толерантности» по созданию в Орле «Центров толерантности» или других подобных структур. Второе — присвоить книгам Детского проекта Людмилы Улицкой рейтинг «18+» и убрать на дальнюю полку. А третье — это запретить уроки толерантности в орловских школах. Где-то же надо начинать это, а тут такой очень удобный случай.
До пикета шла коллективная подготовка, то есть, готовили тексты, разместили в ЖЖ пару статей, подготовили подписной лист, листовки для разных аудиторий со своей спецификой. И, сколько успели до пикета, обежали дружественные организаций: производственные, религиозные и прочие. Мы всегда начинаем работу снизу, с конкретных мест, где есть люди. На наш взгляд, это самый правильный подход.
В итоге, 13 апреля прошел первый пикет. На пикет пришли люди из различных организаций, пришли люди, которые помогали нам в свое время по ювенальной юстиции, люди, которые успели как-то о нас узнать в связи с темой Украины. То есть пикет получился очень удачным, он вызвал резонанс. Плюс на пикете мы начали собирать подписи. Орловские журналисты написали несколько позитивных статей. Телеканал, который обычно к нам очень дружественно относился, снял репортаж в стиле: какая-то кучка маргиналов, они что-то требуют и, в основном, их пришли поддержать протестанты. (Они взяли интервью у кого-то из посетителей. Это оказались протестанты. О православных, которые активно помогали нам в течение всего пикета, — ни слова.) Но резонанс пошел.
После пикета сбор подписей был продолжен. При этом активно использовался опыт борьбы с ювенальной юстицией. За два месяца, с учетом того, что мы уезжали на региональную школу, с учетом того, что параллельно занимались украинской темой, было собрано 2327 подписей. Это два пикета и между ними два месяца сбора подписей везде, куда смогли дотянуться.
Что касается пикетов, мы никогда не использовали такую стратегию, когда человек просто стоит и раздает листовки. Мы изначально от этого отказались. У нас один человек стоит возле столика, собирает подписи, а остальные все работают с людьми «в поле». Их задача — не просто раздать листовки, а именно поговорить с человеком, вкратце рассказать о сути проблемы, направить к стенду и к столику для сбора подписей, чтобы он мог получить более подробную информацию. И 80–90 % проходящих мимо людей слушают, подходят, читают и подписывают.
Кстати, второй пикет получился еще более резонансным, потому что приехал уже другой телеканал, и они показали в новостях о нас абсолютно дружественный ролик на четыре с половиной минуты. Взяли два интервью у нас, брали интервью у прохожих и даже какие-то наши косяки, какие-то запинки и прочее, они вырезали и представили пикет в наиболее выгодном свете. Это, опять же, получило резонанс на местном уровне и привлекло внимание федеральной прессы — вскоре этой историей заинтересовалась газета «Известия». Они позвонили, узнали подробности, взяли интервью.
Подписи в приемную врио губернатора Потомского мы вручили в июне, как раз перед недавно прошедшими выборами. Так что не отреагировать на 2327 подписей не получится. За неделю до Школы появилась первая реакция. Нам в РВС позвонили из Института усовершенствования учителей. Сказали, что им сверху спустили наше обращение, и они нас приглашают поговорить, чтобы разобраться в этой проблеме. Мы подготовились, собрали пачку бумаг, материалов: как статьи в различных изданиях, так и тексты выступлений на эту тему Путина, Патриарха, то есть пришли во всеоружии.
Осветили вопрос как с моральной точки зрения, то есть в плане борьбы за детей, борьбы с их растлением и с разложением общества в целом, так и более практические (и, наверное, более интересные) для чиновников вопросы раскрыли (по поводу возможной реакции начальства и нашей способности поднять большой шум в местных СМИ). Мы рассказали, что, например, в Ульяновске власти вляпались в эту историю с «Центром толерантности» и теперь не знают, как от этого отмыться. Что местные журналисты, которые приходили на наши пикеты, тоже подписались под обращением, написали очень дружественные статьи и готовы с нами на эту тему дальше работать. Плюс у нас несколько своих статей на подходе. Вручили директору института четыре газеты с результатами нашего опроса, которые непосредственно, напрямую доказывают, что подавляющее большинство мыслит так же, как и мы. И любой политик, если он собирается избираться, не может игнорировать такие тенденции.
