Торговые войны — 9. От СССР — к перестройке. Часть III
Важнейшим направлением системной войны США против СССР было афганское. Как я уже подчеркнул в предыдущей статье, поставки оружия афганским исламским радикалам США начали весной 1979 г. То есть не в ответ на советскую экспансию в Афганистане (как кричала вся мировая пресса), а почти за полгода до того, как в Афганистан вошли советские войска.
Сейчас эти события уже открыто описаны американскими, в том числе спецслужбистскими, аналитиками. Известно, в частности, что поставки оружия и боеприпасов афганским моджахедам финансировались в основном Саудовской Аравией и США и шли через Пакистан. Сначала для этого закупалось в основном оружие советского образца, произведенное в Египте, Ливии, Сирии и так далее. И моджахеды жаловались на его качество. А США нужно было нарастить сопротивление моджахедов, чтобы увеличить совокупные затраты СССР в Афганистане. Неслучайно цель системной войны против нашей страны была сформулирована так: «разорить Советы».
Моджахедам нужно было поставлять оружие большей мощности и лучшего качества. И к этому США привлекли Китай.
В 1981 г. глава ЦРУ У. Кейси прилетел в Пекин (с которым у СССР были очень натянутые отношения со времен конфликта на острове Даманский в 1969 г.). Темой переговоров стали закупки у Китая качественного стрелкового и артиллерийского вооружения.
Пекин сразу согласился на сделку. И далее ЦРУ координировало все поставки вооружений в Пакистан. А затем офицеры пакистанской межведомственной разведки ISI с участием под контролем спецгрупп из ЦРУ перевозили оружие и боеприпасы в приграничную Кветту, переправляли через афганскую границу и распределяли между отрядами моджахедов.
Уже в 1981 г. этот поток вооружений превысил 10 тыс. тонн, к 1983 г. перевалил за 40 тыс. тонн в год, а к 1985 г. достиг 65 тыс. тонн в год. Причем если начинали войну моджахеды в основном с ручным стрелковым оружием и гранатами, то далее у них последовательно появлялись портативные радиостанции, снайперские винтовки, ночные прицелы, противотанковые гранатометы, полевые минометы, противопехотные и противотанковые мины, а затем и тяжелое вооружение. Включая 122-мм гаубицы и ракетные пусковые установки с дальностью стрельбы более 15 км, которые ночью вывозили на позиции вдоль пограничной Амударьи для массированных обстрелов военных и гражданских целей на советской территории.
Важнейшую роль в принятии США решений о расширенных поставках в Афганистан современных вооружений сыграла утвержденная Р. Рейганом в январе 1983 г. директива по национальной безопасности NSDD-75. В этой директиве был фактически официально снят с «повестки дня» принцип мирного сосуществования двух систем, и впервые с 1950-х годов ясно и определенно сформулирована политическая задача США: «Изменение советской системы с помощью внешнего нажима».
Наша пятая колонна (Сванидзе, Млечин и другие) навязывают обществу представления о том, что СССР развалился сам, в силу экономической неэффективности. Но как в это вписывается такая директива — кстати, лишь одна из множества аналогичных? Все эти директивы ставили целью максимально перегрузить экономику СССР за счет нарастающих «внешних нажимов» — как военных, так и иных.
Так, в марте 1985 г. Рейган подписал директиву NSDD-166, где конечной целью был назван «решительный разгром советских вооруженных сил в Афганистане».
Приоритетом действий было объявлено лишение советских войск господства в воздухе. Для чего Рейган санкционировал и провел через Конгресс продажу Саудовской Аравии и Пакистану (якобы для защиты от иранской авиационной и ракетной угрозы) наиболее мощного и современного оружия ПВО — переносных комплексов «Стингер», обладавших высокочувствительными головками самонаведения и работавшими по принципу «выстрелил и забыл».
Подчеркну, что на тот момент США не поставляли «Стингеры» даже большинству своих союзников по НАТО. А тут огромная часть этих комплексов оказалась в руках афганских моджахедов. И советская авиация в Афганистане начала нести все более тяжелые потери.
Далее, с самого начала афганской войны и ЦРУ, и пакистанская ISI снабжали моджахедов разведывательной информацией. А в начале 1985 г. Пентагон скорректировал «для Афганистана» орбиту одного из разведывательных спутников. После чего к афганским моджахедам начали оперативно поступать спутниковые фотографии дислокации и передвижения советских войск.
Одновременно уже с 1982 г. американские и пакистанские инструкторы развернули в лагерях, созданных вблизи афганской границы, массовую подготовку боевиков, обученных обращению с любым оружием, диверсионным действиям и методам ведения партизанской войны. Причем засылали в Афганистан как моджахедов, подготовленных в этих лагерях, так и профессиональные группы пакистанского спецназа.
Спецназовцы, начиная с 1983 г., действовали не только на афганской территории, но и проводили диверсионные рейды в Таджикистан, Узбекистан, Туркмению. Они минировали и взрывали советские баржи, идущие по Амударье, мосты, дороги, запасы горючего, линии электропередач, газопровод, шедший из Северного Афганистана в СССР, нападали на таможенные посты, пограничные патрули и даже на крупные советские гражданские и военные объекты. То есть, переносили террористическую войну на советскую территорию.
В результате советские войска с каждым годом несли все более тяжелые потери в численном составе и военной технике, а советская экономика — и это здесь для нас важнее всего — принимала на себя все более тяжелую финансовую нагрузку афганской войны. И буквально сгибалась под этой нагрузкой. Американские и европейские аналитики указывают, что уровень этой дополнительной нагрузки к 1986 г. достиг, по разным оценкам, от 4 до 5,5 млрд долларов в год. Вот вам и «естественный крах советской экономики по причинам ее плановой неэффективности», «социалистичности» и так далее! Порядка 5 млрд тогдашних долларов избыточной нагрузки только по причине невероятно мощной поддержки афганских моджахедов!
А в это же время еще одним фактором дополнительной финансовой нагрузки СССР стал рост военно-политической напряженности в отношениях между Советским Союзом и Китаем. Китай и поставками оружия в Афганистан, и мощной пропагандистской антисоветской кампанией, направленной на республики Средней Азии, откровенно поддерживал афганские спецоперации США. То есть фактически вел с нашей страной необъявленную войну. В результате СССР был вынужден нести огромные затраты на содержание на советско-китайской границе военной группировки численностью в десятки дивизий.
Руководство США и далее настойчиво искало возможности снизить советские доходы от экспорта и увеличить совокупные советские расходы, в том числе расходы на импорт.
СССР уже в 1970-х годах, исполняя государственные программы повышения внутреннего производства мяса и молока, начал в нарастающих масштабах импортировать кормовое зерно. В 80-х годах СССР стал крупнейшим мировым импортером зерна. В 1982 г. советский импорт достиг почти 30 млн тонн, а в 1984 г. — 46 млн тонн.
Кейси попытался создать из крупнейших мировых экспортеров зерна международный картель, чтобы повысить цены на зерно и контролировать зерновой экспорт в СССР. С повышением цен у Кейси не получилось, но картель все же был фактически создан — в составе США, Канады, Аргентины и Китая. Эти страны согласились поставлять зерно в СССР только по долгосрочным контрактам с оговоренным объемом импорта.
В результате советский импорт зерна — не менее 9 млн тонн из США, не менее 5 млн тонн из Канады, не менее 4 млн тонн из Аргентины и не менее 1,5 млн тонн из Китая — шел даже в те годы, когда в СССР были хорошие урожаи, и страна в таком количестве зерна не нуждалась. Доходило до того (вопиющая бесхозяйственность или нечто гораздо худшее?), что импортированное за валюту зерно сгнивало в советских портах на сухогрузах и складах.
Одновременно США вынуждали СССР включаться во все более затратную гонку вооружений. С 1980 по 1985 г. Америка удвоила оборонные расходы и (что еще важнее) расходы на высокотехнологичные военные исследования и разработки. При этом особенно мощный удар по советской экономике (согнувшейся еще и под этой нагрузкой — а что прикажете делать?), был нанесен в начале 1983 г., когда в США была принята так называемая Стратегическая оборонная инициатива (СОИ), которую сразу окрестили программой «Звездных войн».
Целью программы стала разработка всеохватывающей системы противоракетной обороны с элементами космического базирования. Основные задачи СОИ: обеспечить господство США в космосе за счет развертывания ударных космических вооружений, основанных на новых физических принципах и способных уничтожать баллистические ракеты противника и их боевые блоки на всех участках траекторий полета.
Очевидно, что такого рода космические вооружения, поставленные на боевое дежурство, могли бы не только «обнулить» советский потенциал ракетно-ядерного сдерживания, но и использоваться для ударов из космоса по советским военным, промышленным, гражданским объектам. То есть сама заявка на СОИ уже ломала тот ракетно-ядерный паритет между США и СССР, который в течение нескольких десятилетий воспринимался во всем мире как главная гарантия от развязывания ядерной войны.
Как позже признавали некоторые американские ученые и политики, программа СОИ была в значительной мере блефом: основные ее направления если и могли быть в принципе технологически реализованы, то лишь в очень далекой перспективе. Однако в СССР эта программа была воспринята с крайней тревогой. И вынудила руководство страны отвлечь из мирных отраслей экономики огромные финансовые, материальные, научные и инженерные ресурсы — на «ответ на СОИ».
Как подчеркивают осведомленные эксперты, ряд высокозатратных решений об одновременном направлении ресурсов и на «симметричные», и на «асимметричные» ответы на СОИ был в большой степени связан с той «властной чехардой», которая наступила в СССР после смерти в 1982 г. генсека КПСС Леонида Брежнева. Недолгое (1982–1984 гг.) властвование Юрия Андропова, а затем, после смерти Андропова, Константина Черненко (1984–1985 гг.) — существенно хаотизировали клановый баланс в высшей советской партийно-хозяйственной номенклатуре. И привели к весьма болезненному для страны, и без того находившейся в очень сложной экономической ситуации, распылению ресурсов на различные варианты ответов на этот американский вызов.
История СОИ и создания советского ответа на эту программу — отдельная тема для рубрики «классическая война». Здесь же я подчеркну, что в 1984 г. США добились от своих партнеров по НАТО их финансового и технологического включения в программу СОИ. Что создало для СССР дополнительные сложности и в части разработки ответов на СОИ (а также финансовых затрат на эти ответы), и в части технологического импорта из Европы (еще одна искусственно созданная нагрузка на экономику).
Следующий американский удар по СССР был в валютной сфере. Основные советские валютные поступления шли с нефтяного рынка, где расчеты традиционно производились в американских долларах. И США, начиная с осени 1984 г., в течение года провели (говорилось, что для повышения конкурентоспособности американского экспорта) девальвацию доллара на 25 %. Теперь СССР получал от экспорта нефти на четверть подешевевшие доллары, а импортировать из Европы оборудование и потребительские товары должен был за подорожавшие национальные валюты. Сальдо советского торгового баланса неуклонно уменьшалось.
Именно в этот момент Кейси и его «сотрудники» из сферы крупного бизнеса провели очередной раунд «убеждения» руководителей крупнейших мировых банков в том, что советская экономика «падает», и что выдавать СССР новые долгосрочные кредиты — неоправданный риск.
А в марте 1985 г., как сказано выше, Рейган подписал директиву NSDD-166, где была прямо названа — как приоритетная для Америки! — цель «решительного разгрома советских войск в Афганистане».
Разгрома советских войск в Афганистане не могло быть при любой поддержке моджахедов и даже при прямом участии американцев в войне. Решающую роль сыграл не военный разгром (которого не было), а системная война, создававшая растущие и запредельные нагрузки на советскую экономику.
Совокупный мировой субъект, куда входили и НАТО во главе с США, и Китай, и Саудовская Аравия, и ряд других — далеко не слабых — стран, сумел перенапрячь экономику СССР системно организованными искусственными вызовами. Эта экономическая война оказалась эффективнее обычной.
Но это была именно война. Мы должны об этом помнить сейчас, когда Запад может начать против нас очередную войну на уничтожение, а наша экономика гораздо слабее, более зависима от Запада и не может выдержать серьезных нагрузок. Причем сейчас потенциал постсоветской социальной солидарности, а значит, и мобилизованности, — неизмеримо меньше того, который мог быть задействован в советскую эпоху.
Подчеркиваю — тогда он мог быть задействован. Но задействован не был. Ибо началась перестройка. А с ней и новые модификации системной, и в том числе торговой, войны.
Об этом — в следующей статье.
