Украина: что дальше?

Развитие украинской ситуации сейчас определяется сложным сочетанием меняющейся суммы внутренних и внешних факторов. Каких именно?

Внутренние факторы

Конечно же, нынешний острейший политический кризис на Украине возник не на голом месте. К кризису республика двигалась давно. Не случайно эксперты и за рубежом, и на Украине нередко называли республику «несостоявшимся государством». Отметим, что при этом одной из ключевых проблем (и одним из главных обвинений, предъявляемых власти) стали всепроникающая коррупция и введенное в широкую практику экономическое рейдерство.

Когда мы в России возмущаемся отечественной коррупцией и говорим о борьбе с ней, мы недостаточно ясно представляем, насколько глубоко могут зайти коррупционные тенденции. Мы не понимаем, что такое коррупция и рейдерство, скажем, в Нигерии или Сомали. Так вот, Украина слишком быстро и явно двигается по этому показателю в «нигерийском направлении». Ни одна власть в республике, начиная с обретения «незалежности», с коррупцией всерьез не воевала. Не воевала с ней и пришедшая к власти в 2010 г. команда «Партии регионов» во главе с В. Януковичем.

В результате коррупция неуклонно пропитывает не только власть, олигархический класс, чиновничество, но и самые широкие массы населения, превращаясь в новую — привычную и неизбежную — общесоциальную норму. Без коррупционного «вклада», как правило, не обходится не только выплата заниженного налога владельцем придорожной лавки или проезд/проход через таможенный пост, но и диалог с секретаршей директора мелкой прачечной (если, конечно, нужен какой-то результат).

Кроме того, именно при Януковиче произошел мировой кризис, который — из-за очень глубокой зависимости экономики Украины от масштабов экспорта и экспортных цен — сказался на уровне жизни большинства населения крайне болезненно. И «заточил» против власти, не способной решить главные социально-экономические проблемы среднего и мелкого предпринимательства, а также низовых масс, реальное большинство населения республики. Особенно на западе Украины, где никогда не было крупной промышленности и крупного предпринимательства, где сосредоточено большинство «дотационных» областей, и где средние подушевые доходы населения гораздо ниже, чем в центральных областях и на промышленном востоке.

Именно по этой причине центральная, восточная и южная Украина очень нехотя ввязывались в публичную политическую борьбу в ходе нынешнего политического противостояния. Они не хотели защищать власть «команды» Януковича. И проснулись и «ощетинились» только тогда, когда стало понятно, что защищать нужно уже не Януковича, а Украину. И не от публичной майданной оппозиции Яценюка и Кличко, а от того бандеровского нахрапа, который начал всё откровеннее показывать свое лицо не только вокруг киевского Майдана, но и в центральных и восточных областях республики. А также от того цинично-наглого мурла зарубежного «цивилизованного Запада», которое выявилось в ходе майданных противостояний.

Следующий внутренний — и очень влиятельный — фактор нынешних украинских событий — сложившаяся в постсоветские годы олигархия.

Происходившая в постсоветские годы на Украине приватизация не только шла в коррупционно-рейдерском стиле (более обнаженном, чем в России), но и осложнилась многократными переделами собственности, происходившими при каждом последующем президенте и его правительстве. Причем приватизация (гораздо более глубокая, чем в России), привела к тому, что «олигархическое сообщество» влияет на экономику (а, значит, и на политику) республики в крайне высокой степени.

Каждый президент приводил с собой во власть собственные клановые группы. Которые не только очень сильно влияли на состав Верховной Рады и результаты законодательных голосований за счет «своих» лояльных депутатов, но и в значительной степени заполняли лояльными ставленниками олигархических кланов высшие уровни государственного чиновничества — от судов и прокуратуры до ключевых постов в «экономической» администрации.

В частности, украинские эксперты давно и спокойно перечисляют, что в депутатском корпусе нынешней Верховной Рады у «группы Януковича» 49 депутатов, у Рината Ахметова — 40, у Дмитрия Фирташа — 28, у Андрея Клюева — 18 человек, у Виктора Пинчука и Игоря Коломойского — по 6, у Петра Порошенко и Сергея Тигипко — по 5 человек. Договорившись между собой и «прикупив» для конкретного голосования еще по несколько депутатов, клановая группа олигархов может «продавить» в Раде почти любое нужное группе решение.

При этом новые кланы (как правило, на основании в целом справедливых обвинений предшественников в коррупционном и незаконном владении важнейшими предприятиями Украины) проводили хотя бы частичный (и столь же коррупционный и незаконный) передел наиболее прибыльных активов в свою пользу.

Кардинальное вмешательство Запада в этот процесс в 2004 г., приведшее к «оранжевой» («помаранчевой») революции, поменяло кланы, но не эту олигархическую практику. И реванш предыдущих кланов в 2010 г., вернувший в украинскую власть Януковича, — тоже. Специфика нынешней клановой олигархической ситуации состоит лишь в том, что если ранее наиболее прибыльная собственность доставалась клановым союзникам президента и премьера (при Ющенко — в основном клану Юлии Тимошенко), то при Януковиче в последние годы в передел собственности республики активно включился его собственный сын Александр.

А это значительная часть «олигархического сообщества» (включая клановые опоры Януковича) восприняла как вполне вероятную перспективу передела своих активов в пользу семьи президента. И в результате некоторые олигархи нынешнего «околовластного» клана поставили под вопрос свою лояльность президенту Украины.

На описанную специфику украинской кланово-олигархической конфигурации накладываются вариации внешнеэкономической (и, значит, отчасти и внешнеполитической) ориентации олигархов.

Основные высокоприбыльные экспортные потоки республике обеспечивают крупные приватизированные предприятия востока и юга. Причем много лет никакого другого, кроме России, «крупнотоннажного» потребителя украинской продукции (металл, прокат, трубы большого диаметра, рудное сырье, удобрения, сельхозсырье) у этих предприятий не было. В последние годы существенная часть черных металлов и сельскохозяйственной продукции (зерно, подсолнечник и др.) пошла — при помощи зарубежных инвесторов, ставших совладельцами украинских предприятий, — на Запад. Кроме того, всё более значимым торговым партнером Киева (прежде всего по экспорту зерна) становится Китай.

Однако, тем не менее, основными торговыми партнерами Украины (и главными потребителями украинских товаров с высокой добавленной стоимостью, которые производятся в основном на востоке и юге республики) являются страны Таможенного союза. И прежде всего Россия. Но во время кризиса (особенно в урожайных 2012–13 гг.) рост экспорта зерновых привел к некоторому укреплению украинских кланов, занимающихся сельскохозяйственной сферой и более тяготеющих (по происхождению и политическим ориентациям) к западным областям республики.

Поворот Украины в направлении «ассоциации с ЕС» в условиях, когда Россия форсирует законодательные и организационные меры по закреплению норм Таможенного союза, начал приводить к торговым и таможенным проблемам для Украины. А поскольку выяснилось, что ассоциация с ЕС не дает в части доступа к европейским рынкам ничего, кроме обещаний на отдаленное будущее, большинство украинских олигархических кланов, прочно связанных с рынками стран ТС, начало относиться к идее Соглашения об ассоциации с ЕС всё более скептически.

Однако при этом украинский олигархат оказался под очень мощным давлением внутреннего политического «западенского» лобби и его чрезвычайно активной пропаганды в пользу «евровыбора», которая захватила широкие массы населения республики. Идти против такого течения было политически рискованно. И кроме того, этот олигархат начал получать всё более настойчивые предупреждения с Запада (где хранятся и «работают» почти все украинские олигархические деньги) насчет проблем, которые возникнут у хозяев этих денег в случае альтернативного, российского «выбора пути».

Именно такие основания были у принятого в сентябре 2013 г. решения президента Януковича и правительства Азарова подписать на саммите в Вильнюсе Соглашение об ассоциации с ЕС. И, повторим, именно предъявленные в последующие два месяца расчеты реальной цены «евроинтергации» для Украины побудили Януковича и украинский кабмин изменить (было сказано «отложить») «евроинтеграционное» решение.

Но при этом — по понятным причинам — и широкие украинские массы, и олигархическое сообщество почувствовали себя грубо обманутыми. Ведь на основе принятого ранее решения о евроинтеграции олигархи уже начали соответствующие трансформации своего бизнеса и изменения в системе зарубежного партнерства, и уже успели сделать определенные экономические и политические заявления, не слишком приятные для зарубежных контрагентов. Они почувствовали, что президент их грубо подставил. И решили припомнить ему и слишком жесткий диктат при переделе собственности, и экспансию его семейного бизнеса, и выкручивание рук при принятии законов в Раде и решений в судебных и арбитражных инстанциях.

Инструменты для такого наказания президента были и у провластных, и у антивластных олигархов.

Во-первых, многие из них не клали «яйца в одну политическую корзину», и одновременно финансировали и «Партию регионов» Януковича, и парламентскую оппозицию «Батькивщины», УДАРа и «Свободы».

Во-вторых, в руках у олигархов находится основной украинский пропагандистский медиаресурс в виде телеканалов, газет и интернет-порталов. Так, телеканал «Украина» — собственность Ахметова, телеканал «Интер» — собственность Фирташа, «Пятый телеканал» — собственность Порошенко.

В-третьих, почти у всех крупных олигархов были подготовленные и используемые для рейдерских операций неформальные «силовые группы», чаще всего в форме прикормленных «спортивных клубов» и клубов футбольных фанатов основных украинских команд.

Специфика такого рода «силовых групп» везде в мире очень часто состоит в тяготении к ультраправым политическим идеям фашистского образца. На Украине эта специфика оказалась резко усилена крайне активной, начиная с первых лет постсоветской государственности, пропагандисткой героизацией бандеровщины. А также фактической легализацией нацизма бандеровцев (в духе Дмитро Донцова) в период президентства Ющенко.

Нельзя не отметить, что в последние годы в формировании такого радикально-бандеровского политического и силового контингента большую роль сыграли не только олигархи, но и украинские спецслужбы — по заказу Януковича. Точнее, по совету его политтехнологов (не только украинских, но и зарубежных, в том числе американских и канадских). Эти «политтехнологи» якобы ввиду серьезной политической конкуренции «Партии регионов» со стороны «Батькивщины» и УДАРа предложили близким к власти олигархам «создать и поддержать» политическую силу, которая способна отобрать у названных конкурентов значимую часть электоральной поддержки.

Именно так радикально-националистическая (и насквозь бандеровская) партия «Свобода» Олега Тягнибока, которая на предыдущих парламентских выборах с трудом получала один процент голосов избирателей, «внезапно» приобрела серьезное влияние в легальном политическом поле Украины. Поскольку набрала более 10% голосов на выборах, крупную фракцию в Верховной Раде и уверенные позиции в региональной власти многих областей республики. И именно «Молодежная свобода» стала тем партийным «инструментом», при помощи которого на Украине начали легально создаваться лагеря политико-идеологической обработки и боевой подготовки «активистов», которые сполна проявивших себя в нынешних «майданных» эксцессах в Киеве и регионах республики.

Внешние факторы

Как уже сказано выше, США и Европа с самого начала украинской «незалежности» начали оказывать на Украину мощное давление, обещая ей множество преференций и скорую счастливую жизнь в случае максимально полного и жесткого разрыва с Россией. Причем иногда «советы» Америки руководству Украины носили характер прямых директив. В частности, пункт 11 Резолюции № 120 Конгресса США, принятой обеими палатами в сентябре 1996 г., гласит: «Правительству Украины следует продолжать действия в защиту своего суверенитета и суверенитета других независимых государств бывшего Советского Союза посредством противодействия... любой политической и военной организации, которая могла бы обладать потенциалом... реинтеграции государств бывшего Советского Союза».

А вот с обещанными «экономическими пряниками» со стороны США и ЕС на Украине было плохо даже при наиболее «идеологически близкой» администрации Ющенко. Никаких преференций в доступе на западные рынки Украина не получала. Навязанный Украине вариант соглашения о вступлении в ВТО заставлял Киев принимать экономические меры, буквально убийственные для отраслей национальной экономики. А предлагаемые МВФ кредитные соглашения неизменно (что при Ющенко, что при Януковиче) настаивают на таких «либерализационных решениях» (вроде уравнивания с мировыми цен на газ и энергию для всех потребителей), которые в одночасье социально-политически взорвут все украинские регионы.

Еще один механизм американского экономического давления на Украину — работа рейтинговых агентств. После двух снижений суверенных рейтингов страны, произошедших прошлой осенью, новый удар по кредитоспособности республики нанесло агентство Fitch 7 февраля. Fitch (объясняя свое решение политическим кризисом) понизило долгосрочный рейтинг дефолта эмитента для Украины сразу на две ступени, с «В-» до «ССС». То есть практически исключило для Киева возможность занимать деньги на сколько-нибудь приемлемых условиях.

Не менее мощным все эти годы было и американское политическое давление на Украину.

Именно США (через агентство USAID, через гранты Демократического и Республиканского институтов, через крупнейшие фонды, через множество неправительственных организаций диаспоры, а иногда напрямую через посольство и консульства) наиболее активно вели на Украине антироссийскую пропаганду, а также внедряли, вербовали и оплачивали пробандеровскую агентуру. Как недавно сообщила замглавы Госдепа США Виктория Нуланд, за 20 лет США направили на эти цели около $5 млрд. Это — только официальная цифра, подотчетная Конгрессу. Неофициальная цифра (включая финансирование по линии разведслужб), по оценкам экспертов, вчетверо выше. Причем «отдельной строкой» в этих расходах шло спонсирование прошлой (2004 г.) и нынешней «оранжевых революций».

В этом смысле очень показательны приведенные украинскими спецслужбами и СМИ два факта.

Во-первых, сообщается, что все дни нынешней «оранжевой революции» самолеты с американской дипломатической почтой доставляли в Киев объемистые опломбированные сейфы, которые разгружались в украинские инкассаторские автомобили и отправлялись вовсе не в посольство. А после прибытия одного из таких автомобилей Служба безопасности Украины провела обыск в офисе партии «Батькивщина».

При обыске в компьютерах были обнаружены файлы с подробным описанием различных вариантов провоцирования «революционного переворота», а в кабинете зам. главы партии Александра Турчинова найдены $17 млн наличными. Далее СБУ сообщила, что из США в офисы «Батькивщины» и УДАРа ежедневно поступало около $20 млн, которые распределялись для финансирования оппозиционных действий как на киевском Майдане, так и в регионах республики.

Во-вторых, сейчас на Украине бурно обсуждается распечатка sms-сообщения (причем доказано, что не сфальсифицированная), направленного 27 января вторым секретарем политотдела посольства США на Украине Тимоти Пергальски главе организации «Спильна справа» (той самой, которая захватывала Минагропром, Минюст и Минэнерго) Александру Данилюку: «Здравствуйте, Александр — еще раз спасибо за встречу с нами вчера. Я слышал, что кто-то от оппозиции добивался от вас освобождения Министерства юстиции? Есть ли правда в этих слухах? Проверьте, чтобы здание было надежно защищено (достаточно ли баррикад?). У меня нет доступа к этому телефону в моем офисе, но я буду периодически проверять. Да, и звоните свободно на мой городской телефон (044–521–5238) (посольство США). Спасибо. Тим».

Потому вряд ли стоит удивляться тому, что очень скоро Данилюк тайно покинул Украину и направился в Лондон, заявив, что «на Майдане стало слишком опасно». А вослед за ним Украину покинула и его жена, предъявив британский паспорт и указав, что направляется в Лондон к мужу.

Конечно, не оставалась в стороне от этого процесса и Европа. Причем наибольшую активность в официальной поддержке украинской оппозиции проявляла Польша (напомним, взявшая на себя роль гаранта евроинтеграции Украины). А вот в неофициальной поддержке украинской оппозиции (в том числе в обучении и «поставках» квалифицированных уличных боевиков), как сообщают наши источники, очень большую роль играла и играет Литва.

Нужно отметить, что официальная польская поддержка украинских оппозиционеров в последние «революционные дни» заметно поубавилась. Варшава уже осознала, что процесс явно завернул не туда, и что ей на Украине приходится «таскать каштаны из огня» в пользу тех самых бандеровцев, которые призывают уничтожать поляков. Похоже, несколько убавляется и американская, и литовская поддержка «радикального Майдана». И это вряд ли можно списать только на «выдыхание протеста».

Во-первых, явно активизировалась антибандеровская Украина, которая на востоке и юге продемонстрировала, что способна давать «летучим отрядам» евромайдановских погромщиков решительный и вполне адекватно-жесткий отпор.

Во-вторых, судя по ряду сообщений, у СБУ накопилось слишком много доказательной информации о зарубежной поддержке майданных «активистов в масках», а также о конкретных личностях боевиков. И часть этих боевиков уже отозвана и покидает Украину.

Рассмотрение описанной выше игры Запада на Украине не может не вызывать естественного вопроса: кому это нужно и зачем?

Зарубежные интересанты и их цели

Как мы уже подчеркивали со ссылкой на «парадигму Бжезинского», генеральная цель США (которую разделяют все основные группы американской элиты) — не допустить даже «запаха» постсоветской интеграции Украины с Россией. И, соответственно, рисков возрождения у нового межгосударственного объединения во главе с Россией «неоимперских» глобальных амбиций. Главными американскими «контрагентами» в Европе, которым было поручено гарантировать реализацию этой цели США, стали дружественные Америке Польша и Литва.

В этом смысле наилучший вариант для США — достаточно сильная и агрессивно-антироссийская Украина, являющаяся членом НАТО и политически и экономически подконтрольная США.

Однако такого рода цели никогда не бывают единственными. Они всегда предполагают «дерево вариантов». Один из таких вариантов, который много лет просматривается в американской политике в Восточной Европе и на постсоветском пространстве — включить Украину в некий «буферный пояс» враждебных стран вокруг российских границ на Западе и Юге, который будет заставлять Россию нести огромные издержки на охрану своих границ. Именно в русле этой идеи и попытки Вашингтона поскорее включить Украину в НАТО (как было бы здорово поставить базы и ракеты где-нибудь под Харьковом), и создание в СНГ, как мы уже сказали, антироссийского альянса ГУУАМ, и настойчивая поддержка включения Киева в инициированную Польшей программу ЕС «Восточное партнерство», состоящую из постсоветских республик к западу и югу от России (Белоруссия, Украина, Молдавия, Грузия, Армения, Азербайджан).

Отметим, что побочная задача американских проектов такого рода — создание вокруг России такого враждебного «буфера», который станет сложно преодолимым препятствием для транзитных обменов российского сырья на европейское промышленное оборудование и европейские технологии. И подчеркнем, что для этого Америке годится и слабая Украина — пусть даже радикально-бандеровская (мечта лобби бандеровских диаспор).

С этой точки зрения США не повредит и государственный распад Украины на конфликтные и воюющие между собой части (например, на Восток, Запад и Юг). В Америке, судя по обсуждениям такого варианта в солидных изданиях, явно есть достаточно влиятельные силы, которые не против такого исхода «майданных противостояний».

Главное, чтобы Украина сильно и болезненно мешала и России, и Европе, и чтобы идущие через ее территорию потоки нефти, газа, промышленных товаров находились под постоянным риском. Видимо, существенные группы американской элиты также вполне устроит и модель трансформации Украины в «незатухающий костер под Россией». То есть республика, охваченная безгосударственным хаосом по ливийскому образцу.

Но такая Украина явно не устроит ключевые страны ЕС, и прежде всего — Германию и Польшу.

Польшу это не устраивает хотя бы потому, что там в массовой памяти не остывают воспоминания о резнях поляков, которые устраивала УПА. Тем более когда эти воспоминания «освежают» нынешние высказывания «майданных активистов», а также призывы униатских священников на Галичине убивать москалей, ляхов, жидов и негров.

Для Германии торговые связи с Россией (как импорт российских нефти, газа и другого сырья, так и экспорт немецких промышленных товаров) — важнейший фактор развития экономики. Особенно в условиях продолжающегося мирового кризиса, резко сократившего спрос на всех мировых рынках.

Но и в целом для Европы сама по себе «ассоциированная» Украина — весьма важное потенциальное приобретение. И как вполне емкий новый рынок для европейских товаров (все-таки целых 46 млн чел. потенциально платежеспособного населения), и источник вполне «европеизированных» (по крайней мере, белых и неисламских) гастарбайтеров, способных бесконфликтно интегрироваться в местную жизнь и хотя бы частично заменить наплыв «неассимилируемых» и буйных иммигрантов из исламских стран.

И потому «украинский интерес» у США и европейцев очень существенно разнится. Что и зафиксировала «прослушка» разговора замглавы Госдепа В. Нуланд, в которой она определяет выгодную США фигуру будущего премьера, а также посылает «на три буквы» руководство ЕС...

Добавим, что серьезный интерес к судьбе Украины проявляет и Турция (где в ходе нынешнего украинского кризиса резко усилилась «забота о судьбе крымских татар»), и Румыния (приведшая крупные армейские контингенты в повышенную боеготовность «для защиты этнических румын в Одесской области, Северной Буковине и Приднестровье»), и ряд других соседей. Так что нынешний украинский кризис в случае его продолжения может по своим последствиям выйти очень далеко и за рамки украинских границ, и за рамки нынешней системы международной безопасности.

Наконец, нельзя не отметить, что Запад (и особенно США) адресовал столь мощную и хорошо подготовленную поддержку политического взрыва на Украине не в последнюю очередь В. Путину. Уже не нужно доказывать тот факт, что президент России стал личным врагом Запада с 2007 г., когда на Конференции по безопасности в Мюнхене он впервые жестко и ясно обвинил Запад в политике двойных стандартов и постоянного «политического мухлежа». Именно тогда западная пресса разразилась невероятным по интенсивности визгом о «наглости бесцветного президента умирающей страны». И именно тогда в американских газетах появились отклики на Мюнхенскую речь Путина под заголовками типа «Вошь, которая зарычала».

А ведь речью дело не ограничилось. Далее Россия сумела переломить уже, казалось бы, выигранную западную игру в Грузии в 2008 г.: «отбила» попытку агрессии в Южной Осетии и Абхазии и предотвратила появление в Закавказье «миротворческих контингентов» НАТО.

Далее Россия сумела переломить еще более крупную западную игру в Сирии, не дав ее уничтожить по «ливийской» модели. И, наконец, лично Путину Запад приписывает жесткость российского законодательства в отношении пропаганды гомосексуализма. Которая, подчеркнем, воодушевила очень многих борцов с уничтожением общественной нравственности в Европе (в связи с этим отметим хотя бы стотысячные демонстрации в Париже).

Потому вполне законно предположение о том, что попытка новой украинской «оранжевой революции» была организована именно сейчас (не в привычный для такого рода «спецмероприятий» выборный период) с целью торпедировать (сорвать или, по крайней мере, дискредитировать) еще одну приписываемую лично Путину российскую глобальную акцию — зимнюю Олимпиаду в Сочи. Наиболее откровенно эту цель назвал 26 января в Forbes влиятельный американский аналитик из Стэнфорда Пол Грегори. Он написал: «Победа широкого альянса прозападных и националистических сил на Украине будет первым серьезным поражением Владимира Путина за последние годы... Украина, глубоко интегрированная в Европу, положит конец мечтам Путина о восстановлении советской империи... Давайте надеяться, что увидим, как Путин натянуто улыбается толпам на Олимпиаде, скорбя об отходе Украины к Западу».

А что нужно России?

Разумеется, невозможно отрицать тот факт, что Россия также оказывала и оказывает влияние (и давление) на Украину в своих целях.

Во-первых, Россия, безусловно, практически во всех сегментах своей политической и экономической элиты (исключение — немногочисленные группы антисистемной оппозиции) заинтересована в том, чтобы отношение к России в политическом классе, олигархическом сообществе и широких народных массах Украины было дружественным или, по крайней мере, не воинственно-враждебным. Риски бандеровского перерождения украинской внешней политики Россия не без оснований воспринимает как реальную угрозу своей национальной безопасности. Как по причинам, описанным выше, так и в силу понимания того обстоятельства, что собственно украинской территорией такое перерождение не ограничится.

В частности, в связи с этим стоит привести появившиеся прошлой осенью в украинских экспертных кругах рассуждения о том, что «пребывание российского Черноморского флота на территории Украины противоречит готовящемуся к подписанию соглашению об ассоциации с ЕС». Один из этих экспертов, лидер движения «Украине — Единую церковь» и руководитель самосозданного «Гражданского комитета национального спасения» Павел Нусс в октябре 2013 г. заявил, что в случае подписания соглашения об ассоциации с ЕС «украинский территориально-водный ресурс мог перейти в пользование отечественного флота и европейских миротворческих миссий ООН и НАТО». Есть и более радикальные утверждения. Так, лидеры движения УНА-УНСО («Украинская национальная ассамблея-Украинская народная самооборона») Дмитро Корчинский и Андрей Шкиль (которые, кстати, отправляли своих боевиков воевать против России в Чечне, а сейчас управляют группами «активистов» на киевском Майдане) неоднократно заявляли, что «Россию нужно выбросить из Черного моря».

Но и государственный распад Украины для России представляет серьезную угрозу. Ведь как раз в «пробандеровской» Западной Украине регулярно проводятся совместные с НАТО военные учения (именно сейчас в Львовской области началось развертывание американского военного контингента для участия в таких очередных, запланированных через месяц, учениях). Кроме того, в Москве понимают, что если в Польше разместить американские ракеты-перехватчики опасаются до сих пор, то на Галичине и ракеты, и американские военные базы, скорее всего, согласятся поставить «по первому зову».

Во-вторых, и экономическая переориентация Украины на Запад России явно невыгодна. И потому, что Украина является одним из важных российских внешнеторговых партнеров. И потому, что Украина по-прежнему — крупнейший транзитер российских нефти и газа в Европу. И потому, что прочное вовлечение Украины в межгосударственную экономическую кооперацию за счет восстановления разорванных производственных цепочек советской эпохи существенно поможет России реализовать ряд экономических программ в сфере высоких технологий.

Наконец, Россия очень заинтересована в том, чтобы Украина с ее почти 50-миллионным населением и отчасти сохранившимся мощным промышленно-производственным и научно-технологическим потенциалом вошла в Таможенный союз и Единое экономическое пространство. В современных условиях объем внутреннего рынка и совокупный научно-технологический и производственный потенциал, необходимый для создания собственного глобального суверенного «полюса влияния», способного конкурировать с другими полюсами, может быть обеспечен лишь при численности населения в таком «полюсе» не менее 200–300 млн чел. Без Украины такой численности не достичь.

По этим причинам Россия, конечно, не только внимательно следит за событиями на Украине, но и старается оказывать на них заинтересованное влияние. И, разумеется, принятое в октябре 2013 г. руководством Украины решение «отложить» подписание Соглашения об ассоциации с ЕС было в немалой степени связано не только с созревшим у украинского правительства и президента пониманием экономической «ямы», в которую республику вовлекает это Соглашение. Конечно же, в этот момент «на столе» уже были, в той или иной степени подробности, те альтернативные европейским российские предложения, которые стали в отказе Украины от форсированной «евроинтеграции» одним из решающих аргументов.

В российской, украинской, мировой прессе постоянно обсуждаются два «козыря» этих российских предложений: огромная (более чем на треть!) ценовая скидка на продаваемый Украине газ, а также огромный ($15 млрд!) дешевый кредит, позволяющий Киеву вынуть голову из уже вполне подготовленной Западом дефолтной долговой «удавки». Однако при этом почти не затрагиваются другие аспекты российских предложений. А среди них, видимо, одним из важнейших является восстановление полноценных кооперационных связей в сфере высоких и оборонных технологий.

Для Украины это — представившийся шанс сохранить и укрепить собственный высокотехнологичный научно-промышленный потенциал, который сейчас в основном простаивает и деградирует: ведь на Западе спроса на него нет. Евроинтеграция означает для этого высокотехнологичного комплекса практическое уничтожение хотя бы потому, что его (как, впрочем, и все украинские промышленные отрасли) требуется перевести на европейские стандарты. Специалисты понимают, что значит такая смена стандартов для огромной массы сложных научных разработок, технологических карт, производственных нормативов, технологического оборудования, оснастки и т. д.

Полноценная кооперация с Россией — это для Украины реальный шанс сохранить и коммерчески использовать многолетние результаты научно-технологических разработок. А заодно — восстановить высококвалифицированную занятость работников на множестве предприятий (и не только в Восточной и Южной, но и в Центральной и Западной Украине), а также резко расширить экспорт товаров с высокой добавленной стоимостью.

Для России такая кооперация — возможность не тратить скудеющие ресурсы на создание «дублирующих» украинские конструкторских бюро, лабораторий и заводов, без которых сегодня многие технологические задачи Россия решать не может. Причем в условиях, когда налицо экономический кризис, а технологический рывок острейшим образом стоит на повестке дня.

Именно и прежде всего в кооперации с Украиной Россия реально способна — причем уже сейчас, почти с «низкого старта», — начать выполнять намеченные огромные технологические и оборонно-промышленные программы в аэрокосмосе, судостроении, точной механике, электронной промышленности и т. д.

Таким образом, как мы видим, на Украине интересы Запада и России фундаментальным образом расходятся. Что ярко отражается в поддержке разных сторон украинского публично-политического и «майданного» противостояния.

Однако, как мы уже показывали в своем аналитическом мониторинге при анализе множества сопровождавших «майданный процесс» провокаций, есть в этом противостоянии и нечто, выходящее за пределы логики рассмотренных западных и российских интересов.

Третья сила

Начнем с того, что налицо слишком много данных о «странном» поведении в украинском кризисе государственных органов власти и правоохранительных органов. Начиная от тактически необоснованных жестких ночных «разгонов» милицией киевского Майдана, продолжая принятием странных «законов 16 января» и завершая неоднократными странными «договоренностями» между майданными оппозиционерами и правоохранителями. То младший Кличко договорился с «Беркутом» о том, чтобы «потолкаться» с майданными «активистами» под телекамеры и дать в СМИ нужную, разогревающую протест, картинку... То спецслужбисты договорились с «Правым сектором» о том, что (вопреки закону об амнистии) сначала милиция отпустит арестованных, и лишь потом они начнут освобождать захваченные здания и убирать баррикады...

Некоторые записные «конспирологи» уже начали рассуждать в интернете о том, что нынешние украинские события — это на самом деле лишь хорошо организованная провокация украинских спецслужб.

Мол, подняли спецслужбы свою агентуру в радикальной части политического спектра, поручили ей «завести Майдан», регулировали мощность и длительность поднявшейся в обществе в целом и в его наиболее воинственных сегментах «антивластной волны». Позволили подключиться к процессу давно мечтавшим о чем-то подобном американцам и европейцам. А дальше внимательно (поименно и под видеосъемку и прослушки) фиксировали как зарубежных и украинских участников этого спровоцированного действа, так и механизмы и процедуры управления, которые обнаруживали различные группы и отдельные активисты возникшей попытки государственного переворота. И — набирали на них «убойный» компромат, который будет сполна использован в ходе будущих украинских политических кампаний.

Такой вот вырисовывается, если попытаться обобщить некоторые интернет-рассуждения, конспирологический миф.

Увы, думается, что всё иначе — сложнее и гораздо хуже.

Конечно, в партийках и партиях умеренного и радикального Майдана хватает спецслужбистской агентуры.

Конечно, эта агентура как-то «ловит мышей» и доставляет своим оперативникам достаточно много информации о происходящем на майданах и вокруг них как в Киеве, так и в регионах.

Конечно, спецслужбы информируют о важных агентурных данных политическое руководство страны и своих областей.

Однако главная загвоздка в том, чем является совокупный политический субъект, который получает эту информацию, и как этот субъект ее использует.

Повторим: Украина объективно глубоко расколота сразу по нескольким основаниям.

Страна исторически, географически и политически расколота на Запад, Восток-Юг и рыхло-колеблющийся Центр, а также языково — на украиноязычное и русскоязычное неселение.

Верующие расколоты не только на православных, греко-католиков, мусульман (которых уже довольно много) и иудеев (которых уже мало). Среди православных уже давно налицо раскол на приверженцев Московского и Киевского Патриархатов. А есть еще множество мелких конфессиональных групп и сект.

Политическая и экономическая элита «прагматически» расколота по линии между «евроинтеграцией» и Таможенным союзом, а также по преимущественным внешним ориентациям и связям — на Америку, Европу, Россию и т. д.

Властно-административная, дипломатическая, «силовая» (в том числе военная, спецслужбистская, правоохранительная), медийная, научная, преподавательская элита расколоты идеологически, в том числе по отношению к нацистскому бандеровскому национализму.

Поверх этих расколов проявляются очень мощные внешние влияния — от американских до европейских, от российских до исламских.

И, кроме того, в очень большой части элит и общества созрело достаточно стойкое неприятие особой двусмысленности и непоследовательности властной команды и властного стиля президента В. Януковича.

В результате, признаем, на сегодняшний день у Украины отсутствует полноценная и последовательная государственная субъектность. И представляется, что именно в недрах этого отсутствия субъектности постепенно вызревает та украинская колонна «третьей силы», о которой мы говорим.

Эта сила еще не готова заявить о себе в полный голос, и потому ее наличие в украинском процессе и ее цели возможно реконструировать лишь на уровне своего рода «рабочей гипотезы». Данная статья — не место для подробного и доказательного обсуждения этой гипотезы. Потому скажем лишь самое главное.

Нельзя считать эту силу собственно украинской: она интернациональна.

Вряд ли на сегодняшний день ее можно назвать главным генератором украинских эксцессов: она умело играет на мотивациях других легальных и нелегальных сил, «подправляя» (а значит, отчасти и направляя в нужное русло) как стихийно возникающие события, так и действия публично проявленных групп, сил и организаций.

Именно эта сила много лет возрождает в правом политическом спектре всех стран мира (включая Европу и США) те фашистские чаяния о «многоэтажном человечестве», которые питали идеологов фашизма первой половины ХХ века.

Именно эта сила особо ненавидит Россию — в ее любом обличье — за поражение в Великой войне, и мечтает об окончательном реванше.

Эта сила играла очень важную роль в развале СССР.

Эта сила делает арабские революции.

Эта сила глубоко пропитала основную часть «Правого сектора», который мы видим на Майдане, а также его украинских и зарубежных спецслужбистских кураторов.

И, повторим, этой силе особенно ненавистна именно Россия, которая сумела решительно сломать ее уже казавшееся неотвратимо-победным шествие к мировому господству. Так что не случайно наиболее «отвязные» и безответственные низовые представители этой силы уже не раз проговаривались на киевских майданных баррикадах о том, что Украина — это для них только первый шаг и своего рода боевая тренировка перед тем, как идти на Москву.

Переоценивать могущество этой силы не нужно. Но нельзя его и недооценивать. Не стоит забывать, что «Правый сектор» вполне интернационален, и что главным своим врагом он считает именно Россию. И не стоит забывать, что и в России элита расколота (а это очень ярко показали события попытки «снежной революции» 2011–2012 гг.)

Наша элита — пока! — расколота не настолько, как на Украине, и — пока! — не имеет настолько мощной антивластной социальной базы, как на Украине. Но кризис продолжается, и антивластная социальная база в России неизбежно будет расти.

А опыт украинских «майданов», включая фактические захваты нацистами власти в регионах, показывает, что уличные отряды «третьей силы» в виде нескольких тысяч обученных боевиков под руководством опытных планировщиков и при наличии пятой колонны в госадминистрации, олигархии, войсках и спецслужбах способны «поставить на уши» чуть ли не любую власть.

Все это нужно не только понимать, но и воспринимать, отслеживать и оценивать максимально серьезно.

И — готовиться к отпору.